Иезуиты в Италии, Испании и Португалии

Франция является колыбелью Общества Иисуса, но свою программу и свое устройство оно получило в Италии. Как это произошло, мы уже рассказали. Об успехах ордена свидетельствует непрерывно растущее число коллегий (в 1680 году их было уже 128), но еще более поразительные доказательства его роста дает история итальянской культуры XVI и XVII веков. Если образованная Италия возвратилась к обрядам и вере церкви, если она ревностно отдалась аскетизму и миссионерству, если она снова стала сочинять благочестивые стихи и церковные гимны и прославлять с большой искренностью в картинах и статуях идеалы церкви, то не является ли это плодом того воспитания, которое получили образованные классы в школах и исповедальнях иезуитов? Можно быть различного мнения относительно его ценности, но несомненно одно: детская простота, радость, свежесть, наивная любовь к природе, которые проявляются с такой яркостью в благочестии великих национальных святых Италии и которые озаряют таким ясным светом многие произведения раннего Ренессанса, потеряны для нового поколения.

Ученики иезуитов слишком клерикальны, слишком набожны, слишком склонны к сентиментальному пафосу, чтобы сохранить эти качества. Они увлекаются чудесами и экстатическими видениями; их буквально опьяняют изображения ужасного умерщвления плоти и жестоких казней мучеников; им нужны в культе помпа, блеск, оперная постановка. Итальянские искусство и литература конца XVI века являются верным отражением этого перелома. Несомненно, можно назвать еще не менее славные имена. С технической точки зрения старые художники и музыканты XIV и XV веков оставлены далеко позади.

Однако творения художников конца XVI века далеко так не захватывают и не пленяют нас, как неловкие попытки и несовершенная техника их предшественников. Их святым можно верить лишь наполовину, их великим людям нельзя безгранично отдать своего сердца, в их храмах лишь с трудом можно испытать благочестивое настроение. Ажитация, выставление напоказ, навязчивая претенциозность, характеризующие произведения этого периода, ежеминутно оскорбляют наши самые интимные чувства и вместо порыва симпатии вызывают в нас скорее чувство отвращения к тем верованиям, которые они хотят интерпретировать и прославлять.

Уже в XVI веке вполне отчетливо чувствовалось, что иноземный дух грозил завладеть душой Италии, и, называя Испанию, вполне верно определяли врага. Но Италия не была в состоянии единодушно выступить против этой испанизации жизни, обычаев, веры и мысли. То обстоятельство, что орден испанского происхождения, в котором вплоть до 1581 года задавали тон испанцы, смог так быстро пустить корни в Италии и завладеть образованными и господствующими классами на всем полуострове, является, может быть, наиболее ярким симптомом этой испанизации. Совершенно не свойственная Италии нетерпимость, обрезавшая крылья итальянской науке в тот момент, когда последняя готова была так смело подняться ввысь, приведшая Джордано Бруно на костер, Галилея к решетке инквизиционного трибунала, является прежде всего последствием той нравственной революции, которую вызвали «испанские отцы» и их ученики.

Но как раз в конце XVI века, в тот самый момент, когда испанизация Италии достигла своего высшего пункта, Общество Иисуса начинает постепенно становиться итальянским. С этого момента в генералы ордена обычно начинают выбираться итальянцы; им же поручают трудные предприятия. Особенно резко проявляется это в миссионерстве. Основатель иезуитской миссии в Китае, организатор миссионерской церкви в Японии, основатель великой миссии иезуитов в Мадуре (Ост-Индия), творцы иезуитского государства в Парагвае все без исключения итальянцы. Это в достаточной мере доказывает, что в конце XVI и в начале XVII века, во время наивысшего расцвета ордена, средоточие его сил лежит уже не в Испании, а в Италии.

Однако и в Италии орден не избежал жестоких разочарований. 14 мая 1606 года, из-за разногласий между курией и Венецианской республикой, иезуиты были изгнаны «на вечные времена» из Венеции, как самые верные слуги и защитники папы. Гнев и отвращение, которые они сразу внушили, были так глубоки, что эти «вечные времена» продолжались целые пятьдесят лет. Лишь в 1656 году им было разрешено снова появиться на территории республики. Но хотя им и удалось опять основаться здесь, они уже никогда не могли достичь в государстве святого Марка того влияния, которым пользовался Ленец, когда он проповедовал в городе лагун.

Вторым отечеством нового ордена после Италии была Португалия. Почву для него расчистил здесь бывший ректор коллегии святой Варвары в Париже Говеа; затем, в 1540 году, «апостолы» ордена Ксавье и Родригес взяли весь Лиссабон как бы приступом. Уже в 1452 году здесь возникли две коллегии, первые постоянные резиденции ордена; в 1546 году число португальских иезуитов было уже так велико, что Игнатий решился сделать из Португалии самостоятельную провинцию. Но ни одна провинция не причинила иезуитам впоследствии столько забот своим неповиновением, как Португалия; ибо нигде в ордене не проявилось так рано и с такой силой стремление к национальному обособлению, которого Игнатий вполне основательно опасался и с которым боролся, как с худшим врагом своего интернационального предприятия.

Впрочем, этот факт показывает, с какой быстротой орден акклиматизировался в Португалии. Уже при Жуане III[21]он был самой могущественной духовной корпорацией королевства. После смерти Иоанна ордену не только поручили воспитание его еще несовершеннолетнего внука Себастьяна, но он до такой степени завладел доверием монарха, что его влиянию приписывали, и не без основания, все принятые правительством меры, в частности и несчастные экспедиции против мавров, последняя из которых стоила жизни Себастьяну[22](4 августа 1578 года).

Даже теперь нельзя с уверенностью ответить на вопрос, содействовал ли орден соединению Португалии с Испанией. Все же он чувствовал себя весьма неплохо под испанским господством, что не помешало ему принять участие в революции 1640 года, возведшей на престол Брагансскую династитию; он всеми своими силами поддержал новую династию, щедро вознаградившую его за это.

При первом короле Брагансской династии отец Фернандес был членом государственного совета и до тех пор, пока Альфонс VI[23]не достиг совершеннолетия, он оставался наиболее влиятельным советником королевы-регентши Луизы. Отец де Вилле принимал в 1667 году деятельное участие в свержении Альфонса VI, а отец Эммануэль Фернандес был в 1677 году даже назначен депутатом кортесов новым королем Педро II[24]в награду за оказанные орденом услуги, что вызвало протесты генерала.

Но даже если иезуиты не занимали никаких государственных должностей в королевстве, все же они были в Португалии могущественнее, чем в какой-либо другой стране. Они не только были духовниками всей королевской семьи, но и давали советы королю и его министрам во всех важных делах. По свидетельству одного из них, без согласия ордена нельзя было получить ни одной должности в администрации государства и церкви, так что духовенство, гранды и народ оспаривали друг у друга расположение и благосклонность иезуитов. Прибавим, что под их влиянием находилась даже международная политика государства. Никто не станет утверждать, что подобное положение вещей было полезно и хорошо для государства. И все же было бы несправедливо возлагать на иезуитов ответственность за разорение Португалии. Упадок начался до их появления в стране. Подлинной причиной этого разорения была колониальная политика, не соответствовавшая силам страны и быстро уменьшившая численность населения. Если бы иезуиты даже хотели бороться с этим злом, они были бы бессильны.

Португалия сразу попала в руки ордена. Испанию пришлось завоевывать шаг за шагом. Три силы оказывали сопротивление победоносному шествию иезуитов: испанская королевская власть, высшее духовенство и доминиканцы. Первый король из дома Габсбургов, Карл V, относился к ученикам Лойолы с нескрываемым недоверием. Его сын, Филипп II[25], правда, уже покровительствовал им и пользовался ими в своей политике, но то обстоятельство, что иезуиты зависели от иностранца, от генерала, жившего в Риме, казалось ему нарушением его суверенных прав. Он использовал все средства, чтобы ограничить власть генерала, разбить единство ордена и подчинить испанских иезуитов власти испанской короны.

Еще опаснее для ордена было враждебное отношение высшего духовенства, особенно толедского архиепископа Силицео. Но и высшее духовенство, и корону иезуиты сумели постепенно привлечь на свою сторону. Оппозиция доминиканцев оставалась несокрушимой потому, что для них иезуиты были подозрительны не только как соперники, но и как противники в области теологии. Тем не менее общество одержало в конце концов верх и в этой маленькой войне.

В XVII веке высшие классы и двор в Испании всецело в руках ордена иезуитов. Отец Нейдгарт, бывший офицер немецкой конницы, с 1665 до 1669 года неограниченно управляет всем королевством в качестве члена государственного совета, первого министра и великого инквизитора, правда, как будто лишь для того, чтобы доказать, что искусный духовник далеко еще не искусный государственный деятель. Однако его падение, после которого он получил в качестве компенсации от королевы-регентши Анны Австрийской[26]кардинальскую шапку, вовсе не означало падения ордена. Доказательством этого может служить то, что десять лет спустя орден владел в Испании 98 хорошо обеспеченными коллегиями и семинариями, тремя домами профессов, пятью новициатами и четырьмя резиденциями.

Население Испании в эту эпоху едва достигало 5 миллионов жителей. В Испании, как и в Португалии, разорение государства совпало с ростом ордена. Можно подумать, что и здесь существует причинная связь между проникновением иезуитов и упадком государства. Но это значило бы преувеличивать могущество ордена. Могильщиками Испании были не Лойола, а Филипп II и Ришелье. Верно, однако, что Общество Иисуса вместе с церковью и другими монашескими орденами ускорило процесс дезорганизации государства; чем богаче становилось Общество, тем беднее становилась страна; она настолько обеднела, что после смерти Карла II[27] в государственной казне не нашлось даже суммы, необходимой для оплаты за 10000 месс, которые, по обычаю, должны были быть отслужены за спасение души усопшего монарха.

На Апеннинском и Пиренейском полуостровах господство католической церкви никогда серьезно не было поколеблено.

Небольшие кружки евангелистов, образовавшиеся в этих странах, можно было уничтожить относительно легко. Серьезные затруднения причинили своим государям одни только вальденсы[28]. В Калабрии они в конце концов были совершенно уничтожены. В Пьемонте, напротив, несмотря на жестокие преследования, искоренить их не удалось. В обоих случаях иезуиты не принимали непосредственно участия в кровавом деле. В Калабрии, где в июне 1561 года в течение одиннадцати дней было повешено и перебито более 2000 человек и более 1600 было осуждено на тюремное заключение, иезуиты действовали лишь как миссионеры. В Пьемонте преследованиями руководил сам Пий IV. Знаменитый отец Андреа Поссевино первоначально, по-видимому, советовал герцогу Савойскому лишь разрушить церкви. Но когда вальденсы подняли восстание, он сопровождал католическую армию в качестве войскового священника и рекомендовал сжигать еретических пасторов, называя это святым и необходимым делом.