Когда сдаётся антивирус 2 page

- Зачем ты его выпустил из карантина? – несмотря на довольно ровный тон вопроса, Касперский всё же воспринял излишне резкие волны в потоке речи партнёра, что явно означало тщательно скрываемое изумление. Касперский невесело усмехнулся:

- Именно так это выглядит... Но я не выпускал его. Он вышел сам – как только я уснул. Я до сих пор не знаю, как, знаю лишь, что из моего личного пространства он выйти не способен и добивался от меня именно снятия этой защиты.

Файерволл немного подумал, начав рассеянно ходить по кабинету антивируса и наклоняясь за упавшими листами, которые разлетелись после его потери сознания, Касперский следил за его перемещениями, периодически косясь на клетку карантина. Есть ли смысл вообще заточать туда вируса, если он так легко оттуда выходит?

- Вот как? Получается, твоё личное пространство защищено лучше, чем карантинная клетка? Разве не должно быть наоборот? – Файерволл искоса глянул голубыми глазами на Касперского, складывая собранные листы в ровную стопку и убирая в папку, которую тоже подобрал с пола.

- Карантинная клетка фактически создана разработчиками, - пояснил Касперский, всё ещё раздражённый от своей промашки. – А защиту личного пространства я выстраивал сам, что, видимо, сдержало вирус успешнее, потому что я предусматривал все возможные опасности, исходя из личного опыта... И хорошо ещё вирус не знает, что если он выразит желание не сидеть на одном месте, а прогуляться по системе, я вынужден буду дать ему такой доступ, ибо первый этап карантина – это защита системы от вредоносных действий вируса, а не ограничение его передвижений.

- Каспер...

- У меня даже нет возможности это осуществить, и пришлось бы поломать голову... Что?

Файерволл вздохнул и жестом показал на клетку карантина, где пришедший в себя Призм сидел на полу, явно плохо себя чувствующий, но слушал он очень внимательно. Касперский скривился:

- Великолепно...

- Я хочу выйти из этого личного пространства, - тут же заявил вирус, пропуская свои длинные чёрные волосы сквозь пальцы и встряхиваясь. – Я хочу путешествовать по системе и официально заявляю, что сидеть запертым здесь не желаю!

Касперский тоскливо посмотрел на Файерволла и получил в ответ извиняющуюся улыбку – антивирус был сам виноват, что не уследил за своей речью.

- Что ж, - заявил Касперский со вздохом, - тогда так же официально заявляю, что у тебя будет какое-то подобие мобильной защиты, которая не будет стеснять твоих движений, но ограничит тебя от взаимодействия с другими программами. Иными словами, вреда ты им причинить не можешь, и вообще любое взаимодействие будет ограничено, об этом будет объявлено официально по всей системе. Если ты попытаешься сломать или обойти эту временную защиту, ты незамедлительно попадёшь в карантин второго уровня – как раз будешь заперт в моём личном пространстве в статичной клетке. Есть вопросы?

- Нет, босс, - с лёгкой издёвкой отрапортовал Призм. – Кроме, пожалуй, одного – когда именно я смогу выйти?

- Как только будет готова твоя мобильная защита.

Призм довольно улыбнулся, прищуривая звериные жёлтые глаза.

***

Это было так забавно – свободно передвигаться по системе и наблюдать, как его настороженно рассматривают, переговариваясь за спиной! Призма ни капли не стесняло такое повышенное внимание к своей персоне, наоборот, это облегчало ему путешествие и общение. Переговорив с парой программ и подслушав целый ворох сплетен, он выяснил, где находится его первая цель – так заинтересовавший его вирус Троян, которого он смутно чувствовал, но не мог определить конкретного местоположения. Оказалось, что Скайп часто организовывает конференции, на которых чаще всего бывает и Троян, а сейчас как раз проходит одна из них...

- Свободных ресурсов памяти вам, дамы и господа, - объявил Призм, показываясь в проёме входа в большой зал конференции, где часто коротало время большинство программ. – Как у вас тут – не скучно?

Тихое перешёптывание было ему ответом, со всех сторон послышались тревожные восклицания и недовольное ворчание. У Призма было официальное право находится на открытых конференциях и собраниях, об этом их уведомил Касперский по общему каналу связи, равно как и заверил, что причинить вред он никому не сможет, но никто всё равно не хотел рисковать. Уверенность Призма, его хищный взгляд и манеры победителя, а также слава чрезвычайно опасного вируса как-то не располагали к доверию...

- Вы словно впервые вируса видите, право слово, - фыркнул Призм в ответ на косые взгляды. – А ведь это не так, разве нет? – он прошёл мимо медиаплейеров, не удостоил своим вниманием программы для скачивания торрентов, проигнорировал неведомо как зашедшую на конференцию старую добрую игру "Heroes of Might and Magic 3" – обычно игры создавали свои залы для общения, где обсуждали исключительно свои игровые темы... Остановился он только тогда, когда увидел две сидящие рядом программы, чем-то похожие друг на друга, деловые, спокойные и единственные, кто не принялся перешёптываться при приближении вируса. Судя по слухам, которых Призм успел собрать немалое количество, эти двое была весьма интересными экземплярами...

- Ворд и Эксель, - хмыкнул Призм, скрещая руки на груди, перетянутой тонкой шнуровкой безрукавки. – Какая трогательная пара! Вы не задумывались, что ваши отношения – это инцест в чистом виде? У вас одни исходники!

Эксель сильнее прижал к себе локтем папку с диаграммами и коротко отрезал:

- У нас есть различия.

- Неужели? Вы что, их искали? И как, далеко продвинулись? – насмешливая и недвусмысленно понимающая улыбка Призма заставила вспыхнуть на щеках Экселя гневный румянец, он вскочил:

- Не твоё дело, вирус!

- Он просто тебя провоцирует. – На плечо Экселя легла уверенная рука, успокаивая, и Ворд добавил, игнорируя насмешливый взгляд Призма: – Чего бы он ни добивался, у него нет возможности причинить реальный вред, так что как бы громко он ни лаял, кусаться не может. Не слушай его.

- Испугались разоблачения? – безмятежный прищур змеиных жёлтых глаз. Ворд на миг сжал губы в тонкую линию, решительно снял руку с плеча Экселя, обхватил его за талию и уверенным движением притянул к себе, краем уха слыша поднявшееся тихое перешёптывание программ вокруг. Эксель, никогда раньше не видевший от Ворда подобных публичных знаков внимания, покраснел как знак критической ошибки и даже растерялся, не зная, как себя вести, а сам Ворд внешне даже в лице не поменялся, только холодно спросил у вируса:

- Это всё, что ты хотел нам сообщить?

- Какая сме-елость! – Призм издал короткий смешок. – Видать, инцест вам не помеха...

Ворд вместо ответа просто отключился от конференции и исчез в своё личное пространство, увлекая за собой окончательно смутившегося Экселя, где сразу же отпустил его и буркнул:

- Вот же вирусы бывают! Надеюсь, что вопрос об его уничтожении решится поскорее...
- Эксель молча слушал, наблюдая за Вордом, и тот, гневно скрывая смущение, вопросительно глянул на него: - Что?

- Ничего. – Эксель подошёл к Ворду и притянул к себе за талию, совсем как это сделал Ворд недавно: - Просто не ожидал от тебя. Это выглядело почти как официальное признание в...

- Давай лучше в шахматы играть, - прервал его Ворд, отодвигаясь. – Не хочу больше ничего слышать о вирусах сегодня!

- Ворд... – Эксель удержал его за руку, шагнул следом и осторожно поцеловал в губы, гася возможные возражения. Ворд ответил, он всегда отвечал, он просто не мог оттолкнуть, Эксель был его слабостью... После поцелуя Эксель счастливо глянул ему в глаза: - Спасибо.

Пришла пора смущаться Ворду, и тот невразумительно буркнул что-то вроде "было бы за что". Обычно сдержанный и правильный, он выглядел сейчас так очаровательно, что Эксель, редко проявлявший инициативу, решительно потянул Ворда в сторону кровати.

- Не хочу сегодня в шахматы, - заявил он, когда опомнившийся Ворд попытался высвободиться. – Что там Призм говорил об одинаковых исходниках?..

- Мы разные!

Эксель улыбнулся:
- Я знаю. Но мы похожи – и искать отличия так приятно!

Если Ворд и собирался что-то сказать по этому поводу, то такой возможности Эксель ему не дал, поскольку добрался-таки до кровати и опрокинул на неё Ворда...

***

Тем временем, Призм, отпуская едкие и язвительные комментарии, добрался-таки до своей первоначальной цели – Троян оказался именно таким, каким себе его Призм и представлял, незаметным и не запоминающимся, а ещё Троян смело смотрел Призму в глаза, настороженный и внимательный.

- В чём дело? – легко улыбнулся Призм, подходя к Трояну и с удовольствием оглядывая его. Отличная маскировка, такого трудно запомнить в лицо даже при очень большом желании, даже странно, что Касперский его поймал – или всё же проворонил? Что же произошло? Призма мучило очень сильное любопытство...

- Ни в чём, - ровно ответил Троян.

- Разве ты не рад встретить родственную душу? – уверенный голос опасного вируса излучал довольство.

- Ты мне не родственник, - так же ровно и чётко ответил Троян.

- Вот как? – улыбка Призма стала более жёсткой: - Ты записал себя в другой лагерь? Решил отринуть свою вредоносную суть и притвориться, что ты всегда был хорошей программой?

- Я не пытаюсь забыть или притвориться, но – да, я теперь по другую сторону баррикад. Я знал, что ты придёшь ко мне, я чувствовал тебя, равно как ты меня, но эта встреча будет последней. Я не намерен с тобой контактировать.

Призм презрительно дёрнул уголками губ:
- Перебежчик? Что ж, никогда не уважал предателей...

- Он не предатель! – между Призмом и Трояном вклинился взъерошенный и юный паренёк, с трудом сдерживающий гнев, судя по обилию разнообразной техники наподобие диктофонов и компактной камеры в сумке на боку, это был Скайп. – Делфи провёл сложную операцию, и он перестал угрожать системе, да и никогда не угрожал так, как делаешь это ты!

- Делфи провёл операцию? Среда разработки?.. На его открытом коде? С его согласия?! – Призм был изумлён, но быстро оправился от этого, и его лицо исказила ярость пополам с презрением: - Какой ты после этого вирус?!

- Какой есть! – ощетинился Скайп, но тут же вздрогнул, когда Троян вышел вперёд него и закрыл его собой от взгляда Призма. Уверенный голос произнёс:

- Не надо, Скайп. Спасибо за заступничество, но с этим я справлюсь сам. Это касается только меня и Призма.

Скайп пару раз растерянно моргнул: он никогда не видел Трояна таким собранным и сильным, словно... словно он снова вспомнил, каково это – быть вирусом. Но тон Трояна хоть и был уверенным, всё же остался мягким, а во взгляде таилось прежнее тепло, предназначенное только для Скайпа, и чат отступил, опустив голову.

- Ладно...

Призм, наблюдавший эту сцену, сузил жёлтые глаза и заново оглядел Трояна, словно только что его увидел.
- Так вот оно что, - протянул он. – Тебя просто соблазнила здешняя программа...

Скайп яростно вскинул голову, но был остановлен предупреждающим жестом Трояна и ничего не сказал, хотя очень хотелось. Для того, чтобы не высказаться, Скайпу пришлось приложить героические усилия, но ситуация для Трояна была слишком важная, чтобы вмешиваться. Сам же Троян взглянул на Призма и ровно ответил:

- Кто бы меня ни соблазнил, это не твоё дело. Я надеюсь, мы поняли друг друга. – Троян развернулся, собираясь отправиться прочь, но его остановило лёгкое прикосновение к спине – где-то между лопатками, точно в один из важных узлов его алгоритмов, от этого прикосновения Троян дёрнулся и застыл, безуспешно пытаясь скрыть шок.

- Это меняет дело, - протянул Призм. – Ты всего лишь подзабыл, что такое быть вредоносной программой, и Делфи тут ни при чём. При желании ты смог бы восстановить вырезанный на той операции код, на самовосстановление способны многие вирусы, и трояны особенно... – Новое касание уверенных пальцев на спине, на сей раз чуть ниже, ближе к пояснице, почти парализовало Трояна, это были не просто касания, Призм разбирался в структуре обезвреженного вируса и был способен воздействовать на него – по-своему, но весьма эффективно. – Ты создан для шпионажа, Троян... - Вкрадчивый завораживающий голос словно ложился на плечи тяжёлым грузом, заглушал негромко переговаривающиеся программы в конференц-зале, отравленным ядом заползал внутрь и отдавался эхом в сознании. Мерзкое, противное ощущение – но Троян знал, что Призм прав... его сущность, его призвание, его цель действительно были вредоносными, и никакие операции этого исправить не могли. Он мог лишь сопротивляться этому, забывать об этом, но изменить...

-...не в силах, - довольно проговорил Призм, видя, что Троян откликнулся и слушает как зачарованный. – И никто не сможет помочь тебе справиться с этим, даже...

- Не слушай его!! – не выдержал Скайп, снова бросаясь к Трояну, но Призм оттолкнул его, прошипев:

- Не мешай мне!

Троян вздрогнул от этого окрика, но Призму уже не надо было уговаривать Трояна, он уже вполне мог приказывать:

- Чего же ты ждёшь, Троян? Ты знаешь, что должен сейчас сказать и что признать!

"Ты всего лишь подзабыл, что такое быть вредоносной программой..."

- Ну же, говори громче! – в голосе Призма слышалось торжество.

"- Ты обязан ему жизнью, Троян. Он тут едва не устроил целую революцию. Ты помнишь, что тебя Касперский уничтожил?"

"Ты создан для шпионажа, Троян!"

"- Я намеренно спутаю свои алгоритмы и замкну цепи в бесконечный цикл, если ты уничтожишь Трояна! На это у любой программы есть полномочия! После перезагрузки системы я сойду с ума!"

- Троян, я не слышу! – ухмылка Призма... Троян опустил голову, негромко выдохнул:

- Да. Мне есть что сказать. – Короткий взгляд в звериные глаза Призма – и резкое: - Касперский!!

Брови Призма дрогнули в удивлении:

- С какой стати ты... – но его голос потонул в резком и властном вопросе:

- Что здесь происходит? – У Касперского, как всегда выдерживающего безупречную военную выправку, был очень настороженный взгляд, он внимательно оглядел притихшие программы и наконец остановился на Трояне, который стоял молча и не был способен вымолвить ни слова. – Зачем ты меня вызвал?

Вместо него ответил Скайп, поднявшийся с пола и быстро подошедший к Трояну:

- Призм... Призм что-то с ним сделал. Со стороны это не выглядело как воздействие, и я не знаю, что это было, но...

- Касперский, - наконец, обрёл дар речи Троян, чувствуя, как встревоженный Скайп осторожно и ободряюще сжимает его предплечье. – Призм провёл воздействие, запрещённое вирусам, находящимся в карантине. Он не нарушил напрямую поставленной защиты, но воспользовался запрещёнными знаниями.

Призм сориентировался мгновенно, дёрнул бровью:
- Это понимать как ребяческое науськивание на меня злобного антивируса? Во-первых, нарушение поставленной на меня защиты Касперский бы сразу почувствовал, а во-вторых, программы, присутствующие здесь, подтвердят – я всего лишь разговаривал с Трояном да коснулся пару раз, это всё! – он с усмешкой глянул на Касперского: - Слово признанного вируса против непризнанного, но с поддержкой программ – что ты выберешь, м?

Троян посмотрел Касперскому в глаза, чувствуя, как внутри шевелится что-то мерзкое, что-то, что осталось после вкрадчивого голоса Призма, что-то тёмное... и вместе с тем пугающе приятное.
- Касперский, если ты оставишь всё как есть, заключи меня в клетку карантина в твоём личном пространстве. При следующей встрече с Призмом я не ручаюсь за себя.

- Троян! – в голосе Скайпа послышался испуг, а во взгляде Касперского вспыхнул гнев.

- В таких крайних мерах нет нужды. – Он вскинул руку, и вокруг Призма с сухим щелчком сомкнулись стенки знакомой непреодолимой клетки карантина, на сей раз упрочнённой и улучшенной так же, как и личное пространство, чтобы из неё уже не было возможно выбраться. – Троян, я верю тебе. Мы поговорим позже. Скайп, не отходи от Трояна ни на шаг – если воздействие Призма окажется слишком сильным, зови меня без промедления, возможно, я успею это остановить, если он сам не справится.

Побледневший от тревоги Скайп серьёзно кивнул, и Касперский отступил на шаг:

- Я буду в своём личном кабинете. – Отключившись от конференции, он вместе с пойманным Призмом появился в своём личном пространстве, после чего повелительным движением и без малейшей жалости швырнул Призма в уже знакомую ему статичную клетку. Призм прошипел под нос что-то ругательное, поднялся с пола и вызывающе скрестил руки на груди:

- Значит, ты вот так просто ему поверил? Тебя разжалобил Скайп или его самоотверженная готовность загреметь в карантин? Или у тебя тайная страсть к троянам? – издёвка.

- У меня есть много оснований ему верить, даже несмотря на его вирусную природу, - холодно отчеканил Касперский, окончательно запечатывая статичную клетку карантина. – Тебе же – ни одного.

***

Время показало, что Троян справился с собой и вредоносный код в его сути не был восстановлен, он стал прежним, разве что стремился теперь стать ещё незаметнее и тише, чему, впрочем, постоянная компания Скайпа чаще всего не способствовала. Касперский уже решил, что проблемы кончились, поскольку Призм выйти из клетки явно на сей раз не мог и всё шло своим чередом, но он явно поторопился расслабиться...

Всё началось с того, что Касперскому начали сниться странные сны, которые заставляли его просыпаться утром в некоторой оторопи и хмуриться до боли между бровей. Сны компьютерных программ вообще были странным явлением, они обуславливались бессистемным освобождением оперативной памяти при выключении компьютера и несколькими процессами, которые работали в системе Windows не совсем корректно и взаимодействовали с программами на момент завершения работы системы. Кого-то этот странный эффект снов раздражал, кого-то веселил, но в целом значения этому никто не придавал, потому что чаще всего сны были блёклыми, разрозненными и не связанными единым смыслом обрывками, на которые не стоило обращать внимания. Однако те сны, что начали сниться Касперскому, совсем на несвязанные обрывки не походили...

В первую очередь, в каждом из его снов неизменно присутствовал Призм, и каждый раз – без карантинной клетки, но он не нападал и вообще практически ничего не делал, просто постоянно был рядом, лишь изредка отпуская в меру ехидные замечания. Как ни странно, во сне постоянное соседство опасного вируса не раздражало так, как наяву, но Касперский недоумевал, с какой радости это вообще ему снится. Он двести пятьдесят шесть раз проверил своё личное пространство и клетку карантина на предмет того, могло ли это быть воздействием вируса, но всё было в порядке, да и вирус вёл себя совершенно естественно, явно не зная о снах Касперского. Но и этого было мало... Постепенно сны становились откровеннее, хотя детали перестали запоминаться. Призм во сне оказывался всё ближе, он порой лукаво смотрел на антивируса своими жёлтыми глазами, невзначай с ним сталкивался, и каждый раз контакт становился всё дольше... Касперский с ужасом начал замечать, что наяву ожидает от Призма таких же действий, как в своих снах, что стало для него настоящим потрясением. Призму он не говорил ни слова, но его нервозность и мрачность, разумеется, для вируса не осталась секретом, Призм периодически использовал это как повод для насмешек, но об истине не догадывался.

А спустя неделю Касперский вынужден был признаться себе, что его тянет к Призму – странно, неотвратимо и необъяснимо. Он не мог игнорировать его, вступал с ним в дискуссии, получая от его злого сарказма какое-то парадоксальное удовольствие, а когда Призм потягивался или разваливался на полу клетки карантина в вызывающих позах, Касперский с трудом отводил взгляд, делая вид, что просто настороженно относится к любым движениям Призма. Вирус ничего не замечал...

Реальность оказалась гораздо более жестокой.

- Я вот всё думаю, - протянул Призм, наблюдая, как Касперский собирает ежедневные отчёты в отдельную папку и перевязывает тонкой бечёвкой мини-архива, - ты один такой антивирус со сдвинутыми мозгами или все похожи?

- Ты о чём? – мрачно уточнил Касперский, подходя к небольшому шкафу, чтобы положить только что оформленную папку на выделенную для этого полку.

- Я о том, что ты пялишься на меня так, словно съесть хочешь, - фыркнул Призм. – Так что – это только у тебя фетиш на вирусов западать так, что мозги отшибает, или этого ждать от всех тебе подобных?

Он знает.

Он всё замечал!..

Касперский сделал роковую ошибку, которая определила всё – он не отреагировал сразу. Он замер спиной к вирусу рядом со шкафом, не способный сориентироваться в этой ситуации быстро, а когда услышал тихий победный смех позади себя, понял, что реагировать уже слишком поздно. Отнекиваться бессмысленно, все возражения и ответный сарказм будут неубедительны после этой паузы и после того, что Призм наблюдал каждый день... Этот вирус был дьявольски внимателен, Касперский недооценил его.

И что теперь прикажете делать?

Касперский аккуратно положил папку на место, закрыл шкаф и не глядя на вируса вышел из личного пространства, предоставляя тому право гадать, что значил его уход.

Вернулся он как обычно после ежевечерней проверки системы, более-менее готовый к выпадам Призма, но тот вывел его из равновесия первыми же словами:

- Если ты думаешь сбегать от меня каждый раз, когда я буду заговаривать о твоей пылкой страсти ко мне, то зря надеешься, что это тебе поможет. – Вирус был доволен просто донельзя и жмурился, как Сталкер, получивший в распоряжение все ресурсы системы по максимуму. – При гостях, которые бывают у тебя в кабинете, я молчать не собираюсь, а если ты сюда никого не будешь пускать, то все программы заподозрят как раз то, что ты будешь пытаться скрыть... Оо-о, я не зря ждал так долго, утверждаясь в своих наблюдениях! Наконец-то мне будет весело...

Он смеялся над ним. Он просто смеялся, эта черноволосая бестия издевалась над ним, зная о его слабости, догадавшись, почувствовав... он смеялся.

- Как ты смеешь... – Касперский уже шипел, словно гадюка, в такой ярости его ещё, наверное, не видела ни одна программа, а Призму было всё нипочём – наоборот, он смотрел на Касперского почти что с восторгом, словно на занятное развлечение, ни разу не разочаровавшее.

- Какая экспрессия! Это считать признанием в любви? – ухмылка. Призм сидел на полу так, словно это был трон, ноги широко расставлены, одна рука на бедре, вторая обхватывает подбородок в мнимой задумчивости, он манил одним своим видом, одним взглядом, он был порочен – и дьявольски притягателен в своей порочности, независимости и свободе...

Касперский не помнил, как пересёк черту, отделявшую камеру карантина от Призма, клетка карантина была настроена на антивируса и беспрепятственно его пропускала, хоть это и было немного опасно. Вирус в карантинном блоке имел какую-то часть своих вредоносных возможностей, хотя надо ухитриться ещё найти момент, чтобы ими воспользоваться, а те, кто входил в клетку, настолько никогда не расслаблялись. Касперский, чувствуя обжигающе-горячую волну гнева, требующую выхода, не думал об опасности, он просто одной рукой сгрёб вируса за его тёмную безрукавку и рванул со стула. Протестующе взвизгнула шнуровка... Удар о стену был для Призма ожидаем, но крайне неприятен, его связи между алгоритмическими цепочками значительно пошатнулись, он поморщился, однако тут же растянул губы в саркастичной усмешке:

- И что дальше? Уничтожишь меня? Вопреки желаниям твоего драгоценного юзера, мм-м? Да такой правильный догматик, как ты, никогда на это не пойдёт! Хотя нет, ты уже не совсем догматик – ты же по уши влюбился во вредоносный вирус...

- Заткнись!! – стальные пальцы сдавили горло, стало труднее оформлять обменные импульсы речи, но Призм всё же сдавленно усмехнулся:

- Мне начинать бояться?

Касперский яростно глянул вирусу в глаза – и пожалел, что сделал это, потому что если бы он смотрел "рабочим" сканирующим взглядом, он бы видел безымянные цепи алгоритмов, программные циклы с ключевыми узлами, изнанку программы, всё как обычно – это всегда было необходимо для работы, Касперский беспрестанно сканировал на предмет вирусов всё и вся. Но сейчас он видел вируса целиком, цельной личностью, и это только усугубляло его губительную страсть... Отливающие жёлтым звериные глаза Призма были близко-близко, в них светилась уверенность, насмешливость и что-то ещё – ожидание, может быть? Интерес?

- Чтобы меня задушить, надо сжать сильнее. – Призм был спокоен и насмешлив, этому не мешал даже сдавленный поток-голос, словно вирус и не находился в карантине, не зная, в какой момент юзер решит его уничтожить, и словно бы не было рядом Касперского, доведённого до одной из крайних степеней ярости. – Может, определишься уже, что собираешься делать?

Это намеренно прозвучало двусмысленно, Призм всегда ходил по краю бездны, он ведь ничего не боялся, он любил риск...

- А тебе не терпится посмотреть, на что способен антивирус, влюблённый по уши в смертельного врага? – голос Касперского был тихим в противовес предыдущим резкостям, но не потерял при этом силы и угрозы. Призм усмехнулся:

- Это гораздо интереснее, чем сидеть в четырёх стенах и ждать, когда юзер соизволит обратить на меня внимание. Ты не согласен? – наигранно невинный взгляд, взмах ресниц – и ироничная усмешка, таящаяся в уголках губ.

Что-то сломалось в Касперском тогда, он не знал, почему, он просто почувствовал, как теряет своё знаменитое самообладание, которое не покинуло его даже во время самых сильных вспышек гнева, иначе он бы уже безвозвратно уничтожил этого вируса, Гейтс бы его побрал. Рука, сжимавшая горло Призма, ослабила хватку, затем скользнула в роскошные чёрные волосы, повелительно и властно дёрнула их на себя – и Касперский впился в губы Призма, стирая с них извечную усмешку.

Попался, - про себя улыбнулся Призм, крепко прихватывая руками рубашку на груди Касперского и для проформы пытаясь его оттолкнуть, но, разумеется, антивирус был сильнее. Поцелуй был глубоким, властным, почти болезненным, вирус поймал себя на мысли, что ему это нравится, подался навстречу и едва успел одёрнуть себя. Так он увлечётся и упустит единственный шанс освободиться!

Нижнюю губу Касперского обожгла боль от сильного укуса – вирус таки воспользовался крошечной частью своих сил для маленького повреждения, но это только ещё больше разозлило Касперского. Он отстранился, собравшись поставить вируса на место, но тот опередил его, объясняя свой укус:

- Просто так не дамся. – Призм облизнул губы, влажные после поцелуя и вызывающе улыбнулся: - Даже если мне скучно! Хотя вряд ли тебя это остановит...

Ну давай, увлекись ещё немного! Проучи меня, такого самоуверенного наглеца, видишь же, что я не против!

- Заткнись. – Сильные пальцы зафиксировали подбородок Призма, и последующий властный поцелуй снова кольнул вируса неожиданным удовольствием, почти отвлёкшим его от цели... почти. Подаваясь навстречу, Призм не менее властно обхватил плечи Касперского и притянул к себе, отвечая на поцелуй. Ещё немного... есть. Касперский слишком отвлёкся!

Одна рука Призма плавно-плавно скользнула к затылку Касперского, это движение было словно бы частью поцелуя, но вот пятисантиметровый шип, словно коготь выдвинувшийся из указательного пальца, вряд ли означал захваченность страстью. Нужно было ударить точно в уязвимое место, вирус чувствовал его в силу своей природы, но было очень важно не ошибиться, второй раз Касперский так не забудется в его присутствии. Один точный удар, и вирус будет на свободе...

Горячие сильные руки сдёрнули с него безрукавку, попросту порвав крепкий материал, Касперский великолепно управлялся с мелкими внешними защитами, крепкий укус пришёлся на шею выше ключицы, и Призм зашипел, чувствуя, что неожиданное удовольствие слишком сильно мешает сосредоточиться. Почему его не коробят прикосновения антивируса, своего извечного врага? Почему он, Гейтс побери, получает от этого какое-то острое, болезненное наслаждение?

Не подозревая об опасности, в которой находился, Касперский просто дал волю своим чувствам, он хотел заставить этого Призма осознать, что тот тоже неравнодушен к антивирусу, заставить стонать и кусать губы в бессилии противостоять удовольствию, и Касперский чувствовал, как это ему медленно удаётся. Он поймал подтверждение этому в резком шипении Призма, в напряжении, пробежавшем по его телу, в тени удивления, мелькнувшей в звериных жёлтых глазах, и до безумия хотелось большего...

Осознав, что ситуация ускользает из-под контроля, Призм резко дёрнул рукой, но движение из-за спешки было рассчитано неверно, и острый шип только пропорол кожу, оставив глубокую болезненную царапину и повредив какие-то малозначимые файлы вместо полного контроля над всеми алгоритмами антивируса. Касперский тут же перехватил запястья Призма одной рукой и прижал к стене над его головой, вторая рука прошлась по обнажённой груди, задевая соски, издевательски медленно соскользнула к животу, пересчитывая пальцами едва угадывающиеся кубики пресса, а взгляд серых глаз, не отрываясь, следил за эмоциями вируса. Призм же взъярился от своей ошибки, дёрнулся от прикосновений, он пытался освободить руки, понимая, что это уже не игра, но удовольствие от близости Касперского и не думало исчезать, наоборот, оно только усиливалось. Вируса тянуло к нему, тонко и неотвратимо, он противился этому, но как долго можно выдержать, когда ты практически распят на стене, серые глаза завораживают своим пристальным взглядом, а горячие пальцы сильно и уверенно ласкают кожу груди и живота? Когда это сильное тело так близко, а губы горят от резких, властных поцелуев? Призм понял, что затеял слишком опасную игру, он терял в ней контроль, что было самым главным, а Касперский уже не собирался останавливаться. Оставалось только язвить, злить, вызвать в антивирусе отвращение, сбить его настрой, только бы он не продолжал! Вирус теперь вовсе не был уверен в своих эмоциях, да и не хотел разбираться...