Глава 13 в логове врага

Под «Лабораториями Кобой»

Обычный полицейский шаттл имел форму капли. На корме были установлены ускорители, а острый нос мог пробивать сталь. Наши герои, однако, находились не в полицейском шаттле, а на шикарном корабле посла Атлантиды. Предпочтение было отдано явно комфорту, а не скорости. Нос этого шаттла больше походил на задницу гнома: широкий и богато украшенный, а на его решетке можно было зажарить целого буйвола.

– Итак, проверим, правильно ли я вас поняла, – сказала Элфи. – Эта трещина откроется буквально на пару минут, и я должна успеть пролететь ее насквозь. Это и есть ваш гениальный план?

– Ничего лучше мы не придумали, – мрачно откликнулся Крут.

– Что ж, по крайней мере, нас раздавит в удобных мягких креслах. У этой штуки маневренность, как у трехногого носорога.

– Я же не мог предусмотреть всего, – проворчал Крут. – Ожидался-то самый обычный полет. Зато на этом шаттле отличная стереосистема.

Внезапно Дворецки вскинул руку.

– Тихо! Прислушайтесь, что это за шум?

Они дружно прислушались. Шум доносился снизу, словно кто-то откашливался.

Элфи вызвала на экран данные видеокамер, установленных в киле шаттла.

– Выброс, – объявила она. – Очень мощный. Подпалит нам перья на хвосте в любую минуту.

Скала перед шаттлом стонала и трещала – она то расширялась, то снова сжималась. Трещины открывались, будто гигантские пасти, усеянные черными зубищами.

– Вот она! – крикнул Мульч. – Давай, жми! Эта трещина закрывается быстрее, чем задница червя-вонючки!

– Не влезем! – рявкнула в ответ Элфи. – Ты, конечно, очень жирный гном, сама удивляюсь, как ты туда пролез, но мы сейчас на шаттле!

Мульч был слишком напуган, чтобы обидеться.

– Не бойся, это у входа она такая узкая, а дальше расширяется.

В иной ситуации Элфи дождалась бы разрешения Крута, но сейчас главной была она. Никто не мог спорить с капитаном Элфи Малой, когда она сидела за пультом управления шаттла.

Трещина задрожала и расширилась еще на метр.

Элфи сжала зубы.

– Ну, крепче держитесь за свои уши! – крикнула она и включила турбоускорители на полную мощность.

Пассажиры шаттла схватились за подлокотники, и кое-кто даже закрыл глаза. Но только не Артемис.

Он не мог. Было что-то болезненно захватывающее в полете на сумасшедшей скорости по неизвестному туннелю, который вел туда, куда осмелился сунуть свой длинный нос только гном-клептоман.

Элфи сосредоточила внимание на приборах. Установленные на корпусе шаттла многочисленные камеры и датчики передавали информацию на экраны перед ней. Сонар словно обезумел – его сигналы превратились в нескончаемый вой. Неподвижные галогенные фары высвечивали картины одна другой кошмарнее, а лазерный радар вычерчивал на темном экране трехмерную схему маршрута. В кварцевое лобовое стекло, практически запорошенное скальной пылью, колотили крупные обломки камней.

– Температура повышается, – пробормотала Элфи, бросив взгляд на кормовые камеры.

Магма оранжевым столбом поднялась до устья трещины и затекла в туннель.

Гонка была отчаянной. Трещина закрывалась сразу за кормой и открывалась прямо перед носом шаттла. Грохот стоял оглушительный. Сама земля кричала.

Мульч заткнул уши.

– В следующий раз я лучше соглашусь на «Гоблинскую тишину»! – проорал он.

– Сиди тихо, каторжник! – рявкнул Крут. – Это была твоя идея.

Их спор прервал жуткий скрежет, мимо лобового стекла пролетел целый сноп огненных искр.

– Простите, – извинилась капитан Малой. – Это у нас сорвало антенну.

Она положила шаттл набок, с трудом протискиваясь между двумя сходившимися плитами. Магма быстро нагревала их, заставляя расширяться. Один из зазубренных краев задел корму шаттла, и плиты с ужасным грохотом соединились. Словно некий великан хлопнул в ладоши. Дворецки вытащил из кобуры любимый «Зиг Зауэр» и сейчас судорожно сжимал его в руках – так он чувствовал себя несколько увереннее.

И вдруг они очутились на свободе и устремились по спирали к трем огромным титановым стержням.

– Вот они! – воскликнул Мульч. – Фундаментные балки!

Элфи устало закатила глаза.

– Не может быть, – сказала она, выстреливая причальные захваты. – А я думала, мы уже на том свете.

Затем Мульч нарисовал еще одну схему. Его рисунок изображал очень кривую змею.

– Нас ведет идиот с карандашом в руке, – обманчиво спокойным голосом объявил Крут.

– Но мы пока живы-здоровы! – обиженно парировал Мульч. – И если бы не я…

Элфи тем временем допила последнюю бутылку минеральной воды.

– Лично мне кажется, что мы застряли чуть ли не в самом центре Земли. У нас нет связи, и живы мы только пока, – сказала она. – Предлагаю выместить на ком-нибудь злость.

Мульч опасливо отступил на шаг.

– По-моему, мы слишком напряжены. Полет был очень опасным. Давайте все немножко успокоимся.

Но успокаиваться никто не собирался. Даже Артемис выглядел слегка потрясенным, а Дворецки так и не выпустил из своих рук «Зиг Зауэр».

– Самое трудное уже позади. Мы добрались до фундамента. Осталось только проникнуть в лаборатории.

– Правда, каторжник? – спросил Крут. – И как ты предлагаешь туда проникнуть?

Мульч достал из холодильника морковку и помахал ею перед схемой.

– Вот это…

– Змея?

– Нет, Джулиус. Это – одна из фундаментных балок.

– А, стало быть, ты попытался изобразить монолитную титановую балку, которая уходит глубоко в камень и которую никакими усилиями не свернешь?

– Именно. За исключением того, что одна из этих трех балок не совсем монолитная.

Артемис кивнул.

– Я так и думал, – сказал он. – Ты схалтурил, да, Мульч?

Мульч вовсе не собирался раскаиваться в содеянном.

– Да, схалтурил и ничуть этого не стыжусь. А что они хотели получить за те деньги, что платили нам? Монолитные титановые опоры? Вы вообще представляете, сколько такие штуковины стоят? Мы бы ни за что на свете не уложились в смету. Поэтому я и мой племяш Север решили, э-э, забыть о титановом наполнителе…

– Но ты же должен был чем-то заполнить эти колонны, – перебил его майор. – Кобой могла проверить.

Мульч виновато кивнул:

– Мы на пару дней подключили к одной из балок канализационную трубу, и сонографы ничего не заметили.

У Элфи перехватило дыхание.

– Канализационную трубу? Ты имеешь в виду, что эта твоя балка забита…

– Нет. Уже нет. Это было сто лет назад. Все давно превратилось в глину. Кстати, очень хорошую и вкусную.

На лице Крута можно было вскипятить большой котел воды.

– И ты предлагаешь нам подняться по двадцатиметровому слою… навоза?

Гном пожал плечами.

– Мне-то что? Можете остаться здесь. Навсегда. А я вылезу по балке.

Артемису совсем не понравился такой поворот событий. Беготня, стрельба, самая настоящая кровь. Все это еще куда ни шло, но канализация?

– Это и есть твой план? – пробормотал он.

– В чем дело, мальчик? – ухмыльнулся Мульч. – Ручки боишься запачкать?

Артемис знал, что это не более чем оборот речи, но Мульч угодил в точку. Он посмотрел на свои тонкие пальцы. Еще вчера это были руки пианиста: ухоженная кожа, аккуратно подстриженные ногти. А сегодня… такое впечатление, что эти руки принадлежат строителю.

Элфи похлопала Артемиса по плечу.

– О’кей, – сказала она. – Ничего другого нам не остается. Чем быстрее мы спасем Нижние Уровни, тем скорее отправимся выручать твоего отца.

Лицо Артемиса непонятно изменилось – его черты словно бы не знали, как себя расположить. Заметив это, Элфи замолчала, хотя на самом деле ничего особенного она не сказала, эти слова с ее стороны были не более чем попыткой поддержать своего товарища по команде. Но похоже, Артемис не привык работать в коллективе.

– Только не подумай, что я вдруг воспылала к тебе дружескими чувствами, – на всякий случай предупредила Элфи. – Просто я привыкла исполнять свои обещания.

Артемис решил не отвечать. Ему не хотелось еще раз получить кулаком в нос.

Они спустили раздвижной трап и покинули шаттл. Дно пещеры было завалено осколками гранита и всяческим строительным мусором, оставленным тут Мульчем и его племянником около века назад. Фосфоресцирующие стены, как будто усеянные множеством звездочек, испускали мягкое сияние.

– Это место – геологическое чудо! – воскликнул Артемис. – По идее, мы сейчас находимся на такой глубине, что давление должно было мгновенно раздавить нас…

Он опустился на колени, чтобы повнимательнее рассмотреть плесень, покрывающую проржавевшую банку из-под краски.

– Тут даже есть жизнь.

Мульч вытащил из-под камней покореженный молоток.

– Так вот куда он подевался, а я его тогда столько искал. Мы слегка перестарались со взрывчаткой, готовя шахты для балок, поэтому здесь немножко… намусорено.

Элфи пришла в ужас. Среди волшебного народца подобное отношение к окружающей среде считалось настоящим преступлением.

– Мульч, ты нарушил тут столько законов, у меня пальцев на обеих руках не хватит, чтобы их пересчитать. Когда ты получишь свою двухдневную фору, очень советую побыстрее шевелить ногами, потому что в погоню за тобой отправлюсь именно я.

– Пришли, – сообщил Мульч, пропуская ее угрозу мимо ушей. Угрожали ему далеко не в первый раз и скорее всего не в последний.

В одной из опор зияла дыра. Мульч с любовью огладил острые края.

– Алмазный лазерный резак. Работает от небольшой атомной батарейки. Режет все подряд – любо-дорого посмотреть.

– Я тоже помню этот резак, – сказал Крут. – Однажды ты им чуть не отрезал мне голову.

Мульч вздохнул.

– Веселые были времена, верно, Джулиус?

Но вместо ответа Крут наградил его хорошим пинком.

– Меньше разговоров, больше дела, каторжник! Кажется, тебе пора немножко перекусить.

Элфи сунула руку в дыру.

– Воздушные потоки. За многие годы давление воздуха в городе уравняло давление в пещере. Только поэтому мы еще не стали плоскими, как скаты.

– Ясное дело, – в один голос соврали Крут и Дворецки.

Мульч расстегнул задний клапан.

– Я пророюсь до самого верха и подожду вас там. Стенки я буду обмазывать переработанной глиной, чтобы туннель не обрушился.

Артемис застонал. Сама мысль о том, что ему придется ползти через переработанную Мульчем глину, была невыносимой. Если бы не отец…

Мульч шагнул к дыре.

– Разойдись! – скомандовал он и раззявил челюсти.

Дворецки мгновенно отскочил в сторону – однажды он побывал в зоне поражения Мульчевой задницы, и ему очень не хотелось повторять этот опыт.

Мульч до пояса скрылся в титановой балке, а через несколько мгновений исчез там полностью. Опора задрожала, издавая странные неаппетитные звуки. Из дыры полетели куски глины, выбрасываемые наружу сильным потоком воздуха.

– Вот это да… – восхищенно прошептал Артемис. – С десятком таких, как он, я бы ограбил даже неприступный Форт-Нокс с его золотым запасом. Да что там Форт-Нокс…

– Лучше выбрось эти мысли из головы, – предупредил Крут и повернулся к Дворецки. – Итак, что мы имеем?

Слуга достал пистолет.

– Один пистолет «Зиг Зауэр» с двенадцатью патронами в обойме. Это все. Но пистолет я оставлю себе, потому что никто из вас не сможет его даже удержать. Вы двое вооружитесь чем-нибудь по дороге.

– А я? – спросил Артемис. Впрочем, он догадывался, каким будет ответ.

Дворецки посмотрел хозяину прямо в глаза.

– А вы, сэр, останетесь здесь. Это – военная операция. Вы погибнете, но помочь нам ничем не сможете.

– Это не совсем…

– Моя работа – защищать вас, сэр, а более безопасного места, чем эта пещера, наверное, на целом свете не сыскать.

Артемис не стал дальше спорить. На самом деле он наперед знал, что скажет Дворецки, и понимал, что телохранитель абсолютно прав. Иногда гениальность – тяжкое бремя.

– Хорошо, Дворецки. Я подожду вас здесь. Если только не изменятся обстоятельства.

– Обстоятельства? – с подозрением прищурился Дворецки.

– У меня может родиться очередной гениальный план.

Полис-Плаза

Ситуация в штаб-квартире полиции была отчаянной. Капитан Келп отвел оставшиеся силы к оперативному центру, где полицейские залегли за перевернутыми рабочими станциями. Гоблины продолжали поливать их яростным огнем из «тупорылов», а у медиков-кудесников не осталось ни капли магии. Раненые истекали кровью, и ничего поделать было нельзя.

Члены Совета беспомощно толпились за спинами солдат. Все, кроме командира летного отделения Виниайа, которая потребовала, чтобы ей тоже выдали электрическую винтовку. Пока она ни разу не промахнулась.

Техники лихорадочно подбирали коды доступа к комнате, в которой заперся предатель-кентавр, но Труба особых надежд не питал. Замок, закрытый Жеребкинсом, мог открыть только Жеребкинс.

Ну а «предателю»-кентавру оставалось только в ярости стучать копытами. Бессердечный Дубин нарочно сделал так, чтобы Жеребкинс видел все происходившее из-за толстых стекол своей комнаты.

Казалось, надежды не было. Даже если Джулиус и Элфи получили его письмо, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. В горле у Жеребкинса пересохло. Компьютер его предал, интеллект подвел, знаменитый убийственный сарказм и тот куда-то подевался. В общем, положение было хуже некуда.

Под «Лабораториями Кобой»

Что-то мокрое упало Дворецки на голову.

– Что это было? – прошипел он в сторону замыкавшей строй Элфи.

– Поверь, ты не хочешь об этом знать, – прохрипела в ответ капитан Малой.

Вонь была нестерпимой, даже фильтры полицейского шлема не справлялись.

Содержимое опоры прело на протяжении целого века, но, судя по запаху, осталось таким же ядовитым, как в тот день, когда его туда залили. «По крайней мере, – утешал себя телохранитель, – мне не приходится это жевать».

Крут возглавлял шествие, разгоняя кромешную тьму балки мини-прожектором своего шлема. Опора поднималась под углом сорок пять градусов, и внутри нее, через равные промежутки, были предусмотрены канавки для крепления титановых блоков.

Мульч безукоризненно справлялся со своей работой. Но ведь отходы должны куда-то деваться. Хотя следовало отдать Мульчу должное: он тщательно все пережевывал, чтобы не оставалось крупных комков.

Диверсионная группа упрямо продвигалась вперед по самые уши в том, о чем лучше было вообще не думать. Вскоре впереди показался гном. Он цеплялся за какой-то бортик, а лицо его было искажено от боли.

– В чем дело, Мульч? – спросил Крут, в голос его невольно вкрались встревоженные нотки.

– Вылезайте, – невнятно прохрипел Мульч. – Быстрее!

Глаза Крута расширились от ужаса. Он понял, что вот-вот должно произойти.

– Наверх! – прошипел он. – Все наверх!

Они прижались друг к другу в свободном пространстве над гномом. И как оказалось, вовремя. Мульч расслабился и выпустил такое количество газа, которого хватило бы для того, чтобы надуть огромный воздушный шар. После чего установил на место нижнюю челюсть.

– О-о, как хорошо… – вздохнул он с облегчением. – В этой глине слишком много воздуха. Джулиус, ты не мог бы отвести от моего лица этот фонарь? Ты же знаешь, как я отношусь к свету.

Майор перевел прожектор в инфракрасный режим.

– О’кей. Мы поднялись, но как мы отсюда выберемся? Ты ведь не захватил с собой свой любимый резак.

Гном усмехнулся.

– Нет проблем. Хороший вор всегда планирует повторный визит. Смотрите сюда.

Мульч ткнул пальцем в ничем не выделяющуюся область титановой балки.

– Я позаботился о том, чтобы замаскировать свой тайный ход. Это вовсе не титан.

Крут не мог не улыбнуться.

– Ах ты, хитрюга. И как нам только удалось тебя поймать?

– Вам просто повезло, – ответил гном и сильно ударил локтем в стенку. Круглая заплатка вывалилась, открыв неровную дыру. – Добро пожаловать в «Лаборатории Кобой».

Они выбрались в тускло освещенный коридор. У стены стояли штабеля тележек на воздушной подушке. Осветительные ленты над головой работали на минимальной мощности.

– А я ведь знаю это место, – заметил Крут. – Бывал тут, когда мы проверяли лаборатории, перед тем как выдать разрешение на установку дополнительного оружия. Мы в двух коридорах от компьютерного центра. Что ж, похоже, у нас появился шанс.

– А какова ситуация с ДНК-пушками? – поинтересовался Дворецки.

– Щекотливая, – развел руками майор. – Если датчики пушек нас не признают, мы покойники. Причем эти пушки могут быть запрограммированы на уничтожение представителей сразу нескольких видов.

– Ситуация и вправду щекотливая, – согласился слуга.

– Но готов поспорить, пушки сейчас отключены, – продолжал Крут. – Во-первых, в здании наверняка полным-полно гоблинов, и вряд ли они проникли сюда через главный вход. Во-вторых, если Жеребкинса обвинили в организации бунта, Кобой должна притвориться, что ее оружие тоже не действует, иначе полиция заподозрит неладное.

– И как мы действуем дальше? – спросил Дворецки.

– Особого плана у меня нет, – вынужден был признаться майор. – Завернув за угол, мы сразу окажемся в поле зрения видеокамер. Так что идем напролом. Вернее, бежим напролом, стреляя по всем подряд. Оружие конфискуем. Мульч, ты останешься здесь и расширишь туннель на случай, если нам придется быстро отступать. Все готовы?

Элфи вытянула вперед руку.

– Господа, я должна сказать, что для меня было большой честью работать с вами.

Крут и Дворецки положили свои ладони на ее руку.

– И для меня.

– И для меня.

После чего, развернувшись, они дружно зашагали в сторону компьютерного центра. Трое героев, вооруженных одним пистолетом и парой электрических дубинок, против целой армии гоблинов. Шансы на победу были, мягко скажем, невысоки.

Внутри «Лабораторий Кобой»

– Посторонние! – радостно пропищала Опал Кобой. – Внутри здания.

Дубин подошел к плазменному экрану поближе.

– Ба, да ведь это Джулиус! Неужели он воскрес из мертвых? Кажется, ваши убийцы несколько преувеличили результаты своей работы, а, генерал Слюнь?

Слюнь яростно облизнул глаза. Лейтенант Найл лишится своей кожи задолго до линьки.

– Мы можем включить ДНК-пушки? – шепотом спросил Дубин, повернувшись к Опал.

Пикси покачала головой:

– На это потребуется некоторое время. Пушки были перепрограммированы на уничтожение ДНК гоблинов.

Дубин повернулся к генералам:

– Пошлите один отряд с тыла, а второй пусть атакует с фланга. Похоже, они направляются в компьютерный центр, там-то мы их и поймаем.

После чего Дубин бросил на плазменный экран торжествующий взгляд.

– Ну надо же, какое удачное совпадение. О большем я и мечтать не мог, – пробормотал он. – Правду говорят, дружище Джулиус: хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Артемис с головой погрузился в раздумья. Скрестив ноги, он сидел на большом камне и мысленно проигрывал различные варианты спасения отца. Мафию обязательно надо опередить – ни в коем случае нельзя соглашаться на их место встречи. Должен быть способ обмануть их, просто обязан быть…

Но тут его внимание привлек странный мелодичный звук, донесшийся из опоры. Словно кто-то протяжно играл на фаготе. «Гномьи газы, – догадался Артемис. – А внутри этой балки хорошая акустика».

Он вернулся к своим размышлениям. Нужно было найти какой-то неожиданный ход, который бы спас положение. Срочно требовалась гениальная идея.

Однако через восемь минут ход мыслей Артемиса был снова нарушен. На этот раз – криком о помощи. Мульч явно попал в беду, в голосе гнома слышалось непритворное страдание.

Артемис хотел было приказать Дворецки разобраться с проблемой, как вдруг вспомнил, что верного телохранителя рядом с ним нет. Он сейчас спасал волшебный народец. Что ж, значит, придется действовать самому.

Артемис сунул голову в дыру. Внутри опоры было темно, как в старом башмаке, а воняло вдвое сильнее. Именно запах подсказал Артемису, что неплохо было бы прихватить с собой полицейский шлем. Быстренько сбегав в шаттл, он взял там запасной шлем. С его устройством Артемис был прекрасно знаком, поэтому включить мини-прожектор не составило труда.

– Эй, Мульч? Ты там?

Никакого ответа. А может, это ловушка? Неужели он, Артемис Фаул, попадется на такую древнюю уловку? Вполне возможно. Как ни странно, он чувствовал какую-то связь с этим странным косматым существом и не мог бросить его в беде, несмотря на то что логика призывала поступить наоборот. Эту связь он ощутил еще в Лос-Анджелесе… Артемис поежился. С момента выздоровления матери он все чаще и чаще проявлял слабость.

Артемис залез в опору и пополз к видневшемуся вверху световому пятну. Вонь была ужасной. Туфли можно будет выбросить, и никакая химчистка не спасет форменный пиджак школы имени святого Бартлби. Ну, если Мульч притворяется…

Выбравшись из балки, Артемис обнаружил, что Мульч корчится на полу с исказившимся от нестерпимой боли лицом.

– В чем дело? – спросил Артемис, снимая шлем и опускаясь на колени рядом с гномом.

– Кишки засорились, – прохрипел тот. Пот обильно струился по его бороде. – Попалось что-то твердое. Никак не получается переварить.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил Артемис, стараясь не думать, о чем может попросить его Мульч.

– Левый башмак… Сними его.

– Башмак? Я не ослышался? Башмак?

– Да! – взвыл гном, и все его тело свела жуткая судорога. – Сними!

Артемис не мог сдержать вздох облегчения. Он ожидал куда более страшной просьбы. Положив ногу гнома себе на колени, он попытался стянуть с нее большой альпинистский ботинок.

– Хорошие башмаки, – заметил он.

– «Родео-Драйв», – выдохнул Мульч. – Быстрее, прошу тебя.

– Извини, сейчас.

Под ботинком обнаружился далеко не столь шикарный носок, с дырками на пальцах и штопкой.

– Мизинец, – сказал Мульч, закрывая глаза от невыносимой боли.

– Что мизинец?

– Сожми сустав. Сильно.

Сжать сустав? Вероятно, это было как-то связано с такой наукой, рефлексологией. Каждой части организма соответствует определенный участок на ступне, которая является своего рода клавиатурой для тела. На Востоке рефлексологию практиковали уже долгие века.

– Хорошо, хорошо. Если ты настаиваешь…

Артемис зажал волосатый мизинец Мульча между большим и указательным пальцами. Возможно, виной тому было чересчур разыгравшееся воображение, но Артемису показалось, что волосы как будто расступились, словно бы помогая ему ухватиться покрепче.

– А теперь сжимай, – прохрипел гном. – Сжимай же!

Однако Артемис не шевелился. Скосив глаза, он смотрел на здоровенный ствол лазера, который упирался ему прямо в лоб.

Державший оружие лейтенант Найл сам не верил в свою удачу. Он без посторонней помощи не только задержал двух нарушителей, но и нашел их лазейку. Вот что значит вовремя дезертировать с поля боя. Последнее время ему определенно везло. Он еще и третьей шкуры не сбросил, а уже мог стать полковником.

– А ну, встать! Пошевеливайся! – прошипел он, выдыхая голубые язычки пламени.

Его слова были тут же переработаны переводчиком в человеческую речь, но даже она звучала как-то по-змеиному.

Артемис медленно поднялся, не выпуская из рук ногу Мульча. Задний клапан на штанах гнома откинулся в сторону.

– Кстати, а что с ним такое? – поинтересовался Найл, наклоняясь поближе.

– Наверное, съел что-то, – сказал Артемис и сильно сжал сустав.

Мощный взрыв сбил гоблина с ног, и несостоявшийся полковник кубарем улетел прочь по коридору. Артемис проводил его изумленным взглядом.

– Спасибо, дружище, – поблагодарил Мульч, мгновенно вскакивая на ноги. – Я уж думал, мне конец. Что-то твердое попалось. Алмаз или кусок гранита.

Артемис кивнул. На некоторое время он утратил дар речи.

– Эти гоблины такие тупые. Ты видел, как вытянулась его физиономия?

Артемис покачал головой. Он все еще не мог говорить.

– Хочешь, пойдем проверим, что с этим придурком стало?

Черный юмор гнома наконец вывел Артемиса из оцепенения.

– Этот гоблин… Вряд ли он пришел сюда один.

Мульч застегнул клапан.

– Конечно, он был не один. Совсем недавно мимо меня протопал целый гоблинский эскадрон. А этому, видимо, расхотелось воевать, и он потихоньку удрал. Типичный гоблин.

Артемис потер виски. Эти гоблины явно искали незваных гостей, вторгнувшихся в лаборатории. И сейчас его друзьям грозит опасность. Нужно срочно что-то придумать – не зря же у него самый высокий коэффициент умственного развития в Европе.

– Мульч, я хочу задать тебе один очень важный вопрос.

– Задавай. Я у тебя в долгу, ведь ты спас мою шкуру.

Артемис обнял гнома за плечи.

– Я знаю, как ты проник в «Лаборатории Кобой». Но выйти отсюда тем же путем ты не мог – из-за магмы. Тогда как ты выбрался из здания?

Мульч усмехнулся:

– Все очень просто. Я переоделся в полицейскую форму, которую предусмотрительно захватил с собой, включил сигнализацию, а затем спокойненько удалился через главный вход.

– Это не годится, – нахмурился Артемис. – Но должен быть еще какой-то способ. Просто обязан быть.

ДНК-пушки и в самом деле были отключены. «Неужели все-таки повезло?» – подумал майор Крут и тут услышал дружный топот ног по коридору.

– Д’арвит, – проворчал он. – Идите дальше, а я попытаюсь их задержать.

– Нет, майор, – возразил Дворецки. – При всем уважении к вам, оружие есть только у меня, и только я умею с ним обращаться. Я встречу их у поворота. А вы попытайтесь проникнуть в центр.

Элфи открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. С человеком таких размеров лучше не спорить.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда желаю удачи. Если ранят, лежи неподвижно, пока я не вернусь. А я обязательно вернусь.

Дворецки кивнул:

– Ладно, капитан.

– Кстати, Дворецки…

– Да, капитан?

– Это недоразумение в прошлом году… Когда вы с Артемисом похитили меня.

Дворецки уставился в потолок. Он предпочел бы уставиться на свои ботинки, но мешала Элфи.

– Гм, я все хотел поговорить об этом…

– В общем, забудь о том, что между нами было. Теперь мы квиты.

– Элфи, быстрей, – приказал Крут. – Дворецки, не подпускай их слишком близко.

Дворецки сжал рубчатую рукоятку пистолета. Сейчас он очень походил на вооруженного медведя.

– Пусть только попробуют подойти, – процедил он. – Им же будет хуже.

Артемис забрался на штабель тележек и похлопал ладонью по протянувшейся вдоль всего коридора трубе.

– Кажется, эта труба проходит по всем помещениям. Но что это? Система вентиляции?

– Если бы, – фыркнул Мульч. – По ней подается плазма к ДНК-пушкам.

– А почему ты не воспользовался этой трубой, чтобы выбраться из лабораторий?

– А как ты сам думаешь? Одной-единственной капли плазмы достаточно, чтобы поджарить здоровенного тролля.

Артемис положил ладонь на металл.

– Но что происходит с плазмой, когда пушки не работают? – поинтересовался он.

– Когда пушки отключены, плазма не так опасна. Она превращается в обычную, слегка радиоактивную кашицу.

– Слегка радиоактивную?

Мульч задумчиво подергал себя за бороду.

– Вообще-то Джулиус считает, что пушки сейчас должны быть отключены…

– А как нам в этом убедиться?

– Ну, можно открыть некую секретную панельку. – Мульч провел ладонью по выпуклой поверхности трубы. – Вот она. Даже запасы плазмы нужно время от времени обновлять. Видишь миниатюрную замочную скважину? – Он указал на крошечное отверстие в металле, больше похожее на пятнышко грязи. – А теперь смотри, как работает настоящий мастер.

Гном вставил в отверстие один волосок из своей бороды. Когда волосок полностью скрылся в отверстии, Мульч дернул его и вырвал у самого корня. Умирая, волосок застыл и принял точную форму замка.

Затаив дыхание, Мульч повернул самодельный ключ. В трубе вдруг открылся небольших размеров люк.

– Вот это, мой мальчик, настоящий талант.

Внутри трубы пульсировало оранжевое желе, по которому периодически пробегали искры. Плазма была настолько плотной, что не выливалась из трубы, сохраняя цилиндрическую форму.

Мульч, прищурившись, изучил пульсирующее желе.

– Пушки действительно дезактивированы. Иначе наши лица уже покрылись бы приятным загаром.

– А что это за искры?

– Остаточная энергия. Легонько пощекочет, но особого вреда не причинит.

Артемис кивнул.

– Я понял, – сказал он, надевая шлем.

Мульч даже побледнел от ужаса.

– Парень, ты что, серьезно? Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если пушки вдруг включат?

– Я стараюсь не думать об этом.

– Ладно, поступай, как знаешь. – Озадаченный гном покачал головой. – Итак, тебе предстоит проползти тридцать метров, а воздуха в шлеме хватит на десять минут. Фильтрами не пользуйся. Воздух будет немного затхлым, но это лучше, чем дышать плазмой. Кстати, возьми вот это.

Он достал из замочной скважины волосок.

– Зачем?

– Ну, прибыв на место, ты, наверное, захочешь выбраться из трубы. Или ты не подумал об этом, а, гений?

Артемис проглотил застрявший в горле комок. Об этом он действительно забыл. Как правило, тот, кто бросается вперед сломя голову, не успевает совершить ничего героического. По причине скоропостижной смерти.

– Вставляй очень аккуратно. Помни, это волос, а не металл.

– Вставлять аккуратно, понял.

– И не включай прожектор. Галогенный свет может активировать плазму.

Голова Артемиса уже шла кругом.

– При первой же возможности обязательно облейся специальной пеной. Антирадиационные баллоны – синего цвета. Тут они на каждом углу.

– Синие баллоны. Что-нибудь еще?

– Вроде все, если не считать змей, которые обычно водятся в плазме…

У Артемиса едва не подогнулись колени.

– Ты серьезно?

– Нет, шучу, – признался Мульч. – Длина твоей руки около полуметра. Шестьдесят раз подтянешься и можешь выбираться.

– Моя рука немножко короче. Скорее нужно считать до шестидесяти трех.

Он сунул волосок гнома в нагрудный карман.

Мульч пожал плечами.

– Как скажешь, дружище. Это твоя шкура. Ну, давай, не теряй время.

Гном переплел пальцы, и Артемис уже вставил ногу в это подобие стремени, как вдруг им овладели сомнения. Он хотел было сообщить гному, что передумал, но поздно: слегка хрюкнув от напряжения, Мульч Рытвинг забросил его в трубу. Оранжевое желе жадно всосало Артемиса, поглотило его всего за пару секунд.

Плазма пульсировала вокруг его тела, будто живое существо, вытесняла пузырьки воздуха из защитного комбинезона. Большая искра скользнула по ноге, и все тело вздрогнуло от острой боли. Так вот что Мульч называет легкой щекоткой?

Артемис оглянулся на гнома, виднеющегося сквозь оранжевое желе. Глупо ухмыляясь, Мульч поднял вверх два больших пальца. Артемис решил обязательно пригласить гнома на работу – если, конечно, ему, Артемису, удастся остаться в живых.

Он вслепую пополз вперед. Один, два…

Шестьдесят три – это так много.

Дворецки взвел свой «Зиг Зауэр». Грохот шагов, отражавшийся от металлических стен, стал оглушительным. Из-за угла, опережая своих хозяев, появились тени. Телохранитель поднял пистолет и прицелился.

Затем показалась голова, очень похожая на жабью. Раздвоенный язык встревоженно облизывал глаза. Дворецки нажал на курок. Пуля пробила дыру размером с дыню прямо над башкой гоблина. Голова поспешно исчезла. Само собой, Дворецки промахнулся умышленно. Первым делом врага следует напугать, страх – самое эффективное оружие. Сколько еще он, Дворецки, продержится? Всяко не больше двенадцати выстрелов.

Постепенно гоблины осмелели, их головы все чаще и чаще высовывались из-за угла, а патронов становилось все меньше.

И тогда Дворецки решил, что пора идти врукопашную. Поднявшись с корточек, он бесшумно, как пантера, ринулся навстречу врагу.

Только два человека на планете могли сравниться с ним владением боевыми искусствами, причем один из них был его родственником. Тогда как второй такой человек жил на острове в Южно-Китайском море и целыми днями либо медитировал, либо околачивал тамошние пальмы.

Гоблинов действительно стоило пожалеть.

Дверь во внутренние покои охраняли два гоблина, вытянутые в ширину, как штабели досок, и вооруженные до зубов. Несмотря на многочисленные предупреждения, оба гоблина дремали, посапывая в шлемы, поэтому слишком поздно заметили выбежавших из-за угла эльфов.

– Смотри, – сонно пробормотал один из них. – Эльфы.

– А? – не понял самый тупой в паре.

– Ерунда, – сказал первый. – Полицейское оружие все равно не действует.

Номер два облизнул глаза.

– А чего они тогда тут бегают? – спросил он.

Именно в этот момент ботинок Элфи врезался ему в грудь и отбросил к стене.

– Эй! – воскликнул номер один, поднимая лазер. – Так нечестно!

Крут не стал прибегать к замысловатым ударам ногами, а предпочел впечатать часового в титановую дверь собственным телом.

– Вот так, – тяжело дыша, произнесла Элфи. – Двоих убрали. Путь свободен. Никаких проблем.

Однако она несколько поспешила с выводами. Не успела Элфи закончить свою краткую речь, как из перпендикулярного коридора появились остальные бойцы армии Б’ва Келл.

– Никаких проблем… – передразнил ее майор, сжимая кулаки.

Артемис нервничал, что было ему несвойственно. Искры все жалили и жалили его, а это очень мешало думать. Уже дважды он сбивался со счета. На данный момент он подтянулся пятьдесят четыре раза. Или пятьдесят шесть. Или – или. Или жизнь, или смерть.

Он упорно продолжал ползти вперед. Вытягивая одну руку, затем – другую, он словно плыл сквозь густое, вязкое желе. Видимость была нулевая – все вокруг приобрело оранжевый цвет. Периодически его колени проваливались в углубления, по которым плазма отводилась к пушкам.

Артемис подтянулся в последний раз и наполнил легкие затхлым воздухом. Шестьдесят три. Очень скоро очистители воздуха, размещенные внутри шлема, перестанут справляться, и он начнет вдыхать углекислый газ.

Он провел кончиками пальцев по поверхности трубы в поисках замочной скважины. Зрение тут ничем помочь не могло. Даже прожектор нельзя было включать.

Ничего. Никакого отверстия. Ему не суждено было совершить героический подвиг. Артемис вдруг почувствовал, что проваливается в глубокий черный туннель, – он начинал терять сознание от недостатка кислорода. «Соберись, – приказал он себе. – Сконцентрируйся». В его сторону направлялась очередная искра. Серебряная звезда на фоне заката. Она лениво скользила по трубе, освещая секцию за секцией.

Вот она, скважина! На мгновение искра высветила ее. Двигаясь неуверенно, будто пьяный пловец, Артемис сунул руку в карман и достал оттуда волос-отмычку. Но подойдет ли он к этому замку? А почему бы и нет? Зачем врезать на каждый люк разные замки?

Артемис очень аккуратно вставил волос в скважину и прищурился, вглядываясь сквозь оранжевое желе. Вроде бы попал. Процентов шестьдесят, что попал. Значит, шансы его – шестьдесят на сорок. Солидный перевес.

Артемис повернул волос. Люк открылся. Он вспомнил ухмылку Мульча: «Вот это, мой мальчик, настоящий талант».

Возможно, все его враги из подземного мира сейчас стояли рядом с люком, наставив на него огромные страшные бластеры. Но в данный момент это мало беспокоило Артемиса. Он уже задыхался, все его тело болело от жалящих ударов искр.

Артемис Фаул высунул голову наружу, откинул забрало шлема и сделал глубокий, возможно, последний в своей жизни вдох. К счастью для него, все находившиеся в комнате смотрели на экраны, на которых друзья Артемиса сражались сейчас не на жизнь, а на смерть. Артемису повезло, а вот его друзьям – не очень.

«Их слишком много», – подумал Дворецки, выбегая из-за угла навстречу отряду Б’ва Келл. Гоблины как раз меняли батарейки в своих «тупорылах».

«О боги, – изумленно подумали одни гоблины, узрев несущегося на них Дворецки, – зачем этот тролль вырядился в человеческую одежду?»

«Ну почему я не послушал мамочку и вступил в банду?» – подумали другие.

Высоко подпрыгнув, Дворецки влетел в самый центр вражеского отряда, словно карающий ангел смерти. Только этот «ангел» действовал не разящим мечом, а громадными кулаками. Три гоблина вырубились, даже не успев понять, что случилось. Четвертый прострелил себе ногу, а еще несколько гоблинов брякнулись на пол, надеясь, что их сочтут убитыми.

Артемис видел все происходящее на плазменных экранах компьютерного центра. Но кроме него, в зале присутствовали и другие зрители, которые явно развлекались, словно смотрели какое-нибудь телевизионное шоу. Гоблинские генералы хихикали и хлопали в ладоши, глядя, как Дворецки расправляется с их войсками. Генералы действительно веселились от души, ведь им ничего не угрожало, а с несколькими сотнями гоблинов, что бродили сейчас по лабораториям, Дворецки в одиночку никак не справился бы.

Артемис должен был немедленно что-то придумать. Немедленно – это значит всего за несколько секунд. А ведь он понятия не имел, как пользоваться всей этой волшебной техникой. Он окинул взглядом зал – хоть что-нибудь, ну хоть что-нибудь…

Вот. На одном из маленьких экранчиков, помещенных сбоку от основных экранов, Артемис вдруг увидел Жеребкинса. Запертого в собственном оперативном центре. Точно, вот кто ему поможет. У Жеребкинса была куча времени, он обязан был что-то придумать. Артемис знал, что не сможет выбраться из трубы незамеченным, а стало быть, действовать нужно быстро.

Он высунулся из люка и с глухим шлепком упал на пол. Пропитанная плазмой одежда мешала идти. В его сторону начали поворачиваться головы. Кто-то двинулся ему наперерез. Но он должен успеть, должен!

Под изображением Жеребкинса он увидел прикрепленный к стойке микрофон. Артемис нажал на кнопку.

– Жеребкинс! – прохрипел он. Плазма капала с его плеч на пульт. – Ты меня слышишь?

Кентавр отреагировал в ту же секунду:

– Фаул? Ты где? Что с тобой?

– Пять секунд, Жеребкинс. Мне нужен план, иначе все мы погибнем.

Жеребкинс коротко кивнул.

– План готов. Выведи меня на все экраны.

– Что? Но как?

– Нажми кнопку всеобщей конференции. Желтую. На ней нарисована окружность с расходящимися линиями, похожая на солнце. Видишь?

Наконец Артемис увидел кнопку и ударил по ней кулаком. А потом кто-то ударил его, очень больно.

Генерал Кривец первым заметил вылезающее из плазменной трубы странное существо. Кто это? Пикси? Да нет вроде. Но это же… Это же самый настоящий человек!

– Смотрите! – прокаркал он. – К нам проник вершок!

Однако его почти никто не услышал – все были слишком поглощены тем, что творилось на экранах.

На окрик генерала отреагировал только Дубин. В лаборатории проник вершок! Но как он здесь оказался? Дубин схватил Кривца за плечи.

– Его надо немедленно убить!

Вот теперь их услышали и остальные генералы. Надо кого-то убить. Он один, а их много. Такой расклад сил они любили. Очень скоро незваный гость жестоко поплатится за свою наглость, причем убьют они его старым добрым способом: сначала изрешетят шаровыми молниями, а потом растерзают когтями.

Человек прижался спиной к одному из пультов. Генералы, жонглируя шаровыми молниями и высунув от возбуждения длинные языки, подходили все ближе. Слюнь уже протянул когти к горлу загнанной в угол жертвы…

Как вдруг что-то привлекло его внимание. Остальные генералы тоже подняли головы, совершенно позабыв о стоящем перед ними вершке. На всех экранах появилось лицо Дубина. И главарям Б’ва Келл совсем не понравилось то, что это лицо говорило.

–…А когда ситуация станет совсем безнадежной, я прикажу Опал вернуть полиции контроль над оружием. Все бойцы Б’ва Келл будут парализованы, и ответственность за содеянное падет на тебя, если ты, конечно, останешься в живых, в чем я очень сомневаюсь.

Слюнь резко повернулся к своему бывшему союзнику:

– Дубин! Что это значит?

Шипя и плюясь, к ним приблизились остальные генералы.

– Предательство, Дубин! Предательство!

Дубин спокойно оглядел гоблинов.

– Ну, предательство, – сказал он. – И что с того?

Он почти сразу понял, что произошло. Опять этот умник-кентавр. Каким-то образом Жеребкинсу удалось записать слова Дубина. О, как этот осел ему надоел!.. И тем не менее кентавру следовало отдать должное. Он проявил немалую изобретательность.

Дубин быстро подошел к главному пульту управления и отключил трансляцию. Опал вряд ли обрадуется, услышав о несчастном случае, который он намеревался подстроить. Придется потом вырезать этот кусок. А остальное не имело ровно никакого значения. Все шло своим чередом.

– Предательство! – прошипел Кривец.

– Ну, предательство, – согласился Дубин. – И что с того? – А потом сказал: – Компьютер, включить ДНК-пушки. Разрешение – Дубин Б. Альфа, альфа, два, два.

Опал в восторге закрутилась на своем кресле и захлопала в ладошки. Шипс был так безобразен и так порочен.

Во всех помещениях «Лабораторий Кобой» автоматические ДНК-пушки ожили на своих лафетах и быстро произвели самодиагностику. Все было в порядке, за исключением небольшой утечки плазмы. А дальше пушки принялись выполнять заложенную в них программу, парализуя все обнаруженное поблизости вражеское ДНК со скоростью десять объектов в секунду.

Операция прошла быстро и эффективно – впрочем, как и любая операция, подготовленная Опал Кобой. Менее чем через пять секунд пушки снова замерли на своих лафетах. Миссия была выполнена. Общий итог – двести парализованных гоблинов.

– Ну и ну, – сказала Элфи, перешагивая через тела громко храпящих гоблинов. – Я уж думала, нам конец.

– И не говори, – согласился Крут.

Дубин пнул бесчувственное тело Слюня.

– Как видишь, Артемис Фаул, зря ты рисковал собственной жизнью, – сказал он, доставая свой бластер системы «храбрец». – Твои друзья там, ты здесь, гоблины парализованы, и скоро память их будет начисто стерта, причем особо опасными для здоровья препаратами. Все прошло, как я планировал. – Он улыбнулся парящей над ними Опал. – Вернее, как мы планировали.

Опал улыбнулась ему в ответ.

В другой ситуации Артемис не удержался бы от какого-нибудь ехидного замечания, но в данный момент ему было не до насмешек. Сама смерть смотрела ему в лицо.

– Сейчас я перепрограммирую пушки на уничтожение твоих друзей, затем верну полиции контроль над оружием, а потом отправлюсь завоевывать мир. И уже никто не сможет мне помешать.

Не стоит кидаться такими словами, даже если ты – суперзлодей. Можно ведь и беду накликать.

Гигантскими прыжками преодолев коридор, Дворецки присоединился к Элфи и Круту, стоявшим у дверей святая святых «Лабораторий Кобой». Сквозь кварцевое окошечко в двери он увидел Артемиса, которого держал на мушке Дубин. Значит, молодой хозяин все-таки проигнорировал предупреждения Дворецки. Вот скажите, пожалуйста, как тут выполнишь свою работу, если твой подопечный так и норовит сигануть в яму с дикими медведями?

Кровь Дворецки забурлила. От своего хозяина верного телохранителя отделяла только дверь. Пусть бронированная, она была призвана сдерживать лишь представителей волшебного народца. Дворецки отошел к противоположной стене коридора.

Элфи догадалась о ходе его мыслей.

– Даже и не пытайся, – предупредила она. – Эта дверь специально укреплена.

Телохранитель ничего не ответил. Он уже не мог говорить. Цивилизованный Дворецки утонул в море адреналина, а наружу появился Дворецки первобытный.

С диким ревом огромный телохранитель бросился в атаку на дверь, выставив вперед свое могучее плечо. Такой удар мог сбить с ног гиппопотама средних размеров. Дверь с успехом отражала прямое попадание бластера, однако на дворецкиустойчивость ее не испытывали. Броня смялась, как самая обычная фольга.

По инерции Дворецки вылетел на самую середину зала. Следом за ним в помещение заскочили Элфи и Крут, которые остановились лишь для того, чтобы поднять валявшиеся рядом с парализованными гоблинами «тупорылы».

Дубин отреагировал мгновенно. Схватив Артемиса за горло, он выставил мальчика перед собой.

– Всем ни с места, иначе я убью его!

Но Дворецки ничего не слышал. Его последней здравой мыслью было: «Надо во что бы то ни стало разоружить Дубина», и теперь он просто обязан был это сделать. Иначе его жизнь потеряет смысл. Широко расставив руки, он ринулся вперед.

Стремительно прыгнув, Элфи схватила Дворецки за ремень, но телохранитель даже не заметил, что на нем кто-то повис.

– Дворецки, остановись! – прохрипела она.

Телохранитель продолжал надвигаться на Дубина, Элфи тащилась следом, упираясь пятками в пол.

– Остановись немедленно! – выкрикнула она, на сей раз сопроводив свои слова солидной порцией гипнотических чар.

Дворецки словно бы очнулся от глубокого сна, в котором был пещерным человеком. Встряхнув головой, телохранитель недоуменно огляделся по сторонам.

– Правильное решение, вершок, – кивнул Дубин. – Капитан Малой иногда говорит разумные вещи. А теперь обсудим условия.

– Никаких сделок, Шипс, – перебил его Крут. – Для тебя все кончено, отпусти мальчишку.

Дубин предупреждающе помахал своим бластером.

– Я его сейчас действительно отпущу. Туда, откуда не возвращаются.

Дворецки смотрел и не верил собственным глазам. Он оказался в своем самом страшном кошмаре. Его хозяин в руках психопата, которому нечего терять, а он, Дворецки, ничего не может сделать.

И тут зазвонил телефон.

– Вроде бы это мой, – машинально сказал Артемис.

Еще один звонок. Это и в самом деле был его мобильник. Просто поразительно, что аппарат вообще работает, учитывая, через какие передряги ему пришлось пройти. Артемис открыл футляр и достал оттуда трубку.

– Да?

Время, казалось, замерло. Никто не имел ни малейшего понятия, чего ждать дальше.

Артемис бросил телефон Опал Кобой.

– Это вас.

Пикси резко спикировала на своем кресле, чтобы поймать крошечный аппарат. Дубин тяжело задышал. Его тело уже догадалось, что сейчас произойдет, хотя мозг еще ничего не понял.

Опал поднесла аппарат к остроконечному ушку.

–…Жеребкинс, – услышала она голос Дубина, – неужели ты думаешь, я затеял все это, чтобы делиться с кем-либо властью? О нет! Как только эта головоломка будет решена, с Опал Кобой произойдет трагический несчастный случай, очень трагический и очень несчастный. Может, даже сразу несколько трагических несчастных случаев.

Лицо Опал побледнело.

– Ты! – завизжала она.

– Они тебя обманывают, – возразил Дубин. – Пытаются настроить нас друг против друга.

Но его взгляд говорил об обратном.

Пикси, несмотря на маленькие размеры, отличаются крайней злобностью. Они могут очень долго терпеть, зато потом ка-а-ак взорвутся. И Опал Кобой именно что взорвалась. Положив пальчики на пульт управления, она послала кресло в крутое пике.

Дубин, недолго думая, принялся палить по креслу, но тщетно: толстая обивка надежно защищала крошечную пикси.

Опал Кобой летела прямо на своего бывшего партнера. Дубин вскинул руки, чтобы защититься от удара, и Артемис соскользнул на пол. Шипсу Дубину повезло значительно меньше. Ручка кресла ударила его в живот и подняла к самому потолку. Кресло с Кобой и Дубином хаотично заметалось по комнате, отскакивая от стен, пока не влетело прямо в открытый люк плазменной трубы.

И опять Дубину не повезло, ведь плазма сейчас была активной. Впрочем, он сам же ее и активировал. Однако он не смог прочувствовать всю иронию ситуации, так как миллионы радиоактивных нитей мгновенно превратили его в хорошо прожаренный бифштекс.

В то время как Опал Кобой уцелела. В результате сильного удара кресла о трубу пикси выбросило на резиновый пол, где она теперь и лежала, корчась от боли.

Дворецки рванулся вперед еще до того, как тело Дубина коснулось пола. Он схватил Артемиса и принялся вертеть его из стороны в сторону, проверяя, не ранен ли он. Но обнаружил лишь пару неглубоких царапин. Ничего серьезного, с чем не могла бы справиться целительная магия волшебного народца.

Тем временем Элфи проверила Опал Кобой.

– Она в сознании? – спросил майор.

Глаза Кобой открылись, но Элфи тут же закрыла их резким ударом в лоб.

– Уже нет, – сказала она с невинным видом. – Вырубилась.

Крут бросил взгляд на Дубина, но его состоянием интересоваться не стал. Все и так было понятно. А может, оно и к лучшему. В противном случае Дубину светило двухвековое пребывание в «Гоблинской тишине».

Артемис заметил какое-то движение у двери. Это был Мульч. Гном улыбался и махал ему рукой. Видимо, решил отбыть пораньше на тот случай, если Джулиус запамятует о двухдневной отсрочке, и заглянул попрощаться. Гном показал пальцем на прикрепленный к стене синий баллон и исчез.

– Дворецки, – из последних сил прохрипел Артемис, – пусть кто-нибудь хорошенько обольет меня пеной. А потом, может, мы наконец отправимся в Мурманск?

– Обольет тебя пеной? – озадаченно спросил Дворецки. – Зачем?

Элфи сняла со стены антирадиационный баллон и дернула рычаг.

– Дай-ка я это сделаю, – сказала она с улыбкой. – Это доставит мне особое удовольствие.

И направила струю вонючей пены прямо на Артемиса. Буквально через пару секунд мальчик стал похож на полурастаявшего снеговика. Элфи весело рассмеялась. Ну кто сказал, что полицейская служба унылая и безрадостная?

Оперативный центр

Как только плазма замкнула находившийся у Дубина пульт дистанционного управления, компьютерная система Жеребкинса сразу ожила. Не теряя ни секунды, кентавр активизировал подкожное снотворное, введенное гоблинам, которые однажды уже преступили закон. Это лишило Б’ва Келл ровно половины бойцов. После чего Жеребкинс пустил в действие ДНК-пушки, установленные в штаб-квартире полиции, и через несколько секунд все было кончено.

Первым делом капитан Келп произвел смотр своих войск.

– А ну, рассчитайсь! – заорал он, пытаясь перекричать жуткий шум. – Потери есть?

Командиры отрядов по очереди доложили, что серьезных потерь нет, только легкие ранения.

– И тут нам крупно повезло, – добавил один из медиков-кудесников. – В этом здании не осталось ни капли магии.

Труба посмотрел на комнату, где по-прежнему скрывался Жеребкинс. Его взгляд не сулил ничего хорошего.

Жеребкинс деполяризовал кварцевое стекло и нагнулся к микрофону.

– Эй, ребята. Я здесь ни при чем, – зазвучал из динамиков его голос. – Это все Дубин. А я всех вас спас. Представляете, я послал запись нашего с ним разговора на один мобильник… в общем, было очень непросто. Да мне за это орден должны дать!

Труба яростно сжал кулаки.

– Конечно, Жеребкинс, вылазь сюда, у меня тут завалялся один орденок!

Наглости и самоуверенности Жеребкинсу было не занимать, но слишком уж сладко звучал голос капитана Келпа.

– Э-э, нет, спасибо. Я, пожалуй, тут посижу, пока не вернется майор Крут. Пусть сначала он вам все объяснит.

Кентавр снова затемнил окно и занялся поиском «жучков». Работа предстояла долгая: он должен был полностью очистить систему от следов пребывания там Опал Кобой. Параноик, говорите? Это он-то, Жеребкинс, параноик? Да сами вы параноики!

Глава 14 ДЕНЬ ОТЦА

Мурманск

Арктическое побережье между Мурманском и Североморском представляло из себя настоящее кладбище, на котором были похоронены подводные лодки некогда могучего советского флота. Более ста атомных субмарин ржавели в многочисленных фьордах и бухтах, и только редкие знаки опасности говорили о том, что здесь притаилась смерть.

Ночью над кладбищем мертвых кораблей мерцало таинственное свечение, сопровождаемое странным гулом.

Одна из подводных лодок, похороненных тут, звалась «Сталинград». Это была тридцатилетняя субмарина класса «Тайфун» с насквозь проржавевшим и прохудившимся реактором. Разумеется, смертельно опасная для всего живого. Но именно сюда главарь мафии Бритва послал своих шестерок. Именно здесь должен был произойти обмен Артемиса Фаула-старшего на крупную сумму денег.

Михаил Васикин и Камар не испытывали особого восторга от данного поручения. Они сидели в капитанской каюте вот уже двое суток, но сколько лет своей жизни они потеряли за эти два дня? Десять? А может, больше?

Васикин вдруг закашлялся.

– Слышишь? – спросил он. – У меня какая-то беда внутри. Это все из-за радиации, точно тебе говорю.

– Фигня полная, – откликнулся Камар. – Этому Фаулу всего тринадцать лет. Тринадцать! Он же еще пацан. Ну где пацан возьмет пять миллионов? Чокнуться можно…

Васикин сел на койке.

– Э-э, не скажи… Я наслышан об этом щенке. Говорят, ему подвластны темные силы.

– Темные силы? – фыркнул Камар. – Он волшебник, что ль? От этой радиации у тебя совсем крыша поехала.

– Да нет, правда, у меня есть кореш в Интерполе, так вот, у них даже заведено досье на этого пацана. Прикинь, парню всего тринадцать, а на него уже заведено досье в Интерполе! Мне – тридцать семь, а Интерпол и не подозревает о моем существовании. – В голосе Васикина явно звучали нотки разочарования.

– Досье? А при чем тут магия?

– Так ты сюда слушай и не перебивай! Мой кореш готов поклясться, что этого щенка Фаула видели в разных странах в один и тот же день. Более того, в один и тот же час!

Однако слова Васикина не произвели на Камара никакого впечатления.

– Твой кореш еще большее брехло, чем ты.

– Ну, хочешь верь, хочешь нет, но я буду рад убраться с этой чертовой лодки живым.

Камар натянул меховую шапку на уши.

– Ладно, пошли. Время.

– Наконец-то… – вздохнул Васикин.

Из соседней каюты они вытащили заложника. О его охране не слишком заботились – на одной ноге далеко не ускачешь. Правда, для собственного спокойствия Камар с Васикиным надели ему на голову мешок. Васикин взвалил Фаула-старшего на плечо и поднялся по трапу в командную рубку.

Камар связался по рации с бойцами прикрытия. Более ста мафиози притаились за чахлыми кустами и сугробами. Сигареты мерцали в ночи, как светлячки.

– Потушите сигареты, идиоты! – прошипел он на открытой частоте. – Скоро уже полночь. Фаул может появиться в любую секунду. Запомните, стрелять только по моей команде. И стрелять всем!

Послышалось дружное шипение сотни брошенных в снег сигарет. Сотня человек. Операция влетела в копеечку. Но Бритва обещал им аж двадцать процентов от выкупа, поэтому Камар с Васикиным не поскупились и наняли лучших из лучших.

Откуда бы ни появился этот Фаул, он попадет под перекрестный огонь. Из пацана и его дражайшего папочки сделают решето, вернее, два решета, а Камар и Васикин прекрасненько проведут время в командной рубке, за надежными стальными бортами подводной лодки.

«Посмотрим, поможет ли тебе твоя магия, irlandets!» – усмехнулся Камар.

Элфи изучала местность через ночной фильтр высокого разрешения – что ни говори, а волшебные технологии существенно облегчают жизнь. Дворецки пришлось довольствоваться старым биноклем.

– Сколько сигарет ты насчитала?

– Больше восьмидесяти, – ответила Элфи. – Там не меньше сотни бойцов. Если мы посмеем сунуться туда, обратно нас вынесут вперед ногами.

Крут кивнул, соглашаясь. Даже он, великий тактик и стратег, не мог ничего придумать.

Они разбили лагерь на противоположном берегу фьорда, на склоне высокого холма. Совет, приняв во внимание последние заслуги Артемиса, дал добро на проведение операции.

А незадолго до этого Жеребкинс, вполне освоившийся с ноутбуком Артемиса, получил следующее письмо: «Пять миллионов долларов США. „Сталинград“. Мурманск. В полночь четырнадцатого». Лаконичный, деловой стиль. И ведь ничего не поделаешь. Артемис упустил возможность освободить своего отца, и теперь ситуацию контролировала мафия.

Дворецки достал лазерную указку и начертил на снегу приблизительную расстановку сил.

– Я думаю, заложника держат здесь, в командной рубке. Чтобы добраться до нее, нужно пройти через всю субмарину. Периметр охраняется сотней бойцов. У нас нет поддержки с воздуха, нет информации со спутника, а есть только минимальное вооружение. – Дворецки вздохнул. – Простите, сэр. Я не знаю, как это сделать.

Элфи опустилась на колени, изучая схему.

– Мы, конечно, можем остановить время, но на подготовку уйдет несколько дней, которых у нас нет. Наши защитные экраны не действуют, подавляемые сильной радиацией. И даже гипнотические чары не спасут нас, поскольку зачаровать сто человек сразу мы не сумеем. Тем более с такого расстояния.

– А ваши супербластеры? – спросил Артемис, заранее зная ответ.

Крут раздраженно перекинул незажженную сигару из одного угла рта в другой.

– Мы уже обсуждали это, Артемис. Наше оружие намного превосходит ваши пистолеты и автоматы, но, как только мы откроем стрельбу, твой отец тут же погибнет. Первой жертвой будет он. Преступникам терять нечего.

Артемис застегнул полицейскую парку до самого горла, не отрывая взгляда от схемы.

– А если мы отдадим им деньги?

Один из старых принтеров Жеребкинса работал всю ночь, печатая банкноты мелкого достоинства. А потом кентавр пригнал отряд спрайтов, и те долго топтали фальшивые купюры, чтобы придать им более правдоподобный вид.

Дворецки покачал головой:

– Эти люди ведут свой бизнес по другим правилам. Живьем мистер Фаул-старший представляет для них угрозу. Он может вернуться и отомстить, поэтому должен умереть.

Артемис медленно кивнул. Значит, другого выхода нет. Придется прибегнуть к плану, разработанному им, пока они ждали назначенного времени в зале арктического терминала.

– Что ж, спасибо всем за участие, – сказал он. – У меня есть один план, правда он может показаться вам несколько экстремальным.

Нарушая арктическое безмолвие, зазвонил мобильный телефон Михаила Васикина. Васикин в этот момент выглядывал из люка подлодки, поэтому чуть не сверзился вниз по ступенькам.

– Да? В чем дело? Я занят.

– Это Фаул, – произнес голос на безукоризненном русском, тоном более холодным, чем полярный лед. – Полночь. Я пришел.

Михаил быстро осмотрел окрестности в бинокль.

– Пришел? Куда? Я никого не вижу.

– Я неподалеку.

– Как ты узнал этот номер?

Из динамика раздался смех, от которого у Васикина заныли пломбы в зубах.

– У меня есть кое-какие связи. Один знакомый помог.

Михаил сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

– Деньги у тебя с собой?

– Конечно. Где товар?

– Тут.

Снова этот вызывающий озноб смех.

– Я вижу только жирного придурка, крысу и еще кого-то с мешком на голове. Под этим мешком может скрываться кто угодно. Я не собираюсь выкладывать пять миллионов в твердой валюте за твоего племянника Юрия.

Васикин скользнул вниз по трапу.

– Фаул нас видит! – прошипел он Камару. – Интересно как? Я ж говорил, он владеет темными силами!

Забившись в угол рубки, Камар связался по рации со своими людьми.

– Он здесь. Фаул здесь. Прочешите все вокруг!

Васикин снова поднес к уху телефон.

– Мы играем честно. Иди сюда и сам проверь, это твой отец.

– Я и отсюда все прекрасно вижу. Высуньте заложника в люк и снимите мешок.

Михаил прикрыл трубку ладонью.

– Он хочет, чтобы я снял мешок. Как он может нас видеть? Мы же за несколькими слоями брони! Ну, что будем делать?

Камар вздохнул. Повезло же ему с напарником. Придурок, каких еще поискать…

– Делай, что он говорит. Какая разница? Все равно и папочка, и сынок через пять минут станут покойниками.

– Ладно, Фаул. Я снимаю мешок. Сейчас ты увидишь лицо своего отца.

Васикин высунул заложника в люк и сдернул с его головы грубую мешковину.

Из трубки донесся резкий вздох.

Благодаря инфракрасным фильтрам полицейского шлема Артемис видел рубку насквозь и так четко, словно находился всего в метре от подлодки. Мешковину стянули с головы человека, и у него невольно вырвался вздох.

Отец… Он очень изменился, но его невозможно было не узнать. Это был Артемис Фаул Первый.

– Ну, – услышал он голос русского мафиозо, – ты доволен?

Артемис постарался совладать с нахлынувшими на него чувствами, чтобы дрожь в голосе не выдала его.

– Да, я доволен. Поздравляю. Ваш товар и в самом деле кое-чего стоит.

Васикин обернулся к своему приятелю и поднял вверх большой палец.

– Папочку признали, – прошипел Михаил. – Бабки наши!

Но Камар не разделял уверенности Васикина. Праздновать они будут, когда пересчитают деньги в каком-нибудь безопасном месте.

Дворецки приник к установленной на треноге дальнобойной винтовке. Он сам выбрал ее из обширного арсенала Легиона. До цели тысяча пятьсот метров. Попасть будет нелегко. Впрочем, ветра не было, и Элфи дала ему самонаводящийся прицел. Дворецки поймал в перекрестье грудь Фаула-старшего и затаил дыхание.

– Сэр? Вы уверены? Это все-таки слишком рискованно…

Артемис не ответил – он в сотый раз удостоверился, что Элфи заняла нужную позицию и ждет сигнала. Ну конечно, он не был уверен. В любой момент обстоятельства могли измениться, и… Но разве у Артемиса был выбор?

Он кивнул. Один раз.

Дворецки выстрелил.

Из плеча Артемиса-старшего вдруг брызнула кровь, и, крутанувшись на месте, заложник повалился на опешившего Васикина.

Громко завопив от неожиданности, русский мафиозо перебросил окровавленного ирландца через край люка. Артемис-старший скользнул по стальному борту и упал в воду, проломив тонкий лед вокруг корпуса субмарины.

– Он застрелил его! – надрывался Васикин. – Этот чокнутый щенок застрелил собственного отца!

Камар не верил своим глазам.

– Урод! – заорал он. – Ты выбросил за борт нашего заложника!

Он высунулся в люк и уставился на черную воду. От ирландца остались одни пузыри.

– Прыгай за ним и спасай его, если хочешь, – обиженно произнес Васикин.

– Он точно скопытился?

Его напарник пожал плечами:

– Скорее всего. Ты бы видел, как кровища брызнула. Если пуля его не прикончила, то в ледяной воде он точно склеит ласты. Во всяком случае, мы тут не виноваты.

Камар грязно выругался.

– Посмотрим, что на это скажет Бритва.

– Бритва… – прошептал Васикин, внезапно побледнев. Его босс понимал только язык денег. – О боже, нам кранты!

Мобильный телефон валялся на полу рубки. Васикин посмотрел на маленький экранчик. Секунды щелкали, значит, Фаул еще на связи.

Михаил поднял телефон двумя пальцами, будто готовую вот-вот взорваться гранату.

– Фаул? Ты еще здесь?

– Да, – услышал он в ответ.

– Ты что, совсем рехнулся! Ты чё творишь-то? Твой папаша – покойник. Я думал, мы договорились!

– Мы и вправду договорились, только я несколько переписал условия нашей сделки. Вы по-прежнему можете получить деньги.

Михаил разом перестал паниковать и плотнее прижал трубку к уху. Может, для них еще не все потеряно?

– Да, да, я тебя слушаю.

– Видишь ли, мне совсем н