Правосудие с человеческим лицом

Было уже больше 23 часов, когда я возвращался на машине домой после жуткой попойки. Внезапно мне прямо под капот кинулся какой-то пес. Я рванул машину влево, врезался в поребрик, затем в овощной киоск, протаранил до самой задней его стены тщательно уложенные цитрусовые и помидоры, раздавив их всмятку, и приземлился только на другой стороне улицы в тихом жилом районе. Собственно, остановил меня фонарный столб, который затем медленно рухнул.

Удивительно быстро появился блюститель закона, вытащил свою записную книжку и принялся искать меня в обломках моей машины. В конце концов он нашел меня в глубине багажника, непонятным образом закрученным между запасным колесом и сломанной осью.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего особенно, — ответил я. — Просто я попробовал тут припарковаться.

— Глупая шутка, уважаемый! Вы ехали с нарушением правил, и это вам дорого обойдется.

Я выкарабкался из моей бывшей машины к представителю государственной власти:

— Основной постулат правосудия гласит, что любой человек считается невиновным, пока не доказана его вина. Не забывайте об этом!

— Можете не говорить мне, что я должен, а чего не должен забывать. Я все равно обязан об этом доложить.

— Но зачем?

— Поскольку сам видел, как вы выскочили из овощной лавки.

— Но это каждый день делает любая домохозяйка.

— Да, но перед этим вы в нее въехали.

— И что? Для чего же у меня машина? Кто-то ходит пешком, а я езжу.

Моя логика показалась ему убедительной. Он почесал затылок. Затем снова принял строгий вид:

— Тем не менее, вы припарковались на тротуаре, не так ли?

— Но ненадолго! Охота вам раздувать такую мелочь?

Блюститель порядка переминался с ноги на ногу:

— А как же разрушенная овощная лавка?

— Что-то у вас овощи с тротуаром перепутались. Это слишком, давайте уж что-то одно. Иначе я ни при каких обстоятельствах не признаюсь, что ехал с нарушением правил.

— То есть как это?

Я подхватил его за локоть и стал спокойно расхаживать туда-сюда:

— Послущайте, дружище. Мы оба сможем чего-то добиться только в том случае, если будем действовать заодно. Это и процесс ускорит, и вам не придется снова и снова приходить в суд под перекрестный допрос этих продувных адвокатов. Будьте же благоразумны, и вы избежите кучи неприятностей.

— Между прочим, вы вы еще ехали со скоростью восемьдесят километров в час.

— А почему не шестьдесят? Все равно я при этом нарушаю предельно допустимую скорость, но звучит как-то лучше.

— И еще вы собаку задавили.

— Да нет же, кошку.

Расследование грозило зайти в тупик. Я еще раз выразил готовность признать себя виновным по некоторым пунктам, если обвинение снимет свои претензии по ряду других пунктов:

— Отложим в сторону эту лавку, — предложил я, — и возьмем вместо нее фонарный столб.

— Это невозможно.

— Ну, хорошо, возьмем их обоих. Но с иным характером повреждений.

— Я не понимаю.

— Запишите, что я въехал в фонарный столб, а он, упав, разрушил овощную лавку.

— Фонарный столб не упал, уважаемый. Это вы его повалили.

— Гм. Подождите… Знаете, я кое-что придумал. — И я снова немного прогулялся со своим конфиденциальным партнером. — В прошлом году я протащил через таможню телевизор без внесения его в декларацию. Я готов дополнительно признаться в контрабанде, если вы при этом уберете фонарный столб.

— Это вообще не пройдет. Я все равно должен о нем упомянуть. Скажем, так: вы его коснулись.

— В таком случае я провез контрабандой только транзисторный приемник.

— Обвиняемый ввез без разрешения радиоприбор, — уточнил блюститель порядка. — А что нам делать с ездой в нарушение правил?

Я предложил взамен детскую коляску, которую повредил в прошлом году, выруливая со стоянки. Общественный обвинитель согласился, дополнил протокол некоторыми нейтральными техническими данными и протянул его мне:

— Вот, пожалуйста. Распишитесь над пунктирной линией.

Я уже достал свою ручку, как вдруг меня осенила новая мысль:

— Секундочку. А у вас свидетели есть?

Глаза закона полезли из орбит:

— Нет… собственно, нет… на улице никого не было.

— Я это предчувствовал, — сказал я. — Что ж, можете указать меня. Я ваш единственный свидетель. Если я не поддержу обвинение, оно попросту рассыпется. Это вы должны помнить, когда будете выступать.

— Да-да, конечно, — вздохнул правительственный орган. — И давайте уже, закончим с этим, я вас прошу.

Светало. Я подписал протокол в качестве государственного свидетеля в части радиоприбора и детской коляски, попрощался со своим несведущим другом крепким рукопожатием и пошел домой. Самая лучшая из всех жен встретила меня довольно сердито. Почему я явился домой так поздно? Что такого могло произойти? Я выразил мнение, что ей не следует вмешиваться в незаконченное дело, и отказался от дачи дальнейших показаний.