Из допроса НСС Б.В.Рогожкина

Помощник прокурора: Когда Вы узнали 25 апреля, что ОЗР меньше 15 стержней РР?
Рогожкин: Примерно в 7ч 40 минут
Помощник прокурора: Ваши действия по инструкции?
Рогожкин: Глушить реактор.
Помощник прокурора: Но вы этого не сделали.
Рогожкин: Когда Акимов мне доложил о снижении ОЗР, я спросил: "Фомин тебе звонил?" Дело в том, что в 6ч 30м мне звонил Фомин, и я ему доложил о снижения оперативного запаса ниже 15 стержней. На это он мне сказал, что уже звонил Акимову.

Вот и всё, что можно сказать содержательного о суде, конкретно в связи с событиями чернобыльской аварии. Суд это был попросту спектакль, с артистами на сцене, зрителями в зале и основной работой, проведенной за кулисами. Он, будто бы в насмешку, действительно происходил на сцене дома культуры в г. Чернобыль.

Но что сделало такое осуждение персонала?

Два примера - из того времени (1986-й год), и из 2006-го года.

Пример 1. Взят из воспоминаний Аркадия Ускова.

"Митинское кладбище, 26 апреля 1987 г. Наш святой долг - быть здесь сегодня. Поклониться могилам наших товарищей, погибших в ту страшную ночь 26 апреля 86-го. Я не оговорился - они еще жили неделю, месяц, три! Но они были обречены - слишком велики их дозы, слишком тяжелы ожоги. "Мирный атом" сурово наказал всех. В одном ряду лежат жертвы и виновники аварии, герои и просто случайные люди... Подлецов здесь нет. Все, кто в ту ночь работал на IV блоке, - сражались до последней возможности! Люди плакали, когда их уже под руки уводили в медпункт; в периоды временного улучшения возвращались обратно на блок. Что это было? Сознательный поиск смерти? Чувство громадной вины за содеянное? Стремление хоть что-то сделать, чтобы облегчить ситуацию? Думаю, что все вместе.
А ведь ребята прекрасно понимали, что означает рвота и дозприборы в зашкале.
Не лучшим образом, преступным образом они вели тот эксперимент в ночь на 26 апреля, но смерть приняли как люди, на поле боя, лицом к опасности... Трудно сказать, смыли ли они свой позор смертью - но презрения, злости к ним я не испытываю. В таких случаях ничего не говорят.
Будем объективны. Без целого ряда грубейших нарушений "концевой эффект" не привел бы к катастрофе. Реактор к взрыву подготовили ВЫ - своей готовностью выполнить, угодить большому начальству. Страшно сказать: "Нет! Нельзя!" В его руках ваша карьера, благополучие, спокойная жизнь. "Жираф большой - ему видней!"
...А нам нести и за тех, и за других тяжкий крест виновников страшной беды. Мертвым проще, мертвые сраму не имут. А как мы объясним простому народу, который не знает, что такое реактор, что такое "концевой эффект", что эксплуатационный персонал ЧАЭС - это полторы тысячи людей, а к аварии отношение имеют единицы! Остальные же, кому выпала тяжкая судьба в ту ночь работать, не раздумывая пошли в пекло. Поступили так, как подсказала совесть советского человека. 17 из них спят вечным сном на Митинском кладбище. Какие ребята здесь остались навеки!!! Анатолий Ситников, Анатолий Кургуз, Виктор Лопатюк, Анатолий Баранов...
Это он, Анатолий Андреевич Ситников, покуда мог ходить, руководил спасательными работами на 4-м блоке, организовал подачу охлаждающей воды в аварийный реактор. Наша группа лично от него получала команду на подачу воды через питательный узел барабана-сепаратора.
Это он, Анатолий Кургуз, уже обожженный паром, успел закрыть стальную гермодверъ в центральный зал реактора N4.
Это он, Виктор Лопатюк, после страшного взрыва, когда плитами перебило кабели питания аварийных насосов, когда под угрозой была безопасность 3-го блока, с группой товарищей сумел запустить важнейшие агрегаты. Он был младше Толи Баранова (у Толи - сын 1983 г., дочь 1978 года рождения), намного младше, но в ту ночь доказал делом, жизнью! - что достоин быть Человеком с большой буквы! И возраст здесь ни при чем...
Два ряда могил на центральной аллее Митинского кладбища. Могилы-близнецы. Белый камень, золотые буквы. Могилой Ходемчука стал саркофаг. На погосте деревеньки Чистогаловки, покинутой жителями, - скромная могила Володи Шашенка (в 1988 г. В. Шашенок был перезахоронен на Митинское кладбище).
Сегодня первая годовщина аварии. Год, как случилась эта беда на Украине, а будет ли конец этой беде? Поймут ли люди, как страшна эта сила, попавшая в руки тех, кто в угоду спесивым руководителям готов нарушить все регламенты. Нарушить, чтобы удовлетворить их честолюбивые амбиции. А ведь это не единичный случай! Это ведь система! Система, у которой принцип прост и короток: "Я начальник - ты дурак. Ты начальник - я дурак".

Мы годами растили скромного исполнительного специалиста. Личности думающие, имеющие собственное мнение и готовые его защищать, невзирая на должности и звания, безжалостно изгонялись. Без них спокойней. А сейчас удивляемся, почему это директор станции в самые тяжкие часы, когда надо было решать, был в шоке? Главного инженера вообще не было на станции - спал.
"Гласность должна стать нормой нашей жизни", - призывает нас Политбюро ЦК КПСС. Призывает и тех, кто искоренял долгие годы даже робкие попытки критики, этой самой гласности.
А тут еще такая авария на Чернобыльской АЭС! Как только не пытались скрыть масштабы аварии! В мае - июне газеты были полны дешевых публикаций, что все идет хорошо, авария ликвидируется, обстановка нормализуется.
А чтобы народ не волновался, на "съедение" прессы кинули виновников аварии - эксплуатационный персонал ЧАЭС. Весь. Вот так. А пожарные герои. Все. И не меньше.
Я с глубочайшим уважением отношусь к ребятам-пожарным из расчетов Кибенка и Правика. К тем, кто потушил огонь на крыше машзала 2-й очереди и 3-го блока.
Но нельзя же перечеркивать весь труд эксплуатационников в ту ночь. Нельзя об этом забыть. Ведь сколько было сделано! Под взрыв попали 7-й и 8-й турбогенераторы (4-й блок), а в каждой турбине и ее маслосистеме почти 100 тонн масла. В каждом сепараторе - водород. Ребята-турбинисты успели слить масло в аварийные емкости, вытеснить водород. Вот здесь-то и сгорел Александр Лелеченко...
Я своими глазами видел, как ребята с блочного щита управления N4 уже с признаками лучевой болезни просили, чтобы их не отправляли в медпункт. И вместе с нашей группой из РЦ-1 они пошли в очередной раз подавать воду в аварийный реактор... Нам повезло, мы выжили, - а для них эта попытка оказалась роковой.
Ребята из этой ночной трагической смены искали и нашли всех своих раненых товарищей. На руках вынесли обожженного оператора ЦЗ Анатолия Кургуза, Дегтяренко. Никто не бросил своих товарищей в беде. Старшего оператора ГЦН Валерия Ходемчука искали без перерыва два дня!!! Уже зная о тяжелейшей дозобстановке, о мощнейших полях гамма-излучения. Прекратили поиски после неоднократных категорических запретов, когда стало ясно, что могилой Валеры стал громадный завал с бешеным фоном...
Чернобыль. Для всей страны, для всего мира этот скромный украинский городок стал символом страшной беды, для нас, выживших, - это еще и голос, который не дает спать спокойно, жить тихо - требует, чтобы не забыли мы в мелочной суете, не растеряли мужество рассказать правду об этой трагедии 26 апреля...
На центральной аллее Митинского кладбища 26 могил, и мы сегодня приехали к вам, наши дорогие товарищи. Пусть не всех мы знали лично, пусть имена ребят из эксплуатации ЧАЭС обошли стыдливым молчанием, но мы помним о вас. На кладбище очень много парода. Теплый весенний день. Все уже собрались. Алые гвоздики привезли с собой - позаботились наши товарищи, которые после лечения тяжелых степеней ОЛБ остались в Москве. Они тоже с нами. За жизнь многих врачи не ручались, а они выжили!
Подошли к могилам наших ребят, каждому на могилу - букет гвоздик. Наши скромные гвоздики утонули в массе венков на могилах пожарных. Они в одном ряду с нашими парнями. У могил почетный караул пожарных в военной форме, все внимание фотокинокорреспондентов - здесь. Подходят люди, кто с цветами, кто просто. У могил работников АЭС не задерживаются... Цветов им никто не кладет... И дело не в количестве цветов и венков на их могилах, просто люди не знают, кто лежит рядом с пожарными из Чернобыля, что они сделали, кроме того, что сообщено в прессе. Сейчас мы видим плоды упорного молчания о людях, которые удостоены посмертно орденов Советского Союза. Горько и обидно. Люди шепотом спрашивают друг у друга:
- А здесь кто?
- Да со станции, кто радиацию большую получил.
Это в лучшем случае. У меня пожилой мужчина спрашивал - не ребята ли из Афганистана здесь похоронены? Я чуть не сорвался, но он не виноват. Откуда ему знать, кто здесь похоронен?
На кладбище приехал пионерский отряд в праздничной форме, тоже с цветами. Детишки с букетиками кладут цветы тоже пожарникам. Одна девочка растерялась, положила цветы на могилу Саши Кудрявцева. Капитан-пожарный (наверно, старший здесь) замахал руками: "Не туда!"

Девочка торопливо переложила свой букетик на могилу пожарного. И это все на наших глазах! Не видеть бы это безобразие...

С тяжелым чувством идем к своему автобусу. Ребята мрачные.
Надо обязательно поставить здесь, на Митинском кладбище, мемориал, или памятник, или просто памятный знак, но что-то делать надо и сказать честно, кто есть кто! Должны люди знать, кто такой Ситников, Лопатюк, Кургуз, Кудрявцев, Баранов, Бражник...
Едем к Виктору Смагину. Помянуть надо ребят. Первый раз собрались вместе. Да и когда было собираться? Ребята только-только встали "на ноги" после неоднократных пересадок кожи, у нас работа и жилье в Киеве. Масса проблем нерешенных, почти у всех семьи, дети.
Но сегодня мы здесь, и это главное. Это уже до конца наших дней - 26 апреля, день памяти наших товарищей".

Пример 2. 26-е апреля 2006 год.

Указом Президента Украины N 1156/2008 " Про відзначення державними нагородами Украни з нагоди Дня вшанування учасників ліквідаці наслідків аварі на Чорнобильській АЕС " за мужество, самоотверженность, высокий профессионализм, проявленные во время ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы орденом "За мужество" ІІІ степени награжден ряд работников ЧАЭС, получивших смертельную дозу облучения, выполняя работу по локализации аварии в первые часы после ее возникновения. Посмертно.

АКИМОВ Александр Федорович -- начальник смены блока
БАРАНОВ Анатолий Иванович -- старший дежурный электромонтер
БРАЖНИК Вячеслав Степанович -- машинист паровой турбины турбинного цеха
ВЕРШИНИН Юрий Анатольевич -- машинист-обходчик турбинного оборудования турбинного цеха
ДЕГТЯРЕНКО Виктор Михайлович -- дежурный оператор реакторного цеха
КОНОВАЛ Юрий Иванович -- дежурный электромонтер электрического цеха
КУДРЯВЦЕВ Александр Геннадьевич -- старший инженер реакторного цеха
НОВИК Александр Васильевич -- машинист-обходчик турбинного оборудования турбинного цеха
ПЕРЕВОЗЧЕНКО Валерий Иванович -- начальник смены реакторного цеха
ПЕРЧУК Константин Григорьевич -- старший машинист турбинного оборудования турбинного цеха
ПРОСКУРЯКОВ Виктор Васильевич -- старший инженер реакторного цеха
ТОПТУНОВ Леонид Федорович -- старший инженер управления реактором
ХОДЕМЧУК Валерий Ильич -- старший оператор реакторного цеха
ШАПОВАЛОВ Анатолий Иванович -- старший дежурный электромонтер электрического цеха

Приятно, что хотя бы так подвиг персонала, а не "ошибочные действия" признаны!