При свете дня 12 page

Не чернила, а кровь

Запеклась на штыке.

Пулемет застучал –

Боевой «ундервуд».

(«Ундервуд» – марка пишущей машинки тех времен.) Какова емкость поэтического образа! Чернила орловской подписи сразу превращаются в кровь на штыке, а стрекотанье пишущей машинки, отпечатывающей имена обреченных (а что же еще могла отпечатывать машинка в ЧК?), переходит сразу в стрекотание пулемета.

Но читаем стихотворение:

Расскажи мне, пожалуйста,

Мой дорогой,

Мой застенчивый друг,

Расскажи мне о том,

Как пылала Полтава,

Как трясся Джанкой,

Как Саратов крестился

Последним крестом.

Миленькая картинка. И председатель ЧК, оказывается, милый, застенчивый человек, интеллигент и очкарик. А пылают и трясутся не заморские, не вражеские ведь города, а мирная, тихая Полтава, и среди родной России, на берегу родной Волги, Саратов вынужден креститься последним крестом.

А это разве двусмысленно:

Как без хлеба сидел,

Как страдал без воды

Разоруженный

Полк юнкеров…

Надо вникнуть в то, о чем тут написано. Юнкера – это юноши, русские, светловолосые, в белых гимнастерках, жертвенная часть русской интеллигенции. Из них, разумеется, нельзя было бы рекрутировать сотрудников ЧК. И вот их, оказывается, разоружив, уморили голодом и жаждой. А теперь сладко вспоминать об этом за мирным куском пирога: «а помнишь, как мы их, сволочей, с голоду уморили? Как пить им не давали, гадам, контрам, они и подохли все. Выпьем, что ли, товарищ Орлов?» Ты, кто руки свои Положил на Бахмут, Эти темные шахты благословив…

Ну, то, что председатель ЧК положил руки на Бахмут, это понятно. И не только на Бахмут, на всю страну положила руки ЧК.

Шахты – темные, значит они не работают. Да и правда, кто же копошился в шахтах в восемнадцатом, в девятнадцатом годах… Тогда что же за благословение темным шахтам со стороны председателя ЧК Орлова? Зловещее благословение. И не тот ли это Орлов, который к 1938 году был уже генералом НКВД и, находясь в Испании, сбежал от Сталина и скрывался 25 лет, а потом написал книгу воспоминаний «Тайные преступления Сталина»? А сам он, значит, никаких преступлений не совершал и звание генерала НКВД заслужил, играя на мандолине? Там же расшифровывается его псевдоним:

– …Трудная какая‑то фамилия, не могу вспомнить, впрочем, кажется, Фельдбин.

Важно было иметь в каждом отделении ЧК надежных людей, но все же это не полки, не дивизии. Ленину с его сообщниками повезло еще и в том, что нашлись полки, которые воистину спасли революцию. Это регулярные, дисциплинированные, хорошо обученные части Латышских стрелков. Название это, наверное, слышали все, но не все знают, откуда эти стрелки взялись и почему и как они помогли революции, спасли ее.

У меня в руках рукописная работа Анатолия Кузьмича Булева, написанная им во время пребывания в лагере. При необходимой литературной доработке она годилась бы на какую‑нибудь диссертацию или на издание отдельной брошюрой. Мы не будем перегружать наш очерк о великом вожде побочными отступлениями, возьмем из рукописи только самые необходимые сведения.

Оказывается, во время русско‑германской войны, начавшейся в 1914 году, царское правительство создало из латышей‑добровольцев три боеспособных дивизии. Эти дивизии и получили название Латышских стрелков. Дивизии участвовали в боях с немцами, причем германцы так их боялись и ненавидели, что даже не брали в плен. Впрочем, кажется, и Латышские стрелки отвечали им тем же.

Когда в России произошла революция и не стало царя, которому латышские дивизии служили верой и правдой, они оказались в «подвешенном» состоянии. Возвращаться в Латвию было нельзя, там еще были германцы, а в России они оказались как бы не у дел. Конечно, если бы Николай II, вместо того чтобы отрекаться от престола, бросил на Петроград эти латышские дивизии, то сразу бы в Петрограде все затихло и не было бы никакой революции, а чуть позже и октябрьского переворота, то есть захвата власти большевиками. Но царь отрекся, большевики взяли власть и, более того, заключили с Германией пресловутый Брестский мир, по условиям которого Латвия отделялась от России. На территории Латвии находились немцы, латышские дивизии стали внутри России иностранным войском.

А. К. Булев задает риторический вопрос: откуда взялся союз Ленина, марксиста, с силой, абсолютно далекой от марксизма, от большевиков, и не только чуждой – враждебной? Ведь эти дивизии верой и правдой служили царю. Но мы уже знаем, уверились, что моральная сторона дела не интересовала Ленина никогда. Морально все, что нужно и выгодно сегодня. Использовал же он царских офицеров, генералов, адмиралов в качестве военспецов, причем не потому, что они уверовали в идеи революции и искренне перешли на ее сторону, он использовал их подневольно, принудительно, захватив их семьи как заложников. Потом все равно и сами военспецы, и их семьи равнодушно и безгласно расстреливались, чаще всего латышами.

Так или иначе распадающиеся дивизии Латышских стрелков сбились в одну дивизию, и эта дивизия перешла на службу к большевикам.

Роль налаживания контактов с латышами приписывают Троцкому. Он вступил в переговоры с несколькими влиятельными офицерами‑латышами, как‑то: полковником Вацетисом, прапорщиком Петерсом, Берзином, Алкнисом, Камлином… Они‑то и привели укомплектованную, прекрасно обученную, дисциплинированную дивизию в ленинский стан.

Известно, что впервые на исторической сцене латыши появились – неожиданно для всех – около поезда, на котором советские правители убегали из Петрограда в Москву. Да, возле поезда латыши внезапно появились и, обеспечив безопасность этого поезда, стали сразу военной силой, господство которой продолжилось в Московском Кремле. Они стали щитом и мечом правительства Ленина.

Оказывается, вслед за поездом, на котором сверхсекретно переезжало советское правительство в Москву, устремился целый поезд с матросами, уже понявшими к этому времени, что их обманули. Но у матросов были только наганы да гранаты. Догнав поезд, матросы попали под латышские пулеметы…

Латышскую дивизию не бросали на фронты гражданской войны.

Латышские стрелки стали ЧОНовцами, кремлевскими охранниками, карателями. Они действовали как заградотряды, они подавляли все крестьянские восстания.

Ленин в телеграмме в Пензу на имя Бош рекомендует бросить против пяти восставших волостей «Железный полк». Несомненно, это был полк Латышских стрелков. Никаких своих «железных» полков у Ленина еще не было. Именно в этот роковой период, когда собственная Красная Армия не была еще (принудительно) отмобилизована, латыши были единственной опорой среди полностью враждебной Ленину России и тем самым сыграли решающую роль в спасении ленинской авантюры.

Все латышские командиры стали впоследствии кто правой рукой Дзержинского, кто командармом, кто начальником разведуправления, кто начальником авиации Красной Армии. А еще позже… в СЭС после коротенькой справки о каждом из них значится: «Незаконно репрессирован, реабилитирован посмертно».

Так что, входя в контакт с большевиками, все они фактически подписали себе смертный приговор. Судьба рядовых латышских стрелков неизвестна.

Но, конечно, всей гражданской войны при помощи одной латышской дивизии выиграть было бы нельзя. Поэтому может возникнуть вопрос: если дело большевиков было неправое, а дело белой гвардии – правое, то почему же победили все же большевики? Значит, за ними пошли основные массы, основная часть народа? И, возможно, все же правда была на их стороне?

Отвечаем, что нет. Никакой правды за большевиками не было.

Никогда. Если некоторая часть и была одурманена, обманута лживыми лозунгами, из которых ни один на деле не был осуществлен (напомним: «Мир – хижинам», «Земля – крестьянам», «Фабрики – рабочим», «Вся власть Советам», «Вся власть рабочим и крестьянам», «Да здравствует мировая революция», «Вперед, к сияющим вершинам коммунизма»), то очень скоро люди одумались. Но когда одумались, было уже поздно. Все они оказались в государстве‑лагере с соответствующим лагерным режимом.

Дело в том, что в руках большевиков оказалась (кроме самой власти) центральная часть России, основные запасы, склады, богатства, людские ресурсы. Чем воевали большевики – какими патронами, снарядами, винтовками, пушками, бронепоездами? Ведь заводы стояли, была разруха. Захватив власть, Ленин и его сообщники в два месяца парализовали и разрушили всю систему общественной саморегуляции, обеспечивающей жизнь ста семидесяти миллионов людей. Но зато большевикам очень много досталось всего в готовеньком виде от захваченной и изнасилованной ими России. Даже амуниция. Эти знаменитые буденовки и шинели с поперечными на груди черными полосами тоже уже лежали на складах. Готовилось переобмундирование царской армии. По эскизам Виктора Михайловича Васнецова была заготовлена новая форма: шлемы наподобие древнерусских, богатырских… Не побрезговали руководители из Кремля, несмотря на лютую ненависть ко всему русскому.

Кроме того, те, кто тщательно изучал первые годы существования Советской власти и годы гражданской воины, приходят к однозначному выводу: каждый раз, когда власть большевиков оказывалась висящей на волоске, на грани гибели, протягивалась некая невидимая рука и спасала большевиков.

Есть такое предположение. Уже в 18‑м году, то есть когда только‑только Ленин захватил власть, к нему приехал тогда еще молодой Хаммер. У двух этих людей, быстро нашедших общий язык, состоялась деловая беседа. Не осталось, естественно, стенограммы этой беседы. Я думаю, что не найти ее следов в самых секретных архивах (или все же найти?). Но суть ее сохранилась в преданье. Можно считать это фольклором, однако последующие события подтверждают, что такая беседа была.

Гипотетически Хаммер говорил следующее:

– Без посторонней помощи вам не устоять против Антанты. Без посторонней помощи вам не победить в гражданской войне. Без посторонней помощи вам не преодолеть разруху. Без посторонней помощи вам не построить ни электростанций, ни заводов. Короче говоря, вам без посторонней помощи не выжить, не удержаться у власти. Но в мире есть силы, могущественные финансовые круги, которые относятся к вам сочувственно (вернее, сочувственно относятся к тому, что вы сокрушили Российскую империю) и готовы помочь вам в ее дальнейшем развале…

Здесь Ленин мог спросить: за какие такие красивые глаза предлагается помощь? Он мог возразить: «Вы же сами говорите, что у нас разруха и голод. Чем мы можем ответить этим могущественным финансовым кругам?»

– Ну как чем?.. У вас есть, например, Эрмитаж. Другие музеи. А в музеях – запасники. Дворянские усадьбы и купеческие особняки (а вы то и другое собираетесь стереть с лица земли) напичканы живописью, русским серебром, ювелирными изделиями, драгоценными иконами, золотом, драгоценными камнями. А если к тому же пошевелить церкви и монастыри…

Точно ли такой или не точно такой был разговор, но только Хаммер вывозил русские ценности вагонами, пароходами. Из Эрмитажа и других музеев ушло за океан 5000 (пять тысяч!) бесценных картин.

Рембрандты, Тицианы, Рафаэли, Веласкесы, Дюреры, Джорджоне, Босхи, Микеланжело… Под Вашингтоном существует музей, где специально выставлены русские дворцовые ценности. В семье Рузвельтов находится алтарь из Храма Христа Спасителя, в Калифорнии в частном собрании хранятся царские врата, которые Екатерина подарила Киевской Софии.

Серебряные. Чеканные. Позолоченные. Полторы тонны весом. В кармане не провезешь. Именно вскоре после первого приезда в Москву Хаммера была опустошена Патриаршья Ризница, находившаяся в Кремле. В газетах того времени промелькнуло сообщение, что все ценности из нее были украдены неизвестными, приехавшими на грузовике. В Кремль!

Охраняемый Латышскими стрелками!! На грузовике!!!

Тогда же были вскрыты все царские гробницы как в Петрограде, так и в Москве. Шарили мародеры, вороша кости в поисках драгоценностей. Во время изъятия церковного имущества из Троице‑Сергиевой лавры рубины и жемчуг выносили кадками.

Говоря о причинах большевистской победы в гражданской войне, надо учесть и то, что Красная Армия строилась на основе принудительной, насильственной мобилизации, а не на добровольческих началах. Красная Армия была изначально во много раз (по некоторым источникам в 25 раз) многочисленнее Белой армии. Дисциплина в Красной Армии держалась на расстрелах, осуществляемых ЧОНовцами, то есть уже знакомыми нам Латышскими стрелками. В Красной Армии господствовал террор. «Расстрел на месте» – это было самое обыденное словечко. Впервые, наверное, в истории человечества были придуманы и практиковались заградотряды. То есть сзади красноармейцев, идущих в бой, сидели «чоновцы» с пулеметами. В знаменитой Чапаевской дивизии, как стало теперь известно, тоже были заградотряды.

Не последним делом было и то, что у каждого воюющего красноармейца оставались на территории, находящейся под властью красных, родные, семьи. Они были как бы заложниками. В случае, если бы красноармеец перешел на сторону «белых», его семье грозила гибель, и он это прекрасно знал. Еще больше система заложничества распространялась на так называемых военспецов. Русских генералов и офицеров вынуждали воевать на стороне красных, захватив их семьи и грозя расстрелять в любую минуту. Впрочем, потом их, как и самих военспецов, все равно всех уничтожили.

Добровольцы, белогвардейцы воевали по велению души и сердца, красноармейцы – по принуждению, но их было больше во много раз. Поэтому белое движение было жертвенным. Кто видел кинофильм «Чапаев», тот помнит, как шел в атаку Капелевский полк, да и полк‑то, конечно, неукомплектованный. Одно название что полк. Много ли их там шло? Они шли на пулеметы, открыто, презирая смерть. Они понимали, что если погибла Россия, то и они должны погибнуть.

«– Красиво идут, – сказал один мужик‑красноармеец.

– Тилигенция, – отозвался другой».

Да, это шла русская интеллигенция. Во всяком случае, ее лучшая, жертвенная часть.

Похожий эпизод мы встречаем и в книге белого генерала А. В. Туркула «Дроздовцы в огне».

«Наша цепь подалась, точно выгнулась назад.

– Отступают, – крикнул Манштейн и вдруг замер, приподнявшись на стременах.

Цепь выгнулась назад, точно тетива натянутого лука, и вдруг кинулась вперед в колыхающиеся волны большевиков. У тех был перевес раз в двадцать пять. Затопят все. С правого фланга, без фуражки – русые волосы бил утренний ветер – шел с наганом маленький Бураковский. Он ослепительно улыбался под огнем, как в странном очаровании.

– Смотри, смотри…

Манштейн схватил меня за руку, побледнел, и та же улыбка вдохновенного бесстрашия осветила его худое лицо:

– Как они идут. Боже, как это прекрасно! Что за рота?

– Вторая, – обернулся я и дал шпоры коню…»

С военной точки зрения Белая гвардия была разбита, побеждена, но духовно она победила. Как духовно победил большевиков Патриарх Тихон, умерщвленный большевиками, а ныне причисленный к святости.

Как духовно победил Ленина Николай II, расстрелянный им и разрезанный на куски. И чем больше будет проходить десятилетий, тем более очевидным будет становиться этот факт.

Спасти Россию Белой гвардии не удалюсь, но честь России она спасла.

Делались попытки приписать болезнь Ленина и его преждевременную смерть отравленным пулям эсерки Каплан. Это попытка с негодными средствами. Отравленная пуля убивает насмерть, на то она и отравленная. И вообще во всей этой истории с покушением много туманного. В некоторых статьях последнего времени проскальзывал даже вопрос: да было ли покушение‑то? А если и было, то насколько оно было серьезным? Ведь Фанни Каплан стреляла в упор, притом произвела несколько выстрелов. Надо совсем не уметь пользоваться оружием, чтобы, стреляя в упор, только ранить человека в плечо. Могла бы выстрелить в лоб, либо в затылок. И кто же берет, идя на покушение, почти игрушечный «дамский» браунинг? Уж не холостыми ли патронами стреляла во Владимира Ильича приятельница Надежды Константиновны, Инессы Арманд да его самого? (Есть фотография, на которой Надежда Константиновна и Инесса Арманд идут по дорожке и с ними Фанни Каплан. Мирная, теплая компания.) А большевикам нужен был повод для новой кровавой волны террора. И нужен был повод, кроме того, устранить с исторической сцены эсеров.

В Петрограде 17 августа 1918 года убивают Моисея Соломоновича Урицкого, комиссара Северной коммуны, руководителя Петроградской ЧК. Убивший большевика Леонид Каннегисер заявил на допросе, что он убил Урицкого не по постановлению партии или какой‑нибудь организации, а по собственному побуждению. Не исключено, что большевистский режим пожертвовал двумя большевиками, чтобы расстрелять более десяти тысяч человек. По воспоминаниям Н. Я. Мандельштам, Осип сказал ей, что «на смерть Урицкого большевики ответили „гекатомбами трупов“».

Через одиннадцать дней, 28 августа, в Москве – покушение на Ленина. Конечно, были и массовые аресты, но в первые дни просто расстреливали тех, кто уже сидел в тюрьмах. Не только Петроград и Москва ответили на покушение на Ленина сотнями убийств. Эта волна прокатилась по всей Советской России – по большим и малым ее городам.

«Преступное покушение на жизнь нашего идейного вождя тов. Ленина, – сообщает Нижегородская ЧК, – побуждает отказаться от сентиментальности (то‑то сентиментальными были до этого дня чекисты!) и твердой рукой провести диктатуру „пролетариата“. В силу этого расстреляны…» (далее идет список).

«В ответ на убийство тов. Урицкого и покушение на тов. Ленина красному террору подвергнуты…» (далее идут списки). Это в Сумской уездной ЧК Харьковской губернии. Уж наверное граждане города Сумы не участвовали в тех покушениях.

По рассказу коменданта Московской ЧК… «Приехал бледный как полотно Дзержинский и отдал приказ: „Расстреливать по спискам всех кадетов, жандармов, представителей старого режима и разных там князей и графов, находящихся во всех местах заключения Москвы, во всех тюрьмах и лагерях“».

Я вот думаю: убили взрывом бомбы Александра II. Возможно ли вообразить, чтобы в ответ на это злодеяние по всей России начали бы вешать десятками тысяч непричастных к этому убийству людей? Ну, повесили, наверное, непосредственного исполнителя террористического акта.

Теперь самое время подивиться на то, что при десятках тысяч расстрелянных не расстреляли Фанни Каплан.

Все время ходили смутные слухи, что Фанни Каплан сохранили жизнь. Эти слухи окрепли во времена Хрущева, когда говорить стали побольше и повальнее. Уточнялось даже, что Каплан сидит в Бутырской тюрьме или даже что она под чужим именем благоденствует в Швейцарии. Эти слухи были настолько упорными, что бывший комендант Кремля, бывший матрос Мальков, в своих воспоминаниях вынужден был полемически и твердо заявить, что он лично расстрелял эсерку Каплан.

А в «Огоньке» (1989, N 30) в статье Ю. Давыдова, проскользнуло дополнительное сведение. Цитируем: «…труп Фанни Каплан, облитый бензином, жарко пылал в железной бочке, стоявшей в сумрачном углу Александровского сада. Кремацию организовал матрос, комендант Кремля П. Д. Мальков. Пособлял ему случившийся рядом пролетарский стихотворец Демьян Бедный…» Я не знаю, откуда эти подробности у Ю. Давыдова, рисующего странную, я бы даже сказал, фантастическую картину уничтожения Каплан.

Александровский сад находится не внутри Кремля, а примыкает к нему со стороны Манежа. Жечь в этом саду что‑либо – это все равно, что жечь на московской улице. И как при такой акции (без оцепления, без часовых?) мог «случиться рядом» (шел мимо, что ли, да завернул на огонек?) Демьян Бедный? Если же в этих сведениях Александровский сад перепутан с Тайницким, который находится внутри Кремля и где действительно мог бы найтись «сумрачный угол», то опять‑таки что за фантазия тащить Каплан в Кремль, когда в одной минуте езды работает день и ночь чудовищная, огромная всероссийская машина по переработке человеческого материала?

Как ни покажется странным, этот столь сложный путь уничтожения Каплан и утвердил меня в мысли, что, пожалуй, ее действительно не расстреляли.

В самом деле, на Лубянке еженощно убивали тогда сотни и тысячи людей. Для этого есть специальные исполнители. Поток мертвецов обилен и бесконечен. Чего же легче было хлопнуть и Фанни Каплан. Разве кто‑нибудь усомнился бы, что она расстреляна? Ведь никто не сомневается в том, что застрелен, например, Гумилев, а позже – Николаев, убивший Кирова, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Якир, Тухачевский… Зачем же понадобилось втягивать в это дело коменданта Кремля, зачем понадобилась эта нелепая бочка? Зачем понадобился «пролетарский стихотворец» Демьян Бедный? Уж не для того ли, чтобы обзавестись несомненными свидетелями: да, Каплан расстреляли.

Замысел этот насчет свидетелей, как видим, в конце концов сработал.

Мальков написал воспоминания, а Ю. Давыдов обогатил их дополнительными подробностями.

Конечно, Мальков не выдумывает и не врет. По приказу свыше он застрелил какую‑то женщину и труп ее сжег в железной бочке. Но это была необязательно Каплан. Комендант Кремля скорее всего не знал Фанни Каплан в лицо. Присутствие Демьяна Бедного мне кажется сомнительным и даже неправдоподобным. Но вообще‑то его присутствие, если оно было, не могло быть случайным и только подтверждает версию о желательности свидетелей. Демьян Бедный тоже наверняка не знал Каплан в лицо. Ведь ее портреты, надеюсь, не публиковались в газетах.

Подобрать же подходящий «типаж» на Лубянке в то время не составляло труда.

Итак, уничтожив тысячи, если не десятки тысяч людей в связи с покушением на Ленина, не убили саму покушавшуюся. Что это?

Сверхгуманизм? Непохоже на этих людей. Я думаю, что это – продолжение спектакля, в котором главная роль была отведена хорошей знакомой как самого Ленина, так и его ближайшего окружения. «Тайны мадридского двора».

(Года полтора‑два назад не то в «Вечерней Москве», не то в «Труде», не то в «Известиях» промелькнуло сообщение о том, что на Дальнем Востоке скончалась Фанни Каплан. При желании можно найти.

Но мы не будем копаться в подшивках. Сам по себе этот факт, что Каплан не расстреляли, не имеет большого значения.) Нам важно то, что роковая болезнь Владимира Ильича не была следствием его ранения в плечо, если даже такое ранение действительно было.

Он умирал от болезни мозга. Еще в 1920 году Герберт Уэллс, оставляя нам словесный портрет Ленина, пишет: «…Слушая собеседника, он щурит один глаз. Возможно, это привычка, вызванная каким‑то дефектом зрения». Но, оказывается, боль в глазах – верный признак болезни мозга. Незадолго до смерти Ленин жалуется на боль в глазах. Из Москвы в Горки доставлен глазной специалист, профессор Авербах. Он обследовал больного и высказал заключение: «Никаких болезненных изменений в глазах нет». Этот отзыв специалиста, сам по себе как будто благоприятный и обнадеживающий, прозвучал как приговор трибунала.

Ведь если дело не в глазах, значит – мозг. А глаза болят в особенности перед очередным, с каждым разом все более жестоким приступом болезни под названием «прогрессивный паралич», первый зафиксированный приступ которого произошел 25 мая 1922 года.

Ленин знал о своей болезни. Ему приходит мысль о самоубийстве при помощи яда. Его секретарь Фотиева записала в дневнике дежурных секретарей 22 декабря 1922 года:

«Владимир Ильич вызвал меня в 6 часов вечера и продиктовал следующее: „Не забыть принять все меры доставить… в случае, если паралич перейдет на речь, цианистый калий как меру гуманности и как подражание Лафаргам“».

Значит, он знал не только о том, что болен, но точное название болезни. Он ищет встречи с профессором Авербахом наедине. «Схватив меня за руку, Владимир Ильич с большим волнением вдруг сказал:

„Говорят, вы хороший человек, скажите же правду – ведь это паралич и пойдет дальше?“» Открываем «Советский энциклопедический словарь» на букву «П», читаем: «Прогрессивный паралич, сифилитическое поражение головного мозга, возникающее через 5‑15 лет после заболевания сифилисом: характеризуется прогрессирующим распадом психики вплоть до слабоумия, расстройством речи, движений и др. …» Сталин докладывает Политбюро о том, что Ленин просит у него яд. Остается неясным – дали ему в конце концов яд или нет. Скорее всего не дали, ибо речь шла все время о цианистом калии, смерть от которого мгновенна, но Ленин умер после очередного приступа.

За последние три часа жизни около постели больного проведено три консилиума, температура 42,3. «Ртуть поднялась настолько, что дальше в термометре не было места». Эта картина не накладывается на отравление цианистым калием.

«Наркомздрав Семашко обмолвится вскоре, что мозг Ленина к моменту смерти и вскрытия превратился в „зеленоватую жижу“.

Патологоанатом расскажет о склерозированных сосудах мозга, ставших ломкими палочками почти без просветов для тока крови. Кто‑то напишет о больном (левом. – В. С.) полушарии, сморщенном и иссохшем, размером с грецкий орех, висящем на ниточке, уходящей в здоровое полушарие мозга…» (Дора Штурман. «В. И. Ленин», стр. 5).

О болезни и смерти Ленина написано много. Тему сифилиса стараются обойти. Я бы тоже поставил ее на второе место. Определение прогрессивного паралича слишком категорично – «сифилитическое поражение мозга» – и никаких гвоздей. Тогда, может быть, сифилис не приобретенный, а полученный по наследству? Почему его дедушка Николай Васильевич, калмыцкий портной, не женился до шестидесяти лет? Мне рассказывали, что «красные следопыты», пионеры Астрахани, пошли по следам ленинских предков и обнаружили, что многие его предки по отцовско‑дедовской линии кончали в сумасшедших домах.

Результаты «следопытов» были уничтожены, а сам поиск был прекращен.

Мы уже знаем теперь, что у Владимира Ильича была плохая наследственность, что он был болен «мозгом» (как говорили в прежние времена: он болен раком; он болен каменной болезнью и т. д.) и что признаки болезни начали проявляться очень рано, с детства и с юности.

Этого не скрывает и официальная медицина. Семашко в «Известиях» пишет 25 января 1924 года: «Склероз сосудов мозга, самого уязвимого места Владимира Ильича, по причине его всегдашних переутомлений и напряжений имел место у него с молодости. Отсюда же понятна и безуспешность лечения. Ничто не может восстановить эластичность стенок сосудов, если они дошли уже до степени обызвествления, до каменного состояния; не пять и не десять лет, очевидно, этим болел Владимир Ильич, не обращая должного внимания в начале болезни, когда ее легче было задержать, если не устранить. И когда артерии одна за другой отказывались работать, превращаясь в шнурки, нельзя было ничего поделать…» С одной стороны, тут наведена тень на плетень. Надо ведь было объяснить трудящимся возникновение и периодическое повторение приступов. «Артерии одна за другой отказывались работать». Но, с другой стороны, высказана правда о том, что Ленин болел не пять и не десять лет. То есть, по‑другому говоря, всю жизнь, с молодости. Ведь ему и всего‑то пятьдесят четыре года. Но тогда болезнь под названием атеросклероз не накладывается на молодость организма. Читаем:

«Атеросклероз, хроническое сердечно‑сосудистое заболевание лиц преимущественно пожилого возраста, характеризуется…» и т. д. И что делать с тем, что Ленин сам называл свою болезнь прогрессивным параличом? Ведь он, по воспоминаниям Крупской, «…попросил достать ему медицинские книги, обложил себя ими и принялся за изучение своей болезни – больше всего по английским источникам».

Да и тот же Семашко в своей известинской статье постепенно забывает про склеротические сосуды, а говорит уже о поражениях мозга:

«…все клиницисты во время вскрытия удивлялись лишь силе интеллекта Владимира Ильича, который мог с такими поражениями мозга, с западающим (уменьшенным, съежившимся. – В. С.) левым полушарием, читать газеты, интересоваться событиями, организовывать охоту и т. д., другие пациенты, говорили врачи, с такими поражениями мозга бывают совершенно неспособны ни к какой умственной работе…» Таким образом, Семашко, напустив сначала туману насчет склеротических сосудов, сумел даже тогда, через 4 дня после смерти пациента, в «Известиях» сказать правду. Дело не просто в сосудах, а в поражении мозга, в «западении» левого полушария и в том, что, как где‑то потом обмолвится Семашко, мозг Ленина превратился в зеленоватую жижу. Налицо противоречие. Ни сифилис, ни склероз не могли поразить мозг Ульянова с молодости, если еще не с детства. Значит, наследственность? Скорее всего. Либо самый простой вариант: плохая наследственность, на которую наложилось дополнительно заболевание сифилисом и атеросклерозом. И в том и в другом случае приходится признать, что пролил море крови в нашей стране, требуя расстрелов, и расстрелов, что принял решение убить и изрубить на куски царскую семью, все русские памятники заменить памятниками Марату, Робеспьеру и Парижской коммуне, провел в России чудовищный, целенаправленный геноцид человек с больным, пораженным мозгом, а значит (это вам скажет любой начинающий врач), и с больной психикой.

Свирепая, бешеная («Провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией») агрессивность выплескивалась сначала на «врагов революции», на крестьян, на интеллигенцию, на «буржуев». Эти ленинские указания: стрелять, беспощадно уничтожать, подавлять, массовые обыски, массовый вывоз, массовый террор, «чем больше расстреляем, тем лучше», сгноить в тюрьме, «расстреливайте на месте беспощадно», за сокрытие продовольственных припасов – расстрел, «расстреливать… никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты», «будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще», «с этой сволочью надо расправиться так, чтобы на все годы запомнили», «нельзя не арестовывать, для предупреждения заговоров, всей этой околокадетской публики (подчеркнуто мной. – В. С.) Значит, арестовать не заговорщиков, а для предупреждения заговоров, и не кадетов, а околокадетской публики). Преступно не арестовывать ее».

Date: 2016-01-20; view: 291; Нарушение авторских прав