Глава шестнадцатая. Что до Фреда, то у него тогда своих неприятностей хватало

Что до Фреда, то у него тогда своих неприятностей хватало. Подобно лету, дела в деревне близились к завершению. Я почти ничего не знала о том, что происходило за пределами Долины, занятая своими заботами, и еле устояла на ногах от изумления, когда в одно прекрасное утро мисс Уэллингтон пришла сообщить мне, что Лилия Ричардс и мистер Тутинг поженились. Зарегистрировали брак в городе, но когда вернутся после медового месяца из Торки, то обвенчаются в церкви. И Лилия будет жить в бунгало мистера Тутинга, а свой коттедж продаст.

Мисс Уэллингтон очень сожалела, что не могла рассказать мне раньше, заверила она меня, но с нее взяли слово молчать. Они не хотели лишнего шума. Я сказала, что понимаю.

Но ноги у меня совсем уж подкосились, когда супруга старика Адамса на другой день сообщила мне еще одну новость… В воскресенье в церкви было объявлено о предстоящем бракосочетании миссис Бинни. Но не с Уиллом Уодроу, как я почти ожидала, а с Сэмом Ферри, отцом Фреда!

Не исключено, что она заметила, куда дует ветер, и приняла меры. Но я так не думаю. Она училась с Сэмом в школе. Они росли вместе. Теперь стало ясно, почему он вдруг так прифрантился. И она будет ему хорошей женой, и оба уже не будут страдать от одиночества, и она переедет к нему, а свой коттедж отдаст Берту и Шерл… Все складывалось отлично для всех, кроме Фреда Ферри, который расхаживал с очень унылым видом, – какого это было получить в мачехи миссис Бинни после того, что он имел обыкновение говорить о ней.

Что до меня, то мне остается рассказать еще об одном событии, прежде чем я завершу эту летопись. Естественно, связанном с кошками. Я следила за ними днем в воскресенье, когда они вольно гуляли по саду. К счастью, я не дергала сорняки, а просто стояла с ними, держа в руке кошачью клюку, возле гаража, пока они решали, чем еще заняться. И тут я увидела, что вниз по дороге идут молодой человек с девушкой и девушка ведет на поводке немецкую овчарку.

Я смотрела, как они приближаются к воротам, расположенным футах в сорока от гаража. Смотрели и кошки возле меня – Шани с робостью, как всегда ожидая Торговцев Живым Товаром, а Сафра с интересом, так как любит знакомиться с новыми людьми.

Ведь никогда не знаешь заранее, с кем тебя сведет судьба. Ну, в этот день она свела нас с джек‑рассел‑спаниелем, которого до этого момента заслоняла овчарка. Он с яростным лаем протиснулся под воротами и чуть было не перекувыркнулся – так он спешил добраться до кошек. Я замахнулась на него клюкой, он с лаем увернулся, а затем он и кошки исчезли по дорожке к коттеджу в облаке пыли, из которого доносился скрежет когтей по плиткам.

Я ринулась за ними, размахивая клюкой и вопя, но, конечно, отстала, и когда добралась до коттеджа, то услышала лай внутри. Я вбежала в коттедж, пронеслась через кухню и вбежала в гостиную. Шани нигде не было видно: конечно, она укрылась в Своем Убежище – на сиденье кресла, задвинутого под стол. Но на одном из широких подоконников, прижимаясь спиной к стеклу, пуская слюну от ужаса, с округлившимися перепуганными глазами стоял Сафра, а на низеньком стуле под окном, заливаясь лаем и стараясь дотянуться до него через спинку (к счастью, лапы у него были слишком коротки), неистовствовал пес.

Я ударила его клюкой, он обернулся и зарычал на меня. Я ударила еще раз, и он обратился в бегство. Выскочил из кухни и вернулся на лужайку, где остановился и вызывающе залаял на меня. А молодой человек, не делая никаких попыток унять его, смотрел на меня с той стороны калитки.

– Да как вы смели не надеть на собаку поводок! – взорвалась я. – Она могла загрызть моих кошек! Заберите его немедленно!

Он заявил в свое оправдание, что собака не его. Он просто прогуливает ее для приятеля. Не могу ли я ее поймать и выгнать?

Могу ли?!

– Откройте калитку! – крикнула я.

Он открыл, я выгнала пса, а он прицепил поводок к ошейнику, а я вернулась к кошкам. Шани уже покинула Убежище и невозмутимо восседала на каминном коврике. Как интересно было, верно? Сафра был в шоке, и у него все еще капала слюна. Эта собака чуть Не Схватила Его, сказал он. Да, конечно – и по оконному стеклу змеилась трещина, видимо, от удара, когда Сафра пытался выбраться наружу. Но я осмотрела его и Шани очень тщательно и ничего не обнаружила. А проснувшись в следующую среду (кошки все еще спали со мной), увидела кровь на покрывале перинки. А потом и на подзоре кровати.

Я снова осмотрела их обоих. Нигде ни пятнышка крови. Значит, внутреннее кровотечение! И у Сафа, решила я. Кровь, откуда бы она ни текла, оставила бы след на молочно‑белой шерсти Шани. Я позвонила в Лэнгфорд, и они велели привезти его. Мы добрались туда меньше чем за десять минут, и я принялась объяснять, почему считаю, что эта кровь – его. Либо из‑за того, что он ударился головой о стекло, либо – Боже сохрани! – кровотечение внутреннее. Это был первый симптом, когда я потеряла Сесса. Во всяком случае, кровь не Шани, она же такая беленькая!

Ветеринар провела полное обследование, включая и внутреннее, очень Сафа оскорбившее. Так С Джентльменами Не Обходятся, заявил он. Ничего ненормального нет, сказала она, но лучше провести пятидневный курс антибиотиков на случай скрытой инфекции. Если кровотечение не прекратится, надо будет привезти его в понедельник для дальнейших анализов.

И оно не прекратилось. Не очень сильное, но тем не менее… Обычно по утрам на кровати. В субботу я уже не сомневалась, что в понедельник снова повезу его в Лэнгфорд, несмотря на то, что антибиотики он принимал абсолютно стоически. В воскресенье, последний день его курса, я проснулась с тяжелым сердцем и начала осматривать кровать. Саф зевнул, потянулся и спрыгнул на пол. Там, где он лежал, крови не оказалось ни пятнышка. В растерянности я наклонилась над Шани, которая лежала, вытянув лапу… И со мной чуть не случился обморок. Между пальцами этой лапы виднелась воспалившаяся ранка – явная причина всех моих тревог. Один коготь был сломан, и она явно грызла это место, так что ранка кровоточила, а затем тщательно его вылизывала, так что увидеть ранку можно было бы, только раздвинув пальцы. Бедняжка Саф совершенно напрасно глотал антибиотики.

И в понедельник утром в Лэнгфорд я привезла Шани. Извинилась. Объяснила, почему ошиблась. Ветеринар, как ей ни было жаль Шани, весело рассмеялась. Видимо, она достаточно наслышалась про Сафа. Шани сломала коготь у самого основания, сказала ветеринар, очевидно когда убегала от собаки, и с тех пор пыталась выкусить остаток. Она обработала рану и наложила повязку. Повязку Шани сдерет без промедления, вздохнула я. Тогда она обмотала пластырем всю ногу, так что та обрела сходство с полицейской дубинкой. И Шани тоже был прописан курс антибиотиков. Ветеринар затем сказала, что придется подождать до конца недели. Если в воскресенье я сумею снять пластырь, отлично. Если же нет, то пусть я привезу ее на вечерний прием в понедельник, и кто‑нибудь его снимет. Я живо представила себе, как еду в Лэнгфорд на вечерний прием: Шани вопит на всю клинику о Торговцах Живым Товаром, а потом я выезжаю на шоссе, по которому из Бристоля разъезжаются по домам все конторские служащие. И всю неделю я мучилась, а Шани хромала по коттеджу, решительно оттопыривая ногу вбок вместо того, чтобы держать прямо перед собой. Настало воскресенье, и я сняла пластырь без всякого труда. Вы, конечно, этого не ждали? Лапа прекрасно зажила. И все потому, что она – Паинька, заверила меня Шани.

Когда оглядываешься назад, все это кажется забавным. Например, одна женщина рассказала мне, как ее сиам вернулся домой с большим куском ростбифа во рту, а из ростбифа торчала вилка. Или рассказ Пат о том, как ее новая сиамочка, силпойнт Кири, которую она купила в подружки Люки, оказалась вовсе не пай‑девочкой, а все время влезала на соседские крыши, слонялась между печными трубами и таскала домой что ни попадя. Огромный кус свиного жаркого. Толстую колбаску. Только Богу известно, где она их находила. Ну и Люки старался не отстать: принес домой еще один гамбургер. Но до Кири ему было далеко. Ее последний трофей, который Пат издали приняла за поджаристую корку большой булки, оказался, когда Пат вышла на лужайку отобрать его, целой обваленной в крошках камбалой. Им скоро придется куда‑нибудь переехать, закончила Пат.

А еще кот австралийской девушки, которая навестила меня. Кот остался дома с ее родителями, пока она работала в Европе, и как‑то он выбрался на улицу и припустил бегом. Ее мать, сказала Майри, кинулась за ним, как и ее отец, прикованный к инвалидному креслу. Он тоже помчался в кресле по мостовой, и они изловили кота. Забавно, правда, когда представишь это себе. Да, очень забавно. Чем дольше живешь с кошками – а особенно с сиамскими, – тем больше, по‑моему, мозги сдвигаются набекрень. Извините меня, я поставила чайник с заваркой в холодильник. Последнее время со мной это часто случается.

Date: 2015-12-12; view: 309; Нарушение авторских прав