Бредовые синдромы

Паранойяльный синдром - постепенное формирование систематизированного бреда, обычно (особенно на первых порах) эмоционально насыщенного и до какой-то степени правдоподобного, лишенного явных нелепостей. При этом бреде не бывает галлюцинаций (ни истинных, ни псевдогаллюцинаций). В ряде случаев рассматриваемый вид бреда может формироваться на основе сверхценной идеи. По содержанию это чаще всего бред изобретательства, ревности, физического недостатка, любовный, сутяжный. Как правило, он очень стоек.

Переводчик, долгие годы специализировавшийся в области технических переводов с течением времени пришел к убеждению, что все это - «ерунда», что «техника не будет совершенной до тех пор, пока не будет совершенной человеческая порода», и «стал разрабатывать научную основу этого усовершенствования». Занимался этим несколько лет, настойчиво посещал ученых медиков и биологов, предлагая им «претворить его открытия в жизнь». Всюду ходил с толстой папкой полной справок, вырезок из газет и журналов, главным образом популярных. Предлагал создать такой научно исследовательский институт, «где бы все сотрудники вели эксперименты на себе» и «путем перекрестного скрещивания добивались получения наилучшего потомства». Признаков слабоумия не обнаруживал с собеседниками был вежлив и корректен, но никаким разубеждениям не поддавался и был непоколебимо убежден в своей правоте. Несогласие же с ним (в том числе и крупных ученых) объяснял тем, что «все это слишком ново» и «не всем дано смотреть далеко вперед», а в дальнейшем и тем, что «завистники ему мешают».

Галлюцинаторно-параноидный синдром включает в себя бредовые идеи и галлюцинации. Одной из разновидностей этого синдрома является синдром Кандинского - Клерамбо (синдром психического автоматизма). Это галлюцинаторно-параноидный синдром, состоящий из псевдогаллюцинаций, бредовых идей воздействия (бред физического воздействия - разновидность бреда преследования) и явлений психического автоматизма. Последние делятся на идеаторные, или ассоциативные - (симптом открытости: эхо-мысли, звучание мыслей, вкладывание чужих мыслей, отнятие собственных мыслей, разматывание воспоминаний, внушение сновидений и т. д.), двигательные или кинестетические (всеми движениями больного управляют), сенестопатические (делают чувства, создают ощущения боли, жжения, жара).

Все симптомы, составляющие синдром Кандинского - Клерамбо, тесно между собой связаны: псевдогаллюцинации сопровождаются чувством сделанности, т. е. связаны с бредом воздействия, с этим же связаны и явления психического автоматизма, а также такие входящие в состав синдрома нарушения, как «чувство овладения» (больным «овладели», он «не принадлежит себе») и так называемый синдром внутренней открытости. Последний, обычно очень тягостный для больных, заключается в убеждении, что все помыслы человека, в том числе и самые интимные, сейчас же становятся известны всем окружающим.

Больной сообщает, что вот уже несколько лет он находится под постоянным воздействием каких-то аппаратов, направляющих на него «лучи атомной энергии» Понимает, что это воздействие исходит от каких-то ученых, ставящих эксперимент. «Они выбрали меня, потому что у меня всегда было богатырское здоровье». Экспериментаторы «отнимают его мысли», «показывают ему какие-то образы», которые он видит внутри головы, в голове же «звучит голос» - «тоже их работа». Внезапно во время беседы больной начинает гримасничать, кривить рот, подергивать щекой. На вопрос, зачем он это делает, отвечает: «Это вовсе не я, это они лучами жгут, направляют их на разные органы и ткани». «Вот вначале подействовали на тройничный нерв, а вот уже и лицевой нерв прижгли» (больной по специальности врач и до заболевания был преподавателем анатомии). Жаловался также, что «эти ученые изуверы» воздействуют и на его внутренние органы - «прижигают гениталии», «мочу задерживают», «на проводящую систему сердца воздействуют», «в голове жар вызывают».

Парафренный (парафренический) синдром состоит из систематизированного бреда величия (обычно фантастического характера) и преследования, а также явлений психического автоматизма и псевдогаллюцинаций. Нередко сочетается с повышенным настроением.

Больная, много лет высказывающая бредовые идеи физического воздействия (существует специальная организация, которая какими-то сверхмощными аппаратами воздействует на нее, на ее психику, отдает ей мысленные приказы, жжет ее тело), затем стала говорить, что у нее с «этой организацией установилась двусторонняя связь». Заявляла, что она теперь тоже может воздействовать на окружающих, «передавать им свои мысти, сппошь такие гениальные». Уверяла, что «этими передачами» способствует мировому прогрессу, влияет на ход истории, помогает творить художникам и композиторам, что ее мысли приводят в действие «особые секретные аппараты, трансформирующие солнечную энергию». Настроение приподнятое, благодушна, хотя иногда, главным образом при виде родственников, дает злобные реакции.

Синдром Котара чаще всего состоит из сочетания тяжелой депрессии и бреда отрицания, или нигилистический бред (см. «Ипохондрический бред»). Однако в состав этого синдрома могут входить и такие бредовые идеи, как бред гибели мира, бред мучительного бессмертия и бред отрицательного величия (бред злого могущества). Бред мучительного бессмертия заключается в убежденности, что больной никогда не умрет, вечно будет жить и вечно мучиться. Бред отрицательного величия, или злого могущества, характеризуется стойкой убежденностью, что уже само существование больного приносит всем окружающим, а то и всему миру огромный вред, непоправимый ущерб. Например, больной упорно отказывается от еды, ибо «и так уже объел весь мир, скоро все люди с голоду погибнут»; другая больная уверяет, что ее дыхание - «зловонное и мерзкое» - может погубить на земле все живое.

Больная Н., 60 лет, очень депрессивная, упорно отказывается от еды, объясняя это тем, что «пищеварительного тракта уже нет», «он полностью сгнил», «пища может попасть только в легкие», «мышцы тоже все высохли». «На веки вечные останусь таким живым трупом», «буду только мучиться», «постоянно думаю, как было бы справедливо, если бы я умерла, да ведь смерть меня не возьмет». Умоляет врачей помочь ей в этом, «договориться, чтоб сожгли в атомном реакторе» - «может быть, хотя бы эта сила меня убьет, а то ведь так и буду вечно гнить заживо».

Синдром дисморфомании – дисморфофобии характеризуется обычно триадой М В. Коркиной, состоящей из идей физического недостатка («ноги такие уродливые», «нос, как у Буратино», «уши, как лопухи» и т.д.), бреда отношения («все смотрят и смеются», «кому приятно смотреть на урода», «люди па улице пальцем показывают») и пониженного настроения, иногда вплоть до тяжелой депрессии с мыслями о самоубийстве.

Сама идея физического недостатка чаще всего является бредом паранойяльного типа (когда мысли об уродстве касаются совершенно правильной части лица или тела), реже - сверхценной идеей (в этом случае небольшой дефект, например, несколько искривленные ноги, воспринимается как «потрясающее уродство», «позор»). Больным с идеями физического недостатка чрезвычайно свойственно стремление к «исправлению», «коррекции» тем или иным путем своего мнимого или резко переоцениваемого физического недостатка. Особенно активно они посещают хирургов, добиваясь непоказанной им косметической операции.

Значительно реже мысли о том или ином физическом дефекте носят характер навязчивых образований. Поэтому более правомерно в большинстве наблюдений говорить не о дисморфофобии (_Гр. dys - приставка, означающая расстройство, + morphe - форма) - навязчивом страхе по поводу неправильной формы той или иной части тела (хотя такие наблюдения тоже имеются), а о дисморфоманни (гр. mania - безумие, страсть, влечение).

Больной Г., 20 лет твердо убежден, что у него «ужасно уродливый нос», имея в виду маленькую горбинку. Убежден, что стоит ему где-нибудь появиться, как все тотчас начинают его разглядывать и смеяться над ним. Поэтому выходит из дома только в темноте, да и то старается ходить по темным безлюдным улицам. Если же возникает крайняя необходимость выйти днем, то, заклеивает нос пластырем или вызывает сильный его отек, сажая на область переносицы пчел. В таком виде чувствует себя более спокойно и может даже появляться в общественных местах: «Хотя нос и раздулся, зато все видят, что это просто отек от укуса пчелы, а уродства не видно». Очень подавлен, плачет, думает о самоубийстве. Многократно обращался к хирургам- косметологам с просьбой «убрать это безобразие», «освободить от уродства» (в действительности же, по определению косметологов у больного очень правильное и красивое лицо, в том числе и нос).

Бредовые синдромы не являются чем-то постоянным и неизменным, они могут переходить из одной формы в другую. Так, в частности, паранойяльный синдром может сменяться синдромом Кандинского - Клерамбо, а тот в свою очередь - парафренным, что нередко и бывает при параноидной шизофрении. Приведем для иллюстрации краткую выписку из истории болезни.

Шестнадцатилетний школьник, до этого живой и общительный, стал все чаще уединяться, избегая, прежде всего общественных мест. Нередко, особенно если полагал, что за ним никто не наблюдает, рассматривал свое лицо в зеркале. Часто плакал. Рассказывал близким, чго его подавленное состояние связано с «ужасным уродством нижней челюсти», «непомерно большой и широкой». Упрашивал хирургов сделать ему косметическую операцию, никак не реагировал на их заверения, что челюсть у него самая обычная, что абсолютно никаких дефектов в ее строении нет. Через несколько лет «стал замечать», что между ним и окружающими «существует какая-то мысленная связь», что у него «особая работа мозга», «способность к передаче мыслей на расстоянии». Уверял, что эта передача «может осуществляться непосредственно через череп» либо «через клетчатку в мозг, так экономнее». Эго «воздействие извне» способно не только передавать мысли, но и оказывать различные другие действия, например, вызвать покраснение глаз, их «просветление», слезотечение и т.д. Кроме того, этой «передачей» можно «наводить прямо в голову различные зрительные образы», «видно в голове, как в туманном зеркале». О челюсти к этому времени почти не вспоминал и бредовых идей отношения в это время также не высказывал (трансформация паранойяльного синдрома в синдром Кандинского - Клерамбо). Спустя еще несколько лет можно было наблюдать трансформацию и синдрома Кандинского - Клерамбо; он постепенно сменился парафренным синдромом. В этот период больной уверял, что «мысленную связь он установил и с другими планетами, слышит голоса и звуки с других планет, из других миров». Требовал связать его с учеными-физиками, так как он «открыл величайший закон», «такого еще никогда ни с кем не было», он обладает «особым магнетизмом», «может выработать систему улучшения жизни во всей Вселенной» (фантастический бред величия).

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ (АФФЕКТИВНЫЕ) СИНДРОМЫ

Маниакальный синдром состоит из характерной триады: повышенного, очень хорошего настроения, ускорения мыслительных процессов и двигательного возбуждения.

Больной Ж, 20 лет, едва заметив группу студентов, устремлялся к ним, моментально со всеми знакомится, шутит, смеется, предлагает спеть, обучить танцам, в шутливой форме представляет всех окружающих больных: «Это - гигант мысли, дважды два не знает сколько, а этот - барон Мюнхгаузен, враль необыкновенный» и т д. Быстро отвлекается, «чтобы дать руководящие указания нянькам», которые не так, по его мнению, делают уборку помещения, затем прыгая на одной ноге и, пританцовывая, возвращается к группе студентов, предлагая «проверить их знания по всем наукам». Говорит очень быстро хриплым голосом (от перенапряжения голосовых связок), часто не договаривая мысль до конца, перескакивает на другой предмет, иногда рифмует слова.

Маниакальный синдром зачастую сопровождается идеями величия, однако, они редко приобретают характер настоящего бреда, чаще всего эго только переоценка своих данных, своих возможностей. Двигательное возбуждение при этом может быть очень выраженным, но всегда целенаправленным, по типу стремления к поступкам, к определенной деятельности (хотя вследствие большой отвлекаемости больной и не доводит эту деятельность до конца). Иногда у больных наблюдается склонность к гневливым вспышкам, особенно если не выполняются их многочисленные требования, не поддерживаются их новые проекты (гневливая мания).

Депрессивный синдром состоит из триады, прямо противоположной маниакальной, резко пониженное настроение, замедленность мышления и движений.

Больная неподвижно сидит на постели, опустив голову, бессильно свесив руки. Выражение лица тоскливое, взгляд устремлен в одну точку. На вопросы отвечает односложно, после большой паузы, чуть слышным голосом. Жалуется: «У меня часами не бывает в голове никаких мыслей».

Двигательная заторможенность депрессивных больных может быть очень выраженной, вплоть до депрессивного ступора - полной обездвиженности. В ступоре больные сохраняют характерную депрессивную позу и мимику, и с ними с трудом, но все-таки можно установить контакт. Чуть заметным кивком головы, иногда даже еле заметным движением век они отвечают, дают понять, что слышат и понимают собеседника. Депрессивное состояние нередко сопровождается бредовыми идеями, главным образом самоуничижения, преследования, нигилистическим бредом. При тяжелой депрессии может наблюдаться симптом болезненной психической нечувствительности (anaesthesia psychica dolorosa), когда больной перестает по-прежнему чувствовать, любить, эмоционально реагировать на окружающее и от этого глубоко страдает: «Я не видела сына несколько лет, так ждала его, а когда он появился, никакой радости не испытала, это так тяжело».

Депрессивное состояние нередко сочетается с тревогой, при этом больные могут быть очень беспокойны, мечутся, заламывают руки, громко стонут (ажитированная депрессия; лат. agitatus – кричать, возбуждать). Крайняя степень ажитированной депрессии - «тоскливый взрыв» - гарtus melancholicus (лат. rapio - хватать). При тяжелых депрессиях нередко наблюдается и деперсонализация.

Апатический синдром характеризуется полной бездеятельностью, равнодушием, отсутствием каких-либо интересов и желаний. Больные целыми днями лежат в постели, не проявляя абсолютно никакого интереса ни к окружающей жизни, ни к собственной личности. Полностью безразличны к своему туалету, к своей внешности, без настойчивых напоминаний не одеваются, не причесываются, не умываются, ко всему глубоко равнодушны. Иногда такой синдром называют апатико-абулическим, что подчеркивает полное отсутствие каких-либо волевых импульсов (гр. а - частица отрицания + bule – воля, решение).

Date: 2015-12-12; view: 552; Нарушение авторских прав