Бойсе, штат Айдахо.2008 год

Дэниэл

Я выхожу из машины, переставая гнать по дорогам родного города, словно

сумасшедший. Тай и Кевин уговаривали меня не садиться за руль, но я не послушался их.

Включив на всю громкость радио, я погнал на автомобиле, пытаясь найти свою смерть.

Другом на сегодня оказался мой старый приятель, которого зовут Джек Дэниэлс. Как я

мог поступить иначе, когда меньше часа назад мне сообщили ужасную новость. Как я

могу не быть безумным сейчас?

Но меня привлѐк свет невдалеке. Автотрасса освещена лампами, больше двух

десятков машин припаркованы на небольшом расстоянии друг от друга. Я подъезжаю и

паркуюсь рядом с какой-то дешѐвенькой «Хондой». Мне приходится держаться за дверь

своего спортивного авто, чтобы не упасть на мокрый асфальт. Здесь около полусотни

людей и все они теперь оглядывают меня с любопытством. Я лишь пошатываясь, иду

вперѐд, поправляя джинсовую куртку на себе. Какой-то парень, скрестив руки на груди, с

вызовом смотрит на меня. Да сколько угодно!!

- Ээээй!! – раздаѐтся громкое возмущение за моей спиной.

Я оборачиваюсь, и мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы окончательно отогнать

сон и рассмотреть фигуру, стоящую передо мной. Это молодой человек, и он очень

разъярѐн. Только я не могу понять, почему…Постойте-ка…Чѐрт, да это тот же самый

парень, которому я позволил выступить на нашей сцене несколько недель назад. Он ещѐ

признался в девушке в любви… кажется…

- Привет,- говорю я, даже не улыбаясь ему. Плевать, что он подумает. На всѐ плевать.-

Чем могу помочь?

Чуть ли не теряю равновесие, скрестив лодыжки, но вовремя выпрямлюсь. Брюнет,

что не сводит глаз с меня, готов броситься, чтобы уничтожить всѐ то, что от меня

осталось. А это всего лишь тело. Всего лишь тело…

- Чем можешь помочь?! – повторяет мои слова, фыркнув.- Серьѐзно? И после того, как ты

поступил с моей подругой, ты можешь находиться здесь. На гонке, что устраиваем мы!

Я собираюсь сказать, что не понимаю, о чѐм он говорит, как этот милый молодой

человек со всей силы ударяет меня прямо в челюсть. Я буквально отпрыгиваю назад и

оказываюсь на земле слишком быстро. Я лежу лицом к асфальту, поднимаюсь на колени.

Потом я встаю, немного изумлѐнный, что он не ударил меня лежащего. Все остальные

здесь наблюдают за интересной сценой.

Кажется, я начинаю всѐ понимать. Девушка, которую я лишил девственности и,

которая забеременела от меня…его подруга? Отлично просто! Я так счастлив узнать об

этом! Отхожу на несколько шагов, и он даже не делает попыток приблизиться, но в его

взгляде ненависти больше, чем во всѐм дрянном мире.

- Господи, прости меня…прости…я знаю, нет, точнее…я и представить не могу,

что она чувствует сейчас. Я просто …вынужден был поступить так.

Я хочу сказать этому парню, что условия контракта вынуждают меня минимум ещѐ

4 года даже не думать о детях, и это должно было спасти мою сестру, но у меня язык не

поворачивается. Я чувствую, что готов заплакать. Я провожу ладонями по лицу, стирая с

него весь ужас сегодняшнего дня. Пытаясь стереть, вернее…но у меня ничего не

выходит…как всегда. Как всегда…

- Сегодня я привѐз Елену из Льюистона, где ребѐнка, что она носила в себе, убили,-

неспешно и с ядом в голосе выдаѐт парень.

Он закрывает глаза, подставляя всего себя дождю, что льѐт с неба в данный

момент. За несколько мгновений я промок весь до ниточки. Но сейчас меня это не

беспокоит.

Еѐ зовут Елена. Так стыдно, что даже имени я еѐ не запомнил. Она убила моего

ребѐнка, потому что я сказал. Потому что, так было надо.

Грѐбанная жизнь! Уже ничего значения не имеет!

Я реву, подхватывая горечь холодного ветра в воздухе. Реву сильно, и мне

начинает казаться, что виновником гнущихся верхушек деревьев там, вдалеке, являюсь я.

Именно я.

- Мне очень жаль,- только и могу сказать я.

Я, будто, состою из бензина, а парень напротив – спичка. Если он сейчас откроет рот и

скажет, какой я урод, я взорвусь. Хотя, я сам прекрасно знаю, кто я.

Это всѐ было для тебя, Зо. Я клянусь.

- Жаль? – грустно и вымученно смеѐтся он. – Серьѐзно, что ли?

Он машет рукой на меня, будто бы говоря: «Он совсем придурок, даже бить его не

имеет смысла», и обходит меня, направляясь прочь. Я оборачиваюсь, и с моего языка

буквы сами скатываются, превращаясь в слова, а те, в свою очередь, складываются в

предложение. Оно теряется в порыве ветра, во влажном воздухе, но всѐ же, думаю,

доходят до адресата, потому что парень оглядывается на меня, когда слышит:

- Сегодня у меня сестра умерла от рака.

Я готов упасть на колени, но не даю себе унизиться. Не разрешаю показывать всем

свою слабость. Парень не находится, что мне сказать, поэтому я сам, не оглядываясь,

отхожу в сторону и направляюсь к своему автомобилю.

Я очень хотел сказать ему: «Вот она та причина, почему я не мог допустить, чтобы

твоя подруга и ребѐнок были в моей жизни! Понимаешь, я подписал контракт на четыре с

половиной года с огромным козлом, и он контролирует меня». Но я промолчал. Я сел в

машину снова, прежде выбросив бутылку виски в урну, находящуюся рядом.