Мама Б приготовила сюрприз

Блэр приняла душ и надела розовое шелковое платье. Вышла на террасу и закурила. Ей сейчас думалось про Одри Хепберн. Как будто ей не думалось про Одри всегда!

Она решила упомянуть в своем очерке о способности актрисы менять облик. Какую бы роль та ни играла, какие бы одежды ни надевала – будь то твидовый костюмчик в «Забавной мордашке» или кружевное платье с немыслимой шляпкой («Моя прекрасная леди», эпизод на бегах в Аскоте), она всегда чувствовала себя непринужденно, приноравливаясь к любой обстановке и при этом оставаясь все той же Одри.

Блэр представляла, что, когда поступит в колледж, будет так же одеваться. Что ж, коль ей не суждено снимать с Нейтом квартиру в Нью‑Хейвене, придется жить на пару с какой‑нибудь из девчонок в общежитии. Она станет питаться в столовой, конечно же, ходить на занятия. Но ни за что не наденет эти дурацкие фирменные йельские рубашки, которые полнят, и ни за что не будет ходить с рюкзачком. Ей хотелось одеваться с достоинством, стильно, как Одри Хепберн. Блэр дымила сигаретой, пытаясь представить Одри в интерьере Йельского университета: допустим, на ней черное платье из «Завтрака у Тиффани», перчатки по локоть и жемчужное ожерелье.

И тут ее осенило. Она знала, как выстроит свой очерк! Она напишет что‑то вроде сценария, представляя Одри студенткой!

Ведь мисс Глос говорила ей о творческом подходе. Это ли не творческий подход! Блэр вскочила на ноги и поскорее вернулась в домик, сгорая от желания приступить тотчас же. Она может и не пойти на эту дурацкую рождественскую вечеринку. Гораздо важнее поступить в Йель.

Серена стояла перед зеркалом, обвязываясь бирюзовым парео со стразами. Она все еще была в мокрых трусиках от купальника, в которые набился песок.

– Я думала, что ты переоденешься, – сказала Блэр.

Серена нахмурилась:

– Не хочется.

Все считают, что она нарядится как куколка ради этого Флоу, но с какой стати? Но даже в таком виде Серена оставалась самой красивой девушкой на острове.

– Ты что, отправишься на вечер в купальнике? – удивленно спросила Блэр.

Серена кивнула.

Блэр вытащила из сумки ноутбук и положила его на кровать.

– По‑моему, ты разочаруешь публику. Серена плюхнулась на постель Блэр:

– Возможно. – Она пристально посмотрела на подругу, которая засела за компьютер и что‑то судорожно набивала. – Что ты там строчишь?

– Пишу сценарий. – Блэр уже напечатала дату, 24 декабря, и рабочее название: «Одри идет учиться в колледж». – Я, пожалуй, не пойду на вечеринку, поработаю.

– Кто бы говорил о разочаровании! Майлз горит от нетерпения, чтобы пообщаться с тобой. Нет, я без тебя никуда не пойду, – заявила Серена и положила голову на плечо подруге. – Ну, разве ты не хочешь отметить Рождество?

Блэр сосредоточенно покусывала нижнюю губку.

– Хочу, но поступить в университет мне хочется больше.

Серена дотянулась до компьютера и захлопнула крышку.

– Послушай, я буду паинька, – она вскочила на ноги, – только пойдем, пожалуйста.

Блэр вздохнула. У Серены определенный талант переходить от уныния к веселью.

– Ладно. Но если я не поступлю, виновата будешь ты.

Майлз и Аарон ждали девушек в баре. Аарон уложил свои дреды: по бокам они были приглажены, а на макушке торчали. На нем были черные брюки и черный пиджак, под пиджаком – серая футболка. Если бы он не был сводным братом Блэр, она бы сказала, что он очень даже ничего.

Аарон был в восторге от облика Блэр: она уже подзагорела, а немного выгоревшие от солнца волосы отливали золотом. Розовое платье свободного кроя, но облегающее где надо. Она божественна, но, конечно же, он никогда не произнесет этого вслух. Рядом с ней он чувствовал себя роботом, так как боялся ляпнуть что‑нибудь невпопад.

– Пойдемте сядем, – предложил он, обращаясь ко всем и ни к кому в отдельности. – Твоя мама и мой отец хотят сказать нам какую‑то новость. Они ждут тебя около часа.

Блэр отыскала взглядом мать, Сайруса и Тайлера, дружно сидящих за столом.

– Ну конечно, умираю от любопытства. Но сначала выпьем, – сказала она.

– Ладно, только оперативно, – согласился Аарон.

С этим у Блэр нет проблем. Майлз улыбнулся:

– Ты очень красивая, Блэр.

Аарон весь сжался. Ведь то же самое мог сказать и он.

Майлз тоже был ничего: в черной рубашке с белыми пуговицами, в бежевых брюках и кожаных сандалиях – серьезная заявка. Блэр невольно улыбнулась, глядя на него. Все‑таки хорошо, что она пришла на праздник.

– Ты очень любезен, – ответила.

Серена поправила узел на парео и посмотрела вокруг, выискивая в толпе Флоу. Часть столов отодвинута, чтобы расчистить место для танцев: на сцене расставлена аппаратура группы «45» и музыкальные инструменты. Но самих участников группы нигде не видно.

– Они начнут в девять, – пояснил Аарон, прочитав мысли Серены. – Я спросил у бармена.

Серена ничего не ответила. До девяти оставалось двадцать минут, и она вовсе не горела желанием увидеть Флоу.

Блэр опрокинула водки с тоником и передала пустой стакан Аарону.

– Ну вот, теперь я в полной готовности. Ресторанчик курорта Isle de la Paix в канун Рожжества – прелюбопытнейшее зрелище. В дальнем конце супермодель из Англии кормила с ложечки своего маленького сына. Рядом с ней, держась за руки со своим голливудским мужем, сидела ну очень беременная звезда из телесериала «Друзья». Народ, пришедший на праздник, бронзовокожий, в стильной одежде; они лакомятся люцианом, который был зажарен целиком и подан на отдельных тарелках. На столе были расставлены закуски: цельный поджаренный молодой картофель, приправленный черной икрой, и тушеная черемша.

– Дорогой мой мальчик, – сказала Элеанор, когда ребята расселись за столом, – мы приправим угощения кое‑какой новостью.

Сайрус заказал две бутылки шампанского, официант наполнил бокалы.

Мать Блэр хихикнула и заговорщицки посмотрела на мужа. Он похлопал ее по ладошке и откашлялся.

– Итак, я больше не могу держать в себе этот секрет. – Элеанор глубоко вздохнула, выпрямилась и выпалила: – У нас с Сайрусом будет ребенок.

В этот самый момент Блэр обдумывала первый эпизод своего сценария. Но слова матери настигли ее, перевернув весь мир с ног на голову. Лицо ее исказила гримаса удивления, смешанного с отвращением. Блэр посмотрела на мать:

– Что?

– Конечно, мне уже сорок семь и рожать поздновато, даже по понятиям Нью‑Йорка. Но доктор сказал, что я вполне здорова и беспокоиться не стоит. – Она хихикнула. – Правда, меня может разнести как бочку.

На какое‑то мгновение за столом воцарилась тишина. Сайрус обнял Элеанор и легонько ущипнул ее за бочок.

– Теперь можете говорить, только не перебивайте друг друга, – сказал он смущенно, поглаживая свободной рукой свой толстый живот.

Серена не могла быть невежливой в такой ситуации.

– Это же прекрасно! – воскликнула она как можно бодрее.

Она вскочила с места, подошла к Элеанор с Сайрусом, наклонилась и поцеловала их в щечки. Блэр готова была лягнуть подругу. Стала бы она так миндальничать с собственной мамочкой!

– И когда ожидаете пополнения? – спросила Серена, возвращаясь на свое место.

Элеанор вся сияла:

– Восемнадцатого июня.

Блэр молчала. У нее было такое чувство, будто ее шарахнуло по голове пролетающей в небе пальмой, на всю оставшуюся жизнь лишив дара речи.

Аарон, обеспокоенно взглянув на Блэр, поднял бокал.

– Поздравляю, – сказал он отцу и Элеанор, надеясь, что Блэр присоединится к его словам.

Блэр словно язык проглотила. Аарон тихонько толкнул ее ногой под столом. Майлз сидел рядом с Блэр, нервно барабаня по столу пальцами, решая, как бы ему смыться. Хотя он и был другом Аарона, но перед ним разыгрывалась слишком уж семейная сценка.

Элеанор потянулась через стол и погладила Блэр по руке:

– Надеюсь, теперь ты возьмешь фамилию

Сайрyca, дорогая. У нас будет большая дружная семья.

Элеанор и Тайлер взяли фамилию Роуз, а Блэр отказалась. Блэр Роуз. Что это такое? Звучит как название туалетной воды.

– Конечно, ты еще можешь подумать, – прибавила Элеанор.

Блэр вынула руку из‑под ладони матери. Не будь она зажата с обеих сторон Сереной и Майлзом, она давно бы убежала. Блэр взяла бокал с шампанским и опрокинула его одним залпом.

– А где вы поставите детскую кроватку? – спросил Тайлер. Он намазал кусок французской булки маслом и отправил ее в рот. – Ведь комнату для гостей уже занял Аарон.

Родители обменялись взглядами: вопрос застал их врасплох. Элеанор пожала плечами:

– Ну, поскольку Блэр и Аарон осенью пойдут в колледж, то на время каникул они вполне могут обитать в гостевой. А детскую устроим в комнате Блэр.

Аарон почувствовал, как у него запылали щеки. Блэр зло сощурила глаза на свою мамочку, на ее дурацкий пучок, перехваченный эластичной лентой. Итак, они отнимают у нее комнату, чтобы поселить туда своего маленького монстрика?

Она хотела сказать матери какую‑нибудь гадость, но тут грянула музыка. Группа «45» начала свое выступление. Ох и громко же они играли!

Майлз взял за руку Блэр:

– Пойдем танцевать?

Блэр, не говоря ни слова, сорвалась с места, едва не потянув за собой скатерть. Она увлекла Майлза в центр зала.

Не зря группа «45» получила приз MTV. Они заводили своей музыкой. Серена тоже не могла усидеть на месте. Схватив за руки Аарона и Тайлера, она заставила их встать.

– Пошли, пошли! – воскликнула она. – Потанцуйте со мной!

Серена притопывала босыми ногами, закрыв глаза, крутя головой и виляя бедрами. Музыка растекалась по ее телу, и она полностью отдалась танцу. В своем бирюзовом парео и белом топе она была похожа на русалку, выбравшуюся на берег. Флоу пел, неотрывно наблюдая за ней. Эта девушка была воплощением всех его песен.

Блэр же в танце выплескивала всю свою злость: она колотила по воздуху кулаками, дрыгала ногами и мотала головой, хлестая Майлза по лицу своими длинными волосами. Сейчас она мало чем напоминала Одри Хепберн. Ее розовое шелковое платье прилипло к потной коже, но ей уже было все равно. Хуже от этого она, конечно, не выгляделa. И Майлз не мог оторвать от нее глаз.

Третья песня была медленная, и на площадку вышли взрослые пары. Серена подлетела к Тайлеру, хитро посмотрела на него сверху вниз и положила его руки себе на бедра. Тайлер покраснел, но рук не убрал. Он чувствовал себя счастливчиком. Даже у одиннадцатилетних мальчишек срабатывают мужские гормоны.

Песня была спокойной и очень эротичной: Майлз обнял Блэр за талию и притянул ее голову к своей груди. Блэр не сопротивлялась. Наоборот, она еще крепче прижалась к нему. Она так дрожала от злости и отчаяния, что ей хотелось забыть обо всем, успокоиться. Блэр подняла голову и посмотрела в его глаза цвета миндаля. Водка и шампанское уже дали о себе знать. Она и понять не успела, как уже целовалась с Майлзом, ритмично покачиваясь с ним в танце.

Аарон стоял возле барной стойки. Он долго и пристально наблюдал за Майлзом и Блэр, потом отвернулся и сделал глоток текилы, потом еще глоток и еще. Он понимал, что не смог бы успокоить сейчас свою сводную сестру. Но с другой стороны, Блэр и Майлз так откровенно прижимались друг к другу. Слава богу, песня кончается. Может, он разобьет их, когда начнется следующий танец. Аарон закурил, сделал две быстрые затяжки и притушил сигарету в пепельнице. Он стал пробираться через толпу. Флоу допевал последние слова песни.

Но когда Аарон добрался до места, где только что танцевали Блэр с Майлзом, те уже уходили прочь по аллее мимо кустов гибискуса, растущих вдоль бассейна. Они направлялись к домикам.

Аарон так и застыл посреди толпы с засунутыми в карманы руками. Похоже, пригласить Майлза на Сент‑Бартс было не такой уж хорошей идеей…

Группа Флоу заиграла более резвую музыку: звучала песня‑хит «Поцелуй‑целуй». Серена подбежала к Аарону и начала прыгать вокруг него, как заводная игрушка.

– Давай, слабак, танцуй! – воскликнула она.

Аарон улыбнулся и, как несчастный ослик, поплелся за Сереной в самую гущу танцующих. Ему нужно было отвлечься, а Серена умела заряжать своим весельем. Аарон скинул пиджак и подбросил его вверх. Он начал яростно отплясывать, а вместе с ним подпрыгивали и его дреды.

Потом у Серены развязалось парео и упало на пол, но она продолжала танцевать. Музыка играла все громче, все быстрее, ее спутанные волосы взметались вверх, руки вскинуты над головой.

Серене нравилось, как танцевал Аарон: он двигался всем телом, не то что другие парни, которые только мотают головой и переступают с ноги на ногу. Аарон был обворожителен. Серена сократила дистанцию, призывно покачивая бедрами. Почему она раньше не замечала, какой он классный парень?

Флоу смотрел на все это и уже мысленно отказывался от некоторых песен. Он страдал: любовь всей его жизни танцевала с другими, и она была почти без одежды. Единственное, что могло спасти ситуацию, – это не петь больше лирических песен.

Поздно. Потому что кое‑кто уже танцевал медленный танец в другом месте. В постели…

Date: 2015-12-13; view: 351; Нарушение авторских прав