Новое литературное обозрение» как литературно-критический журнал

Культура советской эпохи никогда не была единым целым, а всегда представляла собой диалектическое противоречие, поскольку одновременно с официально признанной культурой неуклонно развивалась оппозиционная культура инакомыслия внутри Советского Союза. В последние десятилетия исследование литературы 20-30-х годов осуществляется в основном в рамках изучения метода «социалистического реализма». В работах этого направления отчетливо просматриваются две тенденции: первая ставит соцреализм вне художественности и на этом основании перечеркивает всех причастных к нему писателей, вторая - трактует его как «творение Сталина 30-х гг. XX в.», как «теоретический фантом». Предпосылки формирования тоталитарной системы в искусстве возникают уже в первые послеоктябрьские годы, когда «новая книга» становится важнейшим идеологическим фактором влияния на сознание нации. С первых послереволюционных лет начинает постепенно вызревать позиция о необходимости классовой борьбы в области литературы. Эта борьба во многом определила судьбу писательских организаций 20-30-х годов. Партия всегда рассматривала искусство как фактор политической борьбы и, следовательно - руководить художественным процветанием, направлять его результаты. Государство владело всеми издательствами в стране и могло легко подавить тех, кто не подходил большевикам. Литература эстетически не только осваивала новую, небывалую действительность, но и сама осваивалась ею, выполняла социальные требования, которые предъявляло ей созданное революцией общество. Это действительно литература нового типа. Особенности - принимает служение революции обществу как главный закон, подчиняется его соцзаказу. Пролеткульт возник накануне Октябрьской революции как культурно-просветительская и литературно-художественная организация. Видными теоретиками ее были А.А. Богданов, А. Гастев, Е.Ф. Плетнев. Они утверждали, что после революции должна быть создана культура нового типа, пролетарская по своему классовому характеру, и что такая культура может быть создана представителями только рабочего класса. Пролеткультовцы отрицали все классическое культурное наследие за исключением тех художественных произведений, в которых была видна связь с национально-освободительным движением. Деятельность Пролеткульта была подвергнута резкой критике В.И.Лениным, и в начале 20-х годов эта организация была ликвидирована в административном порядке. К 1921 г. партия Ленина взяла курс на мирное движение к социализму в собственной стране. Мирно-воспитательная роль партии позволяла остаточную свободу творчества. Но все имело свои границы. Хотя руководство партии с самого начала пыталось подчинить себе всю идеологическую жизнь страны, но в 20-е годы еще не была выработана и отработана «методика» такого подчинения. Борьба партии за превращение искусства в инструмент политической системы еще не обрела тогда свои четкие формы.

Рапповцы, в отличие от членов Пролеткульта, призывали к учебе у классиков, особенно у Л. Толстого, в этом проявилась ориентация группы именно на реалистическую традицию. Но в остальном рапповцы не зря аттестовали себя как «неистовых ревнителей пролетарской чистоты». Это подтверждают известные выступления Ю. Либединского «Художественная платформа РАПП» (1928), А.Фадеева «Долой Шиллера!» (1929). Они полагали себя создателями лучших творений пролетарского литературного творчества, не хотели видеть, что и вне РАПП развивается литература. Проводились шумные дискуссии, выдвигались программы-лозунги: «Союзник или враг», «За живого человека», «За одемьянивание поэзии» и др. РАПП унаследовала и даже усилила вульгарно-социологические нигилистические тенденции Пролеткульта. Как передовая руководящая организация на литературном фронте РАПП должна была определить свое отношение к ряду других писательских групп и творческих направлений. Уже в первых вариантах платформы организации дается указание, что лишь пролетарские художники способны дать правильное марксистское освещение жизни, в то время как литература буржуазии дает клеветническое, глубоко враждебное современности изображение ее и потому этой литературе должна быть объявлена война.

К воспитательной работе РАПП подошла в результате указаний партии, осудив сектантские настроения «левых» рапповцев. РАПП сосредоточивала на них внимание писательской общественности (критика Пильняка, Замятина, писателей «Перевала», конструктивистов). Одновременно в ряды РАПП шел приток сил писателей-интеллигентов (Маяковский, Багрицкий, Луговской, вступившие в РАПП в 1930). Несмотря на самоуверенный задорный тон рапповской критики, на деле эта критика не смогла раскрыть подлинную сущность творчества писателя. Политическое осмысление произведений делалось схематически, сводилось к «разоблачению» и даже к заушению и административному грубому окрику. В рапповской критике преобладающее значение приобрели советы попутчикам «усвоить пролетарское мировоззрение», «изучить основы диалектико-материалистической философии», вопросы же непосредственной творческой практики оставались в забвении. Проблема правдивого показа новой социалистической действительности в ее типичных проявлениях подменялась абстрактными схоластическими требованиями. Одной из самых грубых литературно-политических ошибок РАПП было то, что она пропустила те процессы, которые произошли в среде писателей интеллигенции в период осуществления первой пятилетки. Переход большей и лучшей части интеллигенции к социализму сопровождались переломом и в писательской среде. Руководство РАПП выдвинуло политически сугубо порочный метод разделения писателей на союзников и врагов. Своеобразным проявлением абстрактного методологизирования явилось выдвинутое руководством РАПП требование диалектико-материалистического творческого метода в схоластической трактовке.

РАПП ориентировалась преимущественно на творчество Л. Толстого, Флобера и на психологический реализм вообще, а в критических работах рапповцев выражено было апологетическое отношение к толстовскому методу. Вместе с тем РАПП оставляла в тени литературное наследство других представителей «критического реализма» (Гоголя, Щедрина и др.). Когда ясно обозначилось отставание литературы, РАПП дала неверный лозунг «догнать и перегнать классиков», вульгарно-механистически перенесенный из области экономических отношений на литературу.

В литературных дискуссиях конца 20-х гг. рапповская критика выступала против принижения роли мировоззрения в художественном творчестве, но при этом допускала упрощение, наклеивание политических ярлыков. Вульгарный социологизм и догматизм рапповцев мешали верному пониманию задач и перспектив развития литературы, правильной оценке творчества М. Горького, В.В. Маяковского, А.Н. Толстого и др. советских писателей. Рапповское требование «диалектико-материалистического метода» в литературе, отождествлявшее философские и художественные методы, выражая упрощённое понимание творческого процесса, приводило к псевдофилософской схоластике в критике.

Основой литературной тактики РАППа была жестокая критическая борьба с оппонентами и стремление к администрированию в области творчества. РАПП много воевала и почти всегда побеждала своих оппонентов. Бесконечные баталии буквально со всеми участниками литературного процесса привели к глубочайшему кризису организации. О настоящем творчестве речь почти не шла, тогда как подлинная литература создавалась вне идеологических рамок ассоциации. Так, вопреки диктату РАППа творили Горький, Леонов, Шолохов, Каверин, Пильняк, Катаев, Пришвин и многие другие.

Одной из фигур, на которую рапповские критики предлагали ориентироваться советской литературе, был объявлен А. Безыменский. Так же настойчиво они выдвигали поэзию Д. Бедного. Но в произведениях этих поэтов сильны были риторика, иллюстративность, резонерство. Творчество Безыменского явно не могло заинтересовать читателя. Писатели сопротивлялись.

Леопольд Авербах Леопольд Леонидович Авербах считается одним из основателей РАППа. Он редактировал журнал «Молодая гвардия», газету «Уральский рабочий»; член редколлегии «На посту», а с основания журнала «На литературном посту» - был его ответственный редактор.

Из теоретических и публицистических работ Авербаха наиболее известны его дискуссии: с Воронским - о возможности существования пролетарской литературы, с Плетневым - о сути пролетарской культуры и пролеткульте.

Георгий Горбачев

До 1925 стоял в стороне от литературной дискуссии и организованного пролетарского литературного движения. Весной 1925 г. в открытом письме редактору «Звезды», И. Майскому, солидаризировался с основными положениями напостовства. После раскола напоcтовства примкнул к «напостовскому меньшинству», участвовал во всех его печатных и устных выступлениях.

В своих критических работах Горбачев выступает поборником художественной учебы пролетарских писателей, ратует за большую общественную актуальность современной литературы.

Г. Лелевич Г. Лелевич (ЛабориГилелевичКалмансон) - критик, поэт, являлся одним из руководителей ВААП.

Значительна его литературно-критическая деятельность. В острой борьбе литературных течений и групп 20 - нач. 30-х гг. Лелевич участвовал и как критик, и как редактор журнала «На посту» и один из руководителей ВАПП. Выступал за новое, пролетарское искусство, за партийное руководство литературой, против формалистических и декадентских тенденций в искусстве). Юрий Либединский

Либединский Юрий Николаевич - пролетарский писатель. С конца 1922 начинает активно участвовать в пролетарском литературном движении. Один из основателей группы «Октябрь», основной сотрудник журнала «На посту». С 1923 по 1932 занимал ряд руководящих постов в ВАПП и РАПП, член редакции журнала «На литературном посту» со дня его основания. Либединский в своих трудах утверждает незыблемость и прочность победы революции.

Владимир Киршон С 1925 один из секретарей РАППа в Москве, был в числе наиболее радикально настроенных коммунистических литфункционеров. Именно Киршон начал борьбу против попутчиков, вместе с В. Билль-Белоцерковским травил М. Булгакова. 26 мая 1937 года исключён из состава правления Союза писателей. В 1937 вместе с Л.Л. Авербахом в числе наиболее ортодоксальных коммунистических литераторов арестован, обвинен в принадлежности к «троцкистской группе в литературе». Владимир Киршон принадлежал к числу самых «партийно озабоченных» литераторов.

Алексей Селивановский Алексей Павлович Селивановский с 1926 года начал выступать в печати по вопросам художественной литературы, писать рецензии и обзоры. В них проявилась его любовь к художественному слову, его тяга к литературе, возникшая еще на школьной скамье. Свои литературно-критические обзоры в донецких газетах и журналах Селивановский посвящал значительным литературным явлениям двадцатых годов - стихам Есенина, рассказам Бабеля, романам Эренбурга и т. д. Признавая талант этих писателей, Селивановский вскрывал противоречивость их творчества. Отмечая, например, «большой творческий путь» Сергея Есенина, глубину его проникновения в мир простых человеческих чувств, Селивановский в то же время давал «залп по есенинщине», по упадочным настроениям в его поэзии, имевшим, как он считал, влияние на молодёжь.