Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Лекция III





В НАШEЙ первой лекции мы выделили в предварительном порядке перформативное употребление не как или не только как говорящее что-либо, не как истинное или ложное сообщение о чем-либо. Во второй лекции мы отметили, что, хотя оно не бывает истинным или ложным, все же оно подвержено иного рода критике — оно может быть неудачным, и мы составили список из шести типов Неудач. Из них четыре были таковы, что делали из употребления Осечку и предполагаемое действие становилось нулевым, или пустым, и поэтому не достигало результата; другие два типа, напротив, лишь приводили к тому, что совершение действия становилось злоупотреблением процедурой. Так мы, кажется, вооружились двумя новыми понятиями, с помощью которых можно сокрушить замок Реальности, или, возможно, Путаницы, то есть у нас в руках появилось два новых ключа и, конечно, одновременно два новых тормоза под нашими ступнями. В философии — кто вооружен, тот и предостережен. Поэтому я остановился на некоторое время на обсуждении некоторых вопросов, касающихся концепции Неудачи, и поместил ее на почетном месте на новой карте поля. Я заявил (1)что это понятие применимо ко всем церемониальным действиям, а не только к вербальным и что подобные действия встречаются чаще, чем принято думать. Я допустил (2) что наш список не полон и что существуют на самом деле целые измерения того, что можно было бы с полным основанием назвать «неудачами», касающимися проведения церемониальных действий в целом, и эти измерения определенно должны интересовать философию; и (3) что, конечно, различные неудачи могут комбинироваться или пересекаться, и, стало быть, вопрос о том, как классифицировать частные примеры этих явлений, в целом — вопрос произвольный.

Мы должны были бы привести некоторые примеры неудач, нарушающих наши шесть правил. Позвольте мне вначале напомнить вам правило АЛ, в соответствии с которым должна существовать принятая конвенциональная процедура, имеющая определенный конвенциональный эффект и включающая употребление определенных слов определенными людьми при определенных обстоятельствах; и правило А.2, разумеется, дополняющее правило АЛ и требующее, что особые лица и обстоятельства в данном случае должны соответствовать обращению к данной особой процедуре.

Должна существовать принятая конвенциональная процедура, имеющая определенные конвенциональные результаты, включающая употребление определенных слов определенными лицами при определенных обстоятельствах.

А1

Последняя часть, конечно, просто предназначена для ограничения сферы действия случаев употребления и не так важна в принципе.

Наша формулировка этого правила содержит два слова: «существует» и «общепринятый». Но мы должны с полным основанием спросить, может ли иметь место такой смысл слова «существовать», который не совпадал бы со смыслом слова «быть общепринятым», и не было ли предпочтительным заменить их выражением «быть в (общем) пользовании». Следовательно, мы не должны говорить «(1) существует, (2) общепринят». Ну что ж, чтобы разделить этот уважаемый вопрос, давайте сначала возьмем и рассмотрим слово «общепринятый».

Если кто-либо осуществляет перформативное употребление и это употребление подпадает под понятие «осечки», потому что вызванная процедура не является общепринятой, то это, вероятно, какие-то другие люди, не участвующие в разговоре, не приняли ее (по крайней мере, если говорящий говорит серьезно). Какой тут можно привести пример? Рассмотрим «Я развожусь с тобой», сказанное мужем жене в христианской стране и в том случае, когда они оба скорее христиане, чем мусульмане. В этом случае можно сказать, что «он, тем не менее, не развелся с нею (успешно): мы принимаем только некоторые иные вербальные и невербальные процедуры»; или даже, возможно, «мы (мы) не принимаем никакой процедуры, имеющей целью развод, — брак нерасторжим». Так можно зайти столь далеко, что отказаться от всего кодекса процедуры, например, кодекса чести, предусматривающего дуэль: допустим, вызов может быть осуществлен посредством «Я пришлю вам моих секундантов», что эквивалентно фразе «Я вас вызываю», а мы только пожмем плечами. Общая ситуация раскрыта в несчастливой истории Дон Кихота.

Конечно, будет, очевидно, сравнительно просто, если мы вообще никогда не будем принимать «подобных» процедур — то есть любых процедур, обеспечивающих осуществление подобных действий, или какую-либо конкретную процедуру для реализации данного действия. Но равным образом возможны случаи, когда мы порой — при определенных обстоятельствах и в определенных руках — принимаем процедуру, но не при любых других обстоятельствах или в других руках. И здесь мы часто будем пребывать в сомнении (как в вышеприведенном примере с крещением) относительно того, будет ли неудача помещена в наш настоящий класс А1 или в А.2 (или даже в В.1 или В.2). Например, на вечеринке, выбирая себе пару, вы говорите «Я выбираю Джорджа». Джордж ворчит: «Я не умею играть». Выбран ли Джордж? Несомненно, ситуация неуспешная. Ладно, мы можем сказать: вы выбрали Джорджа либо потому, что не существовало такой договоренности, которая позволяла бы выбирать людей, не умеющих играть, либо потому, что Джордж в этой ситуации неподходящий объект для процедуры выбора. Или, находясь на пустынном острове, вы можете сказать мне «Пойди и набери дров»; а я могу сказать «Почему это ты мне приказываешь!» или «Ты не уполномочен раздавать мне приказания». Я не принимаю приказов, идущих от вас, когда вы пытаетесь навязать мне свой авторитет (которому я могу подчиниться, а могу и не подчиниться) на необитаемом острове в противоположность тому случаю, когда вы — капитан корабля и поэтому имеете подлинный авторитет.

И вот мы можем сказать, поместив случай под рубрику А? (Невыполнимости (Misaapplication)): процедура — употребление определенных слов и т. д. — была 0. К. и вполне приемлема, но обстоятельства, при которых она инвоцировалась, были несоответствующими: «Я выбираю» возможно только тогда, когда субъект глагола является «командиром» или «авторитетом».

Или, опять-таки, мы могли бы сказать, поместив случай под правило В.2 (и, возможно, мы бы редуцировали последнее предположение к такому): процедура не может быть полностью осуществлена, потому что ее обязательной частью является то, скажем, что лицо, которое является объектом глагола «Я приказываю...», должно в соответствии с некими предварительными процедурами, устными или письменными, подтвердить авторитет того лица, которое собирается отдавать приказы, например, посредством слов «Я обещаю выполнять то, что ты мне приказываешь». Это, конечно, одна из тех неопределенностей — и на самом деле довольно общего типа, — которые лежат в основе спора, когда мы обсуждаем политическую теорию, существует ли, или должен существовать общественный договор.

Мне представляется, что в принципе вообще не важно, что мы решим в конкретном случае — хотя мы можем согласиться, либо опираясь на факты, либо вводя дальнейшие дефиниции/что можно предпочесть одно решение или другое, — но вот что важно прояснить в принципе:

(1) как бы много в противоположность В.2 мы ни включили в процедуру, для кого-то все еще будет возможно отвергнуть ее целиком;

(2) что для процедуры быть принятой означает куда больше, чем просто тот факт, что она является общеупотребительной даже среди тех лиц, которых она непосредственно касается; и что это должно оставаться в принципе открытой возможностью для каждого отвергать любую процедуру — или кодекс процедуры, — даже такую, которая раньше ими признавалась, как это, например, может произойти с кодексом чести. Конечно, к тому, кто так поступает, применимы определенные санкции; другие отказываются играть с ним или говорят, что он не является человеком чести. Но, главное, не следует все загонять в разряд фактических обстоятельств; против этого существует тот же старый аргумент, как и против попытки выводить «надо» из «имеется». (06-щепринятость в общем-то не является обстоятельством.) Для многих процедур, например для игр, тем не менее, вполне естественным обстоятельством может быть то, что я могу отказаться от игры или даже что я могу усомниться, можно ли определить понятие «общепринятости» через понятие «быть обычно используемым». Но это все чрезвычайно трудные материи.

Теперь, во-вторых, что бы мы могли подразумевать под предположением, что иногда процедура может даже не существовать — в противоположность вопросу, является ли она общепринятой для той или иной группы?19

(i) Мы обладаем случаями процедур, которые «более не существуют» сугубо в том смысле, что, хотя они были когда-то общепринятыми, больше они не являются общепринятыми или даже принятыми кем-либо; случай подобной процедуры представляет, например, вызов на дуэль; а также

19 Если кто-то будет возражать против нашего сомнения в самом существовании этой процедуры, на что он имеет полное право, поскольку в наше время слово «существовать» покоробит любого, то можем на это ответить, что наше сомнение, скорее, затрагивает природу, или точное определение, или понимание подобной процедуры, которая безусловно существует и на самом деле является общепринятой.

Мы располагаем даже случаем процедуры, когда она кем-то вводится. Иногда он может «вырваться с ней вперед», как в футболе, когда игрок, который, получив мяч, рвется к воротам. Рассмотрим возможный случай: сказать «Вы вели себя трусливо» может означать отчитать или оскорбить человека; и я могу сделать это представление эксплицитным, сказав «Я делаю вам выговор», но я не могу сделать этого, сказав «Я оскорбляю вас», — причины этого в данном случае не имеют для нас значения.20 Все это важно только потому, что если слова «Я оскорбляю вас» все же произносятся, то они могут породить особую разновидность положения «вне игры»:21 если оскорбление является конвенциональной процедурой и на самом деле преимущественно вербальной, то в каком-то смысле мы не можем ничем помочь в понимании процедуры, связанной с тем человеком, который говорит «Я оскорбляю вас»; и все же мы стоим перед необходимостью отказаться от нее прежде всего потому, что смутно ощущаем присутствие некоего препятствия, мешающего окончательно признать эту конвенцию, хотя природа этого препятствия не вполне нам понятна.

Гораздо более обычными, тем не менее, будут случаи, где не определено, насколько далеко простирается процедура — какие случаи она покрывает и на какие ее можно распространить. Это заложено в природе любой процедуры, что границы ее общепринятости размыты, и поэтому, конечно, нельзя дать «точного» ее определения. Всегда появится трудный маргинальный случай, такой, что даже вся предыдущая история конвенциональной процедуры не сможет помочь решить окончательно, применима ли данная процедура корректным образом к настоящему случаю или нет. Могу ли я крестить собаку, если она, по общему признанию, разумна? Или со мной тогда не будут играть? Закон изобилует такими трудными решениями, в которых, конечно, они (решения) принимаются более или менее произвольно в пользу (АЛ) — что конвенции не существует — или в пользу (А.2) — что обстоятельства не соответствуют обращению к конвенции, которая несомненно существует: другими словами, мы будем руководствоваться установленным нами же «прецедентом». Юристы обычно предпочитают последнее, когда они должны заниматься применением, а не созданием законов.

Существует, тем не менее, дальнейший тип случая, который может возникнуть и который может быть классифицирован многими способами и заслуживает специального рассмотрения.

ВСЕ ПЕРФОРМАТИВНЫЕ употребления, которые я рассматривал в качестве примеров, представляют собой высокоразвитые образцы того типа, что мы позже назовем эксплицитными перформативами в противоположность чисто имплицитным перформативам. То есть они все начинаются или включают в себя высокозначимое и недвусмысленное выражение, такое, как «Спорим», «Я обещаю», «Я завещаю», выражение, весьма обычно также использующееся в акте именования, который, если делается такое употребление, я совершаю — например, споря, обещая, завещая и т. д. Но, конечно, и, очевидно, важно, что мы можем по случаю употреблять «Иди», чтобы достичь практически того же самого, чего мы достигаем посредством употребления «Я приказываю тебе идти»: и мы с большой вероятностью говорили в любом случае, описывая последовательно, что происходило, что он приказал мне идти. Может быть, это кажется фактически не вполне определенным, что имеет место всегда, когда мы используем такую неопределенную формулу как чистый императив «Иди», приказывает ли мне говорящий идти (или подразумевает, что приказывает) или просто советует, просит или бог весть что еще. «Бык на поле» сходным образом может быть и предостережением, а может быть просто описанием сцены, а «Я буду там» может быть, а может и не быть обещанием. Здесь мы имеем примитивный в отличие от эксплицитного перформатив; и здесь может не быть ничего в обстоятельствах, посредством которых мы можем решить, является ли вообще это утверждение перформативным. Так или иначе, в данной ситуации нечто должно предоставлять мне возможность выбора. Это нечто может быь понято как перформативная формула, но требуемая процедура не достаточно эксплицитно разработана. Положим, что я не стал рассматривать это как приказ или не был обязан его так рассматривать. Человек не воспринял высказывание как обещание: то есть при определенных обстоятельствах он не принимает процедуру на том основании, что говорящий исполнил ритуал неполно.

Можно уподобить эти случаи неполному или ошибочному осуществлению (В.1 или В.2), за исключением того, что на самом деле они полны, хотя и не однозначны. (В юридической практике, конечно, такого рода неэксплицитный перформатив будет в нормальном случае вынесен в графу В.1 или В.2 —-имеется правило, что завещать неэксплицитно, например, есть либо некорректное, либо неполное осуществление действия; но в обыденной жизни нет такой жесткости.) Мы могли бы также уподобить эти случаи Непониманию (которое мы еще не рассматривали) — но это будет непонимание особого рода, содержащее иллокутивную силу употребления в противоположность его значению. И смысл здесь не в том, что слушающие не поняли, а в том, что они не обязаны были понимать, например, воспринимать высказывание как приказ.

А.2

Конкретные люди в конкретных обстоятельствах в определенном случае должны соответствовать обращению именно к данной конкретной процедуре.

Мы обратимся теперь к нарушениям правил А.2, того типа неудач, который мы назвали Невыполнимости (Misapplications). Имя примерам — легион. «Я назначаю тебя», сказанное, когда вы уже назначены, или когда кто-то другой уже назначен, или когда я не в праве назначать, или если вы — лошадь; «Я согласен», сказанное, когда вы в находитесь в недопустимой степени родства с невестой или, стоя перед капитаном корабля, когда он не в море.22 «Я дарю», сказанное, когда эта вещь мне не принадлежит или если это фунт моей живой и неотторжимой плоти. Мы обладаем различными особыми терминами для использования их в различных типах случаев — ultra vires,23 «несостоятельность», «неподходящий объект (либо человек и т. д.), «не уполномочен» и так далее.

Граница между «неподходящими людьми» и «неподходящими обстоятельствами», конечно, не будет очень четкой и непроницаемой. На самом деле «обстоятельства» могут с легкостью быть до такой степени расширены, что вместят и характеры всех участников. Но мы должны делать разграничение между случаями, когда непригодность лиц, объектов, имен и т. д. является делом «несостоятельности», и простыми случаями, когда объект или тот, кто совершает действие, — не того рода или типа. Это опять-таки неясная, расплывчатая ди-стинкция, но нельзя сказать, что она не важна (скажем, в юридической практике). Таким образом, мы должны разграничивать случаи, когда священник нарекает не того младенца правильным именем или когда он нарекает его именем Альберт вместо Альфред, от тех случаев, когда говорится «Я нарекаю этого ребенка 2704», или «Я обещаю набить вам морду», или случай назначения лошади консулом. В последних случаях имеются неправильные типы или роды, в то время как в остальных непригодность является только делом несостоятельности.

Некоторые пересечения АЛ с А.2 я уже отмечал: возможно, мы лучше назовем (АЛ) невостребованностью (misinvocation), если человек сам по себе непригоден, а не просто не уполномочен совершать данное действие, — если ничто — никакая предыдущая процедура или назначение и т. д. — не сможет исправить положение. С другой стороны, если мы рассматриваем вопрос о назначении буквально (как позицию в противоположность статусу), мы можем классифицировать неудачу как дело неправильного выполнения скорее, чем неправильного применения процедуры — например, если мы голосуем за кандидата, прежде чем он начал избирательную кампанию. Вопрос здесь в том, в какой мере мы можем вернуться назад в совершении «процедуры».

Наконец, у нас есть примеры В (мы их, кончено, уже касались), называемые Неправильностями (Misexecutions).

B.I

Процедура должна выполняться всеми участниками правильно. Это — ошибки, они состоят в использовании, например в конвенции, ложной формулы; это процедура, которая соответствует людям и обстоятельствам, но протекает неправильно. Примеры наиболее легко видны в области права; в повседневной жизни, где нет такой регламентации, они, естественно, не так строго определены. Использование эксплицитных формул подпадает под эту категорию. Кроме того, туда подпадает использование расплывчатых формул и неопределенных референций, например, если я говорю «мой дом», в то время как у меня их два, или если я говорю «Спорим, что забег сегодня не состоится», когда состоялся уже более чем один забег.

Это другой вопрос, отличный от непонимания или медленного восприятия со стороны аудитории; ошибка в ритуале не зависит от мнения аудитории. Одна из вещей, которая производит специфическую трудность, это вопрос, необходимо ли «consensus ad idem»,24 когда в него включены всего две стороны. Существенно ли для меня обеспечить корректное понимание здесь, как и где бы то ни было еще? В любом случае ясно, что это вопросы, относящиеся к правилам типа Г.

В.2

Процедура должна проводиться всеми участниками полностью. Здесь встречаем препятствия; мы пытаемся осуществить процедуру, но действие прерывается. Например, моя попытка заключить пари, сказав: «Спорим на шесть пенсов», прерывается до тех пор, пока ты не скажешь «Идет» или какие-то слова, приводящие к тому же эффекту; моя попытка жениться при помощи произнесения слов «Я согласен» уничтожается, если женщина говорит «А я не согласна»; моя попытка вызвать вас на дуэль срывается, если я говорю «Я вызываю вас», но при этом мне не удается послать вам своих секундантов; моя попытка торжественного открытия библиотеки срывается, если я говорю «Я открываю эту библиотеку», но ключ заклинивает в замке; соответственно крещение корабля срывается, если я выбью подпорку до того, как произнесу слова «Спускаю это судно на воду». Опять-таки в повседневной жизни определенные небрежности в процедуре разрешены — в противном случае никакие университетские дела не продвигались бы!

Естественно, иногда возникают неопределенности, касающиеся того, требуется ли определенная вещь или нет. Например, должны ли вы принять подарок, который я вам дарю? Разумеется, в формальном бизнесе принятие подарка само собой разумеется, а в обыденной жизни? Сходная неопределенность возникает, если назначение сделано без согласия назначенного лица. Вопрос здесь в том, до какой степени подобные действия могут быть односторонними. Сходным образом возникает вопрос следующего плана: когда заканчивается действие, что считать его окончанием?25

Среди всего этого я хочу вам напомнить, что наш анализ неуспешности не затрагивает таких параметров, которые могут иногда возникать; скажем, тот, кто осуществляет действие, совершает простую ошибку по фактическим вопросам, не говоря уже о разногласиях во мнениях; например, не существует конвенции, в соответствии с которой я могу обещать вам сделать что-то, что нанесет вам ущерб, и тем более не существует конвенционального условия выполнения такого рода обещания; но, предположим, я говорю: «Я обещаю послать вас в женский монастырь», думая при этом — я, но не вы, — что это было бы для вас лучше всего, или, наоборот, вы довольны, но я против, или даже когда мы оба думаем согласно, но факты говорят о том, что это плохо. Обратился ли я в этом случае к несуществующей конвенции или к непригодной ситуации? Бесполезно заявлять в качестве общего принципа, что не может быть удовлетворительного выбора между этими альтернативами, которые слишком грубы для того, чтобы заполнить соответствующие тонкие случаи, нет такого простого приема, чтобы просто истолковать всю сложность ситуации, которая в точности не удовлетворяет обычной классификации.

Может показаться в результате всего, что здесь говорилось, что мы просто отказываемся от своих же правил. Нет, это не так. Ясно просматриваются все шесть возможностей неудач, даже если иногда не совсем ясно, куда включить конкретный случай; и мы можем, если захотим, их определять, по крайней мере для данных случаев. И мы должны вообще любой ценой избегать упрощенчества, которое можно было бы назвать профессиональным заболеванием философов, если бы само это заболевание и не было бы их профессией.

Date: 2015-12-13; view: 330; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию