Испуг или самодовольство?

На протяжении последних двух десятилетий давление со стороны рынка позволяло вполне успешно уравновешивать эти негативные тенденции. До какого-то момента страх оказаться на низких позициях в мировых рейтингах эффективности государственного управления или завоевать плохую репутацию у иностранных инвесторов заставлял политические системы оставаться сравнительно чистыми. Однако, к большому сожалению, теперь этот механизм не работает. Плохая репутация на мировой арене не приводит к росту политического давления внутри страны. Правители стран с неоднозначной репутацией просто отмахиваются от негативных рейтингов или разыгрывают карту ксенофобии, обвиняя иностранцев в злом умысле или невежестве. Для многих политиков, действующих в таких странах, гарантированный большой кусок небольшого пирога представляется куда более интересным, чем возможность получить небольшой ломтик от большого пирога.

Развитие гражданского общества – непростое дело. Чаще всего оно необходимо именно в тех странах, где такое общество развито меньше всего. Гражданская ответственность процветает в устойчивых неиерархических обществах с многолетними традициями политической стабильности и свободы. Даже в британских деревнях или небольших американских городах гражданская активность может быть настолько высокой, что порой это приводит к личному дискомфорту. Но в обществах, где приходится делать выбор – опустить голову или подставить ее под топор, – гражданское мужество становится все более редким.

Так что же дальше? Политическая система Запада не смогла эффективно распространиться на восток и юг планеты. Более того, она находится под угрозой в самих странах Запада. Два ее главных врага – паника и самоуспокоенность. Паника делает людей робкими. Они жаждут сильного лидера с ясными идеями. Они беспокоятся о своем настоящем, а не о будущем. Личные интересы волнуют их больше общественных. При наличии хороших лидеров стоящая перед страной опасность способна резко поднять уровень гражданской ответственности жителей (представители старшего поколения британцев помнят о «духе Дюнкерка», связанном с возникшей в 1940 г. угрозой оккупации Англии). Не менее впечатляющим кажется дух египетской площади Тахрир, где участники мирных акций протеста добросовестно убирали оставшийся после демонстраций мусор под прицелом вооруженных головорезов из спецслужб. Однако с течением времени неуверенность и потрясения имеют разрушительный эффект – люди начинают все чаще концентрироваться на самом близком и дорогом лично для них. Основанием для паники могут стать война, теракты, природные или экономические катастрофы. Однако именно такие события способны проявить всю слабость политической системы.

Не менее опасна самоуспокоенность. Подобно иммунной системе человеческого организма, которая ослабляется при отсутствии угроз, система политическая становится дряблой и уязвимой в спокойной обстановке. Гражданская активность сменяется мелочами политической жизни на местном уровне, в то время как политика на национальном уровне кажется слишком скучным занятием для серьезных мыслителей. Идеалисты обращаются к культуре, образованию, религии или проблемам в других странах. Те же, кто продолжает активно работать в системе демократического Запада, погрязают в процедурных нюансах или сложном механизме распределения денег налогоплательщиков в интересах тех или иных нуждающихся групп. И это вряд ли можно назвать идеальной моделью для миллиардов людей во всем мире, жаждущих подлинной и повсеместной демократии.