Глава 2. – Вы хотите нам погадать?

– Вы хотите нам погадать? – удивленно подняла брови Ася.

– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответила цыганка.

– Как вас зовут? – обратилась к ней Яна.

– Рада. Да, можешь называть меня так…

– Вы так смотрите на меня, словно мы знакомы, – отметила Яна.

– Зачем говоришь? Ты же знаешь, что мы совсем не знакомы, но пришла я сюда ради тебя, тут ты права. – Цыганка провела рукой в золотых кольцах по поверхности столика и резко перевернула чашку Яны из‑под кофе на белое блюдце.

Ася даже на диване подпрыгнула.

– Что вы делаете?! Яна, ради бога! Вам нужны деньги? Мы дадим пятьсот рублей, и вы не будете нам гадать, просто уйдете. Идет?

– А вот это, ну чтобы я ушла, совсем не в ваших интересах, – спокойно откликнулась Рада, внимательно разглядывая кофейные узоры в чашке Яны. – Я хочу вам сказать, что вас ожидает дорога в дальние страны.

– Очень надеюсь, – с интересом посмотрела на нее Яна.

– Но дорога полна опасностей…

– Я так не думаю.

– А ты верь мне… У тебя будет выбор – не поехать и остаться вне опасности или поехать и спасти жизнь другому человеку, – продолжала цыганка.

– О нет! – закатила глаза Ася. – Что вы такое говорите? Если бы вы знали, кому вы такое говорите! Она же сейчас же соберет чемодан и ринется в путь – спасать человечество!

– Ты спасешь сердце одинокого принца, внесешь наконец‑таки покой в его смутную душу и разгадаешь великую тайну.

У Яны даже рот открылся, глаза зажглись огнем, а сердце забилось с удвоенной скоростью. «Вот бы сбылись ее слова! – опрометью понеслись ее мысли. – Последнее время моя жизнь была совершенно обыденной и ужасно скучной!»

Цыганка недовольно покачала головой.

– Откуда у тебя такое рвение? Я же говорю о неприятностях! Об очень больших неприятностях и опасности!

– А любовь? Что там с моей личной жизнью? – поинтересовалась Яна, и Рада рассмеялась.

– Женщины неисправимы. И все одинаковы. Я говорю о серьезных вещах, о потопе, о войне, о подстерегающих на пути неприятностях и опасностях, а их волнует только любовь.

– И все же?

Цыганка взяла руку Яны и посмотрела на ладонь.

– Ты будешь страдать муками любви.

– Что это значит? Звучит не очень привлекательно, – вздохнула Яна под смешок подруги.

– Ты разбила много сердец, разобьешь еще, но и твое пострадает. Станешь разрываться между любящими мужчинами, и выбор будет мучителен.

– Вы говорите о моем прошлом? У меня в прошлом было такое…

– Сейчас я рассматриваю исключительно твое будущее, – серьезно глянула на нее Рада и встала. – Мне пора. Мое дело предупредить тебя, а выбор делать тебе. Жди гонца.

– Гонца? – переспросила Яна.

– Вестника, известия… Чего‑то, что позовет тебя на чужбину.

Яна поспешно полезла в сумку за кошельком.

– Не надо, – остановила ее Рада.

– Но за предсказание принято платить.

– Не сейчас. Один раз ты ведь уже не заплатила за благую весть от цыганки. Мы не всегда берем деньги, – гордо произнесла женщина.

Яна была ошеломлена. Она не понимала, откуда эта цыганка знает, что шесть лет назад ей бесплатно предсказали рождение сына. А Рада смотрела на нее мудрыми, все понимающими и одновременно хитрыми глазами и улыбалась уголками губ.

– Все написано здесь, – пожала она ладонь Яны, словно на прощание, и поднялась с места.

– Постойте! Но почему вы решили предупредить меня о моем выборе? – уже с большей долей серьезности спросила та.

– На тебе ожерелье…

Яна провела рукой по шее, нащупав золотую нитку с золотыми медальками.

– Старинное цыганское ожерелье… Не каждый человек надел бы такую вещь, и если оно тебе нравится, значит, ты нравишься мне. От тебя идет хорошая энергия, у тебя светлая аура.

– Вот поменьше бы этой энергии… – еле слышно заметила Ася.

Цыганка еще раз посмотрела на Яну и так же гордо удалилась из кафе.

Яна молча смотрела ей вслед, а Ася давилась со смеха:

– Дождалась! Ходишь в каком‑то цыганском ожерелье… Цыгане тебя уже за свою принимают и гадают бесплатно! И ты еще что‑то говоришь мне о дресс‑коде…

– Прекрати ржать! Ведешь себя невежливо! – взвилась, очнувшись, Яна.

– А чего ради я должна вежливо общаться с цыганами? Они же тебя, а не меня принимают за свою. Кстати, проверь сумочку.

– Не смешно! Она сказала правду.

– Да ничего она тебе не сказала! Может, будет хорошо, может, будет плохо… А выбор за тобой… Очень информативно! Мы все ежеминутно делаем выбор! – фыркнула Ася, доставая кошелек и расплачиваясь за еду.

Между подругами никогда не возникало никаких разногласий и споров по поводу оплаты – они всегда платили по очереди или кто в данный момент мог.

– Ты не понимаешь! – Яна все еще пребывала в состоянии как бы прострации после беседы с Радой. – Было в ее словах что‑то такое, от чего у меня мороз по коже побежал.

– Яна, прекрати! – веселилась подруга. – Наверное, известие о тоскующем одиноком принце произвело на тебя впечатление. Конечно, мимо подобного ты пройти не можешь. Ну да, ты ж еще не всех князей и принцев влюбила в себя!

– Опять иронизируешь?

– Что‑то она почувствовала… Да твой Карл тоскует по тебе на чужбине, а ты… ты снова нацелена на спасение человечества.

– Не человечества, а одной жизни, – поправила ее Яна, – я четко помню ее слова.

– И ты ради неизвестной жизни рискнула бы своей? – спросила Ася.

– А что, по‑твоему, я бы осталась спокойненько в стороне?

– Ну да, это невозможно, – согласилась Ася, улыбаясь. Подруги вышли из кафе. Цыгане уже ушли, а тучи совсем сгустились на небе.

– Сейчас ливанет, – посмотрела вверх Ася и перевела взгляд на Яну. Лицо у той было мрачнее туч. – Янка, да брось ты! Неужели ты и вправду приняла слова цыганки близко к сердцу?

– Я не знаю…

– Выбрось ерунду из головы! Езжай на работу и отвлекись. Завтра я тебе позвоню, а в выходные смотаемся с тобой в картинную галерею или в кино, куда скажешь.

– Больно ты добрая… Речь‑то свою выучила?

– О, черт! Спасибо, что напомнила, у меня же в два часа заседание суда. Совсем ты мне своей романтикой мозги запудрила! Пока, я побежала.

И Ася, втянув голову в плечи, словно уже начался дождь, побежала к своей машине.

Удивлению Аси не было предела, когда она на следующий день позвонила Яне, а та ей отвечала как‑то невнятно.

– Плохо тебя слышу! – сразу же заявила Яна.

– А где ты? Ты что, напилась? Голос у тебя какой‑то странный…

– Я в поезде, – весело ответила Яна.

– Что ты там делаешь?

– Еду.

– Яна, это похоже на разговор идиотов! Куда ты едешь? Что за дела?

– А у тебя уже жаргон, как у твоих клиентов, – откликнулась Яна. – Я еду в Швейцарию.

– Не поняла. В Чехию?

– В Швейцарию, – поправила подругу Яна. – Я тебе потом все объясню, у меня сейчас телефон вконец разрядится. – Такими были последние слова Цветковой.

А дело было вот в чем. Накануне вечером Яне позвонил Карл и после долгого приветствия выдал ей такую речь:

– Дорогая моя, ни в коем случае не бери сейчас отпуск на работе, сохрани его для нас. Я обещаю, что брошу все свои заботы, и мы с тобой целый месяц посвятим друг другу. Прости меня, но у меня возникли срочные дела в Нью‑Йорке. Я не могу не полететь на эту деловую встречу. Она необходима для моего фонда.

– Можешь не объяснять мне свои дела, я всегда знала, с кем встречаюсь и что ты очень занятой человек.

– Я, конечно, расстроен, но наша встреча откладывается недели на две. Я очень соскучился по тебе, Яна. – Голос Карла был неуловимо сексуален, и Яне стало тоскливо.

– Я тоже по тебе соскучилась! Буду с нетерпением ждать, когда ты вернешься из Штатов.

– А к тебе у меня будет одна просьба, – сказал Карл.

– Вся внимание.

– Ты не можешь съездить в Швейцарию и провести кое‑какие переговоры от моего имени?

– Я… – несколько растерялась Яна. Она всегда боялась именно того, что ей придется когда‑либо представлять княжескую чету. И вот сейчас Карл предлагал ей сделать что‑то от его имени да еще в такой стране, как Швейцария. Отказать ему она не могла, так как пообещала исправиться, уделять ему больше внимания и участвовать в его жизни.

– Буквально на недельку! – продолжал Штольберг. – Ты очень выручишь меня, так как в Швейцарии я тоже должен был быть, но не могу игнорировать дела в Нью‑Йорке. Ты же знаешь, больше всего я не люблю подводить людей. Я бы не стал тебя просить, если бы это действительно не было очень важно для меня.

– Хорошо, я поеду, если для тебя так важно. Да, я поеду с удовольствием! Ты для меня очень важен, и я хочу быть полезной тебе. Что я должна сделать?

– Тебя встретят на вокзале, отвезут к моим друзьям, – Карл назвал Яне адрес, – а потом я свяжусь с тобой и расскажу, что надо сделать.

«Как в наших сказках: езжай туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что», – мелькнула мысль у Яны. Но она сдержалась, так как действительно любила этого мужчину и хотела быть ему полезной.

– Я позвоню на вокзал и закажу на твое имя билет. Хоть и с пересадкой, но доедешь до места, – добавил Карл. Он прекрасно знал боязнь Яны летать самолетом и всегда обеспечивал ее железнодорожными билетами, имея даже какие‑то связи, чтобы его любимая могла выехать к нему в Чехию или другую страну Европы в любой момент, когда сможет. Кроме того, Карл Штольберг, очень влиятельный человек у себя в стране и вполне известный в Европе, сразу же позаботился, чтобы у его любимой женщины было второе гражданство, чешское, и всегда открыты необходимые визы.

И вот сейчас Яна Карловна Цветкова в спортивном костюме ядовито‑малинового цвета с олимпийским мишкой и надписью «Олимпиада‑80» на спине сидела в четырехместном купе, полностью выкупленном для нее Карлом, и тоскливо смотрела на проплывающий мимо серый перрон вокзала. Она любила путешествовать железной дорогой (собственно, других вариантов для нее просто и не имелось) и, связавшись с иностранцем, стала проделывать это довольно часто. В поезде Яна всегда чувствовала себя комфортно и даже научилась коротать время в одиночестве, что для нее было весьма сложным из‑за ее необычайной общительности. Но Карл очень переживал, если Яна приезжала к нему в купе, где находились попутчики. Он задавался неприятной мыслью: вдруг те окажутся нечестными людьми? Или: вдруг попадется какой‑то мужчина, который начнет к ней приставать? От подобных мыслей Штольберг просто терял контроль над собой, поэтому, когда мог вмешаться сам лично, всегда выкупал ей целое купе. Забота князя чувствовалась во всем, поэтому Яна и не боялась путешествовать даже одна. В ее купе за пятнадцать минут до отправления поезда принесли большой букет цветов от Карла, а выездной ресторан японской кухни доставил ее любимые блюда – креветки в кляре, немного качественного саке, роллы с красной икрой и фруктовый салат в половинке ананаса. «И еще кто‑то будет спрашивать, почему я с ним? – подумала Яна. – Да Карл самый заботливый мужчина на свете!»

Она научилась очень быстро упаковывать свои вещи в большую сумку на колесах и не опаздывать на поезд, что ей было не свойственно, так как пунктуальностью госпожа Цветкова никогда не отличалась. А уж задача выбора вещей из ее вороха одежды относилась к разряду почти невыполнимых. Но Яна справилась и с этим, отправляя разные туалеты в саквояж подряд, не глядя, так как все равно все ее вещи были однотипно яркими, вызывающими и сексуальными. Конечно, нашлось бы очень много завистников, которые могли бы сказать: «А зачем ей вообще о чем‑то задумываться, беспокоиться о том, что взять с собой в дорогу?» Ну да, при Яне всегда находилась кредитная карточка Штольберга, которой она могла воспользоваться в любой точке земного шара. О том, чтобы оговорить сумму ее расходов, Карл не заикнулся бы никогда в жизни. Его любимая женщина могла делать все, что ей приходило в голову, могла тратить миллионы, а он только бы успевал пополнять счет. Конечно, Яна не воспользовалась бы его бескорыстием в неразумных целях, но в деньгах она не нуждалась никогда. И этому, конечно, можно было позавидовать.

Яна уютно свернулась калачиком на нижней полке и посмотрела в окно. Ее посетило благостное чувство расслабления, спокойствия и душевного умиротворения. Серый, скучный перрон был мокрым от проливного дождя, зарядившего в Москве еще со вчерашнего вечера. Почему‑то складывалось впечатление, что она уезжает из серой обыденности в какую‑то сказку, во что‑то новое, чего она еще не знает, но Яна всегда надеялась, что ее ждет впереди только хорошее. А что ее держало в Москве? Сын Вова был на море, Карл в ближайшее время не собирался приехать к ней, поэтому – Швейцария так Швейцария.

«Хоть понежусь под альпийским солнцем и подышу свежим воздухом», – подумала госпожа Цветкова, переводя взгляд на роскошный букет роз и ресторанную сервировку, немного странно выглядевшую в купе поезда на маленьком столике.

«Как же я люблю тебя, Карл, я незримо, ежесекундно чувствую твое присутствие и твою заботу…» – мысленно улыбалась она.

Из приятных мыслей Яну вырвал стук в дверь, и в купе заглянула круглолицая проводница. Было понятно, что женщина оторопела от того, что увидела одну‑единственную девушку в четырехместном купе с розами и аппетитной едой на столе.

– Простите, что потревожила… Простая формальность, проверка билетов…

– Конечно, конечно. Вот, пожалуйста, – протянула ей бланки Яна.

Проводница наконец‑то смогла сконцентрироваться на билетах.

– Значит, вы действительно едете одна?

– Действительно.

– Извините, а вам это принципиально? – задала следующий вопрос проводница.

– В смысле? – не поняла Яна.

– Я вижу, вы хорошая девушка, и понятно, что вы не просто так хотите ехать одна, но я хотела бы попросить вас об одолжении…

– Слушаю вас.

– Понимаете, иногда можно заказать такую услугу, как оформление билета в женское купе или в мужское, но некоторые пассажиры не знают о ней и надеются на авось… Или берут билет в последний момент, и тогда уже без вариантов… Во втором купе едет очень нехорошая компания, уж поверьте мне. У меня глаз на людей наметанный: трое наглых и противных молодых людей, с гремящими бутылками и матом при общении.

– Сообщите в милицию. Она же должна сопровождать поезд? Почему вы говорите об этом мне? Спасибо за предупреждение, но я всегда закрываюсь в своем купе.

– Дело в том, что вместе с ними едет одна девушка, хорошая такая, растерянная и абсолютно беззащитная. То есть она не с ними едет, просто у нее место в том купе оказалось. И чует мое сердце, добром дело не закончится. Понимаете, о чем я? Я не могу вызвать милицию, пока ничего не произошло, а потом ведь поздно будет. А они ночью что угодно с девчонкой сделать могут, подсыплют ей что‑нибудь в напиток и… Я билеты у них проверяла и заметила, как парни хитро и нагло посматривают на нее и перемигиваются…

По встревоженному лицу проводницы было понятно, что она действительно знает, о чем говорит, и переживает за незнакомую девушку.

– Я все поняла, пусть она переходит в мое купе, – сразу же откликнулась Яна.

– Вот молодец! Вот спасибо! – обрадовалась проводница. – Сейчас я ее пришлю. Бог вас вознаградит! Может быть, я и преувеличиваю опасность, но, как известно, береженого…

Проводница исчезла, а Яна задумалась.

«Цыганка была права, я вчера еще почувствовала. Гонец, чужбина… Может, та незнакомая девушка и есть тот человек, кому я должна была спасти жизнь? Или великие дела ждут еще меня впереди? А где же одинокий принц?»

Date: 2016-01-20; view: 285; Нарушение авторских прав