Глава 5. Ответ организма

Если существование объективного мира зависит от наших инстинктов, то как тогда гештальт-психология может утверждать, что организм «отвечает на ситуацию»? Это выглядит полной противоположностью тому, что мы обнаружили.

Первичен ли организм и был ли мир создан для удовлетворения его нужд? Или же мир первичен, а организм лишь отвечает его требованиям? Обе точки зрения верны in toto, противоречия здесь нет и в помине: действия и ответные реакции тесно переплетены.

Прежде чем заняться этой проблемой, нам необходимо понять, что подразумевается под словами «ответ на». Мы привыкли применять слово «ответ» для обозначения вербально выраженной реакции на вопрос. Однако кивок или покачивание головой также принимаются за ответы, хотя они не являются вербальными. Расширяя данную категорию, можно назвать «ответом» любую реакцию, любой отклик на воздействие. Реакция, ответ – это следствие, нечто вторичное по отношению к чему-то произошедшему ранее.

Последовательность «реальность-ответ» контрастирует с одновременностью ситуации «инстинкт/реальность». Внутреннее напряжение голода и вызывающий аппетит вид пищи возникают и исчезают одновременно, в то время как реакция ребенка на требование няни связана только с этим требованием. Опять же необходимо воздерживаться от введения причинности и утверждать, что ответ предопределен вопросом. Единственным исключением окажутся те случаи, в которых за действием стереотипно следует одна и та же реакция. В таких случаях мы станем говорить, например, о «рефлексе», указывая тем самым, что волевое решение не оказывает никакого влияния на последовательность «действие/реакция».

Как я уже прежде замечал, ответ не сводится к словам. Мы можем ответить на ситуацию всем спектром эмоций – тревогой, страхом, воодушевлением, отвращением, моторной активностью, плачем, бегством, нападением и многими другими реакциями.

Я хотел бы привести всего один пример, взятый из повседневной жизни. Несколько человек становятся свидетелями автомобильной аварии. Большинство отреагирует либо возникновением интереса (interesse = «быть среди»), либо бегством, либо подлинным или притворным безразличием. Заинтересованные люди отреагируют на ситуацию с ¶. Они стянутся к месту происшествия и проявят разумную активность, вызвав «скорую помощь» или предложив собственные услуги; они также могут просто толпиться вокруг как зеваки или путаться под ногами у других. Другие могут начать выдавать различные ассоциации, касающиеся того, к примеру, что чья-то тетушка попала в такой же переплет; некоторые начнут читать мораль о вреде скорости и опасностях езды в нетрезвом состоянии. Отношением, противоположным отношению данной группы будет избегание (‡). Кто-то может упасть в обморок; другие ретируются, объяснив свой уход тем, что они не выносят вида крови и изуродованных тел. Третьи могут заявить, что они не обязаны глазеть на аварию и что это зрелище может отпечататься в сознании, приведя впоследствии их самих к подобной ситуации. Притворное безразличие будет ответом человека, который чувствует себя не в своей тарелке, но хочет напустить на себя бравый вид, и только в случае истинного безразличия ответа не существует, так как личность не была никоим образом затронута происшествием.

Перейдем к следующему пункту обсуждаемой нами проблемы. Не только мы выбираем себе свой собственный мир, но и другие люди выбирают нас в качестве объектов своих интересов. Они могут предъявлять к нам свои требования; наши ответы на них могут быть как положительными (если наши желания совпадают), так и отрицательными (мы можем отстаивать свои позиции или отвергать их требования).

Созданная нами цивилизация полна взаимных притязаний. Существуют соглашения, законы, обещания, преодолеваемые расстояния, экономические трудности и целая бездна обязательств, которые мы обязаны выполнять. Все они составляют некую коллективную реальность, обладающую значительной властью и объективную если не по своей сути, то по эффектам, ею достигаемым.

И, как будто этого оказалось недостаточно, человек создал дополнительный мир, представляющийся реальным для большинства людей. Эта (воображаемая) псевдореальность соткана из проекций, главнейшее проявление которой – религия. Возвращаясь теперь к нашему примеру с полем, мы можем ввести в ситуацию «ответ организма» и прийти к следующему расширению:

Теперь мы сможем завершить построение цикла взаимозависимости между организмом и окружающей средой. Мы обнаружили:

(1) Организм в состоянии покоя.

(2) Раздражающий фактор, могущий оказаться:

(а) внешним раздражителем – требованием по отношению к нам или любым вмешательством, принуждающим нас к обороне;

(б) внутренним раздражителем – потребностью, набравшей достаточную силу стремления к удовлетворению и требовательности.

(3) Создание образа или реального объекта (функции добавления/исключения и феномен фигуры-фона).

(4) Ответ на ситуацию, нацеленный на

(5) Снижение напряжения – достижение удовлетворения или исполнение требований, приводящее к

(6) Возвращению организмического равновесия.

Примером внутреннего раздражителя может быть следующий:

(1) Я дремлю на диване.

(2) Желание прочитать что-либо интересное проникает в мое сознание.

(3)Я вспоминаю о книжном магазине.

(4)Я иду туда и покупаю книгу.

(5)Я читаю.

(6)С меня достаточно. Я откладываю книгу.

Цикл внешнего раздражителя может быть следующим:

(1)Я лежу на диване.

(2)По моему лицу ползает муха.

(3)Я осознаю присутствие раздражителя.

(4)Я раздражаюсь и хватаю полотенце.

(5)Я убиваю муху.

(6)Я снова ложусь на диван.

По существу, циклы, вызванные внутренними и внешними раздражителями, не отличаются друг от друга. Здесь также инстинкт (к примеру, самосохранение) является первичным двигателем. В определенных ситуациях я могу и не заметить мухи. Тогда, конечно, она не будет действовать как раздражитель, и во всем цикле не окажется нужды.

Понимание этого круговорота позволяет нам проникнуть в суть одного из наиболее важных феноменов – саморегуляции организма, которая, как отметил В.Райх, весьма отлична от регуляции инстинктов с помощью морали или самоконтроля. Моральная регуляция должна приводить к накоплению незавершенных ситуаций в нашей системе и к прерыванию организмического цикла. Такое прерывание достигается посредством мышечных сокращений и выработки нечувствительности. Человек, потерявший «чувство себя», притупивший, например, свой вкус, не может ясно почувствовать, голоден он или нет. Следовательно, ему уже нельзя ожидать, что его «саморегуляция» (аппетит) станет функционировать нормально, и он начинает разжигать аппетит искусственными способами.

Мы можем противопоставить случаям такого нарушения здоровой саморегуляции нормальное ее функционирование. К примеру, в сексуальной жизни выработка железами гормонов ведет к их избыточному накоплению в организме, повышенное сексуальное напряжение создаст образ или выбирает из реальной действительности объект, подходящий для удовлетворения потребности в восстановлении организмического баланса.

Гораздо труднее осознать наличие принципа саморегуляции, если взять менее выраженные функции; однако, будучи всеобщим принципом, он оказывается применим к любой системе, любому органу, ткани и к каждой клетке по отдельности. Без саморегуляции им грозила бы либо атрофия, либо гипертрофия (например, дегенерация или рак). Затруднительно также выявить момент равновесия в процессе дыхания, поскольку потребность в кислороде существует постоянно, и непрестанно же вырабатывается двуокись углерода. Здесь саморегуляция осуществляется посредством изменения уровня концентрации рН. Зевание и вздохи – симптомы саморегуляции. В состоянии тревоги саморегуляция должным образом не работает.

Восстановление организмического баланса ни в коем случае не происходит так легко и просто, как могло бы показаться на основании вышесказанного. Зачастую бывает необходимо преодолеть более или менее сильное сопротивление, которое может включать в себя как географические препятствия, так и денежные затруднения и социальные табу.

* * *

Принцип, определяющий наши отношения с внешним миром, тот же, что и внутриорганизмический принцип стремления к равновесию. Мы называем достижение гармонии с внешним миром «приспособлением». Это приспособление оказывает влияние на область, простирающуюся от примитивных биологических функций до далеко идущих повсеместных перемен, вызванных отдельным индивидом.

Вообще-то, способность к приспособлению очень ограниченна. Мы можем за несколько минут адаптироваться к температуре воды, когда принимаем холодную или горячую ванну, но разница температур тела и воды не должна выходить за определенные границы; в противном случае результат окажется плачевным (ожоги или шок). Некоторые люди, однако, так натренировали свою способность к приспособлению, что могут прыгнуть в ледяную воду или даже ходить по раскаленным углям.

Если мы сфокусируем взгляд на каком-нибудь ярком цветовом пятне, то вскоре яркость исчезнет. Ярко-красный станет, например, тускло-красноватого оттенка, близкого к серому. Если мы затем переведем взгляд на нейтральный фон, мы увидим перед глазами дополнительный красному, в данном случае, зеленый цвет. Этот зеленый цвет является дополнительной активностью организма, направленной на приспособление; он – минус по отношению к красному – плюсу.

Часто нам не нужно приспосабливаться к среде, раз уж мы можем сами приспособить ее к нашим потребностям и желаниям. Кондиционирование воздуха или центральное отопление – примеры того, как действует тенденция, противоположная акклиматизации.

Мы называем приспособление окружающей среды к нашим потребностям аллопластическим (формирующим других) поведением, а приспособление себя – аутопластическим поведением.

Аллопластическая деятельность птицы изменяет окружающую среду постройкой гнезд или миграцией в места с более теплым климатом; аллопластические черты характера человека побуждают его организовывать, брать командование на себя или открывать и изобретать разные вещи. Противоположный, аутопластический характер представлен в животном мире у хамелеона, а среди людей проявляется в виде сил адаптации и пластичности.

Аллопластический и аутопластический типы поведения трагическим образом переплетены в человеческих судьбах, особенно это касается той части человечества, что живет в индустриальных странах, где среда проживания изменяется настолько стремительно, что человеческому организму не под силу угнаться за ней.

В результате человеческий организм изнашивается быстрее, т.к. не успевает в достаточной степени восстанавливать равновесие. Эта тема широко освещена в книге Ф.М.Алекcандера «Величайшее наследие человека», а также в работах других авторов.

Глава 6. Защита

Если бы инстинкта продолжения рода не существовало, инстинкт утоления голода посредством поедания животных и растений, мог бы какое-то время удовлетворяться. Но в связи с тем, что поступление нового съедобного материала было бы прекращено, жизнь на Земле вскоре прекратилась бы.

С другой стороны, если бы не существовало ни инстинкта самосохранения, ни голода, а только половой инстинкт, за несколько лет флора и фауна настолько запрудила бы земной шар, что животные не смогли бы двигаться, а растения не находили бы места для того чтобы пустить корни. Таким образом, условия жизни на Земле кажутся весьма сбалансированными: преумножение флоры и фауны обеспечивает достаточное количество пищи, а их потребление препятствует чрезмерному увеличению количества животных особей и растений. Это равновесие закона природы, а вовсе не заслуга мистического Провидения. Как только какое-либо из условий будет нарушено, жизнь исчезнет с лица нашей планеты.

Организмы, однако, не желают быть съеденными и вырабатывают механические и динамические способы защиты. Любая атака, любая агрессия, направленная на наше частичное или же полное разрушение, переживается нами как опасность. В борьбе за выживание средства нападения и защиты развиваются по связанным между собой, но различным путям. Атакующий всеми способами стремится заполучить свою жертву (‡‡‡¶), защищающийся всеми путями стремится нейтрализовать атаку (‡‡‡‡).

Агрессор не ставит своей целью уничтожение объекта. Он желает овладеть чем-то, но встречает сопротивление. Он продолжает преодолевать сопротивление, оставляя в целости и сохранности ценную для него субстанцию. Это равным образом относится как к нациям, так и к людям и животным. Нацисты тщательно охраняли от разрушения предприятия фирмы «Шкода» когда расправлялись с Чехословакией. Бизнесмен, уничтоживший конкурента, прилагает все усилия к тому, чтобы клиентура конкурента осталась нетронутой. Тигр убивает не ради уничтожения, а ради утоления голода.

Опасность, будь она внешняя (атака) или внутренняя[13], осознается нами при помощи глаз, ушей, кожи, т.е. всех сенсорных органов, которые позволят нам установить контакт с противником. Изначально областью контакта и исследования окружающего мира была кожа, эта биологическая граница между организмом и миром. Позднее передовые отряды обороны, следящие за приближением противника, выносились все дальше и дальше вглубь нейтральной полосы. Вместо того, чтобы ждать эпидермического контакта, уши, нос, глаза, а затем и технические приспособления (перископ, радар и т.д.) стали сигнализировать об опасности загодя, предоставляя организму необходимое время для перехода к обороне и развертыванию средств сопротивления.

В основном организм живет центробежно, активно. Всякая защита включает в себя громадное число всевозможных действий и зачастую избыточных приготовлений.

Средства защиты могут носить механический либо динамический характер. Механические средства защиты представляют собой замороженные, окаменевшие, аккумулированные действия (панцири, бетонные укрепления). Динамические средства защиты бывают моторными (например, бегство), секреторными (чернила осьминога, яд змеи) или сенсорными (издавание громких звуков). Таким образом, защищающийся так же активен, как и агрессор. Организмическая тенденция к центробежному существованию поддерживается здесь, как и в почти любой другой функции.

Безусловные (в филогенезе) и условные (в онтогенезе) рефлексы являются продуктом предшествующей сознательной активности. Их задача - сберегать внимание и время для более важных дел. Поскольку организация личностных функций построена по принципу «фигура-фон», сознание, будучи неспособно решать несколько задач одновременно, получает возможность заняться наиболее важным, в то время как низшие (рефлекторные) центры, будучи хорошо натренированы, не требуют присмотра. Такой автоматизм приводит к возникновению все еще широко распространенного убеждения, что чувствительные нервы отличаются по направлению от двигательных и идущих к органам секреции нервов. Наследие эпохи механицизма, когда утверждалось, например, что световые лучи беспрепятственно путешествуют внутри оптических нервов и вызывают некоторые реакции организма, проявляется в том, что только моторные и секреторные нервы относятся к центробежным, а теория и по сей день лежит в основе неврологического учения. Оно постулирует, что одна часть нервной системы афферентна, а другая — эфферентна и обе части составляют рефлекторную «дугу» (рис.1). По другой гипотезе они представляют из себя два зубца вилки (рис. 2).

Гете, невролог Гольдштейн и философ Маркузе подчеркивали центробежный характер сенсомоторной системы. Гольдштейн утверждает, что как сенсорная, так и моторная ее части направляют нервные окончания от мозга к периферии.

Британское Адмиралтейство не оставалось пассивным, в смысле рефлекторной дуги, в поисках местонахождения «Бисмарка». Его глазами был флот и разведывательные самолеты.

Беспроводные приемники устанавливаются для того, чтобы принимать не распространяющиеся по проводам сообщения. Мы покупаем газеты, чтобы узнать о событиях в мире, и выбираем для чтения то, что нас интересует.

Как только мы начнем воспринимать работу органов чувств как активную деятельность, подобную использованию насекомыми усиков и щупиков, а ее как некий пассивный процесс, который случается с нами, мы поймем, что новая концепция охватывает более широкий диапазон явлений, нежели старая, и не требует вспомогательных теорий. Если бы червь полз только потому, что его чувствительные нервы раздражались бы от контакта с землей, он не смог бы остановиться до наступления полного истощения. Он полз бы и полз, понуждаемый автоматической импульсацией, которая поступала бы в двигательные нервы из чувствительных. Чтобы увязать теорию и наблюдения, ученому приходится предполагать существование дополнительных нервов, оказывающих тормозящее влияние на рефлекторную дугу и позволяющих червю свободно прекратить движение. Признав центробежность существования организма, мы устраняем это противоречие. Червь ползет, используя свою сенсорную и моторную активность в биологической «среде», стремясь достигнуть «конечных выгод» от своих инстинктов.

Во время прогулки по ночному лесу мы начинаем не слышать, а слушать; обостряем наше зрение и вертим головой во все стороны, как бы выставляя дозоры, упреждающие нас о приближении возможной опасности. Сенсорная активность призвана удовлетворять наши нужды в отсутствие опасности так же, как и в случае защиты. Голодный ребенок не просто видит каравай в булочной. Он смотрит, он вглядывается в него. Вид хлеба не пробуждает в нем рефлекс утоления голода. Напротив, голод вызывает такие эффекты как поиск пищи и приближение к ней. Откормленная холеная дама даже не видит этого каравая, он не существует, не является «фигурой» для нее.

Тот факт, что Эго способно сосредотачиваться лишь на одном предмете единовременно, приводит к большому его недостатку: организм возможно застать врасплох, ничего не подозревающим[14].

Этот недостаток компенсируется использованием брони (раковины и т.п. у низших животных, «панцирный» характер у людей, дома и крепости в обществе). Но даже самая неприступная крепость, не может быть герметично изолированной: она должна иметь двери и другие гибкие каналы сообщения с внешним миром.

Для того чтобы охранять эти каналы, ум человеческий установил внутри себя цензора, сторожевого пса морали. Цензор, чья активность направлена внутрь, занимал одну из ключевых позиций в ранних теориях Фрейда. Однако мы не должны забывать о том, что его активность направлена также вовне. Этот цензор в странах, подобных нацистской Германии, препятствовал проникновению в общественное сознание нежелательной информации, заглушая радиостанции и конфискуя номера непокорных газет. Инстанция, исполняющая функции цензора в нашем мозгу, стремится не допустить осознания нежелательного материала: мыслей, чувств и ощущений, идущих изнутри; знания, приходящего извне. Цель «этого цензора» – допустить лишь тот материал, который он считает хорошим, и исключить все плохие мысли, желания и так далее.

Но что означает это «хорошее» и «плохое»?

Date: 2016-06-09; view: 345; Нарушение авторских прав