Советуем прочитать. 1. Бега к Б. Литературный подвиг педагога//Классики в стра­не детства

1. Бега к Б. Литературный подвиг педагога//Классики в стра­не детства. — М.: Дет. лит., 1984. — С.20—34.

2. Се тин Ф. И. Мастер родного слова//Дет. лит. — 1974. — № 2 - С.25-27.

3. Тодоров Л.В. Народное и детское чтение в педагогичес­кой системе Ушинского//Сов. педагогика. — 1973. — № 9. — С.142-146.

4. К.Д.Ушинский и русская школа: Беседы о великом педа­гоге/Под общей ред. Е.Белозерцева. — М.: Роман-газета, 1994. - 192 с.

Глава 4. ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ (1828-1910)

Гениальный писатель, философ, публицист, педагог, “Тол-стой — это целый мир”, по словам Горького. Для нас Лев Толстой еще — слава и гордость отечественной литературы для детей.

Есть много общего в мотивах обращения к литературе для детей Ушинского и Толстого. Оно шло от страстного жела­ния содействовать народному просвещению, свободному об­разованию и развитию подрастающего поколения — будуще­го России. “Дело это... — самое важное в мире”, — был убеж­ден Толстой. “Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тонущих там Пушкиных, Остроградских, Фи­ларетов, Ломоносовых” — так понимал свою просветитель­скую миссию писатель-гуманист.

Начало педагогической деятельности Толстого относится к 1849 году, когда он открыл свою первую школу для крестьянских детей. Через 10 лет — новый период “страстного увлечения педагогическим делом”: преподавание в Яснопо­лянской школе, изучение зарубежного опыта, издание педа­гогического журнала “Ясная Поляна”, открытие школ в Кра­пивенском уезде. В 70-е годы идет интенсивная работа над “Азбукой”.

Проблемы образования и воспитания Толстой не остав­лял вниманием до последних дней жизни. В 80-е и 90-е годы он занимался изданием литературы для народа, мечтал со­здать для крестьян энциклопедический словарь, серию учеб­ников. В 1907 году Толстой вновь занимается по вечерам с учениками Яснополянской школы, пишет “Историю Христа, изложенную для детей” (1908). Был задуман, но остался неза­вершенным “Детский крут чтения” с изложением полюбив­шихся книг для детей. Накануне ухода из Ясной Поляны писатель посетил школу, раздал ребятам приготовленные для них экземпляры журнала “Солнышко”, намеревался побесе­довать о нем с детьми.

Бесценна “Азбука” Л.Н.Толстого (1872). Первоначально, в первом издании, “Азбука” представляла собой единый ком­плекс учебных книг. Она состояла из собственно азбуки, то есть букваря, и четырех частей, в каждую из которых входи­ли рассказы для русского чтения, тексты для славянского чтения и материалы по арифметике.

Это — уникальная книга. Писательское мастерство, ин­теллект ученого и опыт педагога-экспериментатора, душу свою вложил Толстой в ее создание. В письме к А.А.Толстой (12 января 1872 г.) он писал: “Гордые мечты мои об этой азбуке вот какие: по этой азбуке только будут учиться два поколе­ния русских всех детей от царских до мужицких, и первые впечатления поэтические получат из нее...”

Созданию “Азбуки” сопутствовал огромный труд. Толстой обобщил опыт преподавания в Яснополянской школе, перера­ботал рассказы для детей, напечатанные в приложении к “Яс­ной Поляне”. В поисках живого, образного слова он обращает­ся к устному народному творчеству, увлечен былинами, сказ­ками, пословицами. Толстой изучает греческий язык, читает античных авторов, арабскую, индийскую литературу, анализи­рует учебные книга отечественных и зарубежных авторов. Ос­воен, переработан обширный круг научных источников.

Приготовленные для печати материалы еще и еще раз про­верялись в классах Яснополянской школы. Шла работа над каждой фразой, каждым словом. “Рассказы, басни, написан­ные в книжках, есть просеянное из в 20 раз большего коли­чества приготовленных рассказов, и каждый из них был пере­делан по 10 раз и стоит мне большего труда, чем какое бы ни было место из всех моих писаний”, — писал Толстой[lxix].

Высокую оценку современников получило содержание “Азбуки”, но вызвала споры методика обучения чтению. Тол­стой продолжил работу над совершенствованием своего де-тиша, написал новые рассказы и сказки, в том числе “Кос­точка”, “Три медведя”, “Филипок”, “Еж и заяц”. В 1875 году вышла “Новая азбука” как самостоятельное пособие для обу­чения грамоте и четыре “Русские книги для чтения”. В но­вом варианте “Азбука” Толстого получила широкое призна­ние, была одобрена министерством народного просвещения и рекомендована “для всех учебных заведений, где обучение начинается с азбуки”. При жизни писателя она выходила 28 раз, более 30 раз переиздавались “Книги для чтения”.

Художественное совершенство, выразительность, просто­та и естественность языка, универсальная содержательность и доступность детскому восприятию — отличительные осо­бенности произведений Толстого, вошедших в “Азбуку”, “Книги для чтения”. В них представлены произведения поч­ти всех жанров литературы: повесть, рассказ, басня, сказка, научно-познавательная статья и рассказ.

Толстой изучил опыт Ушинского, критично отзывался о языке учебных книг своего предшественника, слишком, с его точки зрения, условном, искусственном, не принимал описательности в рассказах для детей. Позиции обоих педа­гогов были близки в оценке роли устного народного творче­ства, опыта духовной культуры в освоении родного языка.

В “Азбуке” нет случайных, безликих текстов, каждый даже подсобный материал для упражнения в слоговом чтении — произведение словесного искусства. Особенно много посло­виц. Толстой их отбирал из сборников Даля, Снегирева, шли­фовал, сочинял сам — по образцу народных: “Капля мала, а по капле море”, “Наши пряли, а ваши спали”, “Люби взять, люби и дать”, “Ворон за море летал, а умней не стал”.

Для “Новой азбуки” Толстой написал много рассказов-миниатюр, в которых пословица развернута в сюжет, худо­жественно обыграна.

“Девочка любила играть на улице, а как придет в дом — скучает. Мать спрашивает: “Отчего ты скучаешь?” — “Дома скучно”. Мать сказала: “Глупой птице свой дом не мил”.

Пословицы, поговорки, загадки в “Азбуке” чередуются с короткими зарисовками, микросценками, маленькими рас­сказами из народной жизни (“Пошла Катя по грибы”, “У Вари был чиж”, “Нашли дети ежа”, “Несла Жучка кость”). В них все близко крестьянскому ребенку. Прочитанная в книге, сценка наполняется особой значимостью, обостряет наблю­дательность:

“Клали скирды. Было жарко, было трудно, а все пели”. “Деду скучно было дома. Пришла внучка, спела песню”. Персонажи маленьких рассказов Толстого, как правило, обобщенные- мать, дочь, сыновья, старик. В традициях на­родной педагогики и христианской морали Толстой прово­дит мысль: люби труд, уважай старших, твори добро. Иные бытовые зарисовки выполнены так мастерски, что обретают высокий обобщенный смысл, приближаются к притче. Вот, например:

“У бабки была внучка; прежде внучка была мала и все спала, а бабка пекла хлебы, мела избу, мыла, шила, пряла и ткала на внучку; а после бабка стала стара и легла на печку и все спала. И внучка пекла, мыла, шила, ткала и пряла на бабку”.

Несколько строк простых двусложных слов. Вторая часть — почти зеркальное отражение первой. А какая глубина? Мудрое течение жизни, ответственность поколений, переда­ча традиций... Все заключено в двух предложениях. Здесь каждое слово будто взвешено, особым образом акцентирова­но. Классическими стали притчи о старике, сажавшем ябло­ни, “Старый дед и внучек”, “Отец и сыновья”.

Педагогическим и художественным воззрениям Л.Н.Толс­того соответствовал жанр басни, классический в детском чте­нии. Лев Толстой создает свои басни, обратившись к первоис­точникам: басням Эзопа, индийским басням Бидпая. Писа­тель не просто переводит классические тексты, он их перевоссоздает. При этом басня обретает иногда сходство со сказкой, рассказом. Басни, включенные Толстым в детское чтение, воспринимаются как его оригинальные произведения. Таковы наиболее известные из них: “Лев и мышь”, “Муравей и голубка”, “Обезьяна и горох”, “Лгун”, “Два товарища”.

Для басен Толстого характерен динамичный сюжет. Мно­гие из них построены в форме диалога (“Белка и волк”, “Волк и собака”, “Ученый сын”). Мораль вытекает из действия, как итог поступка (“Лгун”). Иногда нравственный вывод произ­носит один из басенных персонажей. Белка говорит волку:

“Тебе оттого скучно, что ты зол. Тебе злость сердце жжет.

А мы веселы оттого, что мы добры и никому зла не делаем”. В известной басне “Два товарища” спасшийся от медведя на­ходчивый человек в ответ на насмешку своего струсившего друга передает якобы слова зверя: “А он сказал мне, что пло­хие люди те, которые в опасности от товарищей убегают”.

Басенные уроки обращены к разуму юного читателя, при­зывают к доброте, взаимопомощи, терпению. Неразумные поступки осмеиваются, бессердечие, жестокость, глупость бывают заслуженно наказаны (“Осел и лошадь”, “Голова и хвост змеи” и др.).

Сказки широко представлены в книгах Толстого для детей. Здесь есть сказки и фольклорные, в авторском пересказе, на­пример “Липунюшка”, “Как мужик гусей делил”, “Лисица и тетерев”, и сказки Толстого, написанные строгим языком, без использования традиционной поэтической обрядности (зачи­нов, повторов, других сказочных формул). Писатель передает в первую очередь глубину мысли, дух народной сказки.

Читателям младшего школьного возраста интересны сказ­ки Толстого, персонажи которых — дети (“Девочка и раз­бойники”, “Мальчик с пальчик”). Любимейшая детская сказ­ка — “Три медведя”. Она создана на основе французской сказки “Девочка — золотые кудри, или Три медведя”.

Магия толстовской сказки в образе главной героини — маленькой девочки. Она храбрая, любознательная и шалов­ливая, как большинство детей в ее возрасте. Глазами девочки рисует автор жилище медведей. Здесь Толстой не скупится на подробности, выразительные детали: величина предметов, синенькая мишуткина чашечка, маленький стульчик с си­ненькой подушечкой... Героиня медленно обходит медвежий домик, все замечает, трогает, пробует, качается на стуле и наконец засыпает в маленькой кроватке.

Затем этот же путь проделывают возвратившиеся домой медведи. Их возмущение выражено силой голоса: Михаиле Иванович “зарычал строгим голосом”, Настасья Петровна “зарычала не так громко”, а Мишутка “пропищал” и, только увидев девочку, “завизжал так, как будто его режут: — Вот она! Держи! Держи! Вот она! Вот она! Ай-я-яй! Держи!”

Эта небольшая сказка сродни театральной пьеске. Радостно и празднично воспринимают ее малыши, а чтение вслух, “по ролям” полезно для развития выразительности, гибкости речи.

Излюбленная Толстым разновидность сказок — сказки, приближающиеся к басне, притче. Их жанровое разграни­чение затруднено, и часто в сборниках сказок Толстого пуб­ликуются произведения, имеющие подзаголовок “басня”.

В.П.Аникин объясняет это тем, что в фольклоре нет прин­ципиальных различий между сказкой и басней: басня — со­кращенная сказка. В форме подачи жизненного содержания, морали писатель следовал за народным творчеством[lxx]. В сказ­ках этого типа часто действуют традиционные персонажи-животные (“Еж и заяц”, “Ворон и воронята”, “Корова и ко­зел”, “Лисица”).

Особую группу составляют сказки, созданные по сюжетам восточных фольклорных источников (“Праведный судья”, “Визирь Абдул”, “Царь и сокол”, “Царь и рубашка” и дру­гие). Наиболее характерна сказка “Два брата” о разном отно­шении к жизни: пассивном следовании обстоятельствам и активном поиске своего счастья.

...Равные возможности были у братьев в начале пути, но стар­ший благоразумно отказался от риска и прожил жизнь “ни бо­гато, ни бедно”, “тихо и хорошо”. Младший же поверил пред­сказанию возможного счастья... Вошел он в лес, переплыл реку, забрал у спящей медведицы медвежат, вбежал с ними в гору — народ сделал его царем, процарствовал он пять лет, пока другой царь, сильнее его, не завоевал город. “Хоть мне и плохо те­перь, — говорит он старшему брату, — зато есть чем помянуть мою жизнь...” Симпатии автора на стороне героев деятельных, активных, отстаивающих справедливость, каковы персонажи ска­зок “Равное наследство”, “Два купца”, “Визирь Абдул”.

Оригинальны познавательные сказки Толстого: “Волга и Вазуза”, “Шат и Дон”, “Судома”. В них речь не только о гео­графических понятиях — познавательное начало тесно пере­плетено с нравственным. Вот, например, как решается спор двух рек — Волги и Вазузы, “кто из них умней и лучше прожи­вет”. Попыталась Вазуза обманом обойти сестру, но проигра­ла. А Волга “ни тихо, ни скоро пошла своей дорогой и догнала Вазузу”, простила сестру и взяла с собой в Хвалынское царст­во. Своеобразно обыграны названия рек, городов: Вышгород — на горе стоит, у реки Судомы прежде судились славя­не. Из двух сыновей старика Ивана (Иван-озеро) младший, Дон, “прошел через всю Россию и впал в Азовское море”, а старший, Шат, не послушался отца, зашатался, не вышел из Тульской губернии”.

В книгах Толстого много былей, также тяготеющих к фольклору. В былях “Китайская царица Силинчи”, “Как на­учились бухарцы разводить шелковичных червей” поведаны занимательные эпизоды, связанные с распространением про­изводства шелка. “Петр I и мужик”, “Как тетушка рассказы­вала бабушке о том, как ей Емелька Пугачев дал гривенник”

— эти были интересны тем, что связаны с историческими событиями или персонажами.

“Азбука” и “Книги для чтения” содержат обширный науч­но-познавательный материал, но Толстой не рассматривал их как пособия по географии, истории, физике. Его цель иная

— пробудить первоначальный интерес к познанию окружаю­щего мира, развить наблюдательность, пытливость детской мысли. В предисловии к “Азбуке” он рекомендовал педаго­гам: “Вообще давайте ученику как можно больше сведений и вызывайте его на наибольшее число наблюдений... но как можно меньше сообщайте ему общих выводов, определений, подразделений и всякой терминологии”.

Разнообразнейшие сведения о природных явлениях, о чело­веческой деятельности почерпнет маленький читатель из рас­сказов Толстого “Откуда взялся огонь, когда люди не знали огня?”, “Отчего бывает ветер?”, “Отчего в мороз трещат дере­вья?”, “Куда девается вода из моря”. Вопросы, диалоги оживля­ют деловые рассказы-рассуждения. В рассказах-описаниях боль­шую роль играет образность, выразительные подробности: “Ког­да неосторожно сорвешь листок с росинкой, то капелька скатится, как шарик светлый, и не увидишь, как проскользнет мимо стебля. Бывало, сорвешь такую чашечку, потихоньку под­несешь ко рту и выпьешь росинку, и росинка эта вкуснее вся­кого напитка кажется” (“Какая бывает роса на траве”).

Нет равных Толстому в жанре рассказа о природе. Такие рассказы, как “Старый тополь”, “Черемуха”, “Лози­на”, открывают ребенку мир природы как источник красоты и мудрости. Сильные чувства вызывает картина гибели чере­мухи, попавшей под вырубку.

“Мы качнули: дерево задрожало листьями, и на нас закапало с него росой и посыпались белые, душистые лепестки цветов.

В то же время точно вскрикнуло что-то, — хрустнуло в середине дерева, мы налегли, и, как будто заплакало, — затрещало в середине, и дерево свалилось. Оно разодралось у надруба и, покачиваясь, легло су­чьями и цветами на траву. Подрожали ветки и цветы после падения и остановились,

“Эх! штука-то важная! — сказал мужик, — Живо жалко!” А мне так было жалко, что я поскорее отошел к другим рабочим”.

Долго борется за жизнь лозина, пережившая два челове­ческих поколения. Старый тополь, медленно умирая, передает свою жизнь в отростки — молодым тополям. Подспудно в рассказах писателя-гуманиста звучит призыв к человеку научиться понимать мудрые законы природы, помогать ут­верждению жизни, красоты, гармонии.

Толстой стоял у истоков отечественной зообеллетристики. “Лев и собачка”, “Слон”, “Орел”, “Лебеди”, “Пожарные со­баки” более века входят в хрестоматии для детского чтения. Эти рассказы отличает особая сюжетная напряженность, пре­обладание действия над описанием, убедительность и точ­ность изображаемого. Так построен рассказ “Лев и собачка”. Необыкновенная история передана предельно сдержанно и скупо — автор избегает метафор. Фиксируется только внеш­нее поведение льва:

“Когда он понял, что она умерла, он вдруг вспрыгнул, ощетинился, стал хлестать себя хвостом по бокам, бросился на стену клетки и стал грызть засовы и пол.

Целый день он бился, метался по клетке и ревел, потом лег подле мертвой собачки и затих... Потом он обнял своими лапами мертвую собачку и так лежал пять дней. На шестой день лев умер”.

Много трогательных и драматичных эпизодов включает повествование о Бульке, любимой собаке офицера. Рассказы о взаимоотношениях человека и животных (“Собака Якова”, “Котенок”) сдержанно-эмоциональны, они пробуждают гу­манные чувства, взывают к ответственности человека.

Книги Толстого щедро “заселены” детьми. Николенька Иртеньев и другие герои “Детства”, “Отрочества”, Наташа и Петя Ростовы, Сережа Каренин... Толстой создал галерею детских образов, ярких, живых, запоминающихся, раскрыл “диалектику души” ребенка. Французский исследователь Ш. Бодуэн, характеризуя художническую интуицию великого писателя, его “изумительное постижение детской души”, ска­зал: “Он помнит то, что не помнит большинство людей, он знает то, что переживал, будучи ребенком”[lxxi].

Дети — главные герои рассказов Толстого. Среди его пер­сонажей малыши, подростки, крестьянские ребята и бар­ские дети. Толстой не акцентирует внимание на социаль­ной разнице, хотя в каждом рассказе дети в своей среде. Деревенский малыш Филипок, в большой отцовской шап­ке, преодолевая страх, отбиваясь от чужих собак, идет в школу. Не меньшей смелости стоит маленькому герою рас­сказа “Как я выучился ездить верхом” упросить взрослых взять его в манеж, а потом, не испугавшись падения, вновь сесть на Червончика.

“Я бедовый, я сразу все понял. Я страсть какой ловкий”, — говорит о себе Филипок, одолев по складам свое имя. Таких “бедовых и ловких” героев много в рассказах Толстого. Маль­чик Вася самоотверженно защищает от охотничьих собак ко­тенка (“Котенок”). А восьмилетний Ваня, проявив завидную смекалку, спасает жизнь маленькому братишке, сестренке и старой бабушке. Сюжеты многих рассказов Толстого драма­тичны. Герой-ребенок должен преодолеть себя, решиться на поступок. Характерна в этом плане напряженная динамика рассказа “Прыжок”.

Дети часто бывают непослушны, совершают неверные дей­ствия, но писатель не стремится дать им прямую оценку. Нравственной вывод читателю предстоит сделать самому. Примирительную улыбку может вызвать проступок Вани, тай­ком съевшего сливу (“Косточка”). Беспечность Сережи (“Птичка”) стоила жизни чижу. А в рассказе “Корова” герой в ситуации еще более сложной: боязнь наказания за разби­тый стакан привела к тяжелым последствиям для большой крестьянской семьи — смерти кормилицы Буренушки.

Известный педагог Д.Д.Семенов, современник Толстого, называл его рассказы “верхом совершенетва как в психологи­ческом, так и в художественном отношении... Что за вырази­тельность и образность языка, что за сила, сжатость, простота и вместе с тем изящество речи... В каждой мысли, в каждом рассказце есть и мораль... притом она не бросается в глаза, не надоедает детям, а скрыта в художественном образе, а потому так и просится в душу ребенку и глубоко западает в ней”[lxxii].

Лучшим своим произведением для детей Толстой считал повесть “Кавказский пленник” ( 1872). “Это образец тех при­емов и языка, которым я пишу и буду писать для больших”, — отметил Толстой в письме к Н.Н.Страхову. В этой детской повести взята большая, “взрослая” тема Кавказа, войны, слож­ных человеческих взаимоотношений. Само название вызы­вает ассоциации с пушкинской поэмой. У Толстого рядом с “Кавказским пленником” встает повесть “Хаджи-Мурат”. Но все же “Кавказский пленник” написан для детей. Все харак­терные особенности стиля Толстого—детского писателя от­четливо проявились в этой повести: четкость сюжетной ли­нии, активно действующий герой, контрастность персона­жей, лаконичный выразительный язык.

Повесть написана в сказовой манере. Не случайно автор дает ей подзаголовок “быль”. “Служил на Кавказе один ба­рин. Звали его Жилин...”

Не снисходя к возрасту читателей, автор повествует о войне с самой тяжелой ее стороны: плен, угроза смерти, страдание. Толстой пишет об этом предельно сдержанно: “Житье им стало совсем дурное. Колодки не снимали и не выпускали на воль­ный свет. Кидали им туда [в яму] тесто непеченое, как соба­кам, да в кувшине воду спускали”.

Тяжелые условия лишь оттеняют мысль: человек везде дол­жен оставаться человеком. Жилин не озлобился, нравствен­но не сломался. Он доброжелателен, спокоен, и жители аула, по крайней мере дети, женщины, отвечают ему своим распо­ложением, симпатией.

Обаятелен образ Дины, тринадцатилетней девочки-горян­ки. Эта трогательная, беззащитная девочка (“ручки тонкие, как прутики, ничего силы нет”) самоотверженно помогает Жилину бежать из плена. “Динушка”, “умница” называет ее Жилин, говорит своей спасительнице: “Век тебя помнить буду”. Образ Дины вносит в сдержанную, даже суровую то­нальность повести теплоту, лиричность, придает ей гума­нистическое звучание. Отношение Дины к Жилину вселяет надежду в преодоление бессмысленной националистичес­кой вражды.

Творчество Толстого, обращенное к детям, обширно по объему, полифонично по звучанию. Оно проявляет его худо­жественные, философские, педагогические воззрения.

Все написанное Толстым о детях и для детей знаменовало новую эпоху в развитии отечественной и во многом мировой литературы для детей. Еще при жизни писателя его рассказы из “Азбуки” были переведены на многие языки народов Рос­сии, получили распространение в Европе.

Тема детства в творчестве Толстого получила философски глубокое, психологическое звучание. Писатель ввел новые темы, новый пласт жизни, новых героев, обогатил нравст­венную проблематику произведений, обращенных к юным читателям. Огромная заслуга Толстого, писателя и педагога, в том, что учебную литературу (азбуку), традиционно носив­шую прикладной, функциональный характер, он поднял до уровня настоящего искусства.

Date: 2016-02-19; view: 1156; Нарушение авторских прав