Как вести себя, когда рядом с вами неизлечимый больной

Я думаю, что Вечный Принц вел себя более грамотно, чем остальные его друзья. Я обратил внимание, что неизлечимый больной является очень желанным объектом, на котором мож­но выразить свою гуманность, преданность, любовь и еще боль­шое количество положительных чувств, которые удовлетво­ряют чувство собственной значительности.

Пришел, проведал человека, сунул ему передачу на энное количество рублей (бананы, апельсины, соки и пр.), подбодрил стандартными словами, что все обойдется (когда сам вели­колепно знаешь, что не обойдется!), и уходишь довольный со­бой с чувством выполненного долга и стараешься какой-то деятельностью заглушить черный осадок этого посещения. Сам больной при этом чувствует себя отвратительно. От вида здоровых людей самочувствие его еще более ухудшается. После ухода посетителей возникает тоска. А если бы не по­сещали, то было бы чувство злости, которое больше мобили­зует силы, чем тоска.

В общем, не умеет у нас народ правильно вести себя с хроническими, тяжелыми больными. Особенно тяжело от этого неумения близким, которые действительно любят больного, а больной их. Здесь идет двойной обман. Больного родственни­ки обманывают, не говорят, что у него неизлечимое заболе­вание. Вскоре больной начинает понимать, что его обманывают. Как-то считается, что в присутствии неизлечимого больного нужно все время сохранять постный вид. Но все время постный вид сохранять невозможно. Бывают моменты радо­сти, улыбки, смех, и вот в это время входит неожиданно сам больной. Внезапно смех замолкает, все надевают на себя скорбную мину. И больной понимает, что от него скрывают ис­тинный диагноз. Но он любит своих близких. Он хочет им добра и делает вид, что верит им, что у него легкое заболе­вание.

Хочу вас спросить, дорогой мой читатель, чем отличает­ся раковый больной от нас, здоровых. Он отличается тем, что он знает примерно дату своей смерти, а мы не знаем. Кста­ти, Оптимист, уезжая на карнавал, знал, что Артист умрет. Но ведь умер он раньше Артиста. Так, как следует общаться с онкологическим больным? Да так же, как со здоровым, но с небольшими поправками. То есть продолжать сотрудничать. Да тело его уже не может кое-что делать, но ведь мозги в порядке.

Вот Вечный Принц и заставлял его работать над моногра­фией. А когда съедал его передачи, он тоже оказывал ему бла­го. Ведь в это время Артист был радушным хозяином. Он все­гда угощал своих близких. И здесь он вел себя, как здоровый человек, и делал здоровое дело. Более того, я знаю, что иног­да Вечный Принц жаловался и рассказывал о своих бедах. А когда Артист помогал хотя бы советами Вечному Принцу, то он в это время чувствовал себя лучше.

В общем, дорогие читатели, не выключайте на 100 % из активной жизни тех, кто тяжело и безнадежно болен. Вы скрасите их последние дни, а может быть, и продлите им жизнь, наполнив ее глубоким смыслом.

У меня есть небольшой, но успешный опыт общения с ра­ковыми больными, хотя он не носит характера статистичес­кой достоверности. Поэтому я не решаюсь его опубликовать. Пусть немногим, но в моей практике такой психологический подход продлил жизнь на несколько лет. А некоторые живут и до сих пор, хотя оперировали их по поводу рака лет 15 на­зад.

Впрочем, об одном все-таки расскажу. Это был врач, ко­торого оперировали по поводу рака щитовидной железы. Он боялся рецидивов. Я его не успокаивал. Я предложил ему на­ладить довольно напряженные отношения с женой и двумя сыновьями. Он в качестве пациента прошел полный курс ле­чения в клинике и одновременно посещал наш 1,5-месячный психотерапевтический цикл, В заключительном слове он ска­зал, что доволен, что заболел раком щитовидной железы, что позволило ему наладить отношения в семье и разобраться в жизни. Сказал, что знает, что осталось ему мало жить, но это и есть настоящая жизнь. Так ведь до сих пор живет.

Дорогие онкологи, я не хочу отбивать у вас ваши лавры. Конечно, если бы вы плохо оперировали, то возник бы рецидив. А вот то, что не возникло раковой опухоли у него в другом месте, есть доля и наша.