Глава 3. Бортовой журнал капитана; дополнение:

Бортовой журнал капитана; дополнение:

«Оратор планеты Хайла, Лорелея, оказывает на меня странное, какое‑то тревожащее воздействие. Я все чаще ловлю себя на мысли, что ее аргументы относительно прекращения миротворческой миссии и возвращения на Звездную Базу I чрезвычайно убедительны. Состояние «Энтерпрайза» ухудшается. Меня, однако, больше беспокоят не участившиеся отказы оборудования, а растущее недовольство экипажа, грозящее вылиться в открытое неповиновение… Нет, это абсурд. Подобное не может случиться на этом корабле. Никогда».

– Объясните поподробнее, мистер Спок, – попросил Джеймс Кирк, наблюдая, как медленно приподнимается тонкая бровь его помощника по науке, придавая лицу вулканца слегка недоуменное – или обиженное? – выражение.

– Полагаю, мой рапорт достаточно ясен, капитан. Спор доктора Маккоя и Мека Джоккора взбудоражил всех присутствовавших в офицерской кают‑компании настолько, что некоторые из них не сразу вернулись к исполнению своих служебных обязанностей.

Кирк нахмурился. Обстановка на корабле становилась для него все более непонятной. Нужно во что бы то ни стало добраться до сути дела. Непременно.

– Мек Джоккор не умеет говорить. Каким же образом Маккой спорил с растительным существом, не имеющим голосовых связок?

– Консоль компьютера вполне способна воспринимать мысли инопланетянина и переводить их в голосовой эквивалент, понятный даже доктору Маккою.

– Стало быть, не только Маккой, но и все находившиеся в кают‑компании слышали откровения Мека Джоккора? Запросите запись разговора. Я хочу с ней ознакомиться.

Спок молчаливо исполнил приказ командира. Кирк нервно постукивал пальцами по панели управления, обдумывая новую проблему, свалившуюся на его голову. Придется дать Маккою, нагоняй. Устроил дискуссию с дипломатом, да еще в присутствии стольких свидетелей…

… Вы не правы, человек, – донесся из динамика смоделированный компьютером голос инопланетянина. – Наша миссия жизненно важна для безопасности Федерации. Мирный договор между Аммдоном и Джурнаморией упрочит стабильность в Зоне Орион и сдержит агрессивные намерения ромуланцев.

– Наше присутствие вызовет войну, говорю я вам, – отозвался раздраженный голос Маккоя. – Аммдон использует «Энтерпрайз» как инструмент войны, но не мира, а нас – да и всю Федерацию – выставит круглыми дураками.

– Но… – начал было Кирк, потом вдруг осекся.

– Да, капитан? – вопросительно взглянул на него Спок.

– Нет. Нет, ничего. Просто я уже слышал от кого‑то подобные рассуждения. Похоже, Маккой не одинок в своем мнении. А может, я ошибаюсь…

– Не понимаю.

– Ничего, Спок. Продолжайте воспроизведение. – Вслушиваясь в компьютеризированный спор между доктором и сельскохозяйственным экспертом, помощником Зарва, Кирк с каждой секундой все больше убеждался в том, что Маккой приводит практически те же самые доводы, что и Лорелея.

Лорелея…

Кирк вздохнул, вспоминая эту таинственную, непостижимую женщину, и вновь ощутил угрызения совестя за то, что с ходу отверг ее просьбу – да нет, почти мольбу – вернуть «Энтерпрайз» на Звездную Базу I. Холодные пальцы схватили сердце Кирка и принялись медленно сжимать его, пока он не начал испытывать такое чувство, будто задыхается. Кирк не знал, что беспокоит его больше то ли необъяснимое влияние на него Лорелеи, то ли поднимающаяся в нем и пугающая его самого злоба на Маккоя, на Мека Джоккора, на Зарва, на всех остальных.

– Что происходит с «Энтерпрайзом», – воскликнул он, обрушивая кулак на коммуникационную консоль. Ухура, вздрогнув, испуганно посмотрела на капитана. Зулу и Чехов, разговаривавшие о чем‑то, умолкли и тоже повернули к нему головы.

– Капитан, кораблю требуется основательный ремонт, а так, ничего экстраординарного.

– Проклятие, Спок, не принимайте меня так буквально. Я имею в виду экипаж. Почему Маккой затеял спор с Меком Джоккором? И с чего он взял, что Аммдон намерен использовать нас как представителей Федерации для достижения своих целей?

– Такая политика типична для развивающихся миров. Интересы Федерации простираются гораздо дальше стремлений Аммдона, и в то время, как мы решаем проблему общего, глобального характера, они получают возможность добиться конкретной, сиюминутной выгоды.

– Другими словами, вы согласны с Лор… – Кирк запнулся, будто подавившись именем женщины, затем продолжил:

– Вы согласны с Маккоем насчет того, что Аммдон держит нас за идиотов, что «Энтерпрайз» будет втянут в войну Аммдона против Джурнамории.

– Вполне вероятно, но здесь нужно принимать во внимание знания и опыт дипломатической делегации, посланной Советом Федерации. Профессиональная репутация Зарва безупречна, несмотря на всю его грубость. Уж он‑то явно не болван.

– Равно как и Лорритсон. Впрочем, я думаю, и Мек Джоккор тоже.

– Совершенно верно, капитан.

Логические рассуждения Спока несколько утихомирили бурю эмоций, бушующую в душе Кирка, но гнев остался.

– Маккой. Не общался ли он с Лорелеей в течение последних одного‑двух часов?

– Не знаю, капитан. Почему бы вам не спросить об этом самого доктора?

Взгляд Спока сфокусировался в какой‑то точке за спиной командира. Кирк увидел Маккоя, с мрачнейшим выражением лица входившего в рубку.

– Джим, я желаю заявить протест. Этот беженец из саккоташа ведет себя непозволительно.

– Мек Джоккор?

– Да, этот растительный парень. Он оскорбил меня. Заставил меня выйти из себя. Мне это не нравится.

– Еще бы, – Кирк хотел было сказать, что ознакомился с содержанием спора в кают‑компании, но потом решил применить новую тактику. Если доктор поймет, что за ним шпионили, он взъярится, и тогда толку от него не добьешься. Кирк нутром чуял, что за всей этой историей кроется нечто большее, нежели простая перебранка между корабельным врачом и помощником посла.

– Он утверждает, что мы должны продолжать эту миссию, я же считаю, что нам следует развернуться и лететь домой. Экипаж нуждается в отдыхе. «Энтерпрайз» на ладан дышит, того и гляди развалится. И вообще, если хочешь знать мое мнение как медика, то я настоятельно рекомендую вернуться на Базу.

– Ваше мнение принято к сведению, доктор. Впрочем, я сам не слепой – вижу, насколько переутомлены люди. Однако не следует забывать критическую ситуацию, сложившуюся в отношениях между Аммдоном и Джурнаморией.

– Аммдон использует нас.

– Несомненно, Мек Джоккор допускает такую возможность. Я уверен, что Зарв и Лорритсон также осознают ее. А скажи‑ка мне, Боунз, перед тем, как вы с Меком Джоккором развязали вашу… э‑э… дискуссию, чем ты занимался?

– Чем занимался? Да ничем особенным. Работал. Думаешь, я помню? Я не веду поминутный дневник.

– А следовало бы, наверное. Тогда мне было бы легче выяснить некоторые вопросы.

– Например? – настороженно спросил доктор, расправляя плечи и опуская подбородок, будто готовясь к схватке.

– Например, мне хотелось бы узнать о физическом состоянии Лорелеи. Она ведь… не совсем человек, скажем так. Стыдно нам будет, если она, к примеру, вдруг начнет медленно умирать от недостатка каких‑либо питательных веществ, которые мы по недосмотру забыли включить в ее диету. Ведь ей столько пришлось испытать, бедняжке.

Кирк почувствовал, как при упоминании о Лорелее сердце его снова болезненно сжалось. «Определенно, есть в ней какая‑то аномалия, – подумал Кирк, – во всяком случае, мои реакции на нее явно ненормальны».

– Я полностью обследовал ее как раз перед тем, как схлестнулся с этим… с этой брюквой. Лорелея в порядке, Джим, так что за нее можешь не беспокоиться.

– Как долго продолжалось обследование? – поинтересовался Кирк, стараясь говорить как можно более небрежным тоном, однако его тщательно скрываемое напряжение передалось Маккою.

– Я – врач, – заявил Маккой голосом, от которого повеяло холодом космического вакуума. – Мне не нравятся ваши намерения, сэр. Санитар Чэпел находилась вместе с нами в лазарете на протяжении всей процедуры. А по окончании обследования мы с Лорелеей всего лишь перекинулись парой слов об этой так называемой миссии мира.

– Извини, Боунз, я не хотел тебя обидеть. И в мыслях не держу, что ты способен на неэтичный поступок.

Доктор покачал головой и молча покинул мостик. Кирк уселся в свое командирское кресло и задумчиво почесал подбородок. Лорелея разговаривала с Боунзом Маккоем за несколько минут до его спора с Меком Джоккором и менее чем за полчаса до беседы с ним, Кирком, в его каюте. Маккой заглотил закинутый ею крючок не поперхнувшись. И даже не заметил, что попал на удочку.

Кирк потер пальцами виски, в которых начала пульсировать боль. В голове капитана поселилась мигрень. И, похоже, надолго.

* * *

– Взгляните на это, Кирк. Нет, вы только взгляните! – посол Зарв размахивал перед носом капитана листком тонкой бумаги. – Это последнее субпространственное радиокоммюнике со Звездной Базы I. Они сообщают о возросшем напряжении между Аммдоном и Джурнаморией. Мало того, ромуланцы перебрасывают к демаркационной линии тяжелые крейсера. Они скоро начнут вторжение, и все потому, что вы болван!

Свиноподобный дипломат всхрапнул и начал бить тяжелым башмаком, как лошадь копытом, в твердую панель пола. Его короткие ручонки непроизвольно дрожали, а округлившиеся от гнева, выпученные глаза, казалось, вот‑вот выскочат из орбит. «Чего доброго, его еще кондрашка хватит», – озабоченно подумал Кирк.

– Господин посол, сообщение, конечно, очень важное. Я признаю это, но я также не должен ни на секунду забывать о состоянии моего корабля. Об увеличении скорости сейчас не может быть и речи.

– Тогда не может быть речи и о мире, – свирепо проговорил телларитянин, – и вы, именно вы, будете вести ответственность за втягивание всей Зоны Орион в войну на ближайшую сотню лет. Федерации, возможно, никогда не удастся вновь упрочить свое положение в этом регионе из‑за того, что вы отказываетесь немного увеличить мощность двигателей.

Джеймс Кирк с трудом сдерживал свой гнев. Почему телларитянин не желает прислушиваться к его словам? Конечно, после того, что рассказал Дональд Лорритсон, фанатизм Зарва по отношению к ромуланцем понятен. Много лет назад всю семью Зарва убили во время пиратского рейда ромуланцев. Его ненависть к ним, как к врагам федерации, усиливается еще и личной трагедией. Но дипломат отказывается принимать во внимание факторы, не связанные напрямую с его миссией.

– Что бы вы предпочли, господин посол? – заговорил Спок. – Скорейшее прибытие в систему Аммдона вследствие увеличения скорости, при риске взрыва двигателей, или обязательное прибытие к месту назначения, хотя и несколько позже, чем вы желаете?

– Что это, игра «угадайка»? Вы знаете, что я предпочитаю. Скорость и прибытие!

Телларитянин скомкал листок бумаги, сунул его в карман своей куртки и бросился прочь из рубки. Кирк проводил его взглядом и повернулся к Дональду Лорритсону, облаченному на сей раз в безупречно скроенный смокинг.

– Господин посол крайне обеспокоен содержанием полученного сообщения, капитан, – начал атташе.

– Я вполне разделяю его беспокойство, но и он должен меня понять. Один из моих техников попал в лазарет после аварии в машинном отделении – вышла из строя схема стабилизатора. Случай не смертельный, но он наглядно демонстрирует, какими опасностями чревата для корабля и экипажа работа на пределе возможностей.

Дональд Лорритсон посмотрел прямо в глаза Кирку и тихо произнес:

– Да, трудно быть капитаном космического корабля. Однако нести ответственность за судьбы планет, балансирующих на грани войны, к тому же перед лицом угрозы ромуланского вторжения – тоже задачка не из легких.

– Мы с вами понимаем друг друга, мистер Лорритсон. Жаль только, что господин посол не делает ни малейшего усилия, чтобы разделить нашу точку зрения.

– Он все понимает, сэр. Однако телларитянский склад характера далеко не идеален для спокойной дискуссии или, – Лорритсон взглянул на Спока, – логических рассуждений. Но в определенных ситуациях – таких, как эта, к примеру, – личность, подобная Зарву, близка к идеалу.

– В это трудно поверить. – Лорритсон криво усмехнулся.

– Вы, должно быть, ни разу не сталкивались с аммдонцами или джурнаморианцами.

– Мне приходилось сталкиваться с ромуланцами, и одного этого достаточно, чтобы заставить меня согласиться продолжать полет в сложившихся условиях.

– Благодарю вас, капитан. А теперь, прошу меня извинить, я должен присоединиться к Зарву и Меку Джоккору. Мы должны проанализировать потенциальные подходы к проблеме, которую нам предстоит решить.

– Компьютер в вашем распоряжении.

Лорритсон церемонно кивнул и удалился. Кирк посмотрел на экран переднего обзора. Поскольку «Энтерпрайз» перемещался в пространстве в режиме ВОРП‑фактора – 1, звезды, казалось, едва ползут мимо корабля, будто обмакнутые в некий космический клей. Кирку и самому до чертиков надоело тащиться так медленно. Скорее бы доставить Зарва с помощниками до места назначения. Похоже, в системе Аммдона действительно назревают крупные неприятности. Надо помочь дипломатам исполнить их миссию.

Но слова Лорелеи были такими проникновенными, такими убедительными…

* * *

… Итак, шотландец поправляет свой кольт и говорит: «Ну, малыш, не знаю, где ты был и что делал, но ты завоевал первый приз!» – Хезер Макконел заканчивала рассказывать анекдот как раз в тот момент, когда Кирк вошел в кают‑компанию. Рыжеволосая красавица внезапно умолкла и отвернулась, уставившись в пустую переборку. Кирк сделал вид, что не слышал последней фразы.

Монтгомери Скотт заметил неожиданную перемену в поведении своей напарницы и развернулся во вращающемся кресле лицом к двери. Увидев капитана, он покраснел и вскочил на ноги.

– Вольно, – бросил Кирк, – Скотт, на пару слов. Выйдем.

– Да, сэр.

Скотт бросил на Макконел убийственный взгляд и последовал за Кирком в коридор.

– Не обращай внимания, капитан.

– На что, на этот анекдот с бородой? Ерунда. И потом, почему бы моим людям не рассказывать друг другу анекдоты?

– Так вы не рассердились?

– Нет. Меня волнуют более насущные проблемы. Двигатели, к примеру. Каково их состояние?

– Неважно, сэр.

Скотт всегда так говорил, поэтому Кирк нетерпеливо махнул рукой, требуя от инженера более детальной информации о состоянии ВОРП‑двигателей.

– На сей раз это действительно так, сэр. Я практически ничем не могу помочь беднягам.

– Могу я рассчитывать на ВОРП‑фактор – 3? Хотя бы ненадолго?

– Невозможно, – убежденно заявил непреклонный шотландец. – Даже при факторе – 2 риск велик. Если только…

– Что?

– Ну, капитан, есть один шанс – очень маленький, – что мы с Макконел сумеем кое‑что починить на скорую руку. Подчеркиваю, только шанс.

– И как быстро ты сможешь сделать это, Скотт?

Инженер покачал головой, прежде чем ответить.

– Не хочу обнадеживать вас раньше времени, капитан. Ведь может ничего не получиться.

– Скотт, – сказал Кирк, похлопывая его по плечу, – зная тебя, я уверен, что все получится. А что именно ты задумал?

– Нас ограничивает поврежденный стабилизатор в схеме возбудителя. Если удастся его наладить, попробую вывести двигатели на фактор – 3. Но ни на йоту больше!

– Сделай это, Скотт, а я позабочусь о том, чтобы адмирал Маккенна представила тебя к награде.

– Не нужно мне награды, сэр. Просто позвольте мне спокойно перебрать двигатели, когда вернемся на Базу.

– Договорились. Приступай к работе. Я загляну к вам через часок.

Скотт позвал из каюты свою рыжеволосую помощницу, и они пошли по коридору в сторону машинного отделения, горячо обсуждая новейшее «рацпредложение» Скотта. Они скрылись за углом, и Кирк двинулся в противоположном направлении. Теперь следовало проверить вместе со Споком, как функционируют остальные службы «Энтерпрайза».

* * *

– Хезер! – крикнул Монтгомери Скотт, – увеличь мощность на десять процентов, а потом снова уменьшишь, когда я скажу.

Скотт опасно балансировал на хлипкой металлической лесенке, которую он соорудил из подручных материалов, чтобы добраться до схемы стабилизатора. Квантовый гаечный ключ с длинной рукояткой, который инженер засунул во входное отверстие переборки, проник глубоко в недра эксайтерного стабилизатора.

Никакой разницы. Скотт внимательно наблюдал за показаниями индикатора, но не заметил ни малейшего отклонения стрелки. Скотт изогнулся, пытаясь выглянуть за угол переборки, чтобы посмотреть на панель управления, за которой стояла Хезер Макконел.

– В чем дело? – громко спросил Скотт. – Стрелка даже не шевельнулась.

И снова никакого ответа. Скотт пробормотал себе под нос ругательство, закрепил ключ в отверстии, чтобы не вставлять его потом второй раз, и осторожно спустился по непрочной лестнице на пол. Сделав пару шагов, он увидел, почему помощница не отвечает на его призывы. Хезер Макконел увлеченно разговаривала о чем‑то с Лорелеей, выразительно при этом жестикулируя.

– Мисс Макконел, – громко произнес Скотт, – почему вы не выполняете то, что я вам приказал?

– Что? А, Скотт, послушай‑ка, что говорит эта девушка. Я, правда, не совсем врубилась, но, может, ты поймешь, в чем тут дело.

Скотт направился к женщинам, чувствуя, как в нем закипает злость. Он получил от капитана приказ выжать из двигателей все, что возможно. Малыши напряглись до предела, того и гляди, взвоют. Им требуется значительная перенастройка, прежде чем «Энтерпрайз» наберет даже устойчивую скорость ВОРП‑фактора – 2, не говоря уж о факторе – 3, который нужен Кирку. А эта невесть откуда взявшаяся бабенка отвлекает людей от срочной работы. Скотту это не нравилось. Совсем не нравилось. Больше того, его несказанно удивило, что Макконел с такой легкостью пренебрегла своими служебными обязанностями, чего с ней прежде не случалось.

– Ну, что тут у вас? – угрюмо спросил Скотт.

– Мистер Скотт, – чарующим голосом обратилась к нему Лорелея, – извините, что побеспокоила вас, но мне захотелось взглянуть, как работает высококлассный инженер. Вы содержите ваши двигатели в такой прекрасной форме.

Ее слова несколько охладили его гнев. И все же…

– Дорогуша, хорошо, что ты так тепло отзываешься обо мне и моих двигателях, но, видишь ли, у нас много работы…

– Работы, которая погубит весь корабль.

– Что?

– Скотт, я и хотела, чтобы ты вот это услышал, – встряла Хезер. – Лорелея интересные вещи говорит. В них есть смысл.

– У меня нет времени выслушивать досужие домыслы.

Решимость Скотта мгновенно растаяла, как только он взглянул на Лорелею. Не то чтобы, она вдруг показалась ему гораздо привлекательнее, чем до этой минуты; Хезер, к примеру, больше соответствовала его представлениям о том, как должна выглядеть настоящая женщина. Здесь было что‑то другое. От хрупкой инопланетянки исходила некая аура уверенности и компетентности, что ли. Скотт по достоинству оценил это.

– Ну ладно, дорогуша, даю тебе пару минут. Выкладывай.

Она заговорила, и секунд тридцать спустя Скотт и Хезер совершенно забыли о том, что их ждет неотложная работа. Голос Лорелеи нес в себе убежденность и вместе с тем мольбу, касаясь каких‑то струн в душе слушающего, которые заставляли неотрывно внимать, казалось бы, простым словам. Не ожидая от самого себя, Скотт понял, что все больше и больше соглашается с Лорелеей. Несколько раз он пытался было возразить ей, но женщина парировала его аргументы с такой убийственной логикой, что он в конце концов сдался. Ей было невозможно не верить.

Лорелея ушла, оставив Скотта и Макконел тихонько обсуждать услышанное от нее. Но, несмотря на то, что она убедила обоих в правоте своих слов, в тонких чертах лица женщины не отразилось ни малейшего намека на удовлетворенность маленькой победой. Только печаль, безмерная печаль.

* * *

– Скотти! – позвал Джеймс Кирк. – Как дела? Ты где? Скотти?

Кирк оглядел машинное отделение, у панели управления – ни души. Слышалось только тихое жужжание реле, переводящих огромное количество энергии через стабилизаторные контуры, которые управляли магнитными емкостями, сдерживающими адский огонь реакции материя‑антиматерия. Только шум оборудования, но ни одного звука, указывающего на присутствие людей.

– Скотти? Макконел?

Раздражение постепенно сменилось противным страхом. Что‑то неладное. Скотт оставил свой пост? Чушь несусветная! Он не мог сделать этого, особенно сейчас, когда крайне необходимо отрегулировать двигатели. Монтгомери Скотт дневал и ночевал в машинном отделении, пока не удостоверится, что двигатели функционируют с полной отдачей. А уйти самому и увести все свое подразделение, это противоречит всему, во что он верит.

Кирк подошел к интеркому и ударил по кнопке включения.

– Мостик? Дайте мне Спока.

Спустя мгновение динамик ответил жестким голосом вулканца:

– Да, капитан.

– Спок, вы не знаете, где в данный момент находится мистер Скотт?

– Разве его нет в машинном отделении?

– Ни его, ни Хезер Макконел, ни кого‑нибудь другого.

– Странно. Минуточку, капитан.

Кирк нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, пока его помощник по науке запросит информацию с главного компьютера. Менее чем через десять секунд Спок доложил:

– На палубе машинного отделения не регистрируется форм жизни, кроме вашей. Однако компьютер сообщает о присутствии более десятка человек в конструкторской лаборатории мистера Скотта. Возможно ли, что он проводит там какие‑либо эксперименты?

– Он должен работать здесь, а не экспериментировать! Проверьте двигатели, Спок. Каковы уровни мощности?

– ВОРП‑фактор – 1, сэр, но индикаторы показывают, что уровни мощности понижаются, причем такими темпами, что менее чем через сорок часов «Энтерпрайз» прекратит движение.

– Вы хотите сказать, что двигатели вскоре совсем отключатся?

– Так точно, сэр, Кирк со злостью ударил кулаком по кнопке интеркома, прерывая связь, и, выскочил из машинного отделения, помчался в конструкторскую лабораторию.

Скотт и Хезер восседали за большим столом в центре лаборатории. Вокруг них выстроились еще двенадцать подчиненных Монтгомери Скотта, подобно апостолам на Тайной Вечере.

– Что означает неожиданное уменьшение скорости, Скотти, после того, как я приказал ее увеличить?

Выражение лица Скотта озадачило Кирка. Инженер мог выглядеть сердитым, или подавленным, или счастливым, но Кирку редко доводилось видеть его смущенным, причем смущение его было столь велико, что он почти заикался.

– Капитан, мы обсуждаем состояние двигателей. Ситуация назревает нехорошая.

– Магнитные емкости? – встревожился Кирк. У него по спине пробежал холодок при мысли о том, что эти магнитные экраны прорвутся и выпустят наружу чудовищную энергию радиации материя‑антиматерия. «Энтерпрайз» не взорвется, он попросту исчезнет, как если бы вдруг он оказался в центре солнечного ядра.

– С ними пока все нормально, капитан Кирк, – успокоила его Хезер Макконел. – Дело в том, что мы не можем участвовать в этой миссии.

– Ты подвергаешь сомнению целесообразность нашего полета в систему Аммдона? – Кирк встал на месте как вкопанный. От кого угодно, только не от Макконел, мог он ожидать сомнений в правильности решения командования.

– Видите ли, капитан, Хезер говорит от имени всех нас.

– Скотти?.. – Кирк на секунду онемел от шока.

– Капитан, «Энтерпрайз» погибнет, если мы продолжим полет. Эту самоубийственную миссию следует прервать. Я приказал вывести двигатели в режим уменьшения скорости.

– То, что ты делаешь, – неподчинение прямому приказу, Скотти, – Кирк вновь обрел дар речи и начал мало‑помалу приходить в себя. – Ты понимаешь, чем это может тебе грозить?

– Да, сэр, трибуналом. Но лучше предстать перед земным судом, чем быть распыленным на атомы среди звезд.

– Мистер Скотт, немедленно возвращайтесь на свой пост. Вы и мисс Макконел повысите мощность двигателей, вы увеличите скорость настолько, насколько это возможно, вы будете исполнять ваши обязанности. Это приказ. Вы меня поняли?

– Да, капитан, но…

– Никаких «но», сэр! Выполняйте приказ! – Джеймс Кирк развернулся на каблуках и вышел из лаборатории, не оглядываясь из боязни увидеть открытое неповиновение.

«Что происходит? Почему эта проклятая заваруха между Аммдоном и Джурнаморией так волнует мой экипаж?» – задавался вопросами Кирк… боясь признаться самому себе, что знает ответы на них.

* * *

– Я глазам своим не верю, Спок. Впечатление такое, будто им всем наплевать на работу, – Кирк озабоченно оглядел мостик – офицеры, игнорируя свои обязанности, собрались в несколько небольших групп и тихонько переговаривались.

– Рассеянность – это свойство человеческого характера, которое я изучал, но так до конца и не понял. Для меня абсолютно непостижимо, как можно потерять сосредоточенность, занимаясь каким‑либо делом.

– Прикажите им вернуться на свои посты.

Спок медленно двинулся по рубке, чуть не подталкивая членов экипажа к их рабочим местам. Как правильно отметил Спок, люди не выказывали открытого неповиновения, однако, даже возвратившись на свои посты, они работали как‑то бессистемно, спустя рукава, явно поглощенные… чем?

– Желаете взглянуть на мой рапорт о состоянии корабля?

– Хм‑м… Да, конечно, Спок.

Вулканец будто читал его мысли – Кирк сейчас предпочитал видеоотчет, а не устное сообщение, чтобы остальные на мостике не услышали рапорта. Лишь взглянув на первые строчки информации, поползшие по экрану дисплея, Кирк мысленно похвалил себя за такую скрытность – состояние большинства корабельных систем было далеко не оптимальным.

– Объясните мне, Спок, почему все трещит по швам? Ведь не просто же из‑за того, что мы не провели капремонта. Системы жизнеобеспечения, к примеру, были в отличном состоянии.

– Были. Но теперь и их состояние оставляет желать лучшего. Небрежность, капитан. Невнимание к деталям. Похоже, экипаж более расположен сейчас к сборищам и тайным разговорам.

– Отмененный отпуск. Должно быть, все дело в нем. Спок, распространите по кораблю бюллетень о том, что по возвращении на Базу каждый член экипажа получит вдобавок к положенному отпуску дополнительные две недели.

– Капитан, небрежность в работе имеет под собой более зловещую почву, нежели усталость или недовольство отменой отпуска.

– Объясните, Спок.

– Боюсь, что неповиновение вскоре станет открытым, а затем выльется в мятеж.

Кирк презрительно фыркнул, напрочь отвергая подобное предположение.

– Будьте реалистом, Спок. Мой экипаж не станет поднимать мятеж. Какой им резон? «Энтерпрайз» – лучший корабль Звездного флота. Да, я требую от них безукоризненной работы, но за свою работу они и вознаграждение получают адекватное, если не более того.

– Системы плохо функционируют вследствие небрежностей в работе, капитан, – стоял на своем Спок. – Экипаж не следует инструкциям по обслуживанию корабля; многие агитируют за создание на судне профсоюза.

– Что такое «профсоюз»? Я не понимаю.

– На Земле 20‑го и 21‑го веков этот термин означал группу рабочих, имеющих общие интересы и общие претензии к работодателю. Из группы избирался представитель – или несколько представителей, – который доводил до сведения руководства пожелания рабочих относительно изменений условий труда.

– Мистер Спок, на корабле не может быть демократии. Я подчиняюсь командованию Звездного Флота, экипаж подчиняется мне. Голосовать по каждому решению не только непрактично, но просто невозможно и крайне опасно. Мы должны полагаться на специалистов, даже экспертов в различных областях. Я, к примеру, неплохо разбираюсь в двигателях, но мне не отремонтировать их так, как сделает это Скотт. Мое дело – руководить экипажем и исполнять приказы командования. Мне приказано доставить миротворческую миссию на Аммдон, стало быть, я доставлю ее туда. И приказ этот не подлежит обсуждению – ни с моей стороны, ни уж тем более со стороны экипажа.

– Мне этого можете не объяснять, капитан. Вы спросили, что такое профсоюз, – я предоставил вам требующуюся информацию, вот и все. Я вовсе не сторонник подобных организаций.

– Не обижайтесь, Спок. Я просто никогда не слыхал о таких… – он не закончил фразу, снова оглядев мостик. Зулу и Чехов спорили теперь в открытую, громко; Ухура и дежурный бортинженер также оживленно дискуссировали.

– Что происходит? – беспомощно прошептал Кирк.

– Я убежден, – заявил Спок бесстрастным тоном, – что экипаж «Энтерпрайза» готовится к мятежу.