Глава 20. Граф Клер терпеливо выждал, пока виконт Делфорд закончит свою яростную тираду, изящным жестом раскрыл табакерку и втянул ноздрями любимый сорт испанского

Граф Клер терпеливо выждал, пока виконт Делфорд закончит свою яростную тираду, изящным жестом раскрыл табакерку и втянул ноздрями любимый сорт испанского табака. За все это время выдержка ни разу ему не изменила.

— Кажется, вы не слушали меня, милорд, — процедил виконт, направляясь к письменному столу.

— Наоборот, дорогой Эдвард, слушал крайне внимательно, — невозмутимо заверил граф. — Признаться, мое внимание особенно привлекла одна реплика. Если память мне не изменяет, вы заявили: «Ваш проклятый негодяй сыночек сбежал с моей дочерью». Я верно цитирую?

— Да, — буркнул виконт, стараясь взять себя в руки. — Ради Бога, милорд, объясните, куда он ее увез?

— Не могу поверить, что мой сын способен похитить благородную молодую леди. Совсем на него не похоже!

Глаза графа издевательски сверкнули, но виконт притворился, что не заметил этого.

— Моя глупышка дочь воображает, что влюблена в вашего сына. Вероятно, он уже раскрыл свое инкогнито.

— Вот как! — догадался граф. — Теперь я понимаю. Это ваша дочь сбежала к моему сыну!

— Ему следовало привезти ее назад, черт возьми!

— Невозможно, дорогой Эдвард, особенно в том случае, если она тайком прокралась на борт его корабля, что, без сомнения, и произошло. Весьма мужественный поступок с ее стороны. — Он спокойно встретил яростный взгляд виконта. — Не ожидал столь… храброго поведения от одного из ваших отпрысков. Жалею лишь о том, что Адам не сдержал свои благородные порывы и не дождался моего прибытия.

— Черт возьми, Клер, где они? Только не в Неаполе. Господь знает, я обыскал весь город!

— Они, вероятнее всего, уже подплывают к Орану. Мои неповоротливые мозги просто не в состоянии сообразить, каким образом мой отважный сын собирается спасти свою сестру.

— Оран! — Виконт побледнел как полотно. — Боже мой, но ведь это в Алжире! Гнездо берберских пиратов!

— Да, — подтвердил граф.

— Но откуда вам это известно? Может, вы ошибаетесь?

— К сожалению, нет. Адам оставил здесь одного из своих людей с сообщением, куда отправляется. Из рассказа Винченцо совершенно ясно, что Адам не знал о намерениях вашей дочери. Впрочем, это уже не важно. Мне кажется, что Адам намеревался предложить себя вместо сестры в качестве… приманки. Но теперь он этого не сделает, поскольку вынужден оберегать вашу дочь.

— Похоже, вы ничуть не обеспокоены происходящим, милорд, — прошипел виконт.

— Заверяю вас, виконт, что я крайне встревожен. Видите ли, сейчас я знаю, кто стоит за этими гнусными замыслами и каковы его мотивы. Но думаю, Арабелла в относительной безопасности. Игра ведется не с ней, а со мной. Поэтому завтра я отплываю в Оран. И даю слово, сумею вернуть вам дочь, Эдвард.

— Я еду с вами.

Граф насмешливо поднял брови.

— Вы слышали меня, Клер. Это моя дочь может попасть в лапы гнусных дикарей!

— Нет, — коротко ответил граф. — Мой сын никогда этого не допустит. Но вам, наверное, не помешает присоединиться ко мне, — добавил он со вздохом. — Кстати, дорогой Эдвард, как зовут вашу дочь? Моя ужасная память вечно подводит меня!

— Рейна! — рявкнул виконт.

— Благодарю вас. Кстати, Адам не имеет привычки пренебрегать правилами приличия. Мы еще потанцуем на их свадьбе!

— Он не женится на ней! Я так и сказал им обоим!

— Боюсь, вы слишком увлекаетесь Шекспиром, дорогой Эдвард, — мягко ответил граф, весело сверкнув глазами. — Вспомните лучше свою юность!

Виконт покраснел.

— Вот именно, — тихо подтвердил граф.

Арабелла проснулась от звуков чьего‑то нежного голоса, настойчиво повторявшего ее имя. Она открыла глаза и недоуменно нахмурилась.

— Лина?

— Да, госпожа. Я принесла вам завтрак. Она снова в своей маленькой комнатке!

— Каким образом…

— Повелитель принес вас сюда на рассвете, госпожа. Бесстрастно осмотрев свои изуродованные синяками запястья, Арабелла тихо произнесла:

— Мне снова понадобится твоя мазь, Лина.

Так, значит, он собственноручно доставил ее в гарем! Неужели рана оказалась столь ничтожной, что Камал смог нести такую тяжесть?

— Вы снова противились ему, госпожа, — печально прошептала Лина.

— Да, — кивнула Арабелла и с ужасом вспомнила о Радже. Этот человек был так добр к ней, а она предала его, жестоко и бездумно. Евнуха пытали и убили… казнили, и всему причиной она!

Арабелла закрыла лицо ладонями и заплакала.

— Миледи! Что случилось?

Девушка подняла мокрое от слез лицо и уставилась на Раджа, стоявшего в дверях. Евнух встревоженно хмурился, явно не понимая, что с ней стряслось.

— В‑вы живы! — пролепетала Арабелла, чувствуя невероятное облегчение. — О, слава Богу! Камал сказал, что вас повесили из‑за меня…

Она осеклась, поняв, что Камал решил таким образом помучить ее.

— Ну конечно же, я жив, — уверил Радж, садясь рядом с ней на узкую кровать. — Повелитель — человек справедливый. Однако вы поступили весьма неумно, миледи.

— Просто мне не удалось совершить задуманное. Это скорее трагично, чем глупо.

— Вздор! Повелитель сказал, что если он накажет меня, значит, будет вынужден наказать и себя за доверчивость и простодушие.

Он помедлил, всматриваясь в осунувшееся лицо Арабеллы, и жестом велел Лине выйти, а сам вручил девушке очищенный апельсин. Та рассеянно надкусила дольку.

— Не считайте повелителя мягким и безвольным человеком. До сих пор он принимал во внимание ваше происхождение и воспитание и потому был снисходителен. Но он ничего не забудет.

Арабелла вытерла с подбородка апельсиновый сок.

— Надеюсь, он хорошо запомнит вчерашнее и оставит меня в покое, — глухо пробормотала она.

— Повелитель рассказал о том, как искусно вы притворялись. И, как ни странно, мне кажется, что ваша напускная покорность разгневала его куда больше, чем попытка убийства.

— Мне следовало бы объяснить это Елене.

— Вы не так поняли меня, миледи, — терпеливо пояснил Радж. — Ему сказали, что вы развратница. Ваше мужество не вяжется с образом распутной шлюхи. Когда вчера вы сделали вид, будто отдаетесь ему, он снова убедился, что ваша храбрость — не что иное, как ловкий трюк с целью привлечьего внимание. Ну а теперь… Аллах лишь знает, как поступит повелитель.

— Аллах и дьявол!

— Вы бросили ему вызов и выставили дураком. С таким человеком нельзя играть, миледи.

Слёзы вновь обожгли глаза Арабеллы.

— Что мне делать? — с отчаянием прошептала она. — Он позволит своей подлой матери убить моих родителей. Я должна его остановить!

— Даже ценой собственной жизни? — Да.

— Теперь я оставлю вас, госпожа. — Евнух поднялся и задумчиво оглядел девушку. — Вы необыкновенная женщина, леди Арабелла.

Арабелла не испытывала ни малейшего желания вступать в перепалку с Еленой и ее немногочисленными союзницами. После купания она вернулась в свою крохотную спальню, села на кровать и тупо уставилась в выбеленную стену. Сколько времени у нее еще осталось? Неделя, не больше. И Адам… успел ли он узнать, куда ее отвезли? Но и в этом случае у него нет ни малейшего шанса ее спасти.

— Леди Арабелла!

Девушка подняла затуманенные болью глаза на Леллу.

— Могу я поговорить с тобой?

— Если хочешь.

Лелла неуклюже устроилась рядом.

— Я восхищаюсь твоим мужеством, — спокойно сказала она.

— Будь я на самом деле чуть храбрее, смогла бы убить его! Наверное, в глубине души я сознавала, что умру, если не промахнусь. Жалкая трусиха!

— Вовсе нет! — покачала головой Лелла, прикрывая руками живот. — Знаешь, дитя мое, я чувствую себя виноватой, ибо наставляла тебя проявлять послушание и дружелюбие.

— Это не так, — твердо заявила Арабелла. — Я сама все затеяла, и ты здесь ни при чем. Кроме того, Камал легко отделался. Простая царапина.

— Тебе повезло, Арабелла, что в Оране правит Камал. Арабелла недоверчиво подняла брови и фыркнула.

— Это правда, — продолжала Лелла, улыбнувшись. — Хамил, мой муж, которого я горячо люблю, любила, — истинный мусульманин. Вздумай ты сопротивляться ему, он повел бы себя совсем по‑другому. Не говорю, что он жесток, вовсе нет, но…

— Но считает женщин ничем не лучше собак, — язвительно перебила Арабелла. — Ах, Лелла, как ты можешь быть узницей в этом дворце?!

— Нет, выслушай меня спокойно, дитя мое! Здешние мужчины любят своих женщин, но считают, что эти слабые, нуждающиеся в постоянной опеке создания предназначены только для того, чтобы рожать им сыновей. Они просто не могут представить, что на свете есть другие женщины. Я объясняю все это, чтобы ты знала, как милостив к тебе Камал. Вероятно, он лучше понимает тебя, потому что много лет провел среди христиан.

— Камал действительно жил в Европе?

— Конечно. Он вернулся в Оран всего семь месяцев назад, узнав о гибели Хамила. Камал — справедливый правитель, но сомневаюсь, что он желал себе такой судьбы. Только чувство долга и честь удерживают его здесь. Нет, не думаю, что он счастлив. Камал скорее христианин, чем мусульманин, и в душе его царит постоянный раздор.

— Но если ты права, как он может так обращаться с женщинами? Запирать их в гареме, использовать для собственного удовольствия?

— Камал не глуп, дитя мое, — улыбнулась Лелла. — Он понимает и принимает обычаи Востока. Как бей Орана, он должен соблюдать наши законы и обряды. Если он откажется от гарема и невольниц, подданные усомнятся не только в его способности править, но и в приверженности к религии и традициям нашего народа. Ясно? Это его обязанность, а Камал никогда не уклонялся от обязанностей.

— И понимать не желаю! — категорично заявила Арабелла. — Ненавижу его и сделаю все, чтобы спасти родителей.

— Он не виноват, дитя мое, всему причиной жестокость его матери. Честь Камала взывает к отмщению.

— Но ты сама утверждаешь, что он не глуп. И знаешь, какова эта женщина! Почему Камал так слеп?

— Леди Арабелла, она его мать! Разве ты не стремишься защищать собственных родителей до последнего дыхания? Кроме того, Камал совсем ее не знает. Как у нас принято, его маленьким отняли у матери. Камал вырос среди мужчин. Его воспитывали отец с братом. А когда ему исполнилось шестнадцать лет, Хамил и мать Камала убедили Хар эль‑Дина отправить мальчика в Европу. Госпожа считала, что если он будет знать обычаи европейцев, это со временем поможет Камалу стать могучим правителем.

Обдумав все сказанное Леллой, Арабелла решила во что бы то ни стало объясниться с Камалом, заставить его поверить ей. Голос Леллы отвлек ее от размышлений.

— Знаешь, он до сих пор отказывается взять жену! И, к ярости матери, объявил, что если я рожу сына, ребенок станет его наследником.

Слабый огонек надежды забрезжил в душе Арабеллы. Возможно, если она сумеет поговорить с Камалом как с европейцем, тот наконец прислушается к ее словам. А если Камал снова посчитает, будто она лжет и притворяется? Ну что же, что же делать? Необходимо остаться одной, чтобы хорошенько поразмыслить.

— Лелла, ты так добра ко мне, а я только и делаю, что спорю и возражаю. Ты, должно быть, устала от меня и едва не падаешь с ног.

Лелла одарила ее ослепительной улыбкой и неуклюже поднялась.

— Дорогое дитя, ничего не предпринимай наспех. Терпение Камала не безгранично. И чтобы быть истинным правителем, он должен сохранять уважение и преданность своих людей. Если я понадоблюсь, пришли Лину.

И с этими словами она направилась к двери.

Арабелла встала и потянулась. Как же все‑таки спасти отца с матерью? Теперь, после покушения, Камал станет подозревать ее во всех грехах.

Она уныло повесила голову, глядя на носки красных сафьяновых туфель, и лишь сейчас честно призналась себе, что вовсе не хотела убивать Камала. Это его мать заслуживает казни, он же ни в чем не виноват. Но как же ей поступить?

Арабелла решила выйти в сад, где гуляли прелестные девушки, которых держали здесь ради забав повелителя. Невольницы весело болтали, не обращая на нее внимания. Девушка неожиданно замерла. Его забавы! Он хотел ее, конечно, хотел, однако не подумал взять силой. Ей нечего отдать ему, кроме своего тела!

Арабелла мгновенно испытала страх при мысли о том, что останется обнаженной в его власти. Лицо исказилось гримасой отчаяния. Но она вынесет все… должна вынести. И готова добровольно лечь в его постель в обмен на жизнь родителей.

Девушка нахмурилась, охваченная дурными предчувствиями. Конечно, она невинна, но ей исполнилось двадцать лет! Совсем не так молода! Что, если она уже не девственница? И способен ли мужчина распознать, была ли до него женщина с кем‑то другим? А вдруг, насытившись ею, он еще больше уверится в том, что она распутна? Или просто посмеется над их соглашением после того, как получит все, что хотел?

Арабелла вздрогнула от ужаса и, опустив глаза, увидела, что из посиневших ранок на ладонях медленно сочится кровь: по‑видимому, она не заметила, как сильно сжала кулаки. Кроме того, она совершенно не сведуща в искусстве обольщения. Что делают обычно в таких случаях женщины?

День тянулся бесконечно. Она вернулась к себе, легла на кровать и уставилась в потолок. Когда наконец появился Радж и сообщил, что Камал желает ее видеть, Арабелла облегченно вздохнула.

— Я иду, — послушно пробормотала она, свесив ноги с кровати.

— Надеюсь, сегодня вы не наделаете глупостей, леди Арабелла, — строго предупредил евнух.

— Нет, — спокойно ответила она, — я не причиню ему зла.

Сегодня только мне придется терпеть боль и стыд.

Date: 2015-12-13; view: 302; Нарушение авторских прав