Дом на набережной

Дом на набережной, или Дом правительства, – комплекс сооружений на Берсеневской набережной Москвы‑реки на Болотном острове. Жильцами Дома в советской России стали, главным образом, представители формировавшейся советской элиты, а также выдающиеся писатели и ученые.

Страшная история Дома давно уже обросла слухами и стала частью московских легенд. По преданию, где‑то рядом с этим местом находились пыточные подвалы Малюты Скуратова и его палаты.

Ходят слухи, что этот Дом был построен в 30‑е годы из кладбищенских плит, но насколько это правда, неизвестно. Скорее всего, это просто очередная «страшилка», не имеющая под собой никакой реальной подоплеки. Но абсолютно точно известно одно: при строительстве Дома из котлована неоднократно доставались человеческие останки, а иногда и пыточные колодки.

В сталинские времена в злосчастный Дом очень часто наведывался черный воронок, после чего прежние обитатели квартир менялись на новых. Иногда слышались выстрелы, иногда из окон падали или выбрасывались люди, а иногда они просто исчезали. Говорят, что выстрелы и непонятные стоны пугают жителей и поныне. В этом Доме жили такие известные люди, как Ежов, Паукер, Аллилуевы, Жуков, Хрущев. Кремлевская элита. Не секрет, что в партийных рядах «чистки» проводились регулярно. Поэтому «заработанные» на предательстве и крови квартиры регулярно переходили к другим «счастливчикам».

Если прийти к этому Дому с биолокационными рамками, то можно обнаружить, что там очень плохая энергетика проклятого места. Очевидно, души убиенных так и не нашли покоя и продолжают блуждать в местах, где когда‑то жили. Кроме того, под этим Домом, очевидно, находится геомагнитная аномалия – тектонические разломы земной коры.

Дом настолько привлекал к себе внимание, что о нем стали писать. Уже после перестройки этому Дому посвящено несколько произведений. Впервые словосочетание «Дом на набережной» было употреблено Трифоновым в заглавии одноименного романа. Также этот Дом упоминается в «Дневнике Левы Федотова и рассказах о нем самом», написанном М. Коршуновым. В 2009 году вышла книга Шмидта «Дом на набережной. Люди и судьбы» о судьбах репрессированных обитателей дома, которых насчитывается более семисот. Из них более трехсот расстреляно. Остальные гнили по тюрьмам и лагерям.

Слуги народа в одночасье стали его врагами. С семьями поступали по‑разному. Иногда опечатывался только кабинет арестованного, а семья продолжала жить в квартире. Но это было непозволительной роскошью для членов семьи врага народа, и комендатура Дома ввела иную систему. Родственники осужденных стали заселяться в общую квартиру по коммунальному принципу – комната на семью. Впоследствии их совсем выселяли из Дома, некоторых – без права предоставления жилья.

В 1937 году вышел приказ, согласно которому стали арестовывать жен репрессированных – за недонесение на мужей. Их ждали конфискация имущества и срок не менее 5–8 лет. Тот же приказ требовал выявления «социально опасных» детей, которых отправляли в лагеря, колонии или детские дома особого режима – в зависимости от возраста и «возможности исправления». Если же дети были совсем маленькими, их могли отдать на воспитание государству, поменяв предварительно фамилию, имя и отчество. Многие матери, выйдя из заключения, так и не смогли разыскать своих детей.