Русская комедия и комическая опера второй половины 18 века: Владимир Лукин, Михаил Попов, Яков Княжнин

В русском искусстве второй половины XVIII в. видное и своеобразное место занимает комическая опера — жанр небольшого театрально-музыкального представления, сочетавшего музыку и пение с разговорной речью. Комическая опера явилась заметным; этапом на пути создания русской реалистической комедии вообще, подобно тому как это произошло и в западноевропейском искусстве. С начала своего зарождения комическая опера является демократическим жанром, возникшим в силу требований новых слоев демократических зрителей. В западной комической опере на первый план выступают темы свободы человеческой личности, темы чувства, природы, осуждаются пороки, и предрассудки господствовавшего дворянского сословия. Другими словами, комическая опера утверждала на сцене новый стиль буржуазного искусства в лучшую пору его подъема. Для комической оперы обычным был мотив противопоставления простых, но честных людей из низов — злым и развратным знатным господам.

На русской сцене комическая опера впервые прозвучала осенью 1764 г.; французская оперная труппа, приглашенная Екатериной II в Петербург, дебютировала оперой Кетана (Quetant)-Филидора «Кузнец» («Le marèchal ferrant»), фабула которой была заимствована из Боккаччо.

Несложный, но крепко слаженный сюжет, свежая музыкальная речь, простые люди — ремесленники и крестьяне, действовавшие на сцене, — все это было новым для публики придворного театра, привыкшей к эффектам и сложным постановкам итальянской оперы-seria. Переход был очень резким, и новый жанр удовлетворил далеко не всех зрителей. Как передает С. Порошин («Записки»), Н. И. Панин заметил, что опера «некоторым не понравилась; тому причиною полагал Никита Иванович то, что мы привыкли к зрелищам огромным и великолепным в музыке, ко вкусу итальянскому, а тут, кроме простоты в музыке и на театре, кроме кузниц, кузнецов и кузнечих ничего не было». Вслед за «Кузнецом» последовали постановки других опер Филидора, Дюни, Монсиньи, и вскоре комическая опера завоевывает внимание русских зрителей и становится весьма популярной. Она появляется на сценах любительских, крепостных и школьных театров, мотивы песенок и арий входят в быт; в 1773 г. в Петербурге появляется французская труппа комической оперы. С 1764 по 1800 г. в Петербурге и Москве было поставлено 100 опер 36 французских композиторов. Жанр комической оперы в русском искусстве, пройдя ступени перевода и первоначального освоения, приносит скоро и оригинальные произведения: «Мельник» Аблесимова, «Санктпетербургский гостиный двор» Матинского, сыгравшие видную роль в истории русской драматургии. В русской комической опере замечается то же внимание к низшим слоям общества, к темам из крестьянской жизни, что и в опере французской.

Лукин

В русской драматургии второй половины XVIII в. намечаются линии отхода от традиций классической трагедии и комедии. Влияние "слезной драмы", заметное уже в раннем творчестве Хераскова, но своеобразно приспособленное к нуждам дворянского искусства, проникает в произведения авторов, выключающихся из системы феодального мировоззрения. Видное место в кругу таких авторов занимает В. И. Лукин, драматический писатель и переводчик, ориентировавшийся на нового читателя и зрителя из непривилегированных классов и мечтавший о создании общедоступного народного театра.

Владимир Игнатьевич Лукин родился в 1737 г. Он происходил из небогатой и неродовитой, хотя и дворянской, семьи. Он рано пошел на службу в придворное ведомство, где ему покровительствовал И. П. Елагин, впоследствии кабинет-министр и видный сановник. Умер Лукин в 1794 г. в чине действительного статского советника. Комедии Лукина явились заметным вкладом в русскую драматическую литературу. До их появления русская комедии имела только три произведения Сумарокова ("Тресотиниус", "Чудовищи", "Пустая ссора"), пьесы - "Француз русский" Елагина, "Безбожник" Хераскова, комедии А. Волкова. На сцене обычно ставились переводные комедии, далекие от русской действительности и лишенные характерных бытовых и типологических черт. Сознавая этот недостаток современного ему репертуара, Лукин стремится исправить его в собственной драматургической практике, подкрепляя ее теоретическими рассуждениями. Высказывания Лукина не имеют характера законченной эстетической программы, не отличаются последовательностью; настроение его довольно смутно, но, тем не менее, оно вносит принципиально новое отношение к задачам русской драматургии и вызывает оживленную полемику. Противников Лукина, к числу которых принадлежали основные журналы 1769 г. Лукина объявили "единственным хулителем" первого русского драматическою поэта; Сумароков открыто выражал свое неприязненное отношение к Лукину, и последний с горечью говорил, что "мнимо-властный судия [разумеется Сумароков] в наших словесных науках присуждал меня из города выгнать за то, что я отважился выдать драму пятиактную и тем сделал в молодых людях заразу". Однако пьесы Лукина, несмотря на порицание критиков, часто шли на сцене и сопровождались успехом у публики. Признавая, что национальная драматургия находится еще в младенческом состоянии, Лукин был убежден в правильности своих взглядов, тем более, что, по его выражению, оригинальные труды требуют больших сил и времени, "многих и врожденных и учением приобретенных дарований, которые для составления доброго писца необходимы" и которых он, по его словам, не имел. До появления такого "писца" Лукин почитал возможным по мере сил обогащать репертуар русской сцены, приспособляя для нее чужеземные пьесы. Лукин говорил о том, что зрители переводной чужестранной пьесы не принимают морали на свой счет, относя ее к порокам, свойственным, изображаемым на сцене чужестранцам. Вследствие этого, по его мнению, теряется воспитательное значение театра, этого чистилища нравов. Когда приходится заимствовать пьесу иностранного репертуара, ее необходимо подвергнуть переработке и привести в соответствие с бытовыми условиями русской жизни. Попытки Лукина усвоить переводные комедии русскому репертуару, сблизить их с русской жизнью, несмотря на их несовершенство, следует расценить как стремление ускорить процесс создания национальной комедии, основанной на материале русской действительности. Он отдает должное развитию и достоинствам читателей и зрителей из непривилегированных классов и защищает их от нападок дворянских литераторов. Возражая "пересмешникам", утверждавшим, что "слуги наши никаких книг не читают", Лукин горячо заявлял: "Неправда..., очень многие читают; а есть и такие, которые пишут лучше пересмешников. А мыслить все люди могут, потому что каждый из них с мыслями, кроме вертопрахов и дураков, родится".

Было бы трудно найти у Лукина четко выраженное демократическое мировоззрение -- едва ли он им обладал в сколько-нибудь полной мере, -- однако он ориентируется на аудиторию третьесословного порядка, для нее он хочет писать свои пьесы. Борьба шла вокруг проблемы трагедии и слезной драмы, непримиримым противником которой выступал именно Сумароков. Защищая принципы классической эстетики, он отрицал новое буржуазное понимание искусства и новые требования к драматургии, высказывавшиеся третьим сословием и сформулированные в середине XVIII в. во Франции Дидро. Для Сумарокова буржуазная драма была "пакостным родом" драматических представлений, заклейменным им на примере пьесы Бомарше "Евгения". В России 60-х годов XVIII в. не встречается еще прямых образцов этого жанра, но приближение к ним заметно в драматургической практике Лукина, отвечавшей в какой-то мере назревавшим запросам общества.

Он вводит в комедию "жалостные явления", показывает борьбу противоположных чувств в героях, драматизм страсти, вступившей в конфликт с требованиями чести и добродетели; этого ждет, по словам Лукина, часть зрителей, притом малая часть. Для удовлетворения требований "главной части" он включает комические моменты; смешение это носит еще механический характер. Лукин задается важной целью: показать на сцене исправление человека, изменение его характера. Герой комедии Добросердов, запутавшийся в столичном омуте молодой дворянин, под влиянием любви к Клеопатре возвращается на путь добродетели и порывает с грехами юности. Судьба его должна служить примером молодым людям, которых автор хочет уберечь от "опасности и позора", вызываемых карточной игрой и мотовством. В предисловии Лукин подробно описывает игорный дом, сожалея об участи молодежи, попадающей в лапы карточным "художникам", "худа и зла творителям". Новое для русской сцены Лукин говорит в комедии "Щепетильник". Щепетильниками назывались купцы, торговавшие перстнями, кольцами, запонками, серьгами и прочим мелким товаром. К "щепетному" товару были отнесены затем и предметы импортной галантереи. В пьесе Лукина Щепетильник -- человек с необычной для купца биографией. Он -- сын офицера и сам отставной офицер, но не дворянин. Отец, терпя нужду, все же дал сыну столичное воспитание, редкое в ту пору даже для дворянских детей. Будущий Щепетильник поступил на службу, но оказался слишком честным человеком, для того чтобы мириться с несправедливостью и льстить своим начальникам. Выйдя в отставку без всякого награждения, он принужден был добывать средства существования и сделался купцом, но купцом особого рода, своеобразным мизантропом, в глаза обличающим пороки своих покупателей-дворян и говорящим им дерзости. Модный товар Щепетильник продает втридорога, считая справедливым помогать разорению мотов и раздавая третью часть нажитого бедным. В комедии перед прилавком Щепетильника, устроенным в вольном маскараде, проходят щеголихи, волокиты, взяточники, льстецы, пороки которых обличает резонер-купец в назидание зрителям.

Резкие и правдивые речи Щепетильника бичуют порочных представителей дворянского общества. Третьесословный положительный герой, таким образом, впервые появляется на русской сцене в комедии Лукина.

По сравнению с оригиналом в комедии "Щепетильник" прибавлено несколько действующих лиц. В числе их находятся двое крестьян, работников Щепетильника; эти работники -- первые крестьяне, заговорившие в нашей комедии простонародным языком, и языком точным. Лукин, прибегая к фонетической транскрипции, передает говор галичских крестьян, с характерными переходами "ц" в "ч", "и" в "е" и т. д. Он вообще стремится индивидуализировать речь персонажей. Зато речь петиметра Лукин передает смешанным русско-французским арго, высмеивая коверканье родного языка и предупреждая в этом направлении нападки последующих сатириков.

Если драматургический талант Лукина был невелик и пьесы его с художественной стороны не представляют сейчас особого интереса, то взгляды Лукина на задачи русского театра, на дело создания национального репертуара, проделанные им в этом направлении опыты -- заслуживают внимательной и благодарной оценки. Дальнейшее развитие эти опыты получают в русской комической опере, а позднее -- в литературной деятельности П. А. Плавильщикова, обратившегося в своих бытовых комедиях "Сиделец" и "Бобыль" к сюжетам из купеческой и крестьянской жизни.Комическая опера была тесно связана с жизнью крестьян, судьба которых всегда волновала передовую общественную мысль. Героями комических опер являлись крестьяне и разночинцы. В отличие от героев классицистской комедии они выступали здесь не только в виде слуг или иных смешных персонажей, которым не­доступны высокие чувства, но оказывались способны на благородные поступки, на борьбу за свои права. Смешение драматического и комедийного в сюжете отражалось и в структуре образов. Жанр комической оперы развивался по двум направлениям. Первое из них включало в себя элементы обличительно-реалистические. К нему принадлежали М. И. Попов (1742—1790), Я. Б. Княжнин, И. А. Крылов и Н. П. Николев. Эти драматурги в своих произведениях говорили о тяжелой крестьянской доле, о бесправии крепостных. Сюжетные коллизии их комических опер нередко опирались на реальную жизнь, язык был близок к разговорной речи. Второе направление было представлено дворянскими писателями во главе с Екатериной II. Они идиллически изображали жизнь крестьян на лоне природы, их любовь к отцам-помещикам. Спектакли эти обставлялись пышно и торжественно, крестьян одевали в атласные костюмы. Действие в этих комических операх нередко происходило в сказочном царстве, сюжеты полностью отрывались от реальной почвы. Первой русской комической оперой и первой пьесой, в которой героями являлись крестьяне, была «Анюта» М. И. Попова, поставленная в 1772 году. В этой пьесе автор устами крестьян обличает помещиков, с симпатией рисует простых людей, сочувствует им. Вместе с тем крестьяне у него как бы существа низшего разряда: они не способны на тонкие чувства, на настоящую любовь. Об участи крепостных, страдающих из-за барских капризов, суеверия, прихоти, находящихся под угрозой быть проданными, отданными в солдаты, сосланными на каторгу, рассказывается в комических операх «Несчастье от кареты» Б. Я. Княжнина (1779) и «Кофейница» И. А. Крылова (1783). Много комических опер написала сама Екатерина II. Ее псевдо­народные произведения строились на смешных недоразумениях, сказочных сюжетах. Спектакли по ее пьесам ставились как феерические представления.