HE‑АВТОРСКИЕ ПРАВА

АКТ. С тобой все понятно, твои гонорары авторские. А как быть музыкантам? Вот, например, рок‑группе? Например, «Мумий Тролль», Илья Лагутенко. А там еще музыканты, гитаристы всякие: они‑то получают что‑нибудь от концертов, радио – и телеэфиров?

ВЛМ. Все, о чем мы говорили до сих пор – это авторское право, то есть права людей, которые сочинили произведение. Есть также и смежные права – права исполнителей и владельцев фонограмм. Это абсолютно отдельный вид права, не менее важный, но, к сожалению, в нашей стране не настолько проработанный. Почему? Здесь существует масса исторических моментов, связанных с действием закона об авторском праве и смежных правах, но еще имеет значение и психология. Так всегда было, что получали гонорары авторы. Правда цифры, которые Артем назвал, завышены. Таких гонораров не было. Я‑то знаю не понаслышке, а по собственному опыту и от своих коллег – были гонорары порядка 12 – 15 тысяч рублей.

АКТ. Ну мне Паулс сам говорил! Может быть, врал…

ВЛМ. Я думаю, что у него был период, когда он получал очень серьезные деньги, в тот момент, когда песня «Миллион алых роз» была хитом в Японии. Ему просто феноменально повезло. Эта песня, как у меня «Лаванда» в Финляндии, вдруг стала хитом в Японии. Только Финляндия маленькая, а Япония большая страна с очень хорошим рынком – там дорогие звуконосители и т. п.

«Мумий Тролль» не очень удачный пример. Возьмем какую‑нибудь не пишущую группу, например, «Любэ».

АКТ. Или какого‑нибудь не пишущего исполнителя, например, Катю Лель.

ВЛМ. Там, где один исполнитель – все ясно: существует субъект права Исполнитель, и субъект права Владелец фонограмм. С «Любэ» ситуация сложнее. Так же, как существуют договора между авторами и издателями, существуют истории, и порой очень непростые, внутри коллективов. Дело в том, что существуют коллективы, которые мы знаем как группы, а реально все принадлежит одному человеку. На западе все более проработано в этом плане. Вот, например, история с «The Beatles» очень проста: смежные права, то есть права коллектива, делились ровно на четыре части. Поэтому Ринго Старр тоже получал деньги от выхода пластинок группы. Но так как он был автором очень немногих произведений, то его доходы разительно отличались от доходов двух авторов – Леннона и Маккартни.

Есть общества по охране смежных прав. Так же, как у РАО и других авторских обществ, их основная задача – собрать гонорар. Но они находятся в зачаточном состоянии. Давайте я не буду давать вам их названия‑аббревиатуры. Важно, что проблема в том, что большие пользователи, будь то телевидение или радио, или пользователи поменьше, крайне неохотно платят деньги вообще во всем мире. А в нашей стране крайне неохотно свыкаются с мыслью, что надо платить не только автору, но и исполнителям. Исполнители по этому поводу очень переживают. Дело в том, что исполнительский век очень недолог, и у меня масса знакомых отечественных и зарубежных исполнителей очень сокрушаются из‑за того, что им приходится гастролировать. Эта кажущаяся радость общения со зрителями и поездки по стране с возрастом теряют всякий шарм, и люди хотят получать как можно больше денег за эксплуатацию своего каталога, то есть за записи, пластинки. Это очень болезненный вопрос, и на сегодняшний день могу вам вполне определенно сказать, что схема по смежным правам в нашей стране вообще практически не работает. Но я думаю, что, как правильно сказал Артем, в связи с давлением со стороны международного сообщества, в том числе и в области авторских и смежных прав, есть шанс, что и эта область права будет у нас развиваться.

АКТ. Спасибо, Владимир Леонардович!

Бурные продолжительные аплодисменты.

5. СЛАДКАЯ ТЕМА – «ПИРАТСТВО»

АКТ. Матецкий значительную часть лекции прочел вместо меня, и именно на это я рассчитывал. Теперь мы переходим к сладкой теме под названием «пиратство». Сейчас я скажу об этом несколько слов, после чего предоставлю слово большому специалисту по пиратству и, кстати говоря, человеку, чье агентство учредило премию за лучшие статьи о пиратстве.

Вопросы пиратства ко всему, что говорил Владимир, имеют опосредованное отношение. То есть это только отчасти вопрос авторских прав, но по большей части это вопрос продажи незаконных аудионосителей. То есть, говоря о пиратстве, мы имеем в виду то, что нелегально штампуются компакт‑диски, DVD, программное обеспечение и прочее. Они производятся, продаются, часто имеют вполне товарный вид, но при этом ни авторам, ни смежным правообладателям интеллектуальной собственности, которая на всех этих носителях имеется, ничего не платят. А платить должны, потому что если мы возьмем, например, компакт‑диск, то сам по себе он, допустим, стоит десять долларов. Из этих десяти долларов что‑то уходит фирме грамзаписи, что‑то – на накладные расходы, что‑то берут себе оптовики, что‑то берет себе розничная продажа. И тем не менее, я так думаю, что от семнадцати до двадцати пяти процентов стоимости этого самого компакт‑диска должно уходить авторам и исполнителям. Соответственно, если с каждого проданного компакт‑диска недоплачивается три‑четыре доллара (а продаются они миллионными тиражами!) – можете представить, какой ущерб наносится авторам: поэтам, композиторам и музыкантам. И это мы еще абстрагируемся от правообладателей фонограмм: паблишеров (издателей), фирм грамзаписи и всех остальных.

Россия – это страна, доля пиратского продукта на рынке которой, строго говоря, неизвестна. По официальным данным, которые распространяются организацией IFPI (это международная организация по борьбе с пиратством), пиратского продукта на российском рынке примерно две трети, то есть порядка 65 – 66%. Это очень сильно заниженные данные. Думаю, что не надо быть особым специалистом, чтобы оценить реальную ситуацию на рынке как 90 – 95% пиратской продукции. За пределами Москвы и Санкт‑Петербурга практически все аудионосители, которые продаются, являются пиратскими.

Понятное дело, что пиратство – это в общем‑то история криминальная.

Но имеется ряд тонкостей во всем этом деле.

Одна гуманитарная тонкость, о которой не любят говорить, но это истинная правда. Если бы во Франции люди платили за компакт‑диски сумму, пропорциональную тамошней зарплате, то там компакт‑диски стоили бы примерно по четыреста‑пять‑сот евро одна штука. Я имею в виду, что зарплата в Западной Европе и Америке в среднем раз в двадцать выше, чем в России. И, исходя из чистой социальной арифметики, совершенно непонятно, каким образом вообще наши граждане, которые получают в среднем в месяц не три тысячи евро, а сто евро, могут выкладывать за носители суммы, сопоставимые с теми, которые платят за границей. Большой вопрос, ответа на который нет, поскольку имеются аргументы и с той стороны – надо платить по всем счетам, и с другой – где взять денег? Это одна интересная вещь. Вторая интересная вещь состоит в том, что когда говорят о пиратах, люди обычно представляют красномордых ларечников с синими носами. Каких‑то самогонщиков, которые вроде как эти диски нарезают у себя в подвале гаража…

Студент. A «CD‑Land Records» не обидятся на такой портрет?

АКТ. Да‑да! Я как раз к этому и веду! На самом деле все не так! Производство пиратской продукции в Российской Федерации, равно как, я думаю, и в Китае – абсолютно нелегальный с точки зрения авторских и прочих прав, но абсолютно легальный с других точек зрения бизнес! Многие пиратские тиражи производятся на больших заводах, некоторые из них – конверсионные предприятия. Многие находятся под патронажем или во владении местных губернаторов, других начальников. Скажем, видный деятель советской культуры и искусства Пал Палыч Бородин является хозяином одного из крупнейших заводов, который гонит по преимуществу пиратскую продукцию. Почему эти заводы производят пиратскую продукцию – у них тоже есть аргументы. Они говорят, что у них нет достаточного количества заказов на продукцию легальную. Мощность завода, скажем, пятьсот миллионов компакт‑дисков в год, а легальных заказов – два миллиона. И что нам делать с остальной мощностью? Надо платить зарплату, содержать инфраструктуру… Плюс всегдашняя российская проблема коррупции. Понятное дело, что борьба правоохранительных органов с пиратами напоминает борьбу правой и левой руки: все места распространения пиратской продукции находятся под «крышей» наших правоохранительных органов, которые, с одной стороны, проводят рейды и пускают бульдозеры, а с другой – подразделения того же министерства получают всяческую мзду от пиратов, ларечников и горбушечни‑ков. Такая вот запутанная и непростая ситуация с пиратством.

Сейчас я хочу, чтобы Владимир Леонардович сказал пару слов вдогонку, а потом Евгений высказался бы по этому поводу серьезно.

ВЛМ. Я, будучи еще президентом РАО, входил в тогда еще касьяновскую правительственную комиссию по пиратству. И вы знаете, какая непростая вещь… Очень много было аргументов в пользу пиратства: ведь пиратство дает работу людям! То есть, если не будет пиратов, то все будет сосредоточено в руках двух‑трех больших компаний, которые будут получать сверхприбыли. А пиратство дает возможность сотням тысяч людей тихонечко торговать пиратским продуктом. Нам давали такую толстую распечатку – список пиратских заводов. Одна большая часть пиратских заводов – Москва, другая – Екатеринбург, и третья – Владивосток. Например, завод «Золотая звезда», владелец Тын Чон Уонг! И таких в списке штук, наверное, восемьдесят! То есть там китайцы, оказывается, лепят эти все дела на Дальнем Востоке. Надо сказать, что сейчас впервые произошли какие‑то сдвиги. Я не знаю, как это будет развиваться без Касьянова, кому передали всю эту историю, так как я больше РАО не возглавляю, но факт тот, что впервые стали поджимать пиратские дела.

ЕС. Господа! Я хотел поблагодарить Артемия Кивовича за предоставленную мне возможность обратиться именно к студентам. А теперь вернемся к пиратству. Вчера отмечался всемирный день интеллектуальной собственности, по этому поводу была официальная пьянка, на которой выступал новый человек, отвечающий в России за все это дело – министр науки и образования Фурсенко Андрей Александрович. В частности, прояснилась судьба комиссии Касьянова – теперь это будет комиссия Фрадкова.

Они поставлены перед фактом, что если в области авторских и смежных прав не будет порядка, то в ВТО страну не пустят. Вот, давайте считать деньги, говорит им президент. Сколько нам будет стоить наведение порядка в этой сфере? А сколько нам будет стоить, если мы в ВТО не войдем? Тоже пару миллиардов. Угу… А черт его знает! Может быть, дешевле не входить в ВТО?

Это я, конечно, шучу, но тем не менее. Возвращаемся к основной теме – пиратство. Как правильно отметил г‑н Троицкий, посчитать реальную долю пиратов на рынке невозможно. Я, правда, думаю, что это не девяносто пять процентов, а, скажем, шестьдесят пять… Но все очень зависит от жанра. Например, объем пиратской академической музыки существенно ниже, чем популярной. В США тоже солидный уровень пиратства – от пяти до пятнадцати процентов.

Возьмем три вида дисков, которые сейчас есть на российском рынке: пиратские диски, лицензионные диски с российским репертуаром, лицензионные диски с зарубежным репертуаром. Как определяется их стоимость?

Посмотрим таблицу.

Получается следующая картина. Пираты, наравне с официальными производителями продукта, несут издержки на производство, оформление и организацию распространения. Но экономят на рекламе – пользуются плодами рекламных кампаний, проводимых официальными паблишерами. И не выплачивают авторские вознаграждения.

АКТ. Матецкий побежал за девушкой!

ЕС. Западные фирмы грамзаписи выпускают тысячи названий ежегодно. Большая часть из них (до восьмидесяти процентов) – это полный провал. Десять процентов выходят в ноль. И только десять процентов начинают приносить прибыль. То есть один диск обязан окупить десять.

АКТ. Расскажи, пожалуйста, коротко об антипиратском журналистском конкурсе, а потом я предоставил бы слово Игорю Борисовичу Пожиткову.

ЕС. Собственно, идеологом конкурса является этот самый Игорь Борисович Пожитков. Ежегодно мы выбираем материалы, которые связаны с музыкальным пиратством, их вычитает и оценивает авторитетное жюри, в которое постоянно входит и Артемий Кивович. А потом выдаем премии. Вот на прошлой неделе как раз вручали. За первое место – две тысячи долларов. Журналисты бывают довольны… Поэтому настоятельно рекомендую присылать нам ваши материалы. Спасибо за внимание!

ИП. www.ifpi.org. Что хотелось бы сказать: мы, к счастью или к несчастью, живем внутри мирового сообщества. И если мы хотим, чтобы с нами имели дело, то можем не выполнять свои законы, но законы этого сообщества выполнять вынуждены. Потому как, если мы их не выполняем, то в некоторых странах, например в США, к счастью для них, есть процедуры, благодаря которым внутренние правообладатели могут обратиться к своему правительству и сказать: «Вы знаете, нас обижают, скажем, в Монголии и в России. Потому что: раз, два, три…

Сделайте что‑нибудь!» У американского правительства есть своя процедура, которая называется «список 301», куда входит не одна Россия, там 56 стран в разных категориях. И есть таможенные преференции на ввоз некоторых российских товаров в США. Вот американские правообладатели и говорят: «Сделайте что‑нибудь. Например, отмените к чертовой матери эти таможенные преференции в отношении российских товаров. Они нас там обижают, так пусть свои товары везут к нам с полными таможенными пошлинами». Такие вот последствия нарушения правил игры.

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ИЗ ЗАЛА

Должны ли диджеи получать права на переработку известных музыкальных произведений? Или для сэмплирования?

– Для того, чтобы использовать то или иное произведение, например для создания кавер‑версии или при сэмплировании, вы должны получить «добро» от компании, которой принадлежит эта запись (у звукозаписывающей компании), и от авторов. Сейчас нередко можно видеть: песня – автор такой‑то, копирайт – у компании такой‑то, а также использованы такие‑то сэмплы.

Как решается вопрос с правами для воспроизведения музыки в кино?

– По поводу использовании музыки в рекламе и в кино. Это отдельный вид использования, который называется «синхронизация». Использовать произведение для синхронизации без разрешения правообладателя (то есть либо автора, либо музыкального издательства) нельзя. Такая же процедура и при получении прав на исполнение какой‑то отечественной группой западных песен: находят представительство правообладателей в Москве. Они делают запрос, делают перевод и дают или не дают разрешение.

А как быть с классической музыкой?

– В случае с классической музыкой – так как срок охраны авторских прав истек, авторские вознаграждения не выплачиваются. А вот если вы хотите использовать запись классического произведения в исполнении какого‑либо коллектива, придется делиться с фирмой грамзаписи и с исполнителями.

Date: 2015-12-12; view: 498; Нарушение авторских прав