Введение. Весной 1974 года, преодолев упорное сопротивление части врачей, Американская психиатрическая ассоциация исключила гомосексуальность из списка психических

Весной 1974 года, преодолев упорное сопротивление части врачей, Американская психиатрическая ассоциация исключила гомосексуальность из списка психических заболеваний. Со временем к коллегам из США присоединились врачи многих стран, включая Россию. Изменения коснулись и правовых норм: в 1993 году была отменена 121 статья Уголовного Кодекса РФ, карающая за мужеложство.

У сексологов такой поворот событий должен был бы вызвать полное одобрение. Ведь большинство из них всегда понимало абсурдность уголовного преследования по признаку половой ориентации. Между тем, полемика в ходе сексологических конференций, проходивших в Москве, показала, что единодушия в подходе к этой проблеме пока нет. “Изменение отношения к гомосексуализму, которое наблюдается в последние десятилетия, следует рассматривать как процесс, который игнорирует биологический компонент нормы и опирается лишь на определённый социальный заказ, направленный на легализацию сексуальных меньшинств в русле демократизации общества, представляя собой её (демократизации) издержки <…> и не имея ничего общего с научной аргументацией” (Кочарян Г. С., 2003).

Недовольны переменами и судебные медики. Андрей Ткаченко (1999) полагает, что психиатрам следует “задуматься о стратегических для психиатрии установках, например, о необходимости возврата к нормам объективной научной методологии. С точки зрения последней, обсуждавшиеся в ходе дискуссии 70-х аргументы pro и contra нормальности гомосексуализма выглядят наивными, а само решение, по меньшей мере, опрометчивым, обнаружив неподготовленность психиатров к выработке серьёзной и обоснованной позиции”. Между тем, прежняя позиция большинства психиатров не выдерживала критики ни в плане медицинской практики, ни науки, ни этики. Гомосексуальность расцениваласькак декомпенсированная психопатия,агеев, госпитализированных в психиатрические отделения, “лечили” нейролептиками и мучительными инъекциями сульфазина (Качаев А. К., Пономарёв Г. Н., 1988).

Ян Голанд и его соавторы (2003) категоричны: гомосексуальность – болезнь. Её следует лечить, спасая геев от социальной деградации, ибо (по Арно Карлену) «мир “голубых” – хищный и жестокий мир. Изнутри он выглядит ещё более зловещим, чем это могут предположить его гетеросексуальные сторонники».

У философа и социолога Игоря Кона (1998) прямо противоположная точка зрения. Он обвиняет сексологов в том, что те никогда “не только не сомневались в том, что гомосексуальность – болезнь, но и брались, ни много, ни мало, осуществить перестройку личности с помощью … аутогенной тренировки”. Георгию Введенскому (1994), показавшему, что многим геямприсуща “сверхценность сексуальной сферы”, Кон иронично заметил: «Если бы врачи-гастроэнтерологи вздумали определять тип личности своих пациентов, у последних, несомненно, обнаружилась бы “сверхценность желудочно-кишечной сферы”. Врачей справедливо критикуют за психологическое невежество, но всё-таки хорошо, что кто-то может сделать пациенту рентген желудка или поставить клизму, не претендуя на проникновение в глубины его души (через задний проход!)».

Существует и третий взгляд: гомосексуальность – не болезнь, но многие геи обречены на невротические расстройства. Это связно с их дискриминацией обществом, заражённым гетеросексизмом. Суть его, по Блуменфельду и Раймонду, в том, что “гетеросексуальность рассматривается как единственная приемлемая, более полноценная или более естественная (чем гомосексуальность) форма сексуального поведения” (Blumenfeld W. and Raymond D., 1988). Гетеросексизм формирует у “нормального” большинства неприязнь, презрение и ненависть к геям. В свою очередь, гомофобия общества, его страх перед нестандартной сексуальностью порождают у самих гомосексуалов интернализованную (усвоенную) гомофобию. По словам психоаналитика Ричарда Изэя: “Социализация любого гея предполагает интернализацию того унижения, которое он переживает” (Isay R., 1989). “Это может проявляться в широком диапазоне признаков – от склонности к переживанию собственной неполноценности, связанной с проявлением негативного отношения окружающих, до выраженного отвращения к самому себе и самодеструктивного поведения”, –уточняют Гонсиорек и Рудольф(Gonsiorec J.C. and Rudolph J. R., 1991). Собственная неосознанная интернализованная гомофобия отравляет геям жизнь, в том числе, половую, в гораздо большей мере, чем даже прямая гомофобия общества.

Транссексуалы, чья половая идентичность не совпадает с их генетическим и гормональным полом, не преследовались законом. Зато они вызывают острую неприязнь у некоторых врачей, считающих их “холодно-отстранёнными и бесчувственными, эгоцентричными, демонстративными, одержимыми и ограниченными” (Sigusch V. et al., 1979). Ян Голанд с соавторами (2002) упрекают транссексуалов в “маниакальной одержимости” и прочих “грехах”; их шокирует нарочитость и демонстративность, с какими “девочки отправляют свои физиологические потребности стоя, мальчики – сидя”. Но ведь очень похоже ведут себя и экспериментальные животные. Суки, получившие в критический период половой дифференциации их мозга андрогены, становясь взрослыми, мочатся “по-кобелиному”, поднимая заднюю ногу (Martins T., Valle J. R., 1948). Самцы собак, развивавшиеся в условиях дефицита зародышевых мужских половых гормонов, мочатся “по-сучьи”, приседая на задние лапы (Neumann F., Steinbeck H., 1974). К тому же половое возбуждение у них возникает в присутствии особи одного с ними пола. Является ли это поводом для критики “демонстративности и цинизма” подопытных животных?!

Психологию и поведенческие реакции представителей сексуальных меньшинств полезнее рассматривать не столько с позиций гетеросексистской этики, сколько с учётом исследований, проведенных нейрофизиологами.

Чем объясняется полярность подходов к проблеме однополого влечения?

Кон абсолютизирует принцип демедикализации гомосексуальности. Отчасти его позиция вписывается в общую тенденцию демедикализации психиатрии на Западе. Социальные работники и психологи вытесняют там врачей из психиатрической практики. Американские психиатры расценивают это как “надвигающуюся катастрофу” (Мотов В. В., 2003). Кон отказывает врачам в праве исследовать природу девиации, а также лечить тесно спаянные с нею невротические расстройства. Он относит гомосексуальность к области культуры и психологии, но ни в коей мере не к медицине и биологии. Для него однополое влечение – феномен сугубо гендерный.

“Гендер – обозначение пола как социо-культурного конструкта; социальный аспект отношения полов” (Ильин Е. П., 2002). По идее, гендерный подход должен был преодолеть “старый грех”, приписываемый сексологии, – её биологическую детерминированность. Предполагалось, что, не игнорируя нейрофизиологическую природу секса, он обогатит знания о нём социальными и культурными аспектами. На деле же, тип полового поведения и характер сексуальной ориентации стали рассматриваться вне связи со структурами головного мозга, обеспечивающими эти функции. Вопреки научным фактам, Джон Мани считает биологически обусловленными “лишь такие половые отличия, как менструации, беременность и лактация женщин, а также способность мужчин к оплодотворению ” (Money J., Ehrhardt A., 1972). Половая идентичность и сексуальная ориентация, полагает он, формируются исключительно воспитанием; пол ребёнка до одного года может быть произвольно изменён. Эта ошибочная доктрина уже привела к трагедиям, речь о которых впереди.

Подобный вульгарный социологизм игнорирует фундаментальные положения и факты, установленные учёными. Чарлз Феникс (Phoenix C. H. et al., 1959), Уильям Янг (Young W. et al., 1964), Гюнтер Дёрнер (Dörner G., 1967, 1972, 1978), Саймон Левэй (Le Vay S., 1993) и многие другие показали разницу в строении головного мозга мужчин, женщин и “ядерных” гомосексуалов; открыли механизмы его половой дифференциации; выявили биологическую природу “ядерной” би- и гомосексуальности и даже научились вызывать гомосексуальное поведение в эксперименте на животных.

Очевидно, что концепция “гендера без берегов” требует критического обсуждения. Сохранив достоинства гендерного подхода, необходимо нейтрализовать порождённые им иллюзии и ошибки.

Эрудиция Кона по вопросам однополого влечения велика. Он располагает сведениями о частоте суицидов не только среди геев США, но и давно исчезнувшей страны под названием ГДР. Тем не менее, ему и в голову не приходит сопоставить два факта: высокую частоту так называемых “немотивированных” самоубийств геев и свойственную им невротическую враждебность и насторожённость к врачам (ятрофобию). Этот невроз вызван опасением, что врач способен проникнуть в душевный мир геев с его комплексом неполноценности и невротическими страхами. В основе ятрофобии лежит неосознанное осуждение гомосексуалами собственной нестандартной половой ориентации, порой вопреки их утверждениям, что они гордятся ею. Кон не догадывается, что за термином “сверхценность сексуальной сферы” часто скрывается аддиктивная зависимость, которая превращает девиацию в перверсию (Имелинский К., 1986; Ткаченко А. А., 1999; Перехов А. Я., 2002). Врачи должны лечить геев не от гомосексуальности, “но только от болезней”, – настаивает Кон.Это бесспорно, но как быть с недугами, возникшими именно из-за принадлежности пациентов к сексуальному меньшинству?!

Между тем, самая частая причина обращения к сексологам – неприятие пациентом собственной гомосексуальности, эго-дистоническая форма его девиации. Он требует от врачей “сделать его нормальным”. Реже невроз, заставивший девушку или юношу обратиться за лечебной помощью, вызван не отрицанием гомосексуальной идентичности, а конфликтом с родителями, изменой любимого человека или его намерением вступить в брак, а также другими психогенными причинами. Наконец, пациента может привести в кабинет врача не болезнь, а тревога за партнёра, неспособность разобраться в конфликтах и проблемах, разрушающих близость однополой пары.

Антиврачебная позиция оставляет геев и лесбиянок без квалифицированной помощи, а это чревато ростом суицидов. Однако при всех возражениях в адрес Кона, необходимо оценить и очевидную его заслугу: он привлёк внимание к важной проблеме практической сексологии – к ятрофобии геев, продемонстрировав в своей книге её накал.

Невротическое развитие, словно тень, сопутствует нетрадиционной сексуальности. Это показали, в частности, исследования Алана Белла и Мартина Вейнберга (Bell A., Weinberg M. G., 1978). По их данным, эго-синтоническая форма девиации, когда гомосексуальность в целом не вызывает сожалений, наблюдается лишь у 10% гомосексуалов. Они-то и дорожат своими партнёрами, сохраняя им верность. Зато, по крайней мере, 28% геев свойственно эго-дистоническое отвержение собственной гомосексуальной идентичности.

Но и это – лишь частный случай интернализованной гомофобии, вершина айсберга. Гораздо чаще наблюдается своеобразное расхождение. Осознанно геи расценивают однополое влечение как важную и неотъемлемую составную их личности. Неосознанно же они презирают и осуждают его, особенно если речь идёт о пассивной роли в половой близости. Подобная двойственность характерна для 60–68 % “ядерных” гомосексуалов. Она-то, в основном, и определяет невротические формы их полового поведения (промискуитет, аддиктивность, интимофобию). Геи наивно думают, что счастье в любви обрести несложно, стоит лишь повстречать достойного человека. На деле же, у большинства однополых партнёров влечение друг к другу вскоре сменяется взаимным разочарованием и отчуждением. Для этого есть основание: интернализованная гомофобия блокирует способность любить и быть любимым.

Неудивительно, что осознание собственной девиации – процесс мучительный для многих молодых людей, воспитанных в системе гетеросексизма. Гомосексуальные желания и чувства, фантазии и сны вызывают тревогу и смятение, страх быть непохожим на других, обречённым на бездетность и одиночество. Невротические срывы, депрессии, самоубийства наблюдаются у девиантных юношей и девушек намного чаще, чем у их сверстников с традиционной сексуальностью.

Многие пытаются справиться со своим нестандартным влечением, вступая в половую близость с партнёром другого пола. Кому-то это удаётся, кому-то нет. Ведь существует множество видов однополой активности. Различают гомосексуальность “ядерную” (в основе которой лежит особый тип функционирования центров, регулирующих половое поведение), транзиторную (имеющую преходящий характер), заместительную (вызванную отсутствием лиц противоположного пола), невротическую (гомосексуальная активность вызвана тем, что реализация гетеросексуальной близости блокируется психологическими причинами). Важную роль играет соотношение силы двух относительно независимых потенциалов полового влечения индивида – гетеро- и гомосексуального. Но даже самая удачная реализация гетеросексуальной близости отнюдь не решает насущных психосексуальных проблем “ядерных” гомосексуалов.

За десятки лет в работе с сексуальными меньшинствами мало что изменилось. Декриминализация гомосексуальности и её исключение из списка психических заболеваний не устранили главную беду – гомофобиюобщества. Она по-прежнему порождает у большинства геев интернализованную гомофобию и невротическое развитие. По словам Казимежа Имелинского (1986), невротические переживания гомосексуалов следует различать и, соответственно, по-разному лечить: “одни из них обусловлены нетерпимостью социальной среды и межличностными конфликтами; причиной других является скорее неспособность личности справиться с собственными проблемами и смириться с противоречиями между сексуальными наклонностями и усвоенными моральными нормами; третьи могут быть обусловлены, прежде всего, невротическим развитием личности, в рамках которого девиация является одним из многих проявлений”.

Крайности одинаково вредны.

С позиций вульгарного социологизма считается, что однополое влечение обусловлено лишь социальными причинами, воспитанием и характером взаимоотношений в семье. Подобный подход лишает врача способности ориентироваться в формах гомосексуальной активности; мешает ему оценить сущность психогенной ситуации и выбрать верную тактику в работе с пациентами.

Многие психиатры, напротив, абсолютизируют гетеросексуальный стандарт, ими же определённую “биологическую норму” полового поведения. Они расценивают гомосексуальность как заболевание, цель лечения которого – конверсия половой ориентации, её смена на “нормальную”. У представителей сексуальных меньшинств их позиция вызывает понятный протест, проявляющий себя порой весьма бурно. Американские геи выкриками: – “Сукин сын!” – сорвали доклад психоаналитика Ирвинга Бибера, решившего поделиться с психиатрами своими успехами в “лечении гомосексуализма”.

Очевидно, что сексология должна соответствовать тем изменениям, что произошли в мире, в науке и в системе отечественного здравоохранения.

Одна из насущных задач – упорядочение лечебной помощи транссексуалам, ставшим объектом неуёмной предпринимательской активности. Хирурги нашли лазейку, чтобы обойти закон. Операциям по смене пола предшествует обязательное обследование пациентов сексологом. Многих больных, настаивающих на смене пола, удаётся отговорить от “членовредительства”, включающего кастрацию, доказав, что хирургическое вмешательство для них бесперспективно. Поскольку эти пациенты поддаются психотерапевтической коррекции без оперативного лечения, пластические хирурги прибегают к услугам андрологов. Андрологические кабинеты открываются повсеместно, хотя в перечне врачебных специальностей “врач-андролог” не числится. Уролог, став андрологом, выдаёт справки об “истинном транссексуализме” и об “отсутствии психических заболеваний” всем желающим попасть на операционный стол.

Жизненно важная задача геев и лесбиянок – наладить плодотворное сотрудничество с сексологами. С их помощью они получают возможность преодолеть невротические расстройства, избавиться от болезненных, нелепых и опасных форм полового поведения, обрести способность любить. В равной мере недопустимо игнорировать сексуальную ориентацию индивида, его врождённые биологические особенности, социальные установки и этические принципы. Гомосексуалы обладают таким же правом на счастье, что и представители сексуального большинства. Цель медиков (сексологов и организаторов здравоохранения) – помочь обрести его и тем, и другим в полной мере. Это выполнимо, если и врачи, и пациенты, и общество в целом смогут отказаться от мифов и предрассудков, которыми обросла проблема гомосексуальности.

В основу книги, предлагаемой читателю, положены наблюдения над 230 транс- и гомосексуальными пациентами. Все они обратились в Центр сексуального здоровья за 40 лет его работы. В книге обсуждаются медицинские и социальные проблемы: виды однополого влечения и механизмы их возникновения; варианты сочетания гомо- и гетеросексуальной активности (континуум половой активности по Альфреду Кинси); типы половой конституции “ядерных” гомосексуалов; профилактика и лечение невротических расстройств у представителей сексуальных меньшинств; цели и объём лечебной помощи, в которой нуждаются геи, лесбиянки и транссексуалы; организация полового воспитания; борьба с гомофобными предрассудками; предупреждение СПИДа и т. д.

Перед автором стояли противоречивые задачи. С одной стороны, необходимо убедить часть врачей отказаться как от старых, так и от новомодных предрассудков и мифов. С другой стороны, важно преодолеть психологическое сопротивление геев, мешающее им довериться благожелательно настроенным сексологам. В книге излагаются собственные наблюдения и сведения, относящиеся к сексологии, эндокринологии, психиатрии, к другим отраслям медицины, в том числе, судебной; к психологии и биологии. В ней анализируются произведения художественной литературы и тексты, взятые из газет, журналов и Интернета. Автор, по возможности, старался избегать оценок, выходящих за рамки медицины и подогнанных под моральные догмы или религиозные представления.

Книга обращена, в первую очередь, к медикам и к тем, кто сталкивается с гомо- или с транссексуальностью по роду службы (к психологам, педагогам, адвокатам, работникам социальной сферы и правоохранительных органов). Она представляет собой практикум по дифференциальной диагностике форм однополой активности и тактике работы с представителями сексуальных меньшинств. Тем не менее, книга предназначена не только профессионалам, но и людям, далёким от медицины. Чтобы разобраться в собственной сексуальности, надо знать её особенности, врождённые и приобретённые, а для этого нужно владеть научной информацией из области медицины, психологии и биологии.

С кем могут посоветоваться молодые люди? С родителями? Но они, желая своим детям добра и ожидая от них внуков, сочтут гомосексуальность любимого сына или дочери результатом влияния зловредных растлителей или симптомом психического расстройства.

Обратиться к врачу? Но с его выбором может крупно не повезти. Психиатры и андрологи склонны навязывать пациенту собственную версию его сексуальных проблем, порой весьма далёкую от действительности. Игорь Деревянко (1990), например, сходу предлагает гомосексуалам хирургическим путём удалить из их брюшной полости мифические “инородные половые железы” (верх амбициозной и преступной безграмотности в вопросах сексологии). Пойти к психологу, особенно к тому, кто близок к сообществу геев? Но тот торопится ввести новичка в компанию “голубых”. От знакомства со многими из них напрочь пропадают романтические чувства, зато приобретаются трудно излечимые недуги.

Неудачей может обернуться контакт с геем (или тем, кто выдаёт себя за такового) по объявлению в газете или в Интернете. Такие встречи часто грозят бедой: ограблением, избиением, убийством.

Бисексуалу, то есть человеку, которого в равной мере привлекают как мужчины, так и женщины, и вовсе не стоит спешить с преждевременными “голубыми” знакомствами. Вполне искренне его станут убеждать в том, что гетеросексуальный потенциал его влечения – недоразумение и дефект, от которого следует отказаться.

Необходимо обратиться к книге, освещающей вопросы сексуальной ориентации и полового поведения с современных научных позиций. Лишь разобравшись в себе, девушки и юноши смогут верно прогнозировать события, предвидеть собственную судьбу. Это позволяет им оптимизировать тактику в отношениях с окружающим миром, родителями, друзьями, сослуживцами. Проясняются и перспективы интимной жизни, что облегчает поиски возможного избранника или избранницы.

Столь широкий выбор читательской аудитории определил стиль книги. Кому-то из узких специалистов он может показаться нарочито простым. Медицинские термины объясняются по мере их появления в тексте и в специальном словаре, а сама книга понятна любому читателю. Тем не менее, чтение потребует определённого душевного напряжения, поскольку поначалу оно способно вызвать у части читателей насторожённость и даже досаду. Парадокс в том, что чем точнее попадает в цель психотерапевтическая информация, чем интимнее чувства и глубже эмоции, которые она пробуждает, чем значимей для личности затрагиваемые ею вытесненные желания и запреты, тем большее сопротивление она вызывает.

Речь, в первую очередь, идёт о тех, кто отягощён гомофобными предрассудками. Они ждут от автора разоблачений “порочной природы” геев и “гомосексуального заговора”, вроде масонского, угрожающего всему “нормальному человечеству” (Новохатский С. Н., 2000).

Ничего подобного, разумеется, в книге нет и быть не может.

Зато в ней много примеров невротического поведения гомосексуалов. Это, в свою очередь, раздражает читателей-геев. Противоречивой реальности они предпочитают голубую мечту. Однополое сообщество представляется им особо возвышенным и утончённым. Они надеются, что принадлежность к нему с лихвой компенсирует социальные потери, связанные с нестандартной сексуальностью. Термин “девиация” вызывает у них протест и горькую усмешку – чего же, мол, ждать от сексолога, если он общается лишь с больными людьми?!

Между тем, подобные представления ошибочны.

Сам термин отнюдь не ограничен рамками медицины. Им обозначается отклонение от гетеросексуального стандарта, но не более того. Девиация – не диагноз, точно так же, как гомосексуальность сама по себе – не заболевание. Анализ множества историй болезни, приведенных в книге, служит установлению причин невротического развития геев и поиску путей его преодоления. Сожаления о безысходной судьбе людей, якобы угодивших во врождённый “гомосексуальный капкан”, ошибочны и неуместны. Различное сочетание биологических и социальных причин, лежащих в основе тех или иных форм гомосексуальной активности, трансвестизма и транссексуальности, делает работу с пациентами строго индивидуальной. Лечение геев и транссексуалов преследует вполне реальные и достижимые цели. В этом заключается очевидный оптимизм книги.

С помощью библиотерапии, то есть “лечения чтением”, достигается осознание и переоценка болезнетворных представлений, желаний и запретов; устраняются невротические расстройства (Карвасарский Б. Д., 1985). Стремление не допустить в сознание вытесненные из него переживания тормозит здоровую перестройку личности. Чувства досады и разочарования, своеобразная эмоциональная затруднённость восприятия текста – всё это и есть проявления невротического сопротивления. По мере его преодоления книга оказывает на читателя своё лечебное воздействие в полной мере.

Она обладает и психопрофилактическим потенциалом. В частности, более ранняя публикация («Тайны и странности “голубого” мира», 1998) помогла многим представителям старшего поколения. Они смогли вникнуть в суть проблем гомо- или транссексуальности и восстановить утерянное взаимопонимание с их девиантными детьми. Тем самым многим семьям удалось избежать конфликтов и неврозов у представителей как старшего, так и младшего поколений. Половое просвещение и профилактика невротических расстройств, связанных с гомосексуальной ориентацией, – цели и настоящего издания.

В заключение отметим существенный аспект книги – ведущуюся в ней полемику по вопросам, имеющим для врача принципиальное значение.

Серьёзные расхождения во взглядах на роль сексолога в лечении неврозов, спаянных с “ядерной” гомосексуальностью, отнюдь не мешают мне выразить своё уважение и благодарность Игорю Кону, на публикациях которого я учился смолоду.

Приношу искреннюю благодарность тем, кто разрешил сделать свои личные переживания объектом обсуждения в книге. Разумеется, имена пациентов в ней изменены, а при необходимости, чтобы сохранить инкогнито, намеренно искажены и обстоятельства их жизни.

Я от души благодарен заведующему кафедрой сексологии СПб МАПО профессору Борису Егоровичу Алексееву и доценту кафедры психиатрии, психотерапии и медицинской психологии Уральской медицинской академии дополнительного образования Алексею Андреевичу Глинкину, прочитавшим рукопись и давшим мне советы по улучшению текста.

Прошу принять мою сердечную признательность за оказанную помощь в работе над книгой Марка Пашкова, Сергея Шевякова, Александра Рябкова и Александра Манойлова, а также моих сотрудников – Валерия Фасхеева, Александра Ковальчука, Давида Ящина.

Буду благодарен читателям за критические замечания и постараюсь использовать их замечания и предложения в последующих изданиях.

Date: 2016-02-19; view: 329; Нарушение авторских прав