Послесловие к предисловию

Нурали Нурисламович Латыпов

Бигуди для извилин. Возьми от мозга все!

Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=8371507

«Бигуди для извилин. Возьми от мозга все! / Латыпов Н. Н.»: АСТ; Москва; 2014

ISBN 978‑5‑17‑087281‑7

Аннотация

Почему умные люди на самом деле тупые? – Задает вопрос знаменитый интеллектуал Нурали Латыпов. Без постоянных упражнений даже самый умный человек теряет хватку и сообразительность. Автор предлагает всем, кто хочет оставаться в хорошей интеллектуальной форме целый набор увлекательных задач, своеобразных снарядов для умственного фитнеса.

Нурали Нурисламович Латыпов

Бигуди для извилин. Возьми от мозга все!

Научные консультанты:

профессор, доктор технических наук Николай Николаевич Карнаухов

профессор, доктор технических наук Николай Денисович Цхадая

Под редакцией Олега Вячеславовича Гаврикова

Выражаю искреннюю признательность моим коллегам и соавторам по предыдущим книгам на тему развития изобретательских способностей – «Самоучитель игры на извилинах» и «Турбулентное мышление. Зарядка для интеллекта» – Дмитрию Гаврилову и Сергею Ёлкину за полезные обсуждения и конструктивную критику по ходу работы над этим изданием.

Моя особая благодарность Сергею Тушеву, Вере и Владимиру Бреусам – за неоценимую помощь в обработке материалов, использованных в процессе работы над книгой, и, конечно, моей семье – Резеде, Дамиру и Тимуру Латыповым – за неизменную поддержку в творчестве, которое выстраивает порядок в буквах и увы беспорядок в доме.

Предисловие

Широкомасштабные исследования работы человеческого мозга проводятся в последние годы в США, странах Евросоюза, а также в Японии, Китае, Израиле. Гигантские финансовые средства, которые были при этом задействованы, имеют как бюджетное, так и корпоративное происхождение. Цель, в лучшем случае, – это создание искусственного мозга, в «худшем» – «нейроморфных» компьютеров.

Вселенная, окружающая и включающая нас, имеет такую степень сложности, что постижение этого Космоса возможно только с помощью инструмента, по сложности превышающей саму Вселенную. Теорему Гёделя никто не отменял!

Таким инструментом может быть только человеческий мозг. Микрокосм, который он создает, по богатству ничуть не уступает макрокосму, который его окружает. Задуматься только, это розовато‑серое студенистое образование может создавать миры, каждый из которых отдельная Вселенная!

Крушение Советского Союза с его богатыми традициями в исследованиях мозга совпали со всплеском интереса к этой проблематике со стороны стран Запада. Ученые США и Европы даже объявили этот период «десятилетием мозга». Более сотни ведущих ученых мира по результатам опроса самого авторитетного журнала мира «Science» в 2005 году вынесли вердикт, что главными научными проблемами современности является проблема строения Вселенной и проблема биологической основы сознания.

Решительный штурм второй проблемы возглавляет США. Барак Обама, при всех его внешнеполитических ошибках, во внутренней политике придерживается разумной и перспективной линии. Он заявил: «Настало время выйти на уровень научных исследований и разработок, невиданный с момента пика космической гонки». Все секвестры американского бюджета обходят перспективные научные разработки. Президент США считает, что сейчас не время ужимать вложения в науку и инновации, и даже наоборот, следует «инвестировать в великие идеи».

Такую Америку стоит догонять и перегонять! Ведь именно идеи являются отправной точкой любого научно‑технического рывка. Конкретная идея, конечно, не рождается в коллективах института и лаборатории, она рождается в голове отдельно взятого человека. Безусловно, речь идет о способных «человеках», а вот таких способных на протяжении многих десятков лет США собирают со всего мира в своих лабораториях и университетах. Разумеется, американцы не сгоняют этих одаренных людей силой, и даже высоченные зарплаты не могут объяснить стремления мыслителей всех рангов вписаться в инфраструктуру американской науки. Радость творчества в коллективах себе подобных («Счастье – это когда тебя понимают,» – написал в школьном сочинении одной строкой герой фильма «Доживем до понедельника») возникает через глубинные структуры того же мозга, через те же самые эндорфинные механизмы, которые обеспечивают более приземленные радости (вроде секса и еды).

В свое время США не пожалели денег на грандиозный проект «Геном человека». «Каждый доллар, который мы вложили в создание карты человеческого генома, вернул по 140 долларов в нашу экономику! Каждый! А сегодня наши ученые создают карту мозга». По словам президента США новый мегапроект «Карта активности мозга» рассчитан на десять лет и пока «тянет» на три миллиарда долларов. На «Геном…» потратили почти на один миллиард больше, и это вернулось сторицей, что и констатировал Обама. Еще не успел финишировать прежний проект, как уже американское агентство по перспективным оборонным разработкам DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency), а также корпорации COOGLE и МICROSOFT «скидываются на троих» на новый. Участники проекта «Карта активности мозга». планируют начать с «извилин» главной лабораторной героини «дрозофилы», потом – рыбки, потом – мышки, и так далее – до человека. Проект настолько же грандиозный, насколько и сумасшедший, поскольку, если брать только численность нейронов нашего мозга, их порядка ста миллиардов, а соединений (синапсов) вообще квадриллион. К тому же четкой специализации мыслительных процессов «по секторам» в мозге нет, есть зафиксированные только частности, но скорее всего мозг работает как целостная, единая система. Лауреат Нобелевской премии Нильс Бор говаривал: «Идея недостаточно сумасшедшая, чтобы быть правильной». Поэтому тратить деньги на такого рода сумасшедшие идеи считаю мудрым шагом, речь конечно же не идет об идеях всяких докторов Петриков.

Пребывающий в экономической стагнации Евросоюз тоже раскошелился на один миллиард евро – на проект «Человеческий мозг». Конечная цель – построение модели человеческого мозга, или, так называемый «кремниевый мозг» – виртуальный ансамбль виртуальных нейронов, обитающих в суперкомпьютере. Директор проекта, профессор Швейцарского федерального технического института Лозанны Генри Маркрам уже создал с помощью суперкомпьютера потомка DEEP BLUE, победившего в свое время Гарри Каспарова, ансамбль из миллиона виртуальных нейронов. В швейцарской Лозанне полным ходом идет строительство лабораторий, из которых вырастет город Нейрополис, и уже двадцать две страны участвуют в этом проекте.

Пока же профессор Маркрам ведет исследования компьютерной корпорации IBM, и это не случайность, поскольку самые крупные научные открытия происходят сейчас не в государственных, а в корпоративных лабораториях. IBM. Кстати, вместе с вышеописанным, там же осуществляется и проект SyNAPSE (DARPA’s Systems of Neuromorphic Adaptive Plastic Scalable Electronics). Цель – «создание интеллектуальных компьютеров, способных к самостоятельному усвоению новых знаний из различных источников, распознаванию образов, продолжительному обучению, пониманию контекстуального значения многозначной информации для решения сложных проблем в условиях реального мира на основе способностей к восприятию, действиям и познанию».

По большому счёту все проекты такого рода, включая отечественные – ряда лабораторий Курчатовского института, есть создание когнитивного нейроморфного компьютера, который способен учиться и анализировать информацию «по‑человечески» на основе архитектуры, имитирующей наш мозг.

«С учетом нынешних темпов развития области искусственного интеллекта к 2028 году компьютеры смогут обучаться на уровне человека, самостоятельно искать информацию, перерабатывать ее и приобретать индивидуальные человеческие черты» – так считает Рэй Курцвейл, футуролог и по совместительству директор отдела разработок компании Google, – «Все это приведет к тому, что менее чем через два десятилетия вы уже будете не просто использовать компьютеры, у вас с ними будут складываться своеобразные отношения, чем‑то напоминающие отношения между людьми».

Но вот что парадоксально: наш мозг настолько феноменален, что у него будут учиться компьютеры будущего. Иными словами, завтрашние компьютеры пытаются «превратить» в мозг. И в это же время большинство людей низводят лучший подарок, который они получили от природы до уровня компьютера. Причём не в такой, который обыгрывает в шахматы чемпионов мира, а в самый что ни на есть захудалый, с примитивными операциями типа «стрелок» на клавиатуре.

«Проблема современности», – писал ещё Антон Павлович Чехов. – «Дело не в оптимизме или пессимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума»

Чтобы не войти в эти 99, нужно постараться. Как и каким образом стараться? Вместе со своими коллегами я постарался дать в этой книге развёрнутый ответ на сей вопрос.

Послесловие к предисловию

Года два назад в американском журнале «Gizmodo» появилась любопытная статья, название которой на русский переводится дословно как «Почему умные люди на самом деле тупые». В частности говорилось, что группа изыскателей из Университета Торонто проводила мониторинг способностей порядка пяти сотен студентов. Среди вопросов был и такой: «Бейсбольная бита и мяч стоят доллар и десять центов. Бита стоит больше на доллар, чем мяч. Сколько стоит мяч?»

Первоклассная задача, то есть для первоклассников. И автор этой книги, и целый ряд его друзей, не торопились с ответом сходу, уже хотя бы завидев подозрительный заголовок статьи. Между тем б олее 50 % студентов Гарварда, Принстона и Массачусетского технологического института дали неверный. шаблонный ответ, вроде бы напрашивающийся – 10 центов. Хотя уже упомянутый первоклассник, впрочем, советской школы, абсолютно точно высчитал бы, что 5.

Объяснить этот феномен можно с опорой на последние достижения в области исследования мозга с помощью функциональной магнитно‑резонансной томографии, которая позволяет фиксировать, в каких участках мозга наблюдается особенная активность при решении тех или иных задач. Оказалось, что вобщем‑то мозг – это своеобразный кот, который гуляет сам по себе: может принимать и не принимать, решать то так, до эдак, а главное, как и всё в природе, он стремится к экономии ресурсов. Мозг может потреблять от 5 до 60 % энергии, вырабатываемой человеческим организмом. Эволюционно экономия собственной энергии оправдана, без неё ни человек, ни иной биологический вид, не выжили бы на Земле. Опора на шаблоны и стереотипы – один из защитных механизмов по снижению энергопотребления. Я читал, что американские нейробиологи проводили исследования шахматистов. Мастера столь детерминированной игры зачастую, сами того не желая, пропускали те ходы, которые вели к победе или уходу от поражения, будучи в рамках привычной и столетиями расписанной схемы шахмат.

Так стоит ли заставлять мозг работать всегда и во всём? Как это сделать наилучшим образом? Стоит ли вообще ссориться с мозгом? Или можно найти вариант мирного сосуществования?

Леность ума, о которой упоминал классик, постигший со своим художественным, образным восприятием глубины мира два века назад, теперь выявлена в натуральном виде с помощью современных высокоточных научных средств.

Выходит, с одной стороны, нужно прилагать немалые усилия воли, чтобы заставить собственный мозг не соскакивать на трафаретные ходы! С другой стороны, руководители целых государств и корпораций должны иметь в виду, что отдача от научных и инженерных кадров зачастую зависит от силы воли реализовать этот потенциал. Конечно, это может приобретать, как учит история, и весьма жестокие формы. Вспомнить те же «шарашки» или «атомный проект». Но результат налицо: и фантастически короткие сроки и фантастические результаты!

«Почему умные люди на самом деле тупые»? Хотя и парадоксальный в части названия, но далеко не единственный в части содержания материал, попавший в поле моего зрения за последнее время.

В журнале «Trends in Genetics» опубликована статья генетика из Стэнфордского университета доктора Джеральд Крэбтри, рассматривающего интеллектуальное угасание человечества на фоне изменений в окружающей среде и неблагоприятных по совокупности факторов мутаций нашего вида:

«Я готов поспорить, что если бы средний житель Афин 1000 года до нашей эры неожиданно оказался среди нас, то он или она оказались бы среди самых умных и интеллектуально живых людей современности, с хорошей памятью, широким спектром идей, и ясным представлением о важных предметах. Более того, я предполагаю, что он или она оказались бы одними из самых эмоционально стабильных личностей», – пишет учёный.

«Дарвиновская теория о «выживании наиболее приспособленных» менее применима сегодня, поскольку те, кто обладает лучшими генами, не обязательно будут доминировать в обществе так, как это было в прошлом…» – комментирует Крэбтри автор русского перевода.

В кризисных условиях, а человечество находится как раз в глубоком кризисе по многим параметрам, выживает не умнейший, а более примитивный организм, чья задача получить элементарные удовольствия биологического характера.

Впрочем, именно человеку, но отнюдь не обезьяне, свойственно получать удовлетворение от решённой интеллектуальной задачи. И коль ныне в чести фабрики всевозможных удовольствий, хотя бы из чувства самосохранения надо развивать и культивировать чувство удовольствия от затрат на умственный труд. Иначе на человечестве впору поставить крест.

Быть может потому, что зачатки такой радости от результатов интеллектуальной деятельности, то есть очевидные признаки разума, хоть и иного разума, наблюдаемы у дельфинов, Министерство окружающей среды и лесов Индии приняло решение запретить содержание дельфинов в неволе и использование их в сфере развлечений по всей стране. В заявлении от 17 мая 2013 Министерство посоветовало правительствам всех штатов отклонить любые предложения о создании дельфинариев от любых лиц, организаций, государственных учреждений, частных или государственных предприятий, которые включают импорт, захват китообразных, организацию коммерческих развлекательных, частных или государственных выставок, экспозиций или шоу.

Индия – страна с миллиардным населением, многотысячелетней традиционной культурой, древнейшей религией. Быть может, в мире что‑то и сдвинется к лучшему, если остальная часть человечества задумается над свершившимся?!

«Принимая во внимание высокий по сравнению с другими животными интеллект и чувствительность китообразных, который признается различными исследователями, дельфинов следует рассматривать как «персон не‑людей», наделённых их специфическими правами. Поэтому держать их в плену для развлекательных целей морально неприемлемо», – говорится в сообщении министерства.

Ric O’Barry, бывший дрессировщик дельфинов и нынешний директор американского Earth Island Institute’s приветствовал принятие постановления: «Индийское правительство высказалось не только против жестокости, оно инициировало важную дискуссию о природе дельфинов, взглянув на них как на чувствующих и мыслящих существ, а не как на объекты собственности, на которых можно делать деньги».

Но вернёмся к «хомо сапиенсам». Достойны ли они жизни, цель которой одни развлечения?

* * *

Все наши органы имеют характерную форму. Самый же главный из этих органов имеет форму, которую ему придаёт одно из самых главных его содержимых – желеобразная плёнка толщиной около четырёх миллиметров, состоящая из нервных клеток – нейронов. Она называется корой головного мозга. Чем больше «серого вещества», тем шире кора и тем больше извилин. Если мысленно извилистую кору раскатать скалкой до гладкости, то мы получим блин, площадью в три раза большей, чем внутренняя поверхность черепной коробки.

При всей опосредованности извилин в качестве «индикаторов» интеллектуального развития человека, в аллегорическом смысле они всё‑таки получили неоспоримый статус мерила человеческого ума. Собственно, поэтому они заняли место и в названии этой книги. На её страницах будет приведен целый набор «бигудей» (методик, упражнений, задач) в качестве своеобразных «снарядов» для умственного фитнеса, помогающих развивать извилины и поддерживать их в должной интеллектуальной форме.

Возвращаясь к структуре человеческого мозга, нельзя не задаться вопросом, кто же складывает кору такими извилинами, что они образуют рисунок одинаково подобный у всех людей, от аборигенов Австралии до эскимосов Аляски?

Первые шесть месяцев развития эмбриона человека кора у него гладкая, а потом нейроны активизируются, тянут отростки от одного к другому, цепляются друг за друга, создавая нервные волокна, соединяющие одни участки коры мозга с другими. И как резиновые жгуты они начинают кору стягивать за счёт сил натяжения. Мозг начинает складываться в гармошку, а поскольку черепная коробка округлая, и внутричерепное пространство криволинейное, то и складки искривляются. Такова гипотеза нейробиолога Дэвида Ван Эссена (David Van Essen) из Университета им. Дж. Вашингтона в Сент‑Луисе. Сложный процесс – сложный результат.

– Мозг самое сложное, что есть во Вселенной, – говорит профессор Т. Черниговская, один из лучших российских специалистов по изучению особенностей интеллекта. – Найти, что‑либо, по сложности сопоставимое с ним, не хватает никакой фантазии.[1]

Первым же исследователем извилин стал уроженец острова Кеос, ученик великого Теофраста (прозванного «отцом ботаники») великий врач и исследователь Эразистрат. И было это лет, примерно, за двести до нашей эры… Вот тогда‑то Эразистрат и обнаружил в коре головного мозга некие извилины и объяснил именно наличием разветвленной сети извилин и борозд в полушариях мозга умственное превосходство человека над другими живыми существами.

Кстати, он же впервые использовал слово «мозг» для названия мыслительного устройства в человеческой голове.

Однако, человек ушёл в отрыв от остального животного мира не только по количеству извилин. Ещё одним нау‑хау творца стало разделение функций полушарий, причём с широкой «автономией» каждого из них. Правда, у современных ученых уже нет стопроцентного единогласия в трактовках этого подхода.

– Четкой локализации функций в мозге вообще нет, – считает директор Института мозга человека РАН Святослав Медведев. – Вернее, её имеют интерфейсы взаимодействия с миром, такие как механизм зрительного восприятия. А высшими формами деятельности занимается мозг целиком. В итоге четкое картирование мозга наподобие картирования генома человека невозможно. Одни поля коры мозга включены в какую‑то человеческую деятельность больше, другие меньше, но мозг работает как единое целое.

Английский исследователь Тимоти Кроу предположил в середине девяностых, что появлению речи[2]способствовала асимметрия мозга, то есть несимметричность функций правого и левого полушарий.

Кроу исходит из того, что асимметрия полушарий есть результат генетической мутации. Она способствовала резкому росту мощи мозга, но, одновременно заложила основы серьёзных психических осложнений. Многие люди не справляются с управлением асимметричным мозгом. Интеллектуальный локомотив, бывает, съезжает с пути. Происходит своеобразная неврогенная катастрофа. Одна из статей Кроу так и называлась «Is schizophrenia the price that Homo sapiens pays for language?», то есть «Шизофрения – цена, которую homo sapience платит за язык?».

«Раньше была распространена демонстрация деятельности мозга с помощью рисунка, где голова расписана как лоскутное одеяло – платоническая любовь отдельно, жадность и дружба, вранье – отдельно: все расписано, – констатирует уже упомянутая мной доктор филологических и биологических наук Т. Черниговская в одной из своих лекций.[3]– Идея о том, что в мозгу есть адреса и каждый из которых «своим делом» занимается, долго держалась. Правда состоит в том, что они одновременно и есть, и нет. Если кирпичом дать по зоне Брока, то человек говорить не будет. Если случится инсульт в зоне Вернике – не будет понимать речь. Но если вы записываете с помощью все более усложняющихся приборов мозговую активность любой сложной деятельности, то вы увидите, что этой деятельностью занят весь мозг. Работает вся нейронная сеть: какие‑то её куски больше, какие‑то меньше, но заняты этим все. До сих пор идет спор (в частности, в лингвистике) о том, по какому принципу организован мозг – по модульному или по сетевому».

Хорошим подспорьем в картографии мозга могла стать структурная томография – наука, хорошо оснащенная современными приборами, дающая очень точные и объективные результаты.

Но, по мнению Криса Фритта, автора монографии «Мозг и душа», в психологических исследованиях мозга помогли не структурные, а функциональные томографы, разработанные через несколько лет после структурных. Они позволяют регистрировать потребление энергии тканями мозга. «Бодрствуем мы или спим, 15 миллиардов нервных клеток (нейронов) нашего мозга постоянно посылают сигналы друг другу. При этом тратится немало энергии. Наш мозг потребляет около 20 % энергии всего тела, несмотря на то, что его масса составляет лишь около 2 % от массы тела. Весь мозг пронизан сетью кровеносных сосудов, по которым и переносится энергия в форме кислорода, содержащегося в крови. Распределение энергии в мозгу очень точно отрегулировано, так чтобы в те участки мозга, которые в настоящий момент наиболее активны, её поступало больше. Эта связь между активностью мозга и локальными изменениями кровотока была известна физиологам уже больше 100 лет, но до изобретения функциональных томографов не было возможности регистрировать подобные изменения, <…> указывающие на то, какие области мозга в настоящий момент наиболее активны».

И, тем не менее, несмотря на разные мнения и подходы, «районирование» деятельности мозга подтверждается результатами, полученными вполне натурфилософскими способами. Так, Александр Лук, задавшийся целью описать связь между работой мозга и такими её проявлениями, как юмор и творчество, пришел к выводу, что «расстройства остроумия бывают при поражении лобных долей мозга – опухолью или абсцессом. При этом отмечается не просто «выпадение». Ведь существует немало людей вполне здоровых и не склонных к острословию. А при поражении лобных долей больные очень охотно шутят. Но шутки становятся плоскими и грубыми. Приемы ограничиваются буквализацией метафоры и двойным истолкованием в самой примитивной форме. Тематика сосредоточивается вокруг физиологических отправлений организма. Этот «лобный юмор» настолько характерен, что опытный невропатолог по одной только манере острить может заподозрить у таких людей патологический процесс лобной доли мозга».

Ученые самых разных специализаций советуют учиться работать правым и левым полушариями синхронно – это не только поможет использовать генетический потенциал мозга, но и в значительной степени защитит вас от расщепления сознания, характерного для упомянутой выше шизофрении.

А непревзойденным тренером для развития обоих полушарий является математика. Упрощенно говоря, алгебра постигается одним полушарием, геометрия – другим. А вот чтобы «пробить» аналитическую геометрию или тензорный анализ, нужна уже совместная работа обоих полушарий. Математика – один из немногих учителей, способных научить полушария мозга работать вместе, как единое целое.

Открытие известного французского представителя нейронауки Станисласа Дехене (Stanislas Dehaene) тоже касается деятельности зоны мозга, которая становится активной, когда специалист по математике смотрит на формулу. Но если ту же формулу будет рассматривать человек, не сведущий в математике, то такая зона остается пассивной.

Проведя аналогичные исследования и процесса чтения текста, суть своего открытия Дехене объясняет так: «Не существует единой зоны сегментации символов». В частности, речь идет о хорошо известном речевом центре Брока. То есть способность внутренней обработки символов принадлежит многим зонам мозга. себе в помощницы ученый призывает цитату одного высказывания А. Эйнштейна: «Ни устный, ни письменный язык не участвовали в формировании моих мыслей». Иными словами, язык и математика не связаны между собой.

Но следует заметить: поскольку математика возникла как способ упорядочения всех накопленных приёмов размышлений, она даёт каждому, кто удосужится погрузиться в её основы, громадный набор не только готовых способов думания, но и приёмов дальнейшего упорядочения всех собственных находок. То есть именно математика – главный инструмент борьбы с энтропией (мерой хаоса) сознания.

Выдающийся отечественный философ Эвальд Васильевич Ильенков установил: в мозгу человека практически нет встроенных структур с конкретными рефлексами и навыками поведения. Зато необычайно – куда лучше, чем у большинства прочих животных – развита способность к установлению взаимосвязей между малейшими крупицами накапливаемого опыта.

Потому я и призываю читателя изучать математику – пусть даже не ради её самой, а ради силы и красоты мысли. С твёрдой уверенностью могу заявить, что математика – дизайнер мысли. Кстати математические упражнения оттачивают ещё и ОстроУмие! Да, да! Не удивляйтесь!

Ещё Аристотель полагал, что остроумие – это дерзость, получившая образование. Этот термин зачастую относят только к сфере сатиры и юмора, но ведь бывают и остроумные решения проблем, остроумные доказательства. Вспомним хотя бы генеального чудака Григория Перельмана: он, по меркам науки совершенно недавно, разрешил задачу другого гения, Анри Пуанкаре, над которой учёные умы бились более сотни лет. Вот красивая аналогия: для того, чтобы проткнуть прочный материал, нужно создать на его поверхности область высокого давления. Какой инструмент нужен? Шило! Вот так и острый ум – в нужном месте он создает область «высокого давления» на проблему. И проблема «прокалывается»!

Александр Лук считал остроумие одним из компонентов продуктивного мышления и удобным материалом для исследования, поскольку его проявление может быть оценено людьми разных специальностей, «в отличие от решения, скажем, математической или технической задачи. Изучая процесс синтезирования остроты, можно приблизиться к пониманию некоторых закономерностей мышления и творчества».

Исследователь приводит факты, подтверждающие существование такого подхода ещё в XVII веке: у испанского философа Грасиана один из его трактатов назывался «Остроумие, или Искусство ума». В том же столетии итальянец Эммануэле Тезауро высказался по этому вопросу так: «Остроумие заключает в себе два естественных дара: Прозорливость и Многосторонность. Прозорливость проникает в самые дальние и едва заметные свойства любого предмета… Многосторонность быстро схватывает эти сущности, их отношения между собой и к самому предмету, она связывает их и разделяет, выводит одно из другого, распознает одно по намекам другого и с поражающей ловкостью ставит одно на место другого… Все это не что иное, как Метафора, мать Поэзии, Остроумия, Замыслов, Символов и героических Девизов».

Еще одна выдающаяся придумка эволюции – зеркальные нейроны. Мы обращали на неё внимание читателей ещё в прошлой книге – «Инженерная эвристика»:

«Около пятнадцати лет назад их открыла итальянская исследовательская группа Джакомо Риззолатти, профессора Пармского университета, родившегося кстати в 1930‑х годах в Киеве. Это эпохальное открытие было сделано в какой‑то степени случайно. Группа Риззолатти регистрировала электрическую активность мозга макак. Им давали пищу, упакованную в коробку, обезьянами вручили и некоторый набор инструментов. Как‑то раз, неосознанно, один из исследователей на глазах подопытной макаки вскрыл коробку таким же подвернувшимся ему инструментальным набором. Обезьяна не шелохнулась, но датчик показал, что кора мозга резко увеличила активность[4], которая стала зеркальным отражением другой, зарегистрированной – когда животное само проделывало эту процедуру.

Зеркальные нейроны, открытые командой Риззолатти у обезьян, вскоре были обнаружены и у человека. Но кора головного мозга человека активизируется не только когда он смотрит, но и в том случае, если он мысленно имитирует, моделирует, воображает ту же процедуру. И если мы задумаемся о механизмах обучения, запоминания, то важнейшая часть этого механизма – способность к подражанию, имитации. Зеркальные нейроны – это особые клетки головного мозга, которые служат для понимания действий других, подражания или сопереживания им, для обучения и трансляции знаний. Возможно с помощью этих клеток человек постигает реальность не логической цепочкой размышлений, а цельным чувственным пониманием».

В этой связи стоит вспомнить ещё одного выдающегося исследователя. Более ста лет назад, то есть задолго до современных нам открытий по части строения и развития мозга, французский криминалист и социолог психологической школы Габриэль Тард (1843–1904), основываясь на собственном опыте работы, предвосхитил многие выводы профессора Риззолатти, сделанные с помощью мощного электронного инструментария.

Согласно теории Тарда, изложенной им впервые в работе «Законы подражания» в 1890‑м году, вся история общества есть научение по подражанию. Вывод: истину мы можем постигнуть не только с помощью точнейших и тончайших изысканий, но и натурфилософским осмыслением. Поэтому значительная часть сегодняшних открытий это фактически экспериментальное подтверждение многих озарений прошлых поколений учёных.

Да и многие методы, освещённые в нашей книге, разработаны исследователями разных времён, но они не теряют своей ценности даже в потоке новейших, сенсационных открытий в нейрологии.

Примечательна и статья Маркуса Райхла «Тёмная энергия мозга»[5], на которую мы также обращали внимание читателей в нашей книге «Самоучитель игры на извилинах» пару лет назад. Автор – профессор радиологии и неврологии в медицинском колледже при Университете имени Вашингтона в Сент‑Луисе. Он уже много лет возглавляет группу исследователей процессов человеческого мозга с помощью томографии: «Активность мозга в те моменты, когда человек бездействует или грезит наяву, может стать ключом к пониманию природы неврологических заболеваний и даже самого феномена сознания…» – утверждает автор. Далее он формулирует важный вывод: «Долгое время нейрофизиологи считали, что когда человек находится в покое, его мозг неактивен. Однако эксперименты с применением методов томографии показали, что в мозге поддерживается постоянный уровень фоновой активности. Этот пассивный режим, возможно, необходим для планирования будущих действий…»

Мозг, скорее всего, восстанавливает недостатки информации об окружающем мире с помощью своеобразных вычислений, поскольку из внешней среды на центральный «сервер» поступает в конечном счёте мизерное количество сведений. Например, из 6 млн. бит, проходящих через зрительный нерв, только десяток тысяч битов достигает участков коры, ответственных за визуальную информацию. Дальше – меньше. Всего несколько сотен бит участвуют в зрительном осознании. Поэтому от 60 до 80 % энергии, используемой мозгом, уходит на «разработку» внутренней информации, восполняющей дефицит внешней.

Крис Фрит утверждает, что психические события, определяющие наши движения, происходят не одновременно с физическими событиями: «Мозговая активность, связанная с тем или иным движением, начинается до того, как мы осознаём свое намерение совершить это движение, но движение «запускается» после того, как мы осознаём, что запускаем его. Намерение и начало движения отделены во внутреннем времени нашего сознания меньшим промежутком, чем в реальном времени.

Из этого открытия следует вывод, что, измеряя активность вашего мозга, я могу узнать, что у вас возникнет желание поднять палец раньше, чем об этом узнаете вы сами.

Мы думаем, что делаем выбор, в то время как на деле наш мозг этот выбор уже сделал. Следовательно, ощущение, что в этот момент мы делаем выбор, не более чем иллюзия. А если ощущение, что мы способны делать выбор, есть иллюзия, то такая же иллюзия – наше ощущение, что мы обладаем свободой воли.

Эти наблюдения демонстрируют, что наше тело может превосходно взаимодействовать с окружающим миром даже тогда, когда мы сами не знаем, что оно делает, и даже тогда, когда наши представления об окружающем мире не соответствуют действительности. Может быть, наш мозг и связан с нашим телом напрямую, но поставляемые нам мозгом сведения о состоянии нашего тела, похоже, носят такой же косвенный характер, как и поставляемые нам сведения об окружающем мире. Мозг может не сообщить нам, что наше тело движется не так, как мы хотели. Мозг может обмануть нас, заставив думать, что тело находится не там, где оно находится на самом деле. И все эти примеры относятся к взаимодействию здорового мозга со здоровым телом. Когда с человеком не все в порядке, его мозг способен вытворять и не такое».

Не раз упомянутая здесь профессор Т. Черниговская вообще считает, что мозг просто морочит нам голову, поскольку большая часть работы он проделывает сам и отнюдь не с помощью сознания, а вне его. «Он, вообще, какой‑то снобисткий, самостоятельный, и делает что хочет. А это не очень приятно».

«Мы стали называть эту внутреннюю активность «тёмной энергией» мозга, – словно вступает в перекличку Маркус Райхл. – В астрономии тёмная энергия – невидимая, гипотетическая энергия, которая составляет значительную часть так называемой скрытой массы Вселенной».

Я уверен, что именно эта «тёмная энергия» и есть фундамент пресловутой интуиции, это и есть то самое подсознание. Извилины безусловно надо напрягать, но не случайно озарения наступают в моменты, когда казалось бы ты о проблеме не думаешь, расслабляешься. И само сознание расслабляется, а где‑то там, внутри, дозревает и кристаллизуется мысль, и вот в такой‑то момент и начинает действовать вулкан информации из подсознания.

Известные натурфилософы современности, например, Ганс Селье, полагали, что озарение наступает в пограничном состоянии, «где‑то» между сознательным и бессознательным. Именно Селье заметил, что переходы от сна к бодрствованию и обратно, недомогание и выздоровление меняют работу мозга, переключают его. Извилины, безусловно, надо напрягать, но чтобы мысль закрутилась, чтобы она выкристаллизовалась, а это происходит в подсознании, необходимо дать расслабиться сознанию!

Сколько параллелей, между фитнесом тела и тренировкой сознания! А как все же оценить результат? Во всяком случае, справедливости ради, от себя замечу, что один из общепринятых способов – тест IQ – рассчитан на людей с преимущественно алгоритмическим или причинно‑следственным мышлением. При этом очень сложно анализировать интеллектуальные возможности людей с другими типами мышления, включая вихревой или аналоговый. Обладатели этих типов мышления не мыслят строгими цепочками, от причины к следствию, и не организуют мыслительные потоки по нескольким направлениям – их «котелок» варит иначе. Так что тест IQ если и не совсем порочен, то показывает в высшей степени условные результаты, не подходящие для справедливой оценки.

Учёные проанализировали данные по 1983 представителям 99‑ти популяций всех населённых континентов. И полученные данные свидетельствовали о гибридизации кроманьонцев, наших ближайших предков, вымершими видами неандертальцев.

«Одна из интереснейших целей генетики и молекулярной биологии – загадка нейроэволюции, – говорит Константин Анохин – нейрофизиолог профессор, член‑корреспондент РАН. – Я называю этим словом феномен, открытый в последние годы молекулярной генетикой. Простой, но поразительный факт: чтобы создать любой из наших внутренних органов, требуется всего три, пять, иногда семь процентов всех генов. А для создания мозга у человека и других млекопитающих предназначено более половины генов в составе генома. Задумайтесь: каждый второй из наших генов работает для обеспечения функций мозга. Это в корне меняет представления о содержании эволюции. Нежная ткань мозга не сохранялась у ископаемых животных, и палеонтологи более двух веков изучали в основном строение тела, скелета, черепов и костей. Но сегодня мы начинаем осознавать, что основные усилия эволюции мира животных были затрачены именно на создание мозга… Мозг – орган, экспрессирующий наибольшее число генов в организме».

– Кому‑то может повезти, и по наследству от бабушки с дедушкой он получит замечательный мозг, который хорошо обучается и у которого быстрые биохимические процессы. Но если ребенок при этом оказался в ситуации Маугли, или его плохо учат, то толку от его замечательного мозга, который от предков достался, никакого. Какой бы инструмент ни появился у вас в голове, на нем нужно научиться играть, – говорит Татьяна Черниговская.

Да, генетически люди не равны, уже хотя бы потому, что по наследству могут передаваться те или иные заболевания. Генетика – фундамент, но таковой фундамент имеется у любого здорового «хомо сапиенс». Но даже с самого нижнего уровня развития, с любой ступени можно подняться весьма высоко. Было бы только желание отстроить свой интеллект, и методика, и система. Вот и надо сконцентрироваться на том, как нам реализовать данный Богом ли, Природой ли человеческий потенциал. Это, собственно, первое, на что я хотел бы обратить внимание читателя. Именно поэтому написана эта книга. Перефразируя поговорку, нечего на генетику пенять, коли система обучения крива.

И последнее, пожалуй. Когда мы говорили о зеркальных нейронах, то прояснили, что именно они являются биологической основой важнейшего компонента интеллекта – воображения, фантазии.

Корней Чуковский, Самуил Маршак, Даниил Хармс, Борис Заходер, Льюис Кэрролл и другие замечательные детские писатели убедительно показали своим творчеством, что дети любят всякие «искажалки», перевертыши, несимметричные стихи с логикой уже неподвластной закостенелому уму взрослого. Но именно эта способность необычного видения мира формирует у детей неординарность мысли, даёт им потенциал действовать с выдумкой, нестандартно, результативно. Мы уже останавливась на этом в нашей книге «Турбулентное мышление», поэтому здесь позволим себе некоторые повторы, но конспективно.

Корней Чуковский делится следующим своим наблюдением: «Взрослые, кажется, никогда не поймут, чем привлекательны для малых ребят такие, например, незатейливые деформации слов, которые я позаимствовал в английском фольклоре:

Жила‑была мышка Мауси

И вдруг увидала Котауси.

У Котауси злые глазауси

И злые‑презлые зубауси и т. д.

Дети именно потому и смеются, что правильные формы этих слов уже успели утвердиться в их сознании.

Мою песенку очень бранили в печати за «коверкание родного языка». Критики предпочитали не знать, что такое «коверкание» с незапамятных времён практикуется русским фольклором и узаконено народной педагогикой».

В одном из первых критических откликов на работу писателя «О детском языке» (1909 года), т. е. ещё «до исторического материализма», некая барыня гневалась: «Что касается детского языка, то советую вам почитать Библию; там вы узнаете, как три тысячи лет назад премудрый Соломон доказал, что детского языка нет. А я, как мать многих детей, могу вам доказать, что дети по недостатку развития своих внешних чувств и своего ума умеют только картавить, то есть коверкать недослышанные слова взрослых. Сбоку приписка: «Вы забыли, что яйца курицу не учат».

Но чему‑то учит хотя бы исторический опыт!

Чуковский приводит ещё один следующий случай из своей практики:

«Я получил такое письмо: «Стыдно, т. Чуковский, забивать головы наших ребят всякими путаницами, вроде того, что на деревьях растут башмаки. С возмущением прочитали мы в вашей книжонке такие фантастические строки:

Жабы по небу летают,

Рыбы по полю гуляют,

Мыши кошку изловили,

В мышеловку посадили

(«Путаница»).

Зачем вы извращаете реальные факты? Детям нужны общеполезные сведения, а не фантастика насчёт белых медведей, которые будто бы кричат кукареку. Не того мы ждём от наших детских писателей. Мы хотим, чтобы они разъясняли ребёнку окружающий мир, а не затемняли его мозги всякой путаницей!»

Я прочитал это письмо, и мне стало не то, чтобы грустно, а душно.

Какое затхлое и безнадежное невежество! Дело не во мне и не в моих бедных стишках, а в огромном вопросе о принципах детского чтения, который нельзя же решать при помощи одного только обывательского «здравого смысла», потому что «здравый смысл» нередко бывает врагом всякой научной теоретической истины.

Признаться, я даже почувствовал к своему обличителю жалость: взять бы его за руку, вывести на солнечный свет и объяснить ему от души, без запальчивости, самыми простыми словами то, чего он не может понять в своем обывательском погребе.

Если бы, кроме «здравого смысла», у него были какие‑нибудь другие ресурсы, он увидел бы, что «путаницы», которые кажутся ему такими зловредными, не только не мешают ребёнку ориентироваться в окружающем мире, но, напротив, укрепляют в нём чувство реальности, и что именно в интересах реалистического воспитания детей следует культивировать в детской среде такие стихи. Ибо так уж устроен ребёнок, что в первые годы его бытия мы можем насаждать в его душе реализм не только путём ознакомления с окружающим миром, но чаще и успешнее всего именно при посредстве фантастики.»

Фёдор Михайлович Достоевский: «Фантазия есть природная сила в человеке, тем более во всяком ребёнке, у которого она, с самых малых лет, преимущественно перед всеми другими способностями развита и требует утоления. Не давая ей утоления, или умертвишь её, или обратно, – дашь ей развиться, именно чрезмерно (что и вредно) своими собственными уже силами. Такая же натуга лишь истощит духовную сторону ребенка преждевременно».

А уж уметь придумать нелепицу в духе барона Мюнхгаузена – это для взрослого просто искусство, хотя для ребёнка – невеликий труд. И моему взрослому читателю я рекомендую, в том числе, и такой способ тренировки.

Иван Бунин высказал мысль, что, «выдумать и уметь сказать хорошую нелепость, хорошую шутку могут только очень умные люди, те, у которых ум по всем жилушкам переливается».

Ну, и конечно, не надо лениться вчитываться в парадоксальные миниатюры, например, того же Станислава Ежи Леца («В каждом веке есть своё Средневековье») или нашего Андрея Кнышева («Велик человеческий разум. Кое‑кому»)! Тренируйте воображение, рисуя или рассматривая хорошие карикатуры – смещение сознание гарантируется! Особенно, если рисунок не сопровождён текстом. Старайтесь осмысливать увиденное самостоятельно, а уже только потом читать комментарии а не читать таблички! По крайней мере, учитесь у Козьмы Пруткова не верить глазам своим, увидев на клетке с быком надпись «Тигр». Думайте сами, решайте сами! И на ваших извилинах – «датчиках интеллекта» – это обязательно скажется.

Как сказал Александр Лук, чтобы оцепить смешное, надо уметь рассуждать и надо научиться отличать добро от зла: «Шотландский философ из Абердина Джеймс Битт обратил внимание, что остроумие не всегда вызывает смех, что есть и «серьезное остроумие». Остроумно и смешно – эти понятия соприкасаются, но не совпадают.

И. Кант не отождествлял способность суждения и способность остроумия. Он разделил всех людей на четыре группы. Умные обладают и способностью суждения и остроумием. Способность суждения, не подкрепленная остроумием, создает так называемых умников, а остроумие без способности суждения – столь же утомительных остряков. Наконец, четвертые не обладают пи способностью суждения, ни остроумием – это дураки». (Александр Лук, «Юмор, остроумие и творчество»).

«Иными словами, «синтезировать» блестящую остроту – это доступно редким людям. Гораздо легче, оценив возникшую ситуацию как аналогичную, вовремя припомнить и «к месту» привести чужую шутку. Наконец, есть ещё «остроумие взаймы» – утомительный обмен анекдотами, когда говорят наперебой и каждый спешит «захватить трибуну» (там же).

В любом случае, не ленитесь напрягать извилины, ведь как говаривал тот же Ежи Лец: «До глубокой мысли надо подняться», и получайте удовольствие от собственного подъёма на новую интеллектуальную ступень.