Глава VI. У Агапита Абрамовича Крыжицкого, господина появившегося перед Сашей Николаичем в ресторане и оставившего свою карточку

У Агапита Абрамовича Крыжицкого, господина появившегося перед Сашей Николаичем в ресторане и оставившего свою карточку, на которую тот даже не обратил внимания, собрались гости. Их было шестеро; сам хозяин был седьмой.

Казалось, явились они в довольно скромную и в всяком случае обыкновенную квартиру Крыжицкого просто для того, чтобы провести свободное время без всякой определенной цели.

Между тем это только казалось.

Хотя ни комната, служившая, по‑видимому, кабинетом – так как в ней был круглый письменный стол – ни обстановка не должны были соответствовать ничему таинственному или загадочному, но на самом деле у Крыжицкого собрание вышло не совсем заурядным.

Сначала он и его гости сидели и разговаривали о совершенно незначительных вещах, как могут разговаривать только добрые приятели. Но это продолжалось до тех пор, пока к ним не присоединился восьмой, которого они, очевидно, ожидали.

Этот восьмой вошел, ответил общим поклоном на приветствие поднявшихся ему навстречу остальных и сел, не ожидая приглашения, у круглого стола, где были приготовлены бумага, чернила и очиненные перья. Он отодвинул бумагу, вынул из кармана белую кокарду и приколол ее к отвороту своего фрака.

Остальные семь сделали то же самое, только кокарды у них были иного цвета: красная, фиолетовая, синяя, голубая, зеленая, желтая, оранжевая.

У Крыжицкого была желтая.

Главным, как бы председателем, тут был не Крыжицкий, хотя собрались у него, а вот этот, с белой кокардой, пришедший позже всех.

И по росту, и по осанке он выделялся среди них: высокий, стройный, худой, он был уже не молод, насколько можно было судить по его длинным, закинутым назад вьющимся седым волосам. На его лице складками лежали морщины, и только выпуклые черные глаза блестели особенно ярким, несвойственным старости блеском.

Остальные семь человек, нацепив кокарды, особенного подобострастия перед председателем не выказали. Они остались в тех же совершенно непринужденных позах, в каких были раньше. Один даже совершенно развязно обернулся и спросил:

– Ну что, есть известия из Крыма?

Председатель отрицательно покачал головой и ответил:

– Никаких!

– Да что она там, забыла о нас, что ли?

– Экий ты... – стал возражать Крыжицкий, – разве близок свет Крым?! Пока оттуда придет что‑нибудь!

– Ну а что этот молодой человек? – обратился к нему председатель.

– Николаев? – переспросил Крыжицкий.

– Да.

– Еще не являлся. Моей визитной карточки тогда, в ресторане, он так и не тронул на столе и даже не прочел моего адреса.

– Надо было все‑таки дать ему знать; нельзя ни в коем случае упустить его!

– Я взял его на себя, – успокоил Крыжицкий, – так уж и сделаю все, что нужно. Надо дать ему время почувствовать свое новое положение.

– А где он теперь?

– Нанял комнату у одного чиновника и переехал туда.

– Ну так ты следи за ним, – сказал председатель и, сочтя разговор о молодом человеке законченным, достал из кармана довольно увесистый кошелек и сказал:

– Получена ассигновка из Франции!

Лица у присутствующих посветлели. Один Крыжицкий совершенно равнодушно глядел на то, как председатель раздвигал кольца кошелька и доставал оттуда золотые монеты, блестевшие при свете яркой масляной лампы.

Председатель разложил монеты на семь равных стопок и показал на них: получайте, дескать.

– Надо отдать справедливость, – заметил член этой компании с голубой кокардой, – счет в Париже ведут добросовестно!

– Лишь бы быть здоровым! – улыбнулся другой, пряча деньги в карман.

– А у меня есть новость, – сказал третий, у которого была красная кокарда. – Не знаю только, можно ли будет тут сделать что‑нибудь?!

– Говори, а там посмотрим! – остановили его.

– Дело в том, что существует графиня Савищева!

– Ее сын – приятель с моим Николаевым! – вставил Крыжицкий. Он уже называл Сашу Николаича «своим».

– Ну так вот у этой графини, – продолжал начавший разговор, – состояние от умершего мужа, и оно, по завещанию, перешло к ней. Но в этом завещании есть один прелюбопытный пункт: там сказано, что графиня может пользоваться и распоряжаться наследством как собственностью до тех пор, пока она носит фамилию Савищевой. Это муж сделал для того, чтобы она не вышла замуж после его смерти.

– Имение у него, значит, было благоприобретенное, а не родовое, раз он мог оставить его жене, а не сыну? – спросил Крыжицкий.

– Родовое имение у него было пустячное: маленькие земли в Тверской губернии; они перешли к сыну, а деньги у него были благоприобретенные и положены в банк, так что вдова их тронуть не может, а наследство состоит в процентах.

– Много?

– Да, в банке лежит миллион.

– Неужели миллион? Откуда же граф благоприобрел его?

– На его имя казенные подряды давались.

– Ты изучил это дело или только намереваешься приняться за него? – остановил говорившего председатель.

– Нет, изучил до некоторой степени, в подробностях! – подхватил тот.

– И убедился, что одному тебе нечего делать тут, потому решил поделиться с нами своими сведениями? – спокойно проговорил председатель.

– Нет, отчего же! – стал оправдываться человек с красной кокардой, – Я бы все равно сообщил.

Но председатель, видимо, хорошо знал, что говорил.

– Вот видишь ли! – усмехнулся он. – Дело с наследством графини Савищевой слишком интересно для всех нас, чтобы мы, со своей стороны, не следили за ним. И я знаю, что и Синий, и Зеленый, и Голубой тоже знакомы с ним немного.

Перечисленные при этих словах неожиданно смутились и потупились. Они, действительно, каждый отдельно, думая, что делает это в полной тайне, намеревались воспользоваться выгодным, на их взгляд, делом...

Date: 2016-01-20; view: 291; Нарушение авторских прав