Show must go on!

– Дорогая, это полный улет! – Женя закатил глаза и для наглядности подрыгал ногами. – Они там все чуть не описались от зависти, а Верка, мне кажется, да.

– И ты им, конечно, сказал, что будешь самым главным начальником? – с улыбкой спросила я, покручиваясь в большом мягком кожаном кресле.

– Я сказал, что теперь буду работать у самого лучшего главного редактора! – лизнул меня Женя.

– И у самого лучшего редакционного директора, – усмехнулась я.

В ответ Женя снова закатил глаза.

Мы сидели в моем кабинете. В моем новеньком собственном кабинете с прекрасным видом из окна. У Ларисы действительно было для меня предложение, ради которого стоило к ней подъехать. Она предложила мне стать главным редактором нового журнала. Я уточняю – модного журнала. Сама Лариса наконец‑то осуществила карьерную мечту и стала редакционным директором.

Я до сих пор не знаю, почему такая синекура обломилась именно мне. Разумеется, на собеседовании я услышала из уст нашей мымры много приятных слов, как то: «Мы с вами, дорогая, не всегда находили общий язык. Но я всегда отмечала ваше чутье», – но журнальный бизнес полон загадок, и на разгадывание их можно потратить лучшую часть своей жизни. А мне почему‑то не хочется. Мне хватает развлечений, связанных с моими непосредственными обязанностями. Так, после трех недель мытарств по кадровым агентствам мне все же пришлось нанять большую часть старой редакции. Асю я назначила своим заместителем, и Женя автоматически подрос до редактора отдела красоты. Ульяна мне позвонила сама, а затем разыскала Всеволода. Я серьезно подумываю о том, чтобы назначить ее редактором по спецпроектам. Тем более что Ксения отказалась продолжать карьеру в глянце, что не может не радовать ее потенциальных работодателей. Я долго сомневалась насчет Маринки, пока она не призналась, что хочет попробовать себя и в более широкой модной области:

– Эта жирная корова права – жизнь не ограничивается кожгалантереей.

Кто бы мог подумать!

А вот Миша появился в этой редакции задолго до меня. И уже успел выстроить весь издательский дом. Правда, когда он попытался запустить ежедневником в Асю, она среагировала мгновенно и чуть не расшибла ему голову баночкой ночного крема Estee Lauder Re‑Creation за тысячу долларов.

Ну и конечно, я не могла обойтись без Зои. Она долго не верила, что будет моим ассистентом, а не продолжит трепетать перед Ларисой.

В общем, все свои. И я вам скажу, что это не самая простая работа: с восторженным выражением на лице слушать Ларису, успокаивать Мишу, следить за чудачествами Жени и пререканиями Ульяны с Всеволодом. Если они продолжат в том же духе, то скоро можно ожидать объявления о помолвке.

Я нашла свое место под солнцем, добралась до самого верха. Ну, почти, Лариса же не вечна, верно? Можно осуществить любое желание. Цель не столь уж трудная. Нужно только по‑настоящему захотеть, и что‑то подскажет, как найти выход. Но у меня появилось подозрение, что я не знаю, чего я хочу на самом деле. Стоило ли оно все того?

Женя ускакал сортировать баночки. А я вернулась к тому, чем занималась последние два часа. Я взяла в руки приглашение на соревнование по выездке, пришедшее из конюшен графа Григория Алексеевича Закревского.

Я так и не позвонила ему. И он не позвонил мне. Я его нигде не встречала, впрочем, это не удивительно: наши профессиональные дороги не пересекаются. Однажды бессонной ночью я даже решилась поехать к нему за город. Но трезвым утром трусливо отсекла эту идею.

Я продолжала вертеть приглашение в руках, я уже выучила весь текст наизусть, я с закрытыми глазами нарисую его герб. И я не могу жить без него.

Дрожащими руками я набрала номер телефона и скрестила пальцы, пока в трубке раздавались гудки.

– Я слушаю, – раздался его спокойный голос.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – как всегда чуть помедлив, ответил он.

Я набрала в легкие воздуха: была не была.

– Я нашла свое место под солнцем. И, знаешь, оно не стоило того.

– Я могу тебе чем‑нибудь помочь? – с искренней заботой спросил он. Я чуть не разрыдалась.

– Да. Ты мне можешь помочь. Ты мне нужен. Ты мне просто нужен.

Он снова помедлил:

– Ты больше не хочешь покоя?

– Если с тобой, нет!

– Куда мне приехать за тобой? – просто спросил он.

– В… ой, черт! У меня совещание с издателем… Как некстати! Может быть, через пару часов? – засуетилась я.

Закревский рассмеялся громко и искренне.

– Хоть место под солнцем не стоило того, но ты его все‑таки не хочешь терять?

– Ага, обнесла забором и поставила охрану. На лошадях.

– Лошади покладистые? – с улыбкой в голосе спросил он.

– Жеребцы никогда не бывают покладистыми.

– Бывают. Позвони мне, когда освободишься.

– Я буду названивать тебе весь день, – шутливо пригрозила я, – и слать SMS прямо с совещания.

– SMS? Как подросток?

– Да, как подросток, и писать разные глупости… я… люблю тебя.

Он чуть помедлил:

– Это не глупости. Я тоже люблю тебя.

– Черт! Все‑таки я сказала это первой! – смущенно засмеялась я.

– Главное, что ты это сказала.

– Да. А почему ты не сказал этого раньше?

– Я ждал, когда ты это сама поймешь.

А вот сейчас я точно разревусь, если не закончу разговор.

– Я. Люблю. Тебя. Жди моего звонка, – я заторопилась.

– Жду и люблю. Ты довольна?

– Да! – Я засмеялась и нажала «отбой».

Я бросила телефон на стол, снова засмеялась и нажала интерком:

– Зоя, мне нужна шляпа к двадцать восьмому, позвоните в Лондон в Philip Treacу. Нет, лучше в John Boyd, Трейси – это для нуворишей. Съездите в бутик Giuseppe Zanotti Design, заберите те босоножки, что я выбрала. И запиши меня сегодня к Эдику на пять. Скажи ему, что у меня свидание с мужчиной моей мечты. С моим мужчиной.

– Хорошо, – с веселым изумлением ответила Зоя, – шляпа в John Boyd, босоножки в Giuseppe Zanotti Design и прическа у Эдика. Только прическа?

– Скажи, что я ему доверяю. Я должна освободиться в семь вечера. Нет, в шесть тридцать. А если еще раньше, то я буду ему искренне благодарна.

– Чем раньше, тем лучше? – осторожно уточнила Зоя.

– Ты правильно поняла. Ты – просто чудо!

Я отключила интерком, крутанулась в кресле и посмотрела в окно. Море зелени, светит солнце, по небу плывут облака. Белые, воздушные и кудрявые, как и мои мысли. Хотелось глотнуть свежего воздуха, а то вокруг один сплошной кондиционер. Я поднялась и подергала раму. Запечатали намертво, террористы! Я стала дергать сильнее, стекло завибрировало. Ну, кто кого?! Рама медленно, но верно стала поддаваться. В дверь заглянула испуганная Зоя:

– Эээээ, все в порядке? – Она ошарашенно уставилась на меня.

– Ыыыыыы… ых! – Окно открылось с диким треском, но открылось!

Я обернулась к Зое:

– Все в порядке!

Струя воздуха пронеслась через кабинет в приоткрытую дверь, подняла сквозняк и все бумаги на моем столе. Я замахала руками на Зою:

– Дверь закрой!

Дверь захлопнулась, оставив Зою с другой стороны. Теперь воздушные волны ласково струились по кабинету, лениво шевеля глянцевые обложки журналов. Я посмотрела на раскиданные по полу бумаги – да ну их! – и по пояс высунулась в окно, с удовольствием зажмурившись от яркого солнца.

Возможно, Лариса со мной не согласится. Возможно, мы и умираем за моду, но живем только ради таких мгновений.