Глава 1. Наше возвращение в столицу ознаменовалось проливным дождем

Наше возвращение в столицу ознаменовалось проливным дождем. Он лил сплошной стеной, громко барабаня по крыше кареты, стекая мутной пеленой по стеклам и лишая возможности хоть что‑либо различить за ней. Ручьи воды шумными потоками бежали по улицам, и создавалось ощущение, что мы находимся не в городе, а посреди океана в разгар шторма. Я жалась к мужу, ощущая себя неожиданно беспомощной посреди родной стихии, и искренне не завидовала сопровождающим нас гвардейцам.

Огневик обнимал меня одной рукой и, подперев подбородок другой, невидящим взглядом смотрел в окно. Меж бровей залегла глубокая хмурая складка, которая за последние несколько дней разглаживалась всего несколько раз во время разговоров со мной.

Ни он, ни я еще так и не поняли до конца, что произошло. И как оно могло произойти. Мы оба знали, что однажды мне предстоит стать королевой, а Дарелу – королем‑консортом. Но это «однажды» казалось далеким и расплывчатым. Даже если бы и скончался мой отец, который еще только подбирался к седьмому десятку, а жители Аверна славятся долголетием. Император тоже не производил впечатления человека, готового покинуть этот бренный мир в ближайшие двадцать лет, и вряд ли позволил бы нам править по своему усмотрению. Собственно, именно поэтому он, наверное, и не пытался учить нас даже основам управления государством. Считал, чем меньше знаем, тем больше будем прислушиваться к его указаниям.

И уж тем более ни один из нас не задумывался об императорском троне.

В случившееся не верилось. Оно не укладывалось в голове.

А еще мне было даже страшно представить, что сейчас испытывает Дарел. В мгновение ока лишиться каких‑никаких, но отца с братом, и прямо из школы угодить в правители Империи. Это вам не затерянный в горах Аверн.

В глубине души я мечтала, как сейчас мы окажемся во дворце и выяснится, что эта новость – лишь какой‑то хитрый ход. Например, для выведения заговорщиков на чистую воду. И Дейрек лишь снисходительно посмеется над нашим испугом, не меняя стального выражения в серых глазах, а Еления мягко упрекнет его в том, что не поставил детей в известность. И я бы, наверное, простила Императору очень и очень многое, даже, пожалуй, все, лишь бы он оказался жив, а из золотистых глаз исчезло это выражение тоски и хмурой задумчивости.

– О чем ты думаешь? – нарушила я гнетущую тишину, надеясь хоть на какое‑то время вытащить Дарела из этого мрачного состояния.

– Так… – Он тряхнул головой и погладил меня по плечу. – Просто в голову пришла дурацкая мысль.

– Какая?

– Отец мог бы остаться жив, не покинь лир Торнелл столицу. Несмотря на все, что он сделал, герцог действительно пекся об императорской безопасности, и в этом плане Император ему очень сильно доверял.

– Мы даже не знаем толком, что там случилось, – возразила я, продолжая лелеять надежду на ложную гибель Дейрека, которую, впрочем, я ни разу не озвучивала. Слишком уж глупой и наивной она мне казалась. – А вдруг это вообще несчастный случай…

Огневик едва заметно усмехнулся.

– Несчастный случай, в одночасье унесший жизнь императора и наследника престола? В такие сказки даже дети не верят.

– А вдруг, – упрямо повторила я.

– Ты непередаваемо очаровательна, когда упрямишься. – Уже настоящая улыбка расплылась по его лицу, и я почувствовала себя победительницей.

Обвив руками его шею, я прижалась всем телом, пытаясь вложить в поцелуй все, что не могла до конца выразить словами. Что он не один, и я бесконечно благодарна за все то, что он уже сделал ради меня и для меня, и не знаю, смогу ли однажды отплатить ему тем же, но очень постараюсь. И я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

Карета качнулась, останавливаясь, и Дарел не без сожаления отстранился. Дверца распахнулась, впуская грохочущий шум дождя, и огневик первым вылез под предусмотрительно раскрытый лакеем зонт, после чего подал руку мне. Стоило ступить на землю, как ледяная вода, с которой нынче не справлялись водостоки, мгновенно залила туфли, а уши резануло непривычное:

– С возвращением во дворец, ваше величество.

Другой лакей встретил нас на входе.

– Комнаты подготовлены к вашему возвращению, ваши величества. Вы желаете подняться к себе или прикажете подать обед в одну из столовых? Возможно, будут другие распоряжения?

Наверное, потому, что это было не так давно, я заметила, как разительно отличалась эта встреча от той, которая состоялась полтора месяца назад, когда мы только‑только вернулись из школы. Никто не спрашивал тогда нашего мнения, не интересовался нашими желаниями. Нас просто встретили и проводили к Императору.

– Я хочу увидеть ее величество Елению, – глухо отозвался Дарел.

– Я полагаю, ее величество сейчас у себя. Вам угодно, чтобы я вас сопровождал?

– В этом нет необходимости, – бросил огневик через плечо, уже направляясь к лестнице.

Мне тоже в первую очередь хотелось убедиться, что с Еленией, крошкой Диэль и даже Грейс все в порядке, и выяснить наконец подробно, что произошло. На его стук из‑за двери долетело негромко‑равнодушное «войдите». Женщина даже не повернула головы в нашу сторону, решив, очевидно, что это по каким‑то делам заглянули слуги.

Императрица стояла у окна, наблюдая за разбушевавшейся стихией. Огненные кудри забраны в гладкий тугой пучок, темно‑фиолетовое платье делало и без того тонкую фигуру еще более тонкой, а переброшенная через плечо черная траурная лента, которую ей теперь предстояло носить до конца жизни, если только она не выйдет замуж снова, оттеняла болезненную бледность кожи.

Вдовствующая Императрица, с ужасом поправила я сама себя.

– Мама… – позвал Дарел неожиданно севшим голосом.

Женщина вздрогнула всем телом, стремительно обернулась и бросилась к нему, обнимая так, словно он отсутствовал не три недели, а долгие годы.

– Дарел, мальчик мой, – прошептала она. – Мой милый мальчик…

Я неуверенно переступила с ноги на ногу и стиснула подол платья, мгновенно пожалев, что последовала за огневиком, а не отправилась в комнату. Ну, помучилась бы чуть дольше в неведении, зато не маячила бы третьим лишним сейчас, ставя всех в неловкое положение. Я уже даже собралась незаметно скользнуть обратно за дверь, но Еления меня опередила и, отстранившись от сына, одарила не менее крепкими объятиями.

– Ана! Слава Теннат, вы благополучно добрались. Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? Я была в ужасе, когда узнала, что ты чуть не погибла.

– Все хорошо, – неуверенно пробормотала я, обнимая ее в ответ.

– Это большое облегчение. – Она отступила и поспешно вытерла со щек набежавшие слезы.

Только сейчас я заметила, что глаза у Императрицы покрасневшие и опухшие, и мне стало еще неуютнее. Страшно подумать, каково это – потерять мужа и сына.

– Мам, – осторожно произнес Дарел. – Если ты не хочешь сейчас говорить о… о чем‑либо, мы можем зайти позже.

– Нет, что ты! – Она вцепилась в его руку так, словно боялась, что он сейчас испарится. – Проходите, что я держу вас в дверях? Карина! Прикажи подать чай, немедленно.

Возникшая из ниоткуда горничная присела в реверансе и тут же снова исчезла, словно была не человеком, а духом, способным проходить сквозь стены. Еления усадила Дарела рядом с собой на диван, я устроилась в кресле напротив.

Мы молча пронаблюдали, как вернувшаяся горничная расставляет перед нами чашки и разливает пахучий жасминовый чай. Только когда она удалилась, Императрица вздохнула и заговорила первой, не дожидаясь наших вопросов. И так было ясно, о чем мы хотим услышать в первую очередь.

– Это случилось вечером. – Еления взяла в руки блюдце, чуть приподняла над ним чашку и подула на зеркальную зеленоватую гладь. Видно было, что эти действия ей жизненно необходимы, чтобы сосредоточиться и отвлечься одновременно. – Дейрек всякий раз по пятницам проводил Малый Совет с участием Дианира, канцлера, казначея, придворного мага, командующего гвардией и верховного судьи. Он зашел ко мне перед самой встречей…

Ее голос на мгновение прервался, и Еления поспешно скрыла это, сделав глоток чая. А я поразилась тому, насколько все‑таки сильна в этой женщине привычка держать себя достойно и следить за каждым своим жестом и словом. Даже сейчас с сыном и невесткой, которые уж наверняка не осудят ее за слабость на фоне случившегося, она держится так, словно выступает перед благоговеющими подданными.

– Хотел узнать, как прошла поездка в Биасс, я там присутствовала на открытии новой лечебницы, а также сообщил, что лир Торнелл… – она на мгновение замешкалась, – был казнен за измену.

Я бросила короткий взгляд на Дарела, но тот и не заметил. Все его внимание было сосредоточено на повествовании матери.

– А спустя полчаса дворец буквально сотрясся от взрыва. Часть восточного крыла обрушена. Из участников Совета выжили только канцлер, лир Гриндер и верховный судья, лир Одилин. А если бы Дейрек в последний момент не перенес Совет из Малого Зеленого кабинета в Сапфировый, то могли бы и мы… – Увидев мои округлившиеся глаза, она поспешно пояснила: – Зеленый находится прямо под нашими комнатами.

– А почему отец поменял место? – напряженно уточнил огневик.

Еления пожала плечами.

– Не имею представления. Но если бы он этого не сделал, то вполне возможно, и я, и Грейс с Диэль тоже бы пострадали.

– Они в порядке? – осторожно уточнила я.

– Физически – да, – дипломатично отозвалась Императрица. – Я не видела Грейс уже дня четыре. Мне было не очень легко… покидать свои покои, а она, очевидно, не нуждается в моей поддержке.

– Почему произошел взрыв?

Еления поставила чашку с блюдцем на стол и нервно стиснула пальцы.

– Это сделал лир Чиарр, маг. Так в один голос сказали двое выживших. Сначала он убил Дейрека и… – Она сглотнула, на глазах снова показались слезы. – …Дианира, а затем обрушил потолок.

– Зачем придворному магу убивать Императора? – поразилась я.

Пусть лира Чиарра я знала и не очень хорошо, но после нескольких занятий он произвел на меня впечатление человека мудрого, спокойного, а главное – весьма довольного своей жизнью и занимаемым положением. Он очень гордился своими учениками и успехами в обеспечении императорской безопасности.

– Возможно, если бы он остался жив, дознавателям удалось бы это выяснить. – Еления поджала губы. – Но он погиб под обрушившимся потолком.

Еще страннее. Маг не смог защитить себя от собственного заклинания? Ошибся? Или не захотел защитить?

Но самое жуткое, что я наконец поняла: мои глупые и наивные надежды действительно оказались глупыми и наивными. Император и его сын мертвы. Более того, Империя единовременно лишилась не только правителя и его наследника, но еще и казначея, заведующего всеми финансовыми делами, придворного мага, отвечающего за магическую безопасность и развитие страны, и командующего гвардией, который, в свою очередь, являлся также генералом имперской армии. А управлять теперь должен вчерашний мальчишка, всю жизнь просидевший взаперти в четырех стенах и занимавшийся исключительно совершенствованием своего магического мастерства.

Очевидно, Еления прочитала это в моих глазах, потому что она внезапно взяла меня за руку, крепко сжав ее тонкими горячими пальцами.

– Дети, я знаю, вы напуганы, но…

Дверь с грохотом распахнулась, прерывая ее на полуслове. На пороге возникла Грейс.

В облике крэйгини не было и следа траурного смирения. Синие глаза сверкали отчаянной яростью, а грудь под черной лентой часто вздымалась. Кажется, она очень торопилась явиться сюда. Прибежала, как только сообщили о нашем приезде?

– Как ты посмел, – прошипела она, вперившись в Дарела злобным взглядом, – как ты мог сделать это?

Огневик удивленно вскинул брови.

– Грейс, милая, извольте объясниться, – отчеканила Императрица ледяным тоном.

– Объясниться? – Девушка сделала шаг вперед, и лично мне от этого движения захотелось вжаться в спинку кресла. – Пусть лучше он объяснит, как он убил моего мужа и своего отца!

– Грейс! – возмущенно ахнула Еления.

У меня, кажется, даже рот приоткрылся от изумления. Дарел потерял дар речи.

– Я всегда знала, что ты – угроза! Император был глуп, отправив тебя в фактическое изгнание. Я знала, ты захочешь отомстить, занять его место. Да еще и когда у тебя есть козырь в виде авернской принцессы! Дианир всякий раз меня отговаривал, а теперь… теперь его нет! – На глазах крэйгини показались слезы. Она стиснула кулаки, сдвинула брови и сжала губы, пытаясь удержать рыдания в себе. – И это сделал ты!

– Дорогая моя, ты не в себе, – напряженно произнесла Еления. – Горе затмило тебе разум.

– Как вы можете защищать его? – вскинулась девушка. – Вы его даже не знаете! Сколько лет он отсутствовал? Десять? Одиннадцать? Полжизни! Чему он научился в этой школе? С кем познакомился? Они были убиты магом. И все нападения до сих пор совершались с помощью каких‑то магических штучек! Почему никто не обращает внимания на очевидное? Когда эти двое, – теперь и меня наградили яростным взглядом, – единственные, кому выгодна смерть наших мужей! И они – маги!

Императрица, кажется, хотела сказать что‑то еще, но не успела. Дарел вдруг поднялся и приблизился к Грейс.

– Да, ты права, – согласился он, глядя на нее в упор, отчего крэйгини разозлилась еще больше, судя по сверкающим глазам. – Но я не убивал отца и брата, и мне не нужен имперский трон…

– Неужели? – ядовито переспросила она.

– …В отличие от той, кто в погоне за ним потеряла последний разум, – неумолимо закончил огневик.

Грейс вспыхнула и резко замахнулась. Дарел даже не шелохнулся, а ее ладонь, вместо того чтобы отвесить ему пощечину, бесполезно зависла в воздухе, словно угодив в паутину. Принцесса отдернула руку, брезгливо встряхнула ее, бросив на огневика полный ненависти взгляд, резко развернулась и вылетела из комнаты, даже не закрыв за собой дверь.

Дарел сделал это за нее, а затем вернулся на свое место. Только он отнюдь не выглядел счастливым, поставив на место спятившую девицу, скорее, наоборот.

– И многие так считают? – вдруг спросил он, посмотрев на мать.

К моему удивлению, Императрица, вместо того чтобы заверить его, что это полнейшая чушь и, кроме помешанной на власти крэйгини, подобное никому и в голову не могло прийти, отвела глаза, чуть опустив голову.

– Случившееся – большой шок для всех, – тщательно подбирая слова, произнесла она. – Люди не знают, что думать, поэтому выдумывают небылицы. Я не считаю, что тебе стоит воспринимать их как серьезную угрозу.

Прекрасно! Для полного счастья нам еще не хватало обвинений в убийстве Императора и захвате власти! А если Императрица ошибается и таких, как Грейс, много? А если они объединятся вокруг нее? А если она возомнит себя Дилиной Справедливой[18], и покатятся в итоге наши головы по мостовой Золотой площади?

Боги, верните меня в школу…

– В любом случае… – Еления снова как ни в чем не бывало пригубила чай. – Гвардейцы целиком и полностью на твоей стороне, Дарел. После того как их командующий оказался организатором заговора против короны и поставил под удар честь всей гвардии, они не рискнут идти против законной власти. А без гвардии у Грейс нет шансов.

Действия невестки императрица, очевидно, категорически не одобряла. Более того, они заставили ее вдруг подобраться, как приготовившуюся к прыжку дикую кошку, готовую до последнего защищать единственного выжившего котенка, пусть и против целой армии хищников. Даже звяканье поставленной на блюдце чашки прозвучало решительно.

– Похороны и коронация состоятся через три дня, – твердо произнесла она. – Но есть некоторые вещи, которые нужно сделать еще до них, мой милый. Необходимо назначить нового казначея, придворного мага и командующего гвардией, или хотя бы временно исполняющих их обязанности. А также подыскать временную замену верховному судье, который еще не скоро сможет подняться с постели. Слава богам, хотя бы канцлер отделался всего парой переломов.

– Назначить? – ужаснулся Дарел. – Как я их назначу?! Поставлю всех желающих в линию и рассчитаю на «эники‑беники‑ты‑будешь‑веником», то есть казначеем?

Я едва сдержала недостойное принцессы (Императрицы?!) хихиканье, а Еления покачала головой.

– Я могу дать тебе несколько рекомендаций, кроме того, поговоришь с лиром Гриндером. Возможно, он тоже сможет посоветовать кого‑нибудь, но окончательное решение, мой мальчик, всегда принимает Император, и тебе нужно начинать к этому привыкать.

Привыкать Дарелу пришлось еще быстрее, чем мы могли представить. Покинув Елению, до своих комнат мы так и не дошли. Канцлер оказался человеком на редкость ответственным и выловил нас за первым же поворотом, где караулил наверняка с самого нашего приезда.

Граф Гриндер, насколько мне было известно, занимал должность хранителя печатей и императорской канцелярии дольше, чем я живу. Это был высокий худой мужчина с большими залысинами, делающими его длинное лицо еще более вытянутым, и хищным крючковатым носом, на котором поблескивали тонкие стеклышки очков. Эти очки он то и дело поправлял, протирал, надевал и снимал, так что казалось, если у него их отнять, бедняга позабудет, как говорить, поскольку эти механические движения постоянно сопровождали его речь. Лично мне казалось, это результат постоянного присутствия рядом Императора. Под прицелом его стальных глаз и мне вечно хотелось что‑то теребить, а лучше провалиться сквозь землю.

И сейчас он шагнул нам навстречу, держа очки в руке и близоруко щурясь, глядя на Дарела. Вторая рука висела на перевязи.

– Ваше величество. – Он склонил голову в приветственном поклоне. – С возвращением во дворец. Простите мне мою вольность, но я осмелюсь поинтересоваться, не могли бы вы уделить мне сегодня некоторое, увы, весьма значительное время для решения не терпящих отлагательств вопросов. За ту неделю, что Император отсутствовал в столице, накопилось немало дел и…

Мне показалось, что огневик хотел обреченно вздохнуть и даже набрал для этого воздуха, но в последний момент сдержался.

– Это очень… срочно?

– Боюсь, что да, ваше величество. – Лир Гриндер надел очки и посмотрел на этот раз сквозь них, будто надеясь таким образом придать вескости своим словам.

Дарел покосился на меня, словно ждал, что я закачу глаза и рухну в обморок, а у него появится благовидный предлог избежать внезапно свалившихся на голову обязательств. Но я его разочаровала ободряющим похлопыванием по руке.

– Идите к Малому Зеленому кабинету, канцлер, я вас сейчас догоню.

Мужчина кивнул и повернулся к нам спиной. Стоило ему скрыться за поворотом, как Дарел, воспользовавшись безлюдностью, притянул меня к себе, привычным способом заглушив возмущенный писк.

– Империя задолжала мне медовый месяц, и однажды ей придется расплатиться, – выдохнул он, отрываясь. – А еще ты просто обязана без меня скучать, ясно?

– Это еще почему? – наигранно возмутилась я.

– Потому что мне будет зверски скучно, – скривился Дарел.

– Иди. – Я чмокнула его в кончик носа. – Ты справишься, я знаю.

Огневик вздохнул и направился в ту же сторону, что и канцлер. А я, помедлив пару мгновений, порадовалась, что не дала по поводу «скучать» никаких обещаний, поскольку одно интересное дело у меня все‑таки было на примете. Бросив последний взгляд на угол, за которым скрылся муж, я вздохнула и решительно зашагала в сторону восточного крыла.

В коридорах было на удивление безлюдно. Дворец казался вымершим. Не сновали туда‑сюда многочисленные слуги, не попадались на пути вельможи, как проживающие в императорской резиденции, так и нагрянувшие сюда с визитом. И если поначалу я еще и наткнулась на нескольких лакеев, то по мере приближения к восточному крылу люди окончательно исчезли, и мне внезапно стало не по себе. Шаги гулко разносились по коридору, а букеты, в знак траура перевитые черными лентами, нагоняли мрачные мысли.

Но стоило свернуть за угол, как я наткнулась на троих гвардейцев, а за их спинами разглядела то, за чем пришла сюда.

Взрыв дворец не пощадил. Огромный кусок стены был снесен, окна выбиты, внушительная дыра в потолке, всюду обломки мебели, кирпичей и каменные глыбы, бывшие когда‑то потолком или стенами. Все это огорожено едва заметно светящейся алой сеткой, около которой и дежурили гвардейцы.

При моем появлении они сначала вскинулись и нахмурились, готовые отваживать праздно любопытствующих, но, разглядев мое лицо, вытянулись по струнке.

– Ваше величество, – заговорил со мной мужчина с нашивками капитана. – Мы можем вам чем‑либо помочь?

– Пожалуй. Я хочу осмотреть место преступления.

В глазах офицера промелькнуло недоумение. Вряд ли раньше он встречал принцесс, жаждущих полазать по развалинам места, где был убит император. Хотя, если бы он знал, как эта же принцесса кралась среди ночи через посты стражи, чтобы побеседовать с остролистом, он, возможно, удивился бы чуть меньше.

Нет, я вовсе не считала себя великим сыщиком и не собиралась им становиться. И если бы я не была уверена, что развалины уже вдоль и поперек исползали гвардейцы, я бы туда даже не сунулась, оставив эту работу страже. Несмотря на то что лир Торнелл с детками немало пошатнули мою уверенность в преданности гвардейцев, я по‑прежнему не сомневалась – есть вещи, в которых они все‑таки разбираются и с которыми справляются куда лучше меня.

Но с другой стороны, женское любопытство, помноженное на беспокойство за здоровье любимого человека, еще никто не отменял. Если мы выяснили, кто стоит за покушениями на мою жизнь, то второй злоумышленник, взявшийся за истребление императорской семьи, до сих пор разгуливает на свободе. Я очень сомневалась, что лир Чиарр действовал по собственной доброй воле. Скорее всего был снова задействован «якорь», но вот самоубийство на фоне того, что ему и так суждено было умереть спустя две‑три минуты, выглядит странно. Да и кто мог навесить «якорь» на одного из сильнейших магов Империи?

Что‑то мне подсказывало: вряд ли этот человек хотел вознести на трон Дарела, а значит, его жизнь была в опасности. Но, скорее всего, у моего мужа сейчас не будет времени следить еще и за тем, как ведется расследование. Он спас меня, а я теперь сделаю все, чтобы выяснить, кто угрожает новоявленному Императору. И непременно еще опрошу и гвардейцев, и чудом выжившего канцлера, и учеников мага, а пока мне хотелось начать с развалин.

Наконец‑то я смогла сполна оценить выгоду моего нового положения. Если принцессе могли начать задавать вопросы: «Зачем? Почему?» – а то и вовсе отправить за разрешением к Императору со словами: «Приказом свыше велено никого не пускать», то Императрице отказать не посмели.

Офицер посторонился. Один из гвардейцев коснулся алой сетки, прошептав слова отпирающего заклинания, и пропустил меня вперед, как только по ней пробежалась легкая зеленоватая волна.

– Будьте осторожны, ваше величество, пол в некоторых местах проломлен, – предупредил он.

Я кивнула и шагнула вперед.

Осколки вазы хрупнули под ногами. Интересно, почему здесь все огородили и не торопятся убирать? Надеются найти еще что‑то?

Внимательно глядя под ноги, я приблизилась к тому месту, где раньше был Сапфировый кабинет, и замерла «на пороге», придерживаясь на всякий случай за край обломанной стены. Было совершенно непонятно, какие улики тут можно отыскать и как тут можно найти вообще что‑либо. Комната была завалена камнями и припорошена пылью и осколками. От массивного деревянного стола, за которым неделю назад сидели первые люди Империи, остались только щепки. Более‑менее уцелел лишь комод в углу. Высокий шкаф с книгами и статуэтками рухнул и теперь частично перекрывал пролом в полу. А в паре мест я углядела неровные бурые пятна, от вида которых к горлу подступил комок.

– Офицер, – окликнула я гвардейца. – А «якорь» нашли?

Мужчина изумленно вскинул брови, явно пораженный моей осведомленностью, и осторожно ответил:

– Нет, ваше величество. «Якорь» невозможно обнаружить магическим поиском, в частности, поэтому настолько сложно узнать, что он есть в человеке. А отыскать в таком хаосе маленькую черную горошину, да еще и с учетом того, что она могла провалиться этажом ниже или еще куда закатиться…

Я понимающе кивнула. Иголку в стоге сена найти, пожалуй, и то проще.

– Кроме того, – внезапно добавил гвардеец, – лир Шаррис, заместитель командующего, не исключает возможность того, что лир Чиарр действовал не по принуждению.

– Почему?

– Из‑за самоубийства. Во всей истории «якорей» подобного никогда не случалось. Это бессмысленно, ведь человек все равно погибнет.

Это уже интереснее. Если поначалу поиск амулета казался мне формальностью, то теперь он стал важной деталью. Если вдруг следствие решит, что лир Чиарр действовал самостоятельно, и закроет дело, то настоящий убийца (если, конечно, есть настоящий убийца) останется на свободе.

Нахмурившись, я вновь оглядела комнату. Как жаль, что магический поисковик не работает. Вот почему место до сих пор огорожено. Надеются однажды все‑таки провести детальный поиск?

Представив с десяток гвардейцев, вооруженных лупами, обшаривающих лайн за лайном и чихающих от пыли, попадающей в нос, я не сдержала улыбки. Тяжело же им придется: залезть в каждую щель, проверить под каждым камнем. Помню, когда я потеряла в парке подаренную Императором брошку, няня чуть ли не со всех кустов листья ощипала, чтобы ее найти. Долго мне потом выговаривала за растяпистость. Не прошло и часа, как я уронила ее в ручей, погнавшись за Янтарем, и тогда с перепугу заморозила его до самого истока. Впервые в жизни заморозила. До сих пор мне удавалось только чувствовать воду. Разморозить не получилось, а разглядеть что‑либо под толстой белой коркой не было никакой возможности. До сих пор помню, как я тогда чуть ли не обниматься со льдом полезла, пытаясь его «почувствовать», как до этого воду. И ведь получилось же, подсказал он мне, где застыла брошка. А уж сколько я ее потом выковыривала…

Внезапная идея ворвалась в голову, словно шар огневика, осветив мрачные думы. Точно! Лед! Демон побери, мы, маги, так привыкли пользоваться поисковым заклинанием, а ведь есть и другой способ.

Я поспешно рухнула на колени, заставив гвардейцев бдительно дернуться в мою сторону, и коснулась пальцами пола. В следующее мгновение от них побежала тонкая прозрачная корочка льда. Он скользил все дальше и дальше, проникая в каждую щель, заполняя собой любую пустоту, обволакивая малейшую крупинку. И когда все вокруг заблестело, словно покрытое лаком, я «прислушалась».

Первое найденное льдом бобовое семечко оказалось осколком статуэтки, второе – пуговицей, оторвавшейся от одеяния одного из членов Совета, и, пытаясь дотянуться до нее, я чуть не свалилась этажом ниже. А вот третья… я с пыхтением откатила внушительный булыжник в дальнем углу и победно подхватила с пола матово блестящий темный амулет, испещренный тусклыми серебристыми символами.

Это он! Точно он!

Я с некоторым опасением покрутила в пальцах «якорь». Известно, конечно, что это амулет одноразового использования, да и магии, от него исходящей, я не ощущала, но кто их знает, этих сумасшедших магов‑вредителей. С них станется не только создать запрещенное оружие, но и усовершенствовать его. Сейчас ка‑а‑ак вопьется мне в руку, подчинит своей воле и заставит убить Дарела.

Но «якорь» моих опасений не оправдал. Зато он подтверждал мои мысли о том, что лир Чиарр действовал не по собственной доброй воле. Вот только вопрос, кто и как мог подсунуть этого паразита столь сильному магу, оставался открытым.

– Ваше величество? – В разлом заглянул гвардеец. – Все в порядке?

– Да, нашла «якорь». – Я выпрямилась и продемонстрировала амулет офицеру.

– Как вам удалось? – Искреннее восхищение в его голосе заставило меня еще больше возгордиться. – Оба ученика лира Чиарра тут полдня крутились – и ничего. Только выяснили, какие заклинания маг использовал, а толку‑то с этого.

– Кто ищет, тот всегда найдет, – назидательно выдала я прописную истину. – Я пока оставлю его у себя, но известите заместителя командующего о том, что «якорь» найден и лир Чиарр не виновен. Если он захочет забрать амулет, пусть найдет меня.

– Будет исполнено, ваше величество. – Офицер коротко поклонился.

Я торопливо зашагала прочь, а обернувшись на повороте, увидела, как гвардеец‑маг убирает заграждающее заклинание. Значит, и правда дежурили, только чтобы потом попытаться найти «якорь».

Собственная неожиданная полезность меня воодушевила. Я и не рассчитывала обнаружить что‑то настолько важное, заявившись на руины. И этим тут же захотелось поделиться с Дарелом, поэтому, помедлив некоторое время в нерешительности, я поспешила к Зеленому кабинету. А вдруг – чудо, и они с канцлером уже закончили? Или заканчивают?

Стража в коридоре стояла, что меня заранее несколько опечалило. Если бы ее не было, то я бы помчалась искать Янтаря в нашу комнату, а так, видимо, он еще терпит занудствования лира Гриндера. Но вместо того, чтобы постучать или вломиться без стука, я осторожно надавила на ручку и медленно приоткрыла дверь, заглядывая в кабинет одним глазком под удивленными взглядами гвардейцев.

Огневик сидел за столом, и вид у него был на редкость обреченный, тогда как канцлер нависал над ним, стоя за плечом и подсовывая какие‑то бумаги.

– И подпишите, пожалуйста, здесь и здесь.

Дарел принял их и вчитался, наморщив лоб.

– Что значит «на нужды управления государственными резервами», и что это за «в связи с увеличением трат на поддержание магической активности»?

Лир Гриндер вздохнул.

– Ваше величество, я боюсь, что объяснение займет слишком много времени, а эти бумаги должны быть переданы в кратчайшие сроки. Вы можете просто подписать их, а после я…

– Канцлер, вы позволите еще один вопрос? – перебил его огневик и вскинул голову, заглядывая графу в глаза.

– Конечно, ваше величество.

– Его величество Дейрек Первый часто подписывал какие‑либо бумаги, не догадываясь об их содержании?

Канцлер на мгновение замялся под сверлящим янтарным взглядом, но все‑таки ответил:

– Нет, ваше величество. Никогда.

– В таком случае я не вижу причин, по которым я должен это делать. Итак, что значит управление государственными резервами?

Я глубоко вздохнула и прикрыла дверь, решив, что моим новостям придется подождать. Ладно, перейдем к следующему пункту наскоро намеченного плана – к ученикам мага. Если они не знают, как и кем ему мог быть вживлен амулет, то никто не знает.

В рабочих кабинетах магов я обнаружила только Нила. Огневик сидел за столом и разбирал бумаги: что‑то откладывалось в одну стопку, что‑то в другую, что‑то улетало в мусорную корзину. Он увлекся и даже не услышал моего стука и скрипа двери и опомнился, только когда я его окликнула.

– Ваше высо… простите, величество! – он подскочил. – Вы уже вернулись?

– А мне показалось, об этом раструбили по всему дворцу, стоило нам выйти из кареты. – Я улыбнулась.

Нил и без того мне нравился своей вдумчивой, спокойной рассудительностью, столь нехарактерной для огневиков, наверное, поэтому он куда лучше управлялся с углями и пеплом, чем с огнем. А уж после того как Дарел обмолвился, что и ему досталось от Риана, я начала испытывать к нему еще больше симпатии. Исключительно дружеской – поправила я сама себя и содрогнулась, представив реакцию Янтаря, вздумай я произнести это вслух.

– До нас сейчас мало доходит новостей. Тем более после гибели Императора был дан приказ всем, не занятым на дворцовой службе, его покинуть.

Так вот откуда пустые коридоры! Интересно, для чего это сделали? Чтобы толпы народа не мешали следствию? Или это такой порядок из‑за траура? Впрочем, демон с ним, не стоит забывать, зачем я сюда пришла.

– Нил, ты сопровождал лира Чиарра почти повсюду. Неужели нет ни малейшей идеи, кто и когда мог подсунуть ему «якорь»?

Огневик пожал плечами:

– Мы так и не нашли его, да и…

– Я нашла. – Брови мага приподнялись, но вопросов он задавать не стал. – Кто мог это сделать? Может быть, он встречался наедине с какими‑то известными чародеями? К нему кто‑то приезжал, или он сам ездил куда‑то?

Нил покачал головой.

– Лир Чиарр не был любителем покидать дворец без особой необходимости, а его величество Дейрек на дух не переносил присутствие здесь плохо знакомых ему магов. За последние полгода к нам только лир Сэндел и приезжал несколько раз с визитами. Они о чем‑то подолгу беседовали с Императором… хотя теперь я подозреваю, что о вас, а потом он заходил к лиру Чиарру на чай. Кажется, они были давними друзьями. А что касается поездок… мы несколько раз сопровождали его величество, но не отходили от него ни на шаг, поэтому, если бы учитель с кем‑то виделся, я бы знал. Недели три назад он, как и каждый год до этого, ездил в Тарос, обсудить с ректором трудоустройство лучших учеников… Пожалуй, и все.

Теперь я покосилась на Нила недоверчиво, и нравиться он мне стал гораздо меньше. Мне показалось, или он сейчас ненавязчиво попытался обвинить лира Сэндел а в изготовлении «якорей»? Огневик словно прочитал мои мысли.

– Простите, ваше величество! – торопливо произнес он. – Я ни в коей мере не хотел в чем‑либо обвинять почтенного ректора, но факты таковы, что я не могу не обратить на них внимание. Поступок учителя и до того казался мне слишком странным, а когда еще и нашелся «якорь»… Вы же знаете, какая это магия? Рядовому чародею непросто вживить такой амулет даже обычному человеку, не говоря уже об опытном маге! Но, я клянусь, только рассказав вам сейчас про лира Сэндела, я сам понял, как это, должно быть, звучит…

– Спасибо, я приму твои слова к сведению, – я и сама поняла, что голос прозвучал уж слишком прохладно.

Нил зримо поник, явно чувствуя себя виноватым.

– Язык мой – враг мой.

– Не переживай, – я невольно смягчилась. – Никто никого не обвинит, пока все не выяснится до конца.

– Не сомневаюсь в вашей справедливости, ваше величество. – Он поклонился.

Я задумчиво кивнула и, попрощавшись, покинула покои магов. Мне было над чем подумать.

Вечерело. Я валялась на кровати с книжкой и искренне опасалась, не придется ли мне ужинать в одиночестве. Потому как стрелка часов неумолимо приближалась к семи вечера, желудок начинал напоминать, что его‑де надо кормить по расписанию, а мой муж до сих пор не вырвался из лап злобного канцлера, решившего покуситься если не на его жизнь, так на умственное здоровье. И когда я уже думала, а не пойти ли мне к Императрице за советом, как оторвать супруга от управления государством, дверь наконец распахнулась и Дарел ввалился в комнату, явно недовольный жизнью.

– Голова раскалывается, – объявил огневик, плюхаясь на подушки лицом вниз, после чего оттуда донеслось недовольное бухтение. – Вот ты, например, знаешь, что такое тарифные средства регулирования внешней торговли?

– Упаси боги, – содрогнулась я, даже не вслушавшись в словосочетание, уже от первого слова которого повеяло смертельной скукой.

– А я знаю. – Дарел перекатился на спину и с сомнением добавил, глядя в потолок: – Кажется…

Я подползла к нему под бок и положила голову на грудь.

– Как успехи?

Дарел запустил пальцы в мои волосы и, рассеянно вытянув из них одну прядь, провел по всей ее длине, а затем начал накручивать на палец.

– Я подписал целую телегу бумаг, мы назначили нового казначея, командующего гвардией и заместителя верховного судьи. С магом вышла заминка. Скажи‑ка, у тебя нет на примете умудренного годами и опытом чародея, способного не быть сожранным придворными акулами и которому можно было бы доверить защиту наших с тобой, вне всякого сомнения, драгоценных жизней?

Я разочарованно покачала головой.

– Вот и у меня нет, – вздохнул огневик, внезапно сурово нахмурился и прогудел грозным тоном: – Признавайся! Ты скучала?

– Это ты на мне за неимением поблизости верных подданных тренируешься? – подозрительно уточнила я.

– Да! И не уходи от ответа!

– О‑очень скучала, – выразительно протянула я и тут же подпрыгнула. – О! Ты не представляешь, что я узнала!

Я поспешно рассказала ему о поисках «якоря» и разговоре с Нилом.

– Мне не нравится, когда ты этим занимаешься, – вынес свой вердикт Дарел, стоило мне закончить. Я уже готова была выдать целую тираду насчет того, что если, по его мнению, я должна только сидеть в комнате и вышивать цветочки, то он глубоко ошибается, но огневик вдруг показал мне язык и добавил: – Без меня.

Возмущенно открытый рот захлопнулся, я надулась.

– Я не виновата, что ты был занят.

– В следующий раз сообщи мне, когда отправишься на поиски приключений, и я пошлю канцлера к демону. – Он усмехнулся. – А я зато узнал, почему поменяли место проведения Совета. На этом настоял лир Чиарр перед самым заседанием. Сказал, ему там что‑то не нравится, и попросил послать за его учениками, чтобы те разобрались, пока они проводят Совет в другом кабинете.

– Странно… – в памяти всплыли слова Елении о том, что они с Грейс тоже могли пострадать, если бы Совет остался на прежнем месте.

– Отсюда вывод. Таинственному кому‑то мешают исключительно мужчины императорской семьи. Очень мило с его стороны избегать случайных жертв, особенно если учесть, сколько людей он уже положил своими «якорями».

Я задумчиво потеребила пуговицу на его рубашке, а потом почувствовала, как перебирающая мои волосы рука медленно сползла на шею, прошлась по выступающим позвонкам и потянулась к застежкам.

– Дар? – поспешно окликнула я, понимая, что еще чуть‑чуть – и разговор прервется, не получив логического завершения.

– М‑м‑м? – рука успешно справилась с первыми двумя пуговицами и принялась за третью.

– Ты же не думаешь, что лир Сэндел действительно мог стоять за покушением на тебя и убийством Императора и Дианира?

– Прямо сейчас, Ана, я вообще ни о чем и ни о ком не думаю, кроме тебя. – Пятая и шестая тоже пали перед превосходящими силами противника.

– Ну, я серьезно! Зачем ему это? Да и он еще в школе при желании мог сто тысяч раз устроить тебе «несчастный случай». Нет, я в это не верю, я вообще ему доверяю, как никому другому. Ой! У меня идея, я нашла тебе…

Огневик решил, что с него довольно, и рывком притянул меня к себе, запечатывая рот поцелуем. Рука тем временем закончила свое черное дело, скользнула под ткань, и мне стало не до расследований.

Поэтому фразу «я нашла тебе придворного мага» я так и не договорила.

Date: 2015-12-12; view: 294; Нарушение авторских прав