Духовная эволюция

Снова и снова перед людьми встает навязчивая картина, где наш мир – это площадка, где мы проходим некие «испытания», посылаемые нам свыше, чтобы по завершении земного пути наши «души» отправились далее по «лестнице миров». Напомню, что переход может быть в лучшем случае информации из одного мира в другой, а сознание никуда не движется, оно как среда, где распространяются волны, где сами эти волны - информация. Перенос нашей «копии» после смерти в другой мир равноценно с физической точки зрения созданию такой копии с нуля в нашем, созданию клона с информацией в нашем мозге на момент смерти. То есть опять простой выбор – либо у нас нет идентичности вообще, даже с самим собой спустя мгновение, либо она распространяется на все сущее, и наше «я» никуда не движется, не эволюционирует, не развивается, не исчезает, не путешествует после смерти и т.п., так как оно повсюду. С огромной натяжкой может оказаться правдой, что мы стоим у истоков некой огромной космической «эволюции», но это не единственное и не лучшее решение, на мой взгляд. Лучшее из решений – это вариант, в котором миры каузально связаны, но не последовательно и не напрямую, как два момента жизни одного человека, они могут быть связаны как две жизни двух людей, когда один поддерживает другого и это его «предназначение», или же просто оба самодостаточны, плюс, имеют общий источник своего существования

Итак, если задуматься над «эволюционистским» вариантом, то как бытие может «вычислить» алгоритм разума существа, которое будет наиболее счастливо в дальнейшем? Надо провести, собственно, это вычисление, и наш мир может быть самим «процессом», он – огромный «калькулятор». Тогда один из миллиона, к примеру, становится этим статистически удачным кандидатом для дальнейшей эволюции/существования в иных мирах. Эволюция - это расчет в слепую, но он должен где-то и когда-то быть, не может же у бытия сразу быть готовые ответы на всё? Пусть существует какой-то критерий «отбора» - проходят более «достойные» кандидаты для блаженства, у кого больше шансов - у матери Терезы или у Гитлера? Гитлер - ошибка, «неверный расчет» как и почти все мы...ну, согласно этой теории. Она имеет недостаток - человек слишком...тупой и скучный сам по себе, чтобы что-то там унаследовать, рай или ад, он даже ада не достоин, не считаем же мы, что кошка или червь должны унаследовать вечную жизнь? А люди слишком высокомерны, чтобы мнить о себе такое, мы, весьма вероятно, просто ПЫЛЬ, следствие следствия, тупиковая ветвь раскрытия бытия. Есть шанс, что мы все равно какую-то подспудную роль выполняем самим фактом своего существования, словно являемся звеном в некой метафизической «электрической цепи» всего бытия в целом. Я почти на 100% уверен, что смерть мозга = потеря информации, не думаю, что она вообще кому-то или чему-то нужна в нирване или еще где-то, кроме нас самих, самое смешное, что мы сами думаем, что нам это надо, наши «посмертные копии». Если вдуматься, мы просто животные, случайно поумневшие обезьяны, которые, естественно, бояться умереть и страх смерти «путают» с желанием жить. Пожалуй, главное, что тут надо сказать, вряд ли качественно другому состоянию бытия что-то требуется от нашего мира, что-то, что эти «копии» должны принести с собой туда, чего бы там не существовало изначально. Так или иначе, надо думать лишь о том, как здесь прожить жизнь наилучшим образом, нас не должны интересовать возможные следствия из этого, этот «расчет» идет своим чередом и нас не касается, а правильная понятая и правильно прожитая жизнь будет тогда иметь «побочный продукт» - заветную комбинацию, поиск которой – цель этих «вычислений».

Куда нам дальше развиваться тогда в рамках нашего мира? Мы тупик по определению, хотя бы уже потому, что есть недоступные нам a priori состояния бытия, они - цель, мы – тупик. Сам этот мир имеет такой «вектор от Бога», мы - центробежный мир, мы, если и будем счастливы, то только «по-своему», это на бесконечность меньше уже того, что есть в более приспособленных для этого состояниях бытия/сознания. Вероятно, что если мы несчастливы сейчас, то мы уже не можем быть счастливыми, никогда, даже через миллиарды лет. Есть такой вариант, что нирвана как бы «вырастает» из этого мира, как из грязи цветок растет, но мы этого не увидим, мы всегда останемся «грязью», это вписывается в то, что я называю «круговая динамику», есть еще «радиальная динамика» - из Источника образовалась нирвана, а вместе с ней и такие уродливые миры как наши - тупики, они - цена, которую мы же и платим за пребывание в нирване. Тут может быть тоже два возражения, первое – быть может, мы сможем когда-нибудь пронзить всю ткань бытия, «не сходя с места», то есть не останемся этим «компостом», а при жизни сможем быть везде и быть всем. Второе, попроще, – нельзя быть всем сразу, поэтому наш мире имеет право быть наряду с остальными, создавая неповторимый «вкус» жизни, который может быть только тут, у нас. Так или иначе, все это не столь важно, нам надо как-то тут обустроиться, но всегда иметь в уме знание о том, что мы, так или иначе, получим свое заветное счастье, нирвану, которая может быть линейна к нам, радиальна, параллельна и еще как угодно, но нам не о чем переживать, мы как S не получим ни меньше того, что может дать бытие, ни больше того. В данный момент мы - как прыщ на «теле бытия», наша задача – «помазать себя», чтобы не чесалось…И может мы навсегда останемся в своем «пузыре» и нам не будет доступна предельная реальность никогда. Наш мир уже бесконечен, мы не сможем охватить даже его, как конечные существа, тем более не сможем постичь и другие миры, которые тоже бесконечны, нирвана же подразумевает собой некое «состояние», которое интегрирует всё, в этом смысле наша миссия довольно скромная – нет необходимости претендовать на звание чего-то абсолютного даже в невероятно отдаленном будущем, всё, что требуется он нас, как мне это представляется, так это просто быть собой, быть человеком…

Даже если считать этот мир – началом начал всей космической эволюции, то это будет куда более правдоподобнее теории кармы, эффективность которой просто катастрофически ничтожная, если требуется бесконечность времени, чтобы достичь нирваны (берем в расчет гипотезу «последовательных» историй, где каждое существо достигает нирваны в конце своего пути). Пусть пути «отдельных» существ конечны тогда (а бытие имеет «начало» в момент t=0) и движемся мы в одну строну. Даже если учесть один S, ему так же надо существовать через p, что в теле человека, что в его гипотетической посмертной копии, мы должны быть обеспокоены судьбой этих наших «копий», вот только вопрос - существуют ли они?

По сути, это было бы единственное, о чем нам стоило бы переживать, если бы они существовали, ведь тогда жизнь на Земле – лишь младенческий период для наших «душ». Я могу отказаться от благочестивого образа жизни, думая, что кто-то другой возьмет на себя эту задачу, но если моя «колея», история, карма – это выделенная линия, такая логика не работает (карма может быть как раз этой «копией» мозга). С другой стороны, движение идет только к просветлению, значит, мои попытки «деградировать» вызовут прямо противоположный эффект, я просто не могу не развиваться из жизни в жизнь. Так или иначе, наше тело – недостойный «сосуд» для сознания. Было бы просто, знай мы, что именно нам надо делать в плане своих духовных качеств…но мы даже не знаем, существует ли вообще такая плоскость. Но даже если существует, что же делать? Любить ближнего, как самого себя? А если не получается? А если не хочется? Да и что такое эта любовь? Так ли она важна? Куда движется эти «истории»? Что из себя конечный пункт представляет? Опять эта самая неописуемая нирвана? Слишком много вопросов и неизвестно, как быть. Вероятно, не стоит думать о своей «душе», карме, слишком много, пусть она «развивается», как ей угодно и куда угодно, если она есть. Я ничего не помню о прошлых жизнях и заново наступаю тысячный раз на те же грабли, дебильная и неэффективная система. Если уж мне, скажем, захочется уйти из жизни, почему я должен думать о каких-то негативных последствиях для моей «копии»? Мол, она «ничему не научится», что это индикатор «неприятия жизни», а мне нужно, якобы, выработать такой подход и понимание, чтобы не только не было стремления к удовольствию, но и бегства от ада, только такой тонких баланс, мол, приводит к единственно верному результату для моего «алгоритма» и допускает к дальнейшему продвижению в космической эволюции.

В таком случае, обычные «банальные» религии успешно решают эту головоломку...Каким-то образом алгоритм «правит» себя и, так или иначе, движется вперед. А что было бы, если никто не верил бы в такое поступательное развитие? Ведь именно такая вера и дает этот баланс, без него плохая жизнь теряет ценность и все, что остается одно – убить себя. Мы не убиваем себя не только из-за боли, но и из-за религиозного страха. В обществе, где религия бы допускала это, никто бы не достигал просветления, ведь жизнь тогда важна, только если в радость, а в случае плохой судьбы – есть простой выход и «решение» проблемы. Что, развитие Вселенной бы остановилось тогда? Ответ может быть следующий: такого не может быть, «история не терпит сослагательного наклонения», все так устроено, чтобы религии были и выступали фабрикой просветления, и это смысл жизни. Но религии есть лишь потому, что так устроен наш хаотичный разум, который жаждет вечной жизни и т.п. Скорее всего, в вопросах нашего предполагаемого духовного развития важную роль играют какие-то другие моменты, и нам нет необходимости жить в аду до последнего вздоха, не давая себе права на смерть. К числу таких важный моментов относится «любовь к ближнему», но это понятие секулярное и вытекает из моей философии в том числе (как разновидности открытого индивидуализма), значит, если кто-то уже не может дать этому миру что-то хорошее, если ему плохо и он устал от жизни, он не обязан никому и ничему продолжать свою муку. С другой стороны, «любовь к ближнему» без любви к Богу может потерять смысл, наша любовь друг к другу может померкнуть при взгляде на «оригинал» - на слепящего как солнце Бога, чьей проекцией только и тенью выступают наши чувства друг к другу. Да, действительно, религии так говорят, «живите только для Бога» – вот источник терпения верующего. Но почему же мы не можем умереть «для Бога»? Ведь наша «душа» кардинально не изменится от того, что мы просто будем терпеть свои муки. Значит, мы должны не просто терпеть, а как-то «по-особенному»…иначе снова мимо цели…Если я убираю всю эту конструкцию, остается, что надо просто жить друг для друга и умирать ради себя. Многим покажется, что жизнь от этого слишком обедняется и обесценивается, как же можно жить, если это ведет в никуда? На это есть два ответа. Первый – ничего страшного, в моей философии предусмотрена «компенсации», но она не линейная. Второй – не факт, что в никуда, духовный прогресс может идти и без достройки таких громоздких конструкций, как Бог, и быть в рамках той позиции, которую отстаиваю я. В конце концов, эти религиозные фантазии только умозрительные построения, боль остается болью, терпим мы ее просто так или «ради очищения», а любим мы все равно только друг друга, а не Бога…все это чистая абстракция, не имеющая жизни. Поэтому ее можно отбросить и оставить себя в этом «одиночестве», где есть только мы друг у друга и эта странная короткая жизнь. Надежда, так или иначе, выносится за ее рамки, на мой взгляд было бы не плохо изменить акценты – подчеркнуть радость и позволить, все таки, себе смерть, оставить за собой право не мучиться ради «очищения», которого нет. Моя философия непримирима с такого рода учениями. Что же, можно было бы даже совершить планетарное самоубийство? Почему бы и нет, если все проголосуют за это…Если Вселенная конечна во времени, то все равно количество «душ» будет конечным, и не важно больше или меньше. Если вселенных много, тем более не важно.

Дилемма в том, что если я «разрешаю» суицид, то вся система стандартной религии рушится, плохо ли это? Вопрос в том, каков мир на самом деле – если он такой, как говорит «стандартная модель», то «плоховато», но мир все равно «сильнее» и алгоритм возьмет верх над нигилизмом. Если мир таков, каким я его считаю, то суицид – это «хорошо», потому что а) уменьшает бессмысленные страдания; б) не уменьшает, по крайней мере, счастье, которое было связано с понятиями о Боге и загробной жизни, просто оно переводится из последовательного в параллельное (или же остается последовательным, но без лишних абстрактных конструкций). По идее, те, кто хочет жить не должны захотеть умереть, но умрут те, кто использовал бы свои страдания как «трамплин» в загробный мир или влачащие жалкое существование только из-за чуть ли не врожденного религиозного страха. Вопрос в том, есть ли такой «трамплин»? По логике, при последовательном сценарии, страдания углубляют человека, чем дольше он терпит их, и значит, могут стать эволюционным подспорьем. Если все сразу будут пить цианид, чуть что, это сделает духовные достижения «более плоскими» (если они есть вообще в природе, в плане их миграции в другие миры). Чем больше мы страдаем, тем мы более сострадательные и больше готовы отдать…это естественно, но…все равно этот показатель не стремится к бесконечности, мы не отправимся в ад навечно ради того, чтобы туда не отправился кто-то другой, скажем, незнакомый нам, это бессмысленно, ведь кто-то все равно отправится туда и такое решение не имеет смысла, они ничего не меняет в системе. Если сострадание имеет предел, не важно насколько оно велико, в обоих случаях оно всего лишь хорошая адаптационная надстройка, тот, кто дольше страдает глубже в той же степени, что и умнее тот, кто больше учится. Это вопрос степени, количества, а не качества, ум и сострадание перешли бы в другую качественную категорию, стань они бесконечными, но тогда они теряют весь свой смысл. Поэтому нет никакого смысла в таких «тренировках» тут на Земле, это не тот случай, когда количество переходит в качество. К примеру, если можно научиться чему-то с помощью технологий за день, зачем тратить всю жизнь? Нам не нужна глубина страданий для дальнейшей внеземной эволюции. Сострадание нам нужно тут, для себя и других. Разве что духовная эволюция беспрецедентно последовательна и другой мир – прямое продолжение этого, а сострадание и ум никто не «подкрутит» до нужного уровня, потому что просто некому это сделать, хоть это и возможно, в принципе, вот почему мы можем рассчитывать тогда только на естественный процесс. Мол, с чего бы следующему миру быть «круче» этого и давать нам «буст», если этот так убог? Но что дает такой уровень сострадательности? Вопрос в том, к чему это ведет? Где тот качественный скачек? И куда, главное? Смысл в том, что нет понятия о том, как развитие таких свойств могу что-то дать, а если такого понятия нет, то и нет смысла думать об их развитии. Конечно, можно представить просто «обычный» рай, куда подают «достаточно развитые», но тогда этот мир не особо нужен, зачем сострадание там, где нет страдания? Короче говоря, не стоит ничего в серьез принимать в этом мире, я за то, чтобы человек оставил за собой право на добровольный уход из жизни (считаю это удобным и мощным индикатором истинности той или иной метафизической парадигмы). Разумнее думать о настоящей, нынешней жизни, ее вызовах, и противостоять ее хаосу.

Рождаясь, мы уже имеем «модульную» психику, плоды миллиардов лет эволюции, мы умеем любить и ненавидеть, причинять боль и сострадать. Все это возникло как средство выживания в первую очередь, жизнь, конечно, должна была «думать» только о своем выживании, это ее «цель», а устройство нашей психики – это те «средства», которые она разработала и не важно, насколько они совершенны или порочны сами по себе. Мир удивителен тем, что развивается в полной темноте, бессознательно, но в тоже время такие вещи, как вкус шоколадного кекса должны были существовать как бы изначально, в какой-то «плоскости идеальных сущностей». Где-то существует весь бесконечный спектр всех возможный состояний сознания, всех переживаний, это «хранилище» похоже на запуганного ботаника, который не может противостоять более сильному и волевому миру-хулигану, который не отличается умом и деликатностью, и, хоть и имеет в распоряжении всю базу данных, не в состоянии ею воспользоваться с умом. Эта «база данных» вечна, вне времени, нечего ни добавить к ней, ни убавить, то есть не сам мир, который случайно создал шоколад «пополнил» эту базу данных, мир в этом отношении вторичен и «бесплоден», он лишь взял информацию и реализовал ее. Таким образом, любой мир – это реализация чего-то вышестоящего, но почему-то неразумная, бессознательная. В каком-то смысле, это единственный способ существования бытия, ведь оно не может быть пронизано сознанием и быть только сознанием, которое должно на что-то опираться, и это что-то, конечно, должно быть устойчивым бессознательным принципом, нерушимой основой всего. Бытие - вечный сплав сознательного и бессознательного.

Значит, то, какие мы есть – один из возможный вариантов разумных существ, наша модульная психика, хоть и состоит из «вечных кирпичиков», но то, в какой причудливой комбинации они находятся – результат «слепого» случая. В какой-то момент в истории жизни на Земле, наши предки вынуждены были спуститься с деревьев и совершать переходы с одного островка жизни к другому, им необходимо было стать умнее, чтобы выжить в новых экстремальных условиях, и у них это «получилось». Было бы странным считать, что с какого-то момента эволюция наших посмертных копий продолжится в другом мире, причем только «лучших» из нас (по какому, опять, критерию и кто его установит?). Мы уже с рождения имеем готовый набор модулей, мы их ничем не «заслужили», точно так же в другом, лучшем мире, могут быть свои законы и тоже существовать более разумная сборка, где никто не достигает способности к состраданию таким нелепым и окольным путем тут, где они получают все «готовенькое», не дергаясь в потемках этого мира миллиарды лет. Наш мир в таком случае нелепость в контексте того, другого, и наша «эволюция» для него – «медвежья услуга», которую надо еще исправлять.

Способность к сопереживанию, один из доставшихся нам модулей, – важнейшая функция социального взаимодействия, ее обеспечивают т.н. зеркальные нейроны, задача которых в первую очередь создавать модель психики другого существа, чтобы понять, что думают и чувствуют другие, чтобы эффективно с ними взаимодействовать, перенимать опыт и умения, чтобы манипулировать ими, в конце концов. Если бы кто-то не был способен чувствовать боль, физическую или эмоциональную, то он был бы напрочь лишен способности к сочувствию и «любви к ближнему», невозможно проникнутся тем, на что сам не способен. Наше сострадания – «квинтэссенция» духовности – только результат работы зеркальных нейронов, которые в буквальном смысле дают нам почувствовать боль другого существа. Однако интенсивность этого сигнала зависит еще и от того, насколько «больно» нам самим. С одной стороны, заблуждения относительно жизни – наши страсти, аффекты, алчность, заглушают этот сигнал, и развитие духовности означает их подавление – т.е. устранение неправильного понимания жизни, животного инстинктивного понимания, когда мы ценим только себя, а другие – лишь фикция, бездушные призраки, средства к нашему удовольствию. С другой стороны, чрезмерные страдания могут только ожесточить сердце, естественным образом заглушив способность «слышать» более слабый сигнал от чужой боли. Страдания - это довольно неэффективный «учитель» добродетели. Некоторые уникумы, как святые, демонстрируют аномальную способность к состраданию и «любви» к ближнему. С одной стороны это можно объяснить уникальным генотипом, с другой же – их представлением о том, что их собственная боль – некий «ключ» к благополучной загробной жизни, именно убежденность, что страдания дадут в будущем блаженство является основой для большинства святых. Но что это, как не «сделка»? Человек отказывается от малого ради большего, это чистейший эгоизм, для такого условного святого остается только одна связь в поле зрения: «я-Бог»; он отдается полностью этой идее, он сострадателен к другим только по той причине, что его не волнуют его собственные страдания - если мое собственное тело не стоит ни гроша отныне, а важна лишь «душа», то, конечно, мне нечего делить больше с этими «жалкими людишками», мне их жалко и я их «люблю» и помогаю, отдаю всего себя им, ведь мне больше нечего дать самому себе. Такая «любовь к ближнему» - это квазилюбовь, она лишь результат иллюзорных отношений «я-Бог», она – ореол, что-то вроде солнечной короны во время затмения (разума?). Такая «любовь» похожа на то, как мы внезапно становимся добрыми и дружелюбными со всеми, если нам приходит известие о чем-то хорошем, если исполнилась наша заветная мечта, и мы готовы «обнять весь мир». Но это не любовь к ближнему, это любовь к себе. Вот что дает идея посмертного воздаяния за страдания. Любовь к ближнему, настоящая, – это сопереживание, которое обеспечивается зеркальными нейронными, это естественная эмпатия, степень и выраженность которой может быть как врожденной, так и приобретенной. Плюс к этому необходимо понимание, что нет никакого «ближнего», что все – это я (как S), если кому-то плохо – то это мне плохо. Понимание дает «отрицательный» заряд – будет неразумно кому-то делать больно ради своего удовольствия (сюда условно и месть относится), даже если я ничего не чувствую, если эмпатия на нуле. Она же, в свою очередь, дает «положительный» заряд – если я буду напрямую чувствовать чью-то боль, то, конечно, я не стану ее причинять, все равно, что резать самого себя. Вот и все, никакая «духовность» тут не нужна.

Итак, строго говоря, смысл духовности – создание максимально счастливого состояния бытия, потому что бытие вообще – это уже факт. Я настаиваю на том, что духовность, основанная на эгоистическом желании блаженства в загробной жизни, «бесплодна» и не дает ничего «душе», это ложное самообольщение. Концепция открытого индивидуализма предлагает иной путь – уменьшение совокупного страдания/увеличения совокупного счастья. Если и говорить о дальнейшем путешествии «посмертных копий» нашего мозга в других мирах, то копии описанных мною «святых» не отличаются какой-то исключительностью в плане подлинной духовности, ведь они были нацелены на себя, их сострадательность – просто следствие. Поэтому, если эволюция продолжается в другом мире (а не в этом), то наиболее достоин будет тот, кто осознал себя единственным субъектом любого опыта и не причиняет не необходимых страданий себе и другим. Я буду максимально духовен в этом мире, даже если никакого продолжения нет после смерти, святой же, возможно, был бы «средним» человеком, не имея своей веры (разве что, он более сострадателен генетически). Его «духовность» основывается только на концепции, существование которой под вопросом, которая, однако, даже может иметь смысл в рамках концепции открытого индивидуализм, который сам – чуть ли не аксиома, единственно верное представление о действительности. Эмпатия у такого святого формируется как «щедрость» у слепого, который рад подарить свою коллекцию очков, которая ему теперь ни к чему. Эмпатия святого – вторичный продукт его эгоизма, который светит так ярко, что даже «ореол» в виде «любви к ближнему» может нас ослепить и очаровать. Вероятно, это результат наложения, как его приобретенных убеждений, так и генотипа.

Можно задаться вопросом, так ли важно основание, на котором сформировалась эмпатия, если речь о том, какая ее степень «отправится» в другой мир? Конечно, я рассматриваю такой слишком фантастический сценарий только ради того, чтобы выяснить, как следует проживать жизнь, учитывая все вероятности. Если бы вероятность снятия посмертных копий была бы равна нулю, то я бы дал однозначный ответ, как жить. Но если есть ненулевая вероятность, что мир существует только как начало эволюции «душ», возникает путаница. Конечно, в любом случае, надо стремиться как S к максимальному всеобщему счастью, но, так как мы разбиваемся на индивидуальности, надо будет еще думать о том, как преобразить свою «душу», что еще необходимо сделать, кроме того, чтобы улучшить наши условия тут, на Земле. Я бы не стал развивать эмпатию как таковую, зачем это надо для моей нынешней жизни? Но если этот «мускул» нужен для жизни после смерти, вероятно, это имеет смысл. Тогда я должен не только отдавать всего себя другим, но и полностью отречься от своих потребностей. Это очень специфическая психотехника и образ жизни. Было бы разумно так действовать, если по моим представлениям, такой сценарий маловероятен? Думаю нет, я стану все же жить так, словно моя смерть – это конец «эмпирического сознания» или же «космическая эволюция» не цепляется за столь произвольный признак, как эмпатия, а рассматривает человек «в целом», мне думается, достаточно, чтобы он не был «окончательно сломан». Но тут возникает проблема, где провести эту черту, чтобы его нельзя было «исправить»? Вероятно, либо всех можно исправить, либо никого, если всех можно – то наш мир, скорее всего, «не нужен», но мы отталкиваемся в этом сценарии, что это не так, значит, он исправляет всех без исключения. Если не исправляет никого и попадают туда только святые или «около того» – то тот «лучший» мир просто продолжение этого, то есть ничем он не «лучше», а значит, все теряет смысл, мы имеем фантастический переход между двумя «банальностями», ведь там есть какие-то «преимущества», значит, он не может быть таким же посредственным и инертным, как наш мир. Любая граница между «все» и «ничего» будет произвольной, то есть ни на чем не основанной, а такого не может быть.

Итак, есть представления и есть эмоции. И то и другое – блоки, модули. Святой, имея неверную предпосылку, развивает эмоциональный модуль. Я, имея (как я убежден) верную предпосылку, не развиваю эмпатию, так как не вижу в этом смысл. Какая «духовность» более истинная? Как я и говорил, она по определению – стремление ко всеобщему счастью, для чего необходимо правильное понимание, прежде всего. Эмпатия – словно острота зрения в смысле нашей способности видеть чужие страдания. Но такой «глаз» не различает свои и чужие страдания. Тогда истинные убеждения – это понимание, того, что все страдания мои, а не только те, что попадают в поле зрения. Это возможность думать и оперировать не интуитивными знаниями, а тем, что нельзя увидеть и представить. Короче говоря, это «разум» сострадательной способности. Именно его нет у святых, их сострадание зиждется на ложных убеждениях и обязан даже им отчасти, такое странное и ироничное следствие. Эмпатия сама по себе - это только «инструмент», который развился ровно таким, каким «посчитала нужным» сделать его природа, не думаю, что стоит заострять на его степени так много внимания, ведь эгоизм был нужен для выживания намного больше, зачем же мы станем порицать себя за то, что дала нам природа? Да, мы можем часто причинить боль другому из-за такой своей «близорукости», но значит ли это, что мы «плохие»? И да и нет. Но мы не можем просто развить феноменальную эмпатию, как и увидеть недоступные нам цвета. Святой добивается этого окольным путем, усиливая свой эгоизм. Мы же можем пойти рациональным путем, развивая концепцию открытого индивидуализма. Ее отсутствие это тоже «интеллектуальная» близорукость. Опять я задаюсь вопросом, неужели нам нужна ложная теория, чтобы на ее основе развивать эгоизм, который лишь как следствие даст рост эмпатии, чтобы такие «копии» отправились дальше, в другие миры? Это кажется чудовищной ахинеей. Гораздо правдоподобнее, что истина должна обеспечивать нам все необходимое, для чего угодно, а не удобное заблуждение. Вообще, если мы точно не знаем истины, то и никакой духовной эволюции быть не может, мы просто не подходим на эту роль, человек слишком слаб, чтобы быть трамплином всего бытия. Если уж на то пошло, то мы хотя бы должны быть максимально близки к истине. О какой эволюции может идти речь, если мы развиваем эмпатию только через ее противоположность плюс заблуждение. Вся история развития нашего разума – это история таких вот т.н. клуджей – случайных, быстрых и нелепых «инженерных» решений, одна глупость на другой, а та на третьей и т.д., и вот эта несуразица почему-то должна каким-то совершенно невероятным способом скопироваться и «развиваться» дальше? Если этот мир дает такой нелепый старт, такой случайный и стихийный результат, вместо правильной, стройной и гармоничной системы, то почему такая нелепость должна появляться в «лучшем мире», ведь он должен быть совершеннее по определению, это все равно, что у людей рождались бы шимпанзе. С какой стати? В этом лучшем мире все должно быть «правильнее», ближе к идеалу, а значит намного логичнее ему начать сначала свою собственную эволюцию, а не работать с глупыми системами, «занесенными» из нашего мира. Но даже если так, он должен будет тогда преобразить и исправить их глупость (и усилить ту же эмпатию, если ее уровень низок), а не продолжать ошибки нашего мира, если это не так, чем от тогда отличался от нашего? Либо так и критерий отбора расширяется, то есть попадают все или многие и быстро исправляются, либо критерий отбора – истинность убеждений в этом мире, лучшее, что он может предоставить, и уж точно под это определение не подходят основанные на развитии эгоизма «святые».

Как отличную конфликтную модель можно рассмотреть ситуацию с самоубийцей, чью душу терзают сомнения по поводу того, правомерно это или нет. Религия говорит, что нет, убить себя, все равно, что (в лучшем случае) сорвать несозревший зеленый «фрукт», только испитая до дна чаша адский страданий сформирует полноценную достойную лучшего мира душу. Согласно моим представлениям, умирая, самоубийца может за невозможностью представить свое небытие, может ожидать фантастического сценария – его личность будет иметь «продолжение» и не бояться никакой «кары» за свой поступок в той или иной форме. Конечно, речь еще и о том, что привело его к этому шагу и какой он человек в целом, но я рассматриваю ситуацию, когда мой суицидник противопоставляется условному «святому», и в целом по духовным качествам, за вычетом веры, не уступает ему. Просто он не верит в загробную жизнь или считает себя «нормальным» человеком, который был бы ее достоин. Выше я выяснил, что суицид и бегство от страданий не разрушают «эволюцию» предполагаемой «души», ведь тот, кто убивает себя, тоже страдает, лишить себя страданий так же гуманно, как и позаботиться о «ближнем», облегчив его ношу. Святой вполне мог бы убить себя, если бы не его ложные убеждения, которые заставляют его терпеть свою боль, он ничем не лучше в этом отношении. Так же мой самоубийца все равно не сможет уже развить эмпатию больше имеющегося у него уровня, ведь собственные страдания все равно будут затмевать боль других и в этом трудно упрекнуть. Значит, ему больше «нечего тут делать». Его неразвившаяся, как у условного «святого», эмпатия подобна неразвившемуся геморрою у того, кто много ходит. У святого же этот «эмпатийный геморрой» по следующим причинам: единственный вариант заработать его - перестать страдать самому для начала, но для этого нужна вера в ложные убеждения (уж если их нет, ничего не поделать, «беда»), что страдания что-то дают, то есть задержаться на этом свете при прочих равных условиях поможет только ложь, ибо страдания сами по себе не делают человека святым, они не дают ничего после какого-то значения, им все равно нужна мировоззренческая база, без которой даже много и обильно страдающий может остаться жестоким и злым. «Святой» ничего «нужного» не развивает, он:

1) опирается на ложные убеждения;

2) снижает «порог своей болевой чувствительности»;

3) как следствие - начинает помогать другим и посвящать себя другим, так как в ожидании смерти больше «нечем заняться», кроме молитвы;

4) эмпатия развивается, во-первых, из-за того, что не затмевается своими страданиями, которые отныне принимаются за «блажь», а во-вторых, в результате «ореола» от ожидания блаженства, то есть, по сути, ничего экстраординарного не происходит. Считать этот пункт целью всей земной жизни – просто нелепо. Как я уже говорил, любой блок или модуль психики равнозначен, сострадание можно сравнить с умом, почему не принять тогда за главный критерий – интеллект, что в рай попадают самые умные? (И не злые.) Там они «доразовьют» эмпатию. «Святые» могут доразвить свой ум, коим они не блещут, точно также.

Самоубийца лишается более-менее развитой эмпатии, только и всего, это ли станет тем препятствием, которое заставит его «информационный алгоритм» продолжить вычисления на Земле еще пару эонов? Что же касается «возможных рисков» не пройти тот или иной «отбор» и остаться на Земле (в аду) на вечно: в таком случае сам Бог (как S) обрекает себя на вечный ад, такого не может быть по определению. Все должно иметь свою цель и «эффективность». В данном случае, нельзя сказать, что самоубийца не подходит для рая больше, чем тот или иной человек, «выстрадавший до конца», если судить только по этому критерию, ведь первый просто решил избавить себя от мук, что естественно, а второй заставил себя страдать, движимый ложью, в противном случае присоединился бы к первому при прочих равных условиях. Если говорить о той роли пережитых ими страданий, которые каждого «преобразили», то они оба эквивалентны друг другу в этом отношении, страданий надо совсем немного, чтобы открыть глаза на «правду мира», первый просто не видел дальнейшего смысла жить в аду, второй же подавил боль фантазийным блаженством в перспективе.

Date: 2015-12-13; view: 363; Нарушение авторских прав