Активность или пассивность.

Еще Гиппократ отмечал, что при душевном возбуждении и расстройстве одни люди склонны к маниакальному, другие — к де­прессивному поведению. Дифференциация индивидуальных разли­чий подобного рода соответствует широко распространенной на Востоке концепции о двух началах —«ян» и «инь». Первое реа­лизуется в активности поведения, силе характера, а при своей чрезмерности — в ярости, безудержности; второе реализуется в ■нежности, пассивности, а при чрезмерности своих проявлений—* в депрессишости.

Активность, пассивность поведения при стрессе предопре­деляются сочетанием внутренних и внешних факторов. К первым относится врожденная предрасположенность человека к активно­му или пассивному поведению в критических ситуациях, а также имеющийся опыт столкновения с такими ситуациями. Опыт актив­ного «овладения» ими повышает вероятность активного реагиро­вания, прецеденты пассивного реагирования делают более веро­ятным пассивное поведение в сходных ситуациях. Надежность прогноза деятельности человека в критических условиях возрас­тает с приближением моделируемого уровня экстремальности ситуации к натурному ее уровню. Поэтому все чаще используется воспроизведение тренировочно-тестирующих аварийных ситуаций в процессе реальной деятельности человека-оператора...

Из чего складывается экстремальность стрессора, т. е. каковы стрессообразующие факторы? При анализе стрессоров для пра­вильного прогнозирования спектра их действий надо учитывать совокупность характеризующих их специфических и неспецифи-■ческих факторов. Основные факторы, от которых зависит экстре­мальность стрессоров, следующие: 1) субъективная оценка опас­ности стрессора для целостности субъекта (физической целост­ности, целостности социального статуса, «целостности исполне­ния его желаний» и т. п.); 2) субъективная чувствительность к,стрессору, т. е. степень субъективной определенности, значимос­ти стрессора для субъекта; 3) степень неожиданности стрессора, Неожиданной для субъекта может оказатьежила действия стрес­сора и чувствительность к нему субъекта; 4) близость действия стрессора к крайним точкам субъективной шкалы «приятно — не­приятно»; 5) продолжительность действия стрессора при сохра­няющейся его субъективной значимости (чувствительности субъек­та к нему). Экстремальность обусловлена неопределенностью Продолжительности сроков действия стрессора либо неожидан­ным его продлением...

Чем более субъективно значимо событие (например, за счет осознания его опасности) и чем более определенным оно яв­ляется для субъекта (например, за счет интенсивности воздей­ствия), тем больше вклад этого воздействия в актуализацию про­граммы активного поведения. Возможны ситуации, когда воздей­ствие (сигнал) достаточно интенсивно, но на основе его субъектом «е могут прогнозироваться (осознанно нли неосознанно) какие-

i? Заказ 5162 257

либо возможные события, поскольку сложившаяся ситуация ока­зывается невозможной (невероятной) с позиции фило- и онтогене­тического опыта субъекта. В этом случае у него нет адекватных этому событию «программ» поведения. При этом активность по­ведения, имевшаяся до начала действия стрессора, снижается, т. е. поведение актуализируется в виде пассивного переживания «невозможной» ситуации. Могут возникать либо пассивная рас­слабленность, либо пассивная напряженность. Они длятся до тех пор, пока такая ситуация закончится либо накопится информация относительно действующего фактора, позволяющая перейти к активному реагированию иа этот фактор. Пассивное реагирование может длиться вплоть до гибели организма. С возрастанием ин­тенсивности действия стрессора проявления стресса первоначаль­но возрастают, затем начинают снижаться. Задают вопрос — ка­ков процент людей, склонных к активным, н людей, склонных к пассивным реакциям при стрессе. Этот вопрос не правомерен, так как проявление той илн иной формы адаптационной эмоциональ­но-двигательной активности определяется совокупным сочетанием индивидуальной предрасположенности субъекта к активному либо к пассивному реагированию (действию) и реализующей эту пред­расположенность экстремальностью стрессора, которая опять же субъективно осознанно или бессознательно оценивается реагиру­ющим на нее индивидом. Оказываются слитными воедино внут­ренний человеческий фактор с компонентами врожденного и при­обретенного, осознаваемого и неосознаваемого, индивидуального и коллективного и внешний фактор, реальный, хотя и субъектив­но воспринимаемый, — экстремальность среды < — >

Следует заметить, что эмоционально-двигательная поведенчес­кая пассивность, охватывающая практически всю популяцию, при увеличении экстремальности стрессора за счет его продолжа­ющегося длительного действия может сменяться активизацией поведения части популяции. Такая активизация поведения при длительном стрессе может быть двух типов. Во-первых, за счет усиления волевых импульсов — эти как бы спонтанные порывы к тем или иным действиям по тнпу: «хочу — через не могу», ли­бо результат осознанных волевых усилий: «надо — через не могу». Во-вторых, за счет внутренних побуждений к общению, которые могут усиливаться при длительном стрессе, будучи предпосыл­кой для активизации социально-психологической активности субъ­екта.

Какое, активное или пассивное, реагирование более целесо­образно в экстремальной ситуации? Достаточно сильное небла­гоприятное воздействие невозможно долго выдерживать — насту­пит истощение адаптационных резервов. Если такое воздействие весьма продолжительно, его не переждешь. Более рационально активными действиями устранить экстремальный фактор за ко­роткий срок. Если для этого нет эффективного способа, остается пережидать в надежде, что хватит сил (глубоких адаптационных резервов) перетерпеть, пока неблагоприятный фактор либо сам

исчезнет, либо станет ясно, как активно устранить его (пока на­копится информация, достаточная для принятия решения о спо­собе активного удаления стрессора). Итак, при сильных стрес­сорах более целесообразно активное защитное реагирование (дей­ствие, поведение, деятельность). Пассивная тактика более целе­сообразна в ситуации, экстремальность которой создается длитель­ностью стрессора, а не силой его действия. Многочисленные дан­ные свидетельствуют о том, что в одних и тех же экстремальных условиях у одних людей актуализируется активная, у других пас­сивная защита против стрессора. В рамках популяции дихотоми­ческую полярность индивидуальных различий активности пове­дения (активность — пассивность) можно рассматривать как за­щитный, полезный фактор, противостоящий неконтролируемым внешним опасностям и способствующий сохранению генофонда.

Что можно сказать о ценности активности и пассивности при стрессе для отдельного индивида? Критерий пользы — успешность предотвращения, устранения неблагоприятного для индивида фак­тора и эффективность овладения благоприятным. Неопределен­ность будущего делает в перспективе полезными в текущий мо­мент оба адаптационно-защитных состояния. В настоящем полезна ширина фронта защиты. Будущее покажет субъекту, на каком уча­стке этого фронта действительно полезна активность. Однако в рамках «момента времени» индивида для него более целесообраз­но активное реагирование. Построенное на концепте определен­ности, как бы понятности текущей ситуации, оно направлено на овладение этой ситуацией и является для субъекта источником благоприятных сигналов о его потенциальной успешности в овла­дении стрессором. Пассивное реагирование на стрессор не создает такой обратной информации к субъекту. Более того, оно всегда протекает на фоне негативных эмоций, т. е. на фоне «сигналов к себе» о неблагополучии, побуждающих субъекта к поискам неиз­вестного выхода из стрессогенной ситуации (по принципу «кну­та»). Негативная эмоция, неблагоприятная в рамках «момента времени», целесообразна как «сигнал к себе», как напоминание о нежелательности по какой-то причине текущей ситуации и неот­ложной необходимости выхода из этой ситуации и смены имею­щегося состояния.

Неблагоприятными для субъекта могут стать н чрезмерно ак­тивная, и чрезмерно пассивная эмоционально-поведенческие стрес­совые реакции, не способствующие или даже мешающие удале­нию стрессора. Ведущий принцип купирования гнперактивного и гиперпассивного поведения прн стрессе — изменение вероятностной характеристики среды. При стрессовой гиперпассивности надо сде­лать, чтобы субъекту как бы «стало все ясно», т. е. чтобы исчез концепт невозможности, безысходности текущей ситуации и собст­венной беспомощности. При стрессовой гиперактивности возмож­ны два корригирующих приема: 1) исправить, изменить кажущую­ся верной ложную понятность ситуации, создав концепт стрессо­генной ситуации, генерирующий эффективную адаптационно-за-

17*

щитную активность; 2) сделать ситуацию абсолютно «непонятной», «невозможной» для субъекта, тем ввести его в пассивное состоя­ние.

ФЕНОМЕН «АКТИВНОЙ ГУМАНИЗАЦИИ»

Важную роль в направленности и интенсивности развития стресса играет представление субъекта о возможности своего влияния на экстремальный фактор, о том, может ли он участво­вать в управлении стрессогенным воздействием. Советской инже­нерной психологией провозглашена концепция атропоцентрнзма как основное методологическое положение при разработке систем «человек — машина». Отвергнут подход к человеку-оператору как к придатку машины, который должен подстраиваться к ее техно­логии. Системы «человек — машина», функционирующие с учетом приоритета человека, оказываются в конечном итоге надежнее и эффективнее, чем без учета этого принципа. «Активный оператор» испытывает меньший стресс по сравнению с пассивным наблюдате­лем...

Известно много подтверждений того, что реализация челове­ком его потенциальной активности (биологической, психологиче­ской и т. д.) оптимизирует его жизнедеятельность, увеличивает его жизнеспособность. Особое значение имеет активное проявление гражданственности человека, его высоких нравственных устрем­лений.

Китаев-Смык Л. А. Психология стрес­са. М., 1983, с. 21—24, 28—39, 49— 53, 69—76.

Date: 2015-12-13; view: 392; Нарушение авторских прав