Как продать президента, или конец связи‑3

23 февраля в День защитника отечества, президент присвоил генеральному директору ФАПСИ Александру Старовойтову высшее воинское звание — генерал армии.

Когда я узнал об этом, то едва не ушел в глубокий запой. Наверное, те же чувства испытывали в 38‑м старые бакинские чекисты, которые за 20 лет до этого чудом не расстреляли Лаврентия Берия как провокатора и агента мусаватистской разведки. Вчерашний шпион стал вершителем мировых судеб.

В любой нормальной стране Александр Старовойтов давно был бы отправлен в отставку (как минимум). Скандальный арест его ближайшего соратника и подельника, начальника финслужбы ФАПСИ Монастырецкого, обвинения в коррупции и казнокрадстве, регулярные допросы — вынести такое может не каждый.

В России же все иначе. Вместо позорного увольнения — маршальскую звезду на шею.

«МК» много раз писал о беспределе в ФАПСИ. Приводились убийственные факты — вплоть до личного счета Старовойтова, на котором лежат сотни тысяч долларов.

Реакции — ноль. Вместо того чтобы всерьез взяться за расследование, руководители правоохранительных органов заняты другим. Они не выясняют, правда то, о чем я пишу, или ложь. Они пытаются выведать, кто снабжает меня материалами.

Конечно, руководители сильнейших в мире спецслужб боятся не меня лично. Нет. Они боятся правды. Законы, указы, приказы — все это можно обойти, подмять. С правдой не договоришься.

Потому‑то масса друзей Старовойтова — высокопоставленных и очень высокопоставленных — попытались сделать все, чтобы этот материал не увидел свет. Они уговаривали, умасливали, убеждали. Предлагали любые деньги. Дружбу. Протекцию.

Мне жалко их. Они не понимают — продается не все…

У каждого сановника, живущего не на зарплату, есть партнер. Человек, с которым он делает деньги.

У Баранникова был Бирштейн. У Ильюшенко — Янчев. У председателя Роскомдрагмета Бычкова — Козленок.

Имелся такой человек и у гендиректора ФАПСИ.

Бизнесмен Вячеслав КУЩЕВ «дружил» со Старовойтовым и Монастырецким 5 лет. Он был рядом с ними в самом начале, когда «связисты» только‑только узнали вкус денег. Он был возле них тогда, когда руководители ФАПСИ уже вовсю наслаждались жизнью.

Квартиры ценой в миллионы долларов, заграничные виллы, личные счета, шикарные застолья — Кущев был свидетелем всего этого.

У Старовойтова с Монастырецким практически не было тайн от бизнесмена. Кущев был допущен в святая святых — кузницу миллионов. Не просто допущен — миллионы они ковали вместе.

Но все проходит. И однажды, когда миллионерам в генеральских погонах показалось, что Кущев стал лишней фигурой в их игре, они просто «кинули» бизнесмена. (Ничего удивительного. Деньги и сантименты ходят по разным дорогам.)

И заложили под себя мину замедленного действия. Верный соратник превратился в опасного свидетеля.

Показания Кущева — едва ли не самая убийственная для Старовойтова и Монастырецкого часть уголовного дела. Скрывать и таиться ему нет смысла. Если тебя «кидают» на десяток миллионов долларов (а именно столько, по утверждению Кущева, отобрали у него бывшие компаньоны), поневоле станешь злопамятным.

Правда, на интервью Вячеслав Кущев согласился не сразу. У хранителя тайн ФАПСИ есть все основания беспокоиться за свою жизнь…

1. Как Старовойтов искал «красную ртуть»

— Вячеслав Алексеевич, Старовойтов и Монастырецкий богатые люди?

— Они не просто богатые, они очень богатые. Поскольку меня много раз допрашивали в Генпрокуратуре, я волей‑неволей вынужден был познакомиться с некоторыми документами. Речь идет о хищениях, измеряемых десятками миллионов долларов.

Старовойтов и Монастырецкий никогда не упускали возможности заработать. Делали деньги буквально на всем.

— Вы познакомились с ними в 91‑м. Их состояние уже тогда было внушительным?

— Нет, в те времена больших денег у них не было, хотя они активно стремились к какой‑то работе, к огромным заработкам. Скажем, когда Старовойтов отправился в одну из первых своих зарубежных поездок, я передал ему через Монастырецкого 500 долларов. Раз эти деньги были с благодарностью приняты, значит, особо богатым его не назовешь.

— 500 долларов? Всего‑то?

— Больше тогда дать я не мог… Капиталы руководителей ФАПСИ стали приумножаться только года с 93‑го. До этого если что‑то и было, речь идет о суммах очень незначительных. Со слов я знаю, что Старовойтов принимал непосредственное участие в распределении «черной» прибыли «домашнего» концерна ФАПСИ «Симако». Видел и крупные суммы, которые гуляли по рукам боссов «Симако», но доказать этого не могу.

Началось все с появления компании «Роскомтех», учрежденной по инициативе Старовойтова. Под руководством Монастырецкого фирма стала проводить серьезные операции. Заработанные деньги обналичивались и шли Александру Владимировичу.

— Вы знаете это непосредственно?

— Монастырецкий именно так все и преподносил: мы зарабатываем деньги для шефа.

Своими глазами я видел большие суммы наличных, которые ходили по «Роскомтеху». Помню, из Оренбурга деньги еженедельно привозили даже в мешках. По тем временам цифры огромные — сто, двести, триста тысяч рублей.

Монастырецкий отвозил их в ФАПСИ. Прямо говорил: повез шефу «зарплату»…

— На ваш взгляд, Старовойтов — хороший бизнесмен? В принципе, кто он больше — бизнесмен или федеральный министр?

— Не знаю, какой он министр и генерал — мы общались только в определенной плоскости, но бизнесмен прекрасный. Деньги Александр Владимирович зарабатывал с удовольствием, очень талантливо.

— Как вообще получилось, что вы, бизнесмен, смогли так близко сойтись с генералами, руководителями спецслужбы?

— Для меня они были не генералы, а компаньоны.

…Со Старовойтовым и Монастырецким я познакомился осенью 91‑го. Вместе искали красную ртуть.

Если помните, это было время массового психоза. Все были просто ослеплены возможностью сказочно обогатиться. Я же работал в «Лицензионторге», и именно мне Минатомэнергопромом было поручено заниматься красной ртутью. Выяснять, кто и где её производит, можно ли продавать её на экспорт.

О моих усилиях знали многие. В том числе и Старовойтов. Он вышел на меня, предложил заниматься красной ртутью вместе с ними. Точнее, с учрежденным Комитетом правительственной связи (так тогда называлось ФАПСИ) концерном «Симако», генеральным директором которого был Монастырецкий.

— Зачем им это было надо?

— Речь шла о сумасшедших деньгах. Возможная прибыль оценивалась в десятки миллионов долларов.

Любой человек, любая структура были заинтересованы к этой работе приобщиться. В том числе и ФАПСИ, никакого отношения к красной ртути не имеющее. Только непреодолимое желание заработать заставило Старовойтова искать всему какое‑то объяснение.

— Он его нашел?

— Притянул за уши. Дескать, ФАПСИ — недавно созданная спецслужба, она ещё не успела стать коррумпированной. Потом, в Подмосковье есть много секретных объектов, которые можно приспособить под временные базы для хранения красной ртути.

По просьбе Старовойтова ФАПСИ было включено в проект распоряжения правительства по экспорту красной ртути как один из спецэкспортеров. Всего же «продавцов» было трое — ещё Комитет по внешнеэкономическим связям и Минатомэнергопром.

— А вам какой резон «делиться» со Старовойтовым?

— У «Лицензионторга» было очень мало средств и возможностей. А у «Симако» и ФАПСИ было все: деньги, связи. Они спокойно могли арендовать самолет 235‑го правительственного авиаотряда, заказать маршрут в закрытые города — например, в Красноярск‑26. ФАПСИ выделяло нам автомобили со спецсвязью, личную охрану.

То, над чем я бился бы неделями, Старовойтов решал одним телефонным звонком. Он организовал даже испытание полученных образцов в институте Курчатова.

— И чем все закончилось?

— Должен сразу сказать, что красной ртути мы так и не нашли, хотя бились над этой проблемой около года.

(Особо дотошным рекомендую прочитать книгу генерала МВД Гурова «Тайна красной ртути», в которой подробно рассказывается о «краснортутной эпопее». Трижды там встречается и имя Кущева. Один раз упоминается таинственный генерал КГБ «Монастырский». — А.Х.)

Заработать — не заработали, но зато познакомились, сблизились. Старовойтов и Монастырецкий пригласили меня поработать заместителем генерального директора в концерн «Симако». Произошло это в мае 92‑го.

— Что собой представлял «Симако»?

— Если следовать названию — «Системы массовых коммуникаций», то концерн был призван развивать телекоммуникационные системы под патронажем ФАПСИ. Фактически же занимался он мелкими спекулятивными операциями. Торговали всем, чем угодно, — компьютерами, галошами, сахаром. Прокручивали льготные госкредиты. Организовывали откровенные аферы.

Вот такой пример. В 92‑м году один из руководителей «Симако» выехал в африканскую республику Сьерра‑Леоне и встретился с тамошним президентом. Пообещал какие‑то баснословные товарные кредиты — экскаваторами, МАЗами, КамАЗами. В общем, посулил горы золотые.

В качестве залога под этот проект президент Сьерра‑Леоне вручил уникальный алмаз ценой в полмиллиона долларов. Предполагалось, что алмаз будет заложен в банке, под него получат кредит, купят технику, а затем Сьерра‑Леоне рассчитается деньгами и «Симако» вернет неграм алмаз.

Но вышло все с точностью до наоборот. Этот руководитель вывез алмаз в Париж, получил кредит и деньги присвоил. А когда один из сотрудников посольства Сьерра‑Леоне в Москве попытался потребовать этот алмаз обратно, «симаковский» вышибала Володя Шумаков просто набил дипломату морду. Этого Шумакова специально держали в концерне для того, чтобы запугать кого‑то, избить.

Африканцы поняли, что алмаза им больше не видать.

— Старовойтов с Монастырецким знали об истории с алмазом?

— Знали, конечно, но никаких мер к тому, чтобы остановить авантюриста, не принимали. Они даже не сообщили о случившемся в КГБ, хотя были прекрасно осведомлены, что алмаз собираются вывозить в Париж.

…В «Симако» я проработал недолго. Летом 92‑го Монастырецкий и Старовойтов вдрызг поругались с Горским — президентом «Симако». Было решено создать новую коммерческую структуру ФАПСИ — «Роскомтех». В августе я стал вице‑президентом «Роскомтеха», а Монастырецкий — президентом.

Date: 2015-12-13; view: 506; Нарушение авторских прав