Предпосылки восточного похода

Грекам уже на рубеже V и IV вв. до н. э. стало ясно, что Персидская держава, противник Эллады, угрожавший ей в свое время полным порабощением, ослабела и поход против нее имеет вполне реальные шансы на успех. И Филипп II, и его преемник Александр учитывали наличие таких настроений среди греков и достаточно умело использовали их, стремясь представить планировавшийся ими поход как дело всех греков, как выполнение исторической миссии всего греко‑македонского мира в борьбе против азиатского деспотизма и варварства.

Действительно, огромное царство Ахеменидов к этому времени находилось в состоянии полного разложения. Небольшая группа персидской аристократии, властвуя над многочисленными народами и племенами Малой Азии, Сирии, Египта, Ирана и среднеазиатских областей, входивших в состав персидской монархии, управляла с помощью грубого насилия и наемных отрядов воинов. Подданные различных частей монархии не только не желали повиноваться персидским царям и их наместникам – сатрапам, жестоко грабившим население, но и при удобном случае неоднократно поднимали восстания. В этих условиях, несмотря на внешнее неравенство сил, нападение гораздо лучше организованной по сравнению с персидскими войсками и более подготовленной в техническом и тактическом отношении греко‑македонской армии на Персию имело большие шансы на успех. К тому же в рядах правящей верхушки державы Ахеменидов не было единства и зачастую шла жестокая внутренняя борьба за власть. Эти обстоятельства могли в значительной степени помочь завоеванию Азии.

Следует подчеркнуть еще одно важное обстоятельство. В общественно‑политической литературе IV в. до н. э. идеи борьбы между персами, олицетворявшими «варварскую Азию», и эллинами, представлявшимися как средоточие тогдашней цивилизации и демократии, были очень популярны. Одним из тех «исторических» примеров, которым оперировали греческие историки и публицисты, были славные события далекого прошлого – война эллинов против Трои (Троянская война). Учитывая то, что поэмы Гомера (в частности, «Илиада») традиционно воспринимались читателями как реальная история, следует, очевидно, признать, что подобные идеи были вполне живучи и со времени завершения Греко‑персидских войн постоянно воспроизводились из поколения в поколение.

Реализовать идею восточного похода удалось не Филиппу II, а уже его сыну, Александру. Он получил воспитание и образование, достойное его аристократического происхождения и положения наследника царского престола. Одним из его учителей и воспитателей был Аристотель, тогда еще сравнительно малоизвестный философ. Постепенно Филипп II стал привлекать сына к управлению государством. В 340 г. до н. э., в отсутствие отца, который ушел походом на соседнюю Фракию, Александр впервые показал себя сильным и властным правителем, успешно подавив восстание одного из народов, живших в горных районах Северной Греции.

В возрасте 18 лет Александр успешно командовал левым флангом македонского войска в битве при Херонее в Беотии (338 г. до н. э.), победа в которой сделала Филиппа II хозяином всей Греции. Однако летом 336 г. до н. э. Филипп II был убит своим телохранителем, и двадцатилетний Александр стал царем. К этому времени практически вся Греция находилась под контролем Македонии.

Воспользовавшись убийством Филиппа II, антимакедонские силы в Греции во главе с одним из крупнейших городов – Фивами – подняли восстание. Однако совершенно неожиданно для греков молодой македонский царь силой своей армии жестоко подавил это выступление. Фивы были разрушены, а оставшиеся в живых повстанцы вместе с семьями были проданы в рабство.

В этой обстановке Александр не решился сразу напасть на Персию, отсрочив начало войны почти на два года. Смирившимся с силой македонского оружия грекам ничего не оставалась, как вручить Александру все те права верховного главнокомандования объединенными силами македонцев и греков, которыми прежде обладал его отец.