Конфликт с Государем

В январе 1888 статс-секретарь Его Императорского Величества Александр Александрович Половцов (1832-1909) писал в дневнике: «Михаил Михайлович реши­тельно задумал жениться на второй дочери гр. Игнатьева, что, разумеется, далеко не радует Вел. Князя и Вел. Княгиню. Кроме неравенства, в этом браке пугает сближение с семейством, со­стоящим из завзятых интриганов... Встречаю Михаила Николаевича, который... передавал мне содержание своего разговора с Государем относительно намерения Михаила Михайлови­ча жениться на гр. Игнатьевой, что Государь, отказав наотрез в разрешении на подобный брак, назвал Михаила Михайловича дураком, сколько я могу догадаться, потому что он, не спросив родителей, обещал гр. Игнатьевой на ней жениться. Михаила Михайловича посыла­ют за границу».

Подробности об этой неприятной истории поведал в своих мемуарах «На службе трех Императоров» генерал от инфантерии и Андреевский кавалер Н. А. Епанчин (1857-1941): «…Великий князь Михаил Михайлович, сын Великого Князя Михаила Николаевича, стал часто бывать в доме гра­фа Н. П. Игнатьева (1832-1908 ), и этого было достаточно, чтобы в петербургском обществе пошли об этом пересуды. Говорили, что Великий Князь влюбился в дочь Николая Павловича, графиню Екатерину Николаевну (1869-1914 ). Слухи эти дошли до Государя. Он пригласил к себе Михаила Михай­ловича, сердечно переговорил с ним, и когда Михаил Михайлович, заявил Государю, что действительно он желал бы женитьбы на графи­не Екатерине Николаевне, то Государь сказал ему, что с его стороны как Главы Царского Дома препятствий к этому браку не будет, но что Великий Князь по неопытности очень может и ошибиться в своих чув­ствах. Поэтому Государь решил так, чтобы Великий Князь уехал при­мерно на год из Петербурга, и если через год не переменит своего намерения, то Государь благословит его на брак с графиней Игнатьевой. Великий Князь уехал, и через несколько месяцев женился за гра­ницей на графине Торби, внучке А. С. Пушкина, без разрешения Госу­даря и командира Л.-Гв. Егерского полка, в коем он служил. А ведь без разрешения командира он не имел права вступать в брак.

Государь посмотрел очень строго на поступок Михаила Михайло­вича, считая, что он нарушил данное Государю обещание выждать год для решения вопроса о браке с графиней Игнатьевой, и повелел исклю­чить его из военной службы, но не лишил его Великокняжеского зва­ния. Лично мне кажется, что это решение не совсем справедливое, и оно объясняется тем, что Император Александр III был строго привер­жен законности и в поступке Михаила Михайловича усмотрел наруше­ние законных требований от офицера. Но не проще ли было дать делу законный ход, а именно предоставить командиру Егерского полка поступить с Великим Князем как с офицером, ему подчиненным. За вступ­ление в брак без разрешения командира полка офицер подлежал дис­циплинарному взысканию. Обычно такой офицер подвергался аресту на несколько дней, а вопрос о пристойности его брака решался, по закону, обществом офицеров, которое решало, может ли супруга офицера быть принята в число полковых дам. В противном случае офицер покидал полк. Таким образом, решение Государя не согласовалось с военным законом, а этот случай, к сожалению, послужил прецедентом для по­добных случаев в будущем…»

От себя добавим, что воля Государя Всероссийского превосходит пределы военного закона, а потому суждение автора оставим на его совести. Нарушение слова, данного Государю Императору, без сомнения, более тяжкое преступление, чем пренебрежение разрешением командира.

А вот и другой пересказ той же печальной истории, из уст известного нам ранее статс-секретаря Его Императорского Величества А. А. Половцова. Истории единственно из-за которой, Великий Князь Михаил Михайлович и остался в памяти современников и потомков: «27 (февраля). 1890. Вторник. Застаю Вел. Кн. Михаила Николаевича и Вел. Кн. Ольгу Федоровну (Августейшие родители Великого Князя – прим. А. Р.) в большом расстройстве. Из совокупности их сообщений и других, полученных мною из верных источников све­дений оказывается, что произошло следующее: Вел. Кн. Михаил Михайлович, уже два года влюбленный в дочь гр. Игнатьева, отправил­ся к Государю, бросился на колени и стал умолять его разрешить ему этот брак. Разжалобленный своим двоюродным братом, Государь ска­зал, что постарается это устроить. Разумеется, Михаил Михайлович просил об этом разрешении под условием выезда за границу и даже полного отречения от всех своих Великокняжеских прав и преимуществ.

После такого, хотя и несколько уклончивого, но, без сомнения, весьма знаменательного в устах Самодержца ответа, влюбленный Князь прождал несколько дней и, не видя ни малейшего осуществления дан­ного ему обещания, послал своего брата Александра (persona grata в Аничкове) напомнить Государю о данном обещании. Ответ был такой же. Чрез несколько новых дней Цесаревич (Великий Князь Николай Александрович (1868-1918) со слов Государя по­вторил то же самое. Так прошло дней десять, после коих 26 февраля, пред разъездом из Аничкова Дворца после выхода, Государь пригласил к себе Вел. Кн. Михаила Николаевича и объявил ему, что по здравом размышлении он полагает всего лучше отправить Михаила Михайло­вича служить в отдаленный угол империи!..

Такое неожиданное решение Михаил Михайлович передал Вел. Князьям Владимиру и Алексею, кои вознегодовали на поведение стар­шего брата, причем последний решился высказать ему всю правду.

Семейство полагает, что такое изменение произошло под влияни­ем Императрицы Марии II Феодоровны (1847-1928), которая опасается морганатических браков для сво­их сыновей…».

И действительно, 14 (27) февраля 1891 года, без разре­шения Государя Императора Александра III Александровича, известного своей строгой привязанностью к долгу равнородного христианского брака в Императорской Фамилии, которую должен исполнять без исключения каждый член Дома Романовых, без согласия родителей Великий Князь Михаил Михайлович же­нился в итальянском г. Сан-Ремо на графине Софье Меренберг (1868—1927), старшей дочери принца Дома Нассау Николая Вильгель­ма (1832—1905) от морганатическо­го брака с графиней Натальей Александровной Мерен­берг (1836—1913), дочерью поэта А. С. Пушкина (1799-1833). Графиня Софья Меренберг получила титул графини де Торби от Великого герцога Люксембург в 1867 году.

Разгневанный ослушанием Царской воли и самим фактом заключения морганатического брака за границей Государь Александр III Александрович телеграфировал Андреевским кавалерам Великому герцогу Люксембург Адольфу Вильгельму Августу Карлу Фридриху (1817-1845) и его Августейшему брату принцу Нассау Николаю Вильгельму (1832-1905), Августейшему отцу супруги Великого Князя Михаила Михайловича: «Этот брак, заключен­ный наперекор законам нашей страны, требую­щим моего предварительного согласия, будет рас­сматриваться в России как недействительный и не имевший места». Вслед за тем Высочайшей волей Великий Князь тотчас уволен был от служ­бы и лишен всех прав, с воспрещением въезда в Россию.

В дальнейшем Великий Князь Михаил Михайлович проживал вместе с супругой по преимуществу в Великобритании и Франции. Вынужденный не служить России по причине закономерного Высочайшего наказания, мог он только встречаться с Августейшими родственниками, бывавшими часто за границей, и обсуждать с ними текущие дела. По прошествии 18 лет изгнания, в 1908 году Великий Князь опубликовал в Лондоне на английском языке посвященный суп­руге автобиографический роман «Не унывай», в котором осудил узаконенные в России правила бракосоче­тания высокопоставленных лиц, фактически ис­ключающие супружеские узы по собственному влечению молодых людей, по любви. Хотя дей­ствие романа происходило в другой («королевс­кой») стране, продажа книги и ее переиздание в России были строго запрещены.