Как подготовить почву. Дети подражают нам во всем

Дети подражают нам во всем. Они играют в машинки или в куклы, копируя поведение взрослых. При этом они заражаются нашими эмоциями и нашим отношением к действительности. Когда мы напряжены, дети перенимают наше напряжение. Когда мы радуемся, они радуются вместе с нами. Когда мы спокойны, дети тоже чувствуют себя в безопасности. Когда мы чем‑то искренне восхищаемся, дети учатся у нас выражать собственные чувства. Одна из самых больших радостей родителей – видеть, что дети учатся и следуют их примеру. И задача родителей – показать, как жить.

У медсестры Дэзи и пожарного Эрика – шестилетний сын Арон, который больше всех своих игрушек любит подаренные папой пожарные машинки. «Когда он играет с этими машинками, он верит, что едет тушить пожар по‑настоящему, – смеется Дэзи. – Говорит, что он – такой же герой, как и папа. И он прав». Когда Арон играет с пожарными машинками, он чувствует себя ближе к отцу.

Когда моя Доменика ходила в детский сад, мы каждый раз старались выбрать какой‑то отличный от вчерашнего путь, а наш любимый маршрут проходил мимо зоомагазина, где продавали рыбок. Как‑то раз я взяла Доменику за руку, и мы вошли внутрь. В магазине было темно. Я показала ей на большой аквариум, где плавала парочка рыб‑ангелов. «Милые, но невзрачные», – произнесла я. Затем мы направились к аквариуму, где жила целая стая меченосцев. При нашем приближении рыбки метнулись прочь и спрятались за коралловой веткой. «Милые, но такие пугливые», – сказала я дочке.

«Мама, смотри!» – закричала Доменика и потащила меня к аквариуму, в котором плавало много золотых рыбок‑веерохвостов. Когда мы приблизились к стеклу, рыбки тоже подплыли ближе. Мне показалось, что мы интересны им ничуть не меньше, чем они – нам. «Милые и совсем не пугливые», – сказала я, а про себя подумала, что Доменика уже достаточно взрослая для собственного аквариума. Когда дочке исполнилось шесть лет, я подарила ей на день рождения золотую рыбку‑веерохвоста в аквариуме размером с небольшой телевизор. Она очень радовалась подарку. А через много лет, когда Доменика поступила в колледж и уехала, она завела у себя в общежитии аквариум с рыбками. «Чтобы чувствовать себя как дома», – пояснила она. Я улыбнулась и вспомнила эту историю. Удивительно: всего лишь небольшая остановка по пути в детский сад так повлияла на ее жизнь.

Мы всегда все делаем ради детей, но нельзя забывать и о собственных потребностях и желаниях.

Нередко мы совершаем ошибку, думая, что должны целиком и полностью принадлежать детям, а иначе мы – плохие родители. Безусловно, когда в семье появляется ребенок, взрослым приходится менять образ жизни, отказываться от каких‑то привычных занятий. И нам кажется, что так мы становимся к нему ближе. Но на самом деле, отказываясь от своих интересов, полностью переключаясь на ребенка, мы перестаем быть собой, а это может привести к тому, что мы не сможем впоследствии научить его всему, что умеем и любим сами.

Я воспитывала свою маленькую дочь одна. Чтобы заработать на жизнь, я писала. Я не могла позволить себе не работать, ведь должна была обеспечить себя и ребенка. И я училась работать, даже когда под ногами ползает малышка. «Мама работает», – говорила я, отправляя ее поиграть с любимыми лошадками. Я научилась работать быстро.

– Мама, – снова дергает меня дочь.

– Мама работает, – снова повторяю я. – Маме нужно писать.

И вскоре дочь усвоила, что я обязательно займусь ею, но как только закончу работу. Она стала меньше меня дергать и перебивать и научилась играть в одиночку. А затем она поняла, что фраза «Я играю» может быть такой же границей общения, как и «Я работаю». Она делала сосредоточенное лицо точь‑в‑точь как делаю я. И я обрадовалась, осознав, что учу дочь самостоятельности, а это очень важно. Мы погружались в свои собственные фантазии, я – чтобы писать, а она – играть. Когда я заканчивала свой марш‑бросок и отрывалась от работы, дочь тут же получала все мое внимание.

«Какая лошадка тебе нравится больше всех?» – спрашивала я. Ей нравилась та, что с золотистой гривой. «Да, мне тоже она нравится», – говорила я. Затем мы вместе убирали фигурку в обувную коробку, которая служила конюшней.

Часто друзья спрашивали, как я нахожу время для работы. Я рассказала про лошадок Доменики и про то, как мне удалось с ней договориться и провести границу с помощью фразы «Мама работает».

«Но неужели Доменика на это не обижается?» – спросила меня одна мама, которая никогда не устанавливала никаких границ и всегда бросалась к ребенку по первому требованию. Со временем я заметила, что ее ребенок почти не может обходиться без матери.

Однажды, я помню, к нам пришла подружка Доменики, я дала им лошадок и посадила играть. Вскоре девочка захотела о чем‑то меня спросить. И в эту секунду я услышала, как Доменика сказала: «Мама работает». Нет, она совсем не обижалась на то, что я пишу. А очень скоро она начала писать сама. Шли годы, и на смену лошадкам пришли дневники. Она писала стихи, рассказы, небольшие пьесы – все, что писала я, когда она ползала у меня под ногами и играла лошадкой с золотой гривой.