Глава 17. Мы с Пайпер жили в доме МакЭвой какой-то чужой жизнью

Мы с Пайпер жили в доме МакЭвой какой-то чужой жизнью.

Поскольку мы жили в семье военного, то уже лучше представляли, что происходило в Англии, хотя многие вещи мы предпочли бы не знать, настолько они были ужасны.

Многое нам рассказала Миссис МакЭвой. Ей было одиноко здесь, а она любила поговорить. Ее старший сын учился на Севере, и с тех пор, как начались взрывы, о нем не было никаких известий. Она сильно переживала, что с ним могло что-нибудь случиться, и я вполне разделяла эти переживания.

Как-то я спустилась попить воды и услышала, как майор Мак говорит ей на кухне, что с сыном наверняка все в порядке, и он вернется, как только эта кровавая бойня закончится. Его голос звучал на удивление спокойно и обнадеживающе, но время от времени до меня доносился какой-то судорожный хрип, как у умирающего зверя. Я заглянула в дверь и увидела, что миссис МакЭвой вся трясется от рыданий, а ее муж устало обнимает ее и пытается успокоить. «Ну-ну, моя дорогая», — ласково говорил он. Я тихонько ушла.

На следующий день миссис МакЭвой ходила с красными глазами, но в остальном вела себя как обычно. Чтобы не молчать, она рассказала нам, как гордится своим мужем. Он организовал полевой госпиталь для местных жителей, потому что все больницы были переполнены людьми, пострадавшими от взрывов, отравления и химической атаки в Лондоне. Когда в лондонских больницах не осталось мест, раненых начали отправлять сюда.

Она сказала, что большинство людей в деревнях умирали либо от аппендицита, либо при родах, либо от хронических заболеваний. И полевой госпиталь был создан, чтобы помочь им, а больницы, оснащенные стенами и кроватями, принимали пострадавших с более Характерными для Войны Ранами.

— Раньше, — сказала она, — я каждый день ходила в больницу. Читала пациентам вслух, играла с бедными израненными детишками. Я пыталась быть полезной. Но сейчас, чтобы не подвергать больных риску, туда пускают только военных медсестер. Как будто я представляю для них опасность, — обиженно добавила она.

Мы с Пайпер быстро переглянулись. «Если только заразно быть выбитым из колеи», — подумали мы.

— Просто невероятно, с какими сложностями могут столкнуться мирные жители во время войны, — позже рассказывал нам майор Мак. — Представим, например, что у ребенка воспалился аппендицит или он сломал ногу. Кость торчит из бедра, а вы не можете никуда позвонить — телефоны не работают. Нет бензина, чтобы отвезти ребенка в полевой госпиталь. А ведь в первую очередь нужно еще знать, где этот госпиталь находится. И даже если вам каким-то образом удастся добраться до хирурга, нет гарантии, что ребенок через неделю не умрет от занесенной инфекции, потому что в госпиталях не хватает антибиотиков.

Он рассказал нам о людях с раковыми заболеваниями, которым требовались дорогие лекарства. Об одной знакомой ему беременной женщине с отрицательным резус-фактором, чей ребенок, скорее всего, умрет. О стариках, которые рано или поздно умрут от удара, инфаркта или нехватки лекарств, и о тех, кто уже умер.

В другой раз майор МакЭвой рассказал нам о проблемах на местных фермах, которые он пытался решить. В основном они касались коров. Когда перестал работать аварийный генератор, доильные аппараты стали бесполезными, и коров приходилось доить вручную, чтобы они не умерли от воспаления вымени. Могу поспорить, об этой стороне войны вы не задумывались.

— Можно бесконечно перечислять все, что перестало работать. Инкубаторы для цыплят, не говоря уж об инкубаторах для новорожденных, электрические изгороди, мониторы в больницах, электрошоковое оборудование для спасения больных после остановки сердца, компьютерные системы, движение поездов и самолетов. Даже подача газа, который нужен нам для отопления и готовки, осуществляется с помощью электричества, — говорил Майор МакЭвой. — А как вы думаете, как выкачивается вода из-под земли?

Казалось, я слушаю научный доклад на тему «Электричество. Наш Незаменимый Помощник».

Другой проблемой было захоронить всех умерших коров, цыплят и людей, а судя по всему, хоронить надо было многих. Их разлагающиеся, смердящие трупы могли стать большой угрозой для здоровья. Это было уже слишком для меня, и я решила, что больше не буду, есть ни гамбургеров, ни куриных ножек.

Хороший Майор помогал распределять продукты — яйца и молоко — среди местного населения, чтобы люди не голодали. И еще у него была куча других мелких дел, так что он был загружен работой по уши.

Благодаря сочетанию вежливости и постепенности, за те недели, что мы провели в доме МакЭвой, я узнала о фермерстве больше, чем узнала бы за всю жизнь, живя на десятом этаже дома на Восемьдесят шестой улице, где самым близким к сельскому хозяйству является сэндвич с солониной и маринованным огурцом из супермаркета. А уж, каким образом свежие огурцы превращаются в маринованные, оставалось для меня загадкой.

Как бы то ни было, мы жили по законам Оккупации, хотя мне было неясно, что же это означает. Как я поняла, это значило, что можно идти куда захочешь и делать что захочешь, пока не запретят. Я никогда не понимала Оккупацию, потому что она не была похожа на ту войну, которую нам нравилось смотреть по телевизору.

Когда мне рассказали, как она началась, я восхитилась умом тех, кто это придумал. Как я поняла, они подождали, пока большую часть Британской Армии заманят в конфликт на другом конце планеты, а потом просто вторглись в страну и отрезали все коммуникации, транспортное сообщение и доступ сотрудников. По сути дела, они ЗАЩИЩАЛИ Англию от возвращения армии, а не нападали на нее.

— Смотри на это, как на Ситуацию с Заложниками, где в Заложники взяли 60 миллионов человек, — сказал Майор МакЭвой.

Возможно, я упустила некоторые важные части объяснения, но это суть. И когда кто-нибудь начинал углубляться в детали, мой мозг отвлекался на другие вещи, например, красит ли он волосы или что подтолкнуло их выбрать этот цвет обоев.

Конечно, не вся армия покинула Англию, часть ее оставалась в стране, например, подразделения Территориальной Армии. Однако состояла она преимущественно из парней, которые служили в ней на подработке. Они несколько раз в год проходили подготовку и воображали себя героями американских боевиков. Майор МакЭвой сказал, что Всем Известно, что все это временно, рано или поздно Британская Армия прорвется и все закончится. Оккупация станет Историей. Но мне казалось, что и захватчики не собираются сдаваться.

Больше всего меня впечатлило то, насколько просто было ввести всю страну в хаос, бросив всего лишь немного яда в запасы с водой и убедившись, что ни у кого нет электричества или телефонной связи. А еще взорвать несколько больших бомб где-нибудь в туннелях, правительственных зданиях и аэропортах.

Мы так же выяснили, что Враг стал одной из причин отсутствия бензина. Майор МакЭвой рассказал нам с Пайпер, что это они захватили его самым первым, когда начались неприятности. Другой стало то, что было необходимо Сами Догадайтесь Что, чтобы выкачивать его из земли в бак вашей машины.

Тринадцать букв, начинается с Э.

Полагаю, это показывает необходимость армии, даже небольших остатков армии, потому что хотя Плохие Парни и прибрали все, что смогли, к своим рукам, по крайней мере, Хорошие Парни поставили себе цель раздать все, что осталось, чтобы как можно меньше людей умерло от отсутствия внимания или из-за глупости.

В целом, я немного чувствовала свою вину, что мы — дети — жили припеваючи, в то время, как многие отчаянно пытались предотвратить развал Общественной структуры. Лично я верила, что было слишком много проблем и недостаточно людей для их решения.

Другими словами, им очень сильно не хватало людей, чтобы выполнять работу, и это позволило нам ВЫБРАТЬСЯ и вернуться туда, куда должно. Это стало нашей очевидной целью, но, вместе с тем, мы понимали, что работа не даст нам помереть от скуки. Я быстро начала понимать, что скука — основной убийца в современной войне.

И, несмотря на то, что мы смеялись над Осбертом и его стремлением вступить в Войска, я понимала, что это наш шанс вернуться домой.

Или, по крайней мере, таков был план.

Date: 2015-12-13; view: 317; Нарушение авторских прав