Диспозиционная регуляция социотипического поведения личности

Изучение личности в историко-эволюционном процессе развития общества связано с анализом того, что присваивается личностью В культуре и обществе — социальные эталоны, нормы, фиксированные в языке черты личности, типичные для данной группы, нации, культуры. Будучи присвоен личностью, социокультурный материал, характерный для данного социально-исторического обзора жизни, становится регулятором социотипического поведения личности [153].

Концептуальный мост между уровнями анализа личности в системах «роль-для-всех» и «роль-для-группы» представляется возможным перебросить благодаря разработанной В. А. Ядовым концепции диспозиционной регуляции социального поведения личности[154]. Ðàçðåøàþùàÿ ñèëà ýòîé êîíöåïöèè ïîçâîëÿåò ñîçäàòü ñîöèàëüíî-ïñèõîëîãè÷åñêèé ïîðòðåò ëè÷íîñòè êàê ïðåäñòàâèòåëÿ îïðåäåëåííîé ãðóïïû. ×åðåç âñþ êîíöåïöèþ Â. À. ßäîâà ïðîõîäèò èäåÿ î òîì, ÷òî, òîëüêî äâèãàÿñü îò ñïåöèôè÷åñêèõ îñîáåííîñòåé äåÿòåëüíîñòè èíäèâèäà, ðåàëèçóþùåé åãî îòíîøåíèå ê ìèðó, ìîæíî âûäåëèòü ñîöèàëüíî-êîíêðåòíûå ÷åðòû ëè÷íîñòè è ïðåäñêàçàòü ñèñòåìó åå ïîñòóïêîâ. Ìîæíî ëè ïðîãíîçèðîâàòü ïîñòóïêè ëè÷íîñòè, èñõîäÿ èç ó÷åòà êîíêðåòíûõ ñîöèàëüíûõ îáñòîÿòåëüñòâ, â êîòîðûõ îíà æèâåò, è òåõ îáùåñòâåííûõ ôóíêöèé, êîòîðûå îíà âûïîëíÿåò? Äîñòàòî÷íî ëè äëÿ ïðîãíîçèðîâàíèÿ ïîâåäåíèÿ ëè÷íîñòè äàæå ñàìîãî ÷åòêîãî çíàíèÿ ìîòèâàöèîííî-ïîòðåáíîñòíîé ñôåðû ëè÷íîñòè è åå èíäèâèäóàëüíî-ïðèðîäíûõ îñîáåííîñòåé? Ôàêòû ÷àñòî íàáëþäàâøèõñÿ ïðîòèâîðå÷èé ìåæäó íàìåðåíèÿìè, âûñêàçûâàíèÿìè ëþäåé è èõ ðåàëüíûì ïîâåäåíèåì êàê áû äîêàçûâàþò âñþ òùåòíîñòü ïîïûòîê ïðåäñêàçàíèÿ ïîâåäåíèÿ èñêëþ÷èòåëüíî íà îñíîâå ó÷åòà ëèøü îäíîãî èç óêàçàííûõ âèäîâ äåòåðìèíàöèè ïîâåäåíèÿ è òîëêàþò ê ïîèñêó òàêîé åäèíèöû àíàëèçà ëè÷íîñòè, â êîòîðîé áû â åäèíñòâå ñóùåñòâîâàëè îáà âèäà äåòåðìèíàöèè.  êà÷åñòâå åäèíèöû àíàëèçà ñîöèàëüíîãî ïîâåäåíèÿ ëè÷íîñòè Â. À. ßäîâ èçáèðàåò äèñïîçèöèþ — ïðåäðàñïîëîæåííîñòü ñóáúåêòà ê îöåíêå è îïðåäåëåííîìó ñïîñîáó ïîâåäåíèÿ, ÿâëÿþùóþñÿ ïñèõîëîãè÷åñêèì âûðàæåíèåì âçàèìîîòíîøåíèÿ ïîòðåáíîñòåé è êîíêðåòíûõ óñëîâèé äåÿòåëüíîñòè. Ââîäÿ òàêîå ïîíèìàíèå äèñïîçèöèè, îí îïèðàåòñÿ íà êëàññè÷åñêèå ðàáîòû ïî ïñèõîëîãèè óñòàíîâêè Ä. Í. Óçíàäçå è òàêèõ åãî ïîñëåäîâàòåëåé, êàê Ø. À. Íàäèðàøâèëè, ðàçðàáàòûâàþùèõ ïðåäñòàâëåíèå î ñóùåñòâîâàíèè ðàçëè÷íûõ óñòàíîâîê íà ðàçíûõ óðîâíÿõ ïñèõè÷åñêîé àêòèâíîñòè, à òàêæå íà ðàçâèâàåìîå â øêîëå À. Í. Ëåîíòüåâà ïîëîæåíèå î òîì, ÷òî òîëüêî îïðåäìå÷åííàÿ ïîòðåáíîñòü ìîæåò îïðåäåëèòü íàïðàâëåííîñòü äåÿòåëüíîñòè ñóáúåêòà.

Целый ряд фактов, обнаруженных в социально-психологических исследованиях установочных образований и ценностных ориентации, приводит В. А. Ядова к концепции об иерархической структуре диспозиций личности. Иерархические уровни диспозиций являются производными от двух взаимодействующих между собой рядов — иерархического ряда условий деятельности, в которых могут быть опредмечены потребности личности, и ряда потребностей. Феномен иерархии потребностей описан в различных психологических концепциях.

Наибольшие разногласия и споры по поводу этого феномена разгорались всегда, когда речь заходила о выделении критерия классификации потребностей, о принципе построения их иерархии. Таким принципом для В. А. Ядова является принцип членения потребностей по направленности в различные сферы активности, а критерием классификации — последовательное расширение граней активности личности, источник которой со стороны субъекта — потребность в достижении двух противоположных целей: слияния с социумом и выделения своего «Я» в качестве автономной единицы (Г. Г. Дилигенский).

В качестве критерия для установления иерархии условий деятельности В. А. Ядовым принимается длительность времени, в течение которого ситуацию деятельности можно рассматривать как относительно устойчивую.

В соответствии с этим критерием выделяются уровни предметных ситуаций, группового общения, разных сфер социальной деятельности (труд, досуг, семейная жизнь) и общих социальных условий образа жизни. При взаимодействии потребностей и условий деятельности в личностной структуре образуются следующие уровни диспозиций: элементарные фиксированные установки, социальные фиксированные установки, общая направленность интересов личности и системы ценностных ориентации на цели жизнедеятельности и средства их достижения. Диспозиции разных уровней предопределяют в свою очередь иерархию уровней поведения личности. Фиксированные элементарные установки детерминируют простейшие поведенческие акты, социальные установки — поступки, общая направленность — поведение, ценностные ориентации — жизнедеятельность в целом. То, какая же диспозиция предопределит поведение в актуальной ситуации, зависит от стоящей перед субъектом цели.

В концепции В. А. Ядова выделена закономерность, свидетельствующая об относительной автономности ситуативных социальных установок от вышележащих диспозиционных образований. Так, например, выяснилось, что ситуативные социальные установки не зависят от структуры ценностно-ориентационных образований. Эти факты, казалось бы, вступают в явное противоречие с таким требованием к иерархической диспозиционной системе, как согласованность по содержанию диспозиций разных уровней. Однако это «отклонение» от целостности диспозиционной системы как раз и является еще одним доказательством реальности и действенности в поведении такой системы. Оно наглядно иллюстрирует сформулированный Н. А. Бернштейном принцип о предельной «неуступчивости» организма к изменению существенных черт его поведения, присущих высшим уровням иерархии управления и «уступчивости» по отношению к несущественным особенностям поведения, которые поэтому всегда индивидуальны и неповторимо вариативны. Подобная их вариативность обеспечивает гибкое приспособление к сиюминутно изменяющимся условиям среды, носящее чисто реактивный характер.

Трудной задачей при изучении динамики диспозиций высших уровней является варьирование условий деятельности, актуализирующих эти диспозиции, поскольку эти условия устойчивы во времени и стабильны. Однако кризисы развития зрелой личности неизбежно сопровождаются перестройкой системы ценностей. В связи с этим В. А. Ядов и В. С. Магун[155] îáðàùàþòñÿ ê ñòðåññîâîé ñèòóàöèè, óñêîðÿþùåé èçìåíåíèå óñëîâèé äåÿòåëüíîñòè è òåì ñàìûì ïîçâîëÿþùåé ïðîñëåäèòü âçàèìîñâÿçü ìåæäó ýòèìè óñëîâèÿìè è ñäâèãîì äèñïîçèöèé. Òàê, äàííûå, ïîëó÷åííûå ïðè èññëåäîâàíèè îíêîëîãè÷åñêèõ áîëüíûõ, ïîäòâåðæäàþò ïîëîæåíèå î êîîðäèíèðóþùåé ðîëè âûñøèõ äèñïîçèöèé.

Концепция о диспозиционной регуляции социального поведения личности выступает одновременно в двух ипостасях: как объяснительный принцип, с помощью которого анализируется проблема соотношений между диспозициями и поведением, и как предмет исследования, поскольку при анализе данной проблемы уточняются представления о характере функционирования диспозиционной системы. Изучение взаимоотношения между диспозициями и реальным поведением личности приводит к обсуждению вопроса о причинах рассогласования между диспозициями и поведением. В. А. Ядов вводит чрезвычайно важное и эвристическое различение диспозиций по основанию их связи с поведением: реально регулирующие поведение диспозиции и «называемые» при опросе диспозиции. В связи с этим расчленением видов диспозиций предлагается рассматривать всю проблему диспозиционно-поведенческих соотношений в рамках двух моделей — «парадигмы реализации» и «парадигмы осознания и коммуникации» (между испытуемым и исследователем). Необходимость подобного расчленения не вызывает сомнений. Оно опирается на фактический материал психологических исследований, в которых вскрыто различие между реально действующими и только «знаемыми» мотивами. В пользу такого разведения говорит факт расхождения между скрытыми от сознания мотивами действий и мотивировками, которые представляют собой проявление защитных механизмов личности.

Концепция В. А. Ядова в будущем обещает стать надежной основой для изучения социального характера личности как уровневой системы диспозиций. Но этот подход имеет известные ограничения. При работе исследователей в пространстве между уровнями анализа личности в системах «роль-для-всех» и «роль-для-группы» деятельность и общение, в процессах которых реализуются отношения личности в обществе, выступают как относительно автономные, абстрагированные от личности социальные сферы функционирования — сфера труда вообще, сфера досуга вообще, сфера семейной жизни вообще и т. п.

Подобное понимание личности накладывает вполне определенный отпечаток на изучение процесса коммуникации, проводимое в системе «роль-для-всех». Большинство исследователей коммуникативного акта придерживаются известной «формулы Лассуэла»: «кто? что, кому, по какому каналу, с каким эффектом?». В этой схеме опущен сам процесс общения. В ней есть «кто» и «что», но недостает «как» — способа предъявления текста. В результате рассекается естественная связь между коммуникатором и реципиентом, коммуникатором и сообщением. Сообщение превращается в «мертвый» текст, а сообщающий — в абстрактную социальную роль. «В этом методическом приеме, — пишет А. У. Хараш, — как раз и обнаруживается содержание трансформации, которую претерпевает представление о коммуникаторе в сознании эмпирика: вместо коммуникатора — конкретного человека или сообщества людей, группы, коллектива — подставляется «ролевое наименование», в котором коммуникатор отождествлен с абстрактной социальной ролью, институтом, организацией. Его-то эффект... а вовсе не влияние коммуникатора как такового, т. е. человека, вступившего в контакт с реципиентом, и изучается на самом деле в означенных эмпирических исследованиях. Схема «коммуникатор — сообщение — реципиент» подменяется схемой «ролевое наименование — текст — реципиент» [156]. Òåêñò æå âñåãäà äåèíäèâèäóàëèçèðîâàí, ñàì ïî ñåáå áåçëè÷åí. Åñëè òåêñò ïðåäúÿâëÿåòñÿ â ñèòóàöèÿõ, ãäå ðîëè «âîñïðèíèìàþùåãîñÿ» è «âîñïðèíèìàåìîãî» æåñòêî ôèêñèðîâàíû è àáñòðàêòíû, îí, ïî ìûñëè Þ. Ì. Ëîòìàíà, êîíòðîëèðóåò àáñòðàêòíîãî ñîáåñåäíèêà, íîñèòåëÿ îáùåé ïàìÿòè, ëèøåííîãî ëè÷íîãî è èíäèâèäóàëüíîãî îïûòà. Òàêîé òåêñò ìîæåò áûòü îáðàùåí êî âñåì è êàæäîìó.

Он отличается подробностью разъяснений, отсутствием подразумеваний, сокращений и намеков и приближенностью к «нормативной правильности» (Ю. М. Лотман). Этот текст ориентирован на представления о нормах, ценностях, идеалах, которые выступают для личности как «только знаемые», а не «реально действующие» мотивы ее поведения. Для того чтобы приблизиться к изучению «реально действующих» мотивов поведения личности и соответствующему такому поведению типу общения, необходимо обратиться к интерпсихологическому уровню анализа отношений личности в системе «роль-для-группы».