Тетрадь вторая

Солнце било сквозь иллюминатор своими яркими, по-южному горячими лучами. Стюардессы, подчиняясь командам командира экипажа, открыли входные люки и стояли на их краю в ожидании трапа. Вместе с жарой в салон ворвался густой, слегка сладковатый воздух, наполненный запахом моря, таким, какой нам помнится с детства, — с привкусом соли, ароматами водорослей и рыбы. И еще пахло цветами — цвели розы и дикая маслина. Я с удовольствием вдохнул эти первые волны воздуха, предвещавшие мне двухнедельный отдых.

Пассажиры суетливо собирали вещи и, толкаясь, пытались протиснуться к выходу, которого еще не было. И здесь московская суета брала верх над разумностью и спокойствием. Я же, напротив, был спокоен. Не торопясь, убрал тетрадь в сумку и стал наблюдать, как подают трап. Но мое спокойствие было скорее напускное, я тоже хотел быстрее покинуть авиалайнер и, оказавшись на свободе, ощутить вольный ветер Кубани, увидеть ее лошадей, виноградники и, конечно, море. Лена… Лена, как сложилась бы твоя судьба, допиши Снежина книгу!

Поселившись в номере пансионата, я, захватив полотенце, неизменный фотоаппарат и новую тетрадь сестры из сумки, устремился на берег. Нарочито загребая ногами горячий песок, я брел к воде, не веря начинающемуся блаженству. Искупавшись и купив пирожок, как символ конца городским условностям, у проходившей мимо бабульки, я улегся среди барханов. Окинув взглядом морской простор, откинулся на спину и минут тридцать, не отводя взгляда от парящей прямо надо мной на фоне безоблачного неба чайки, наполнялся отпускной истомой.

Мне не хотелось думать о том, что ближайшие дни потрачу на перепечатку оригинала рукописи в машинописный экземпляр на привезенном с собой миленьком и маленьком малыше ноутбуке. Еще в Москве я решил, что так будет лучше — после прочтения каждой тетради перепечатка рукописи, на случай, если я решу ее показать редакции.

Глядя в небо, я думал о прочитанном. И все же жаль… Мне не хватало информации. Стужин… Лена… Что было бы дальше? А может, ответ в том, что было до этого. Может быть, за много лет… может быть, до встречи со Стужиным. Переплетенье событий, времени, пространства. Ведь «Антола» одно из последних произведений Татьяны. Может быть, при повторном чтении, при перепечатке я увижу то, что ранее не заметил. И все же эти мысли о предстоящей работе лезли мне в голову, мешали расслабиться, и я решил нарушить план, тем самым перехитрив «рабочий настрой»…

Я перевернулся на живот, надел новенькие французские солнцезащитные очки и, проводив взглядом повесы двух хихикающих нарочито громко, проходивших мимо загорелых девчушек и решив получить еще немного удовольствия от чтения, открыл следующую тетрадь с названием — «Называйте, как хотите». Датировалась тетрадь 21 августа 1989 года.