Глава седьмая. Ржавый металлический конус над лампой у входа в гостиницу равномерно раскачивался, и тени редких прохожих на тротуаре то увеличивались в размерах

Ржавый металлический конус над лампой у входа в гостиницу равномерно раскачивался, и тени редких прохожих на тротуаре то увеличивались в размерах, приобретая фантастические очертания, то сокращались, делаясь карликовыми.

Конус лампы пронзительно скрипел, и от этого скрипа становилось как-то не по себе.

Стоя у гостиничного входа, Свеча с откровенной ненавистью смотрел на утопающие в сумерках городские улицы. Большей дыры в своей жизни он не встречал — разве что родной райцентр, где он жил до того, как покойный братан Валера не выписал его в столицу.

Добрая половина фонарей на улицах Кургана не горела — в городе экономили электричество. Экономили и в квартирах. Впрочем, телевизоры включались аккуратно. По старому доброму обычаю советских времен люди привыкли каждый вечер смотреть программу «Время» — что бы в ней ни передавали. А чем еще тут можно заниматься? Пить водку, трахать местных прыщавых телок, ходить друг к другу в гости да смотреть телевизор, этот ежедневный наркотик…

— Ну, попал, бля, — Свечников извлек из кармана пачку сигарет, закурил. — Ну чо, двинем? — обернувшись, бригадир кивнул выходившим из дверей гостиницы Рыжему и Уколу. Пацаны немного задержались в номере, приводя себя в порядок после дороги.

Рыжий, прибывший из столицы со стволами отдельно от других, поселился в другой гостинице, и ему стоило немалого труда разыскать остальных.

— Пошли, — без особого энтузиазма кивнул Свеча. — Во, бля, попали…

В оценке Кургана и Укол, и Рыжий были полностью солидарны с бригадиром: не город — помойка.

— И как тут люди живут? — Укол то и дело оглядывался по сторонам, словно человек, попавший на необитаемый остров.

— Хрен их знает, — раздраженно бросил Свечников. Немного подумав, добавил: — И этот сученыш тут жил…

Вскоре троица неторопливо подгребла к стоянке такси. Несколько разбитых «копеек», пара насквозь проржавевших «Опелей», явно привезенных сюда с какого-нибудь немецкого автомобильного кладбища, салатная «Волга» с таксистскими шашечками.

Рванув дверку первой же машины, Свеча опустился в кресло рядом с водителем. Пацаны уселись сзади.

— Куда поедем? — поинтересовался таксист.

Московский гость наморщил лоб, а затем, сделав какое-то замысловатое, как показалось водителю, движение пальцами, поинтересовался:

— Где тут у вас в городе порядочные люди оттягиваются?

— В каком смысле оттягиваются? — удивился шофер.

— Ну, в казино, в ночных клубах… Где посидеть с пользой?

— А-а, время провести хотите? У нас в городе только два ресторана и Дом культуры. Есть еще областной драматический театр, но он теперь на гастролях.

— Ты чо, я в натуре не понял — за придурков нас держишь, да? — взорвался Укол. — Какой театр, какая культура?! Ты бы еще в библиотеку предложил сходить! К братве вези!

— У вас тут что, братья? — таксист был на удивление невозмутим. Родственники? Какая улица?

— К бандитам, дебил! — рявкнул Рыжий, до нельзя раздраженный такой непонятливостью. — Я те конкретно говорю: к бан-ди-там, — произнес он по слогам и с открытой угрозой.

Вид явно приезжих пассажиров был настолько грозным, что до водилы, наконец, дошло:

— А-а-а… Так бы сразу и сказали. Кажется, я понял, что вам надо. Я сейчас отвезу вас в лучший ресторан, там иногда наши спортсмены бывают.

Скоро Свеча, Укол и Рыжий уже входили в лучший по местным понятиям кабак…

Ресторан гудел, как переполненный улей. Часы показывали восемь, за окнами с опущенными полинялыми шторами уже стемнело. На город опустился осенний вечер, который быстро зачернил и без того хмурое небо.

Половина люстр в зале не горела. Впрочем, для ресторанов в российской глубинке режим половинного освещения, светомаскировки, как во время немецких авианалетов на Москву в 1941 году, был как раз кстати. И этот ресторан не был исключением. Как всегда, в семь вечера публика забивала все столики в просторном и неуютном, хронически задымленном помещении.

И все-таки в этом зале — огромном, холодном, где подавали валящую с ног выпивку, обухом ударявшую по голове, и ужасно дорогую закуску, после которой почему-то еще сильнее хотелось есть, — было, пожалуй, уютнее по сравнению с улицей. Каждый вечер здесь собирался обычный для подобного заведения контингент — кавказские торгаши, дельцы мелкого бизнеса, работяги, торопившиеся просадить небольшой, но зато честный заработок, и мелкая курганская шпана.

По проходам, устланным бордовыми ковровыми дорожками, неслышно расхаживали официанты — все как один в сиреневых пиджаках, белых рубашках и черных блестящих галстукахбабочках.

Один из них, заметив явно нездешнюю троицу, кивнул в сторону свободного столика и, взяв заказ, удалился.

— Во, бля, приплыли, — процедил Свеча сквозь зубы, пристально рассматривая ресторанную публику. — Ни одной приличной рожи.

Укол перехватил его взгляд.

— Водила говорил — спортсмены, спортсмены… Чо тут за спортсмены, интересно!

Впрочем, спортсмены или кто-то вроде них в зале все-таки присутствовали. У самого окна сидели четверо молодых людей: короткие стрижки, куртки грубой желтой кожи, висящие на спинках стульев, спортивные костюмы, грязнобелые кроссовки. Набыченные взгляды и угловатость движений выдавали в них людей, уверенных в собственных силах.

— Кажись, то, что надо, — Свечников, немного просветлев, поднялся и неторопливо двинулся к дальнему столику.

Подошел, цепко осмотрел сидящих, сам столик. На нем стояли три бутылки водки, две из них уже пустые.

— Привет, пацаны, — дружелюбно произнес Свеча, пододвигая к столику свободный стул.

Те с удивлением уставились на незнакомца.

— Ну, привет…

Москвич решил не терять времени понапрасну, а сразу перешел к делу.

— Короче, пацаны, базар тут такой небольшой. Мы из Москвы, урицкие может, слышали?

Тот, что сидел ближе к Свечникову, переспросил, икнув:

— Какие, гришь?

— Урицкие. — Бригадир, заметив на столе растрепанную пачку «Примы», выложил «Мальборо». — Закуривай, братва. Так вот, мы тут одного ищем…

— Урицкие — это чего, спортобщество такое?

Свеча улыбнулся, приняв этот вопрос за удачную шутку.

— Ну да, считай, что спортобщество.

— А ты чего — на соревнования, наверное, приехал? — на полном серьезе предположил собеседник. — Тут вроде бы региональный отбор на чемпионат России — из Омска приезжают, из Череповца. А чтобы из Москвы — я что-то не слыхал. Мы сами из «Трудовых резервов».

— Это бригада ваша так называется? — удивился бандит.

— Да какая бригада! Мы ведь не строители какие, не шабашники. Спортобщество такое — неужели не слыхал?

Скоро все прояснилось: четверка молодых людей, сидевших за столом, действительно имела некоторое отношение к спорту. Они были гиревики. Кстати, один из них получил сегодня звание кандидата в мастера, что и послужило поводом для ресторанного застолья.

А к преступному миру эти люди никакого отношения не имели.

Даже не попрощавшись, московский бандит разочарованно вернулся к столику.

— Во, бля, ну и город! Ни одного приличного человека! Придурки какие-то, сидят, водяру жрут, спортобщество, бля…

Рыжий был настроен не столь агрессивно.

— А чо — я прикинул, нормальный город. Барыги, конечно же, есть, зато пацанов порядочных нет, одна шушера. Может быть, наехать на этот Курган, «крышу» всему городу поставить? Нормально — откомандируем молодых пацанов, пусть жирных карасей дербанят, работают… Как ты, Свеча?

Тот ощерился.

— Какая там на хер «крыша»? Я вору слово дал, что сучоныша этого найду и разорву на хрен… Где только его искать?

Вскоре появился и официант с заказом. Укол, расплатившись за всех, отвел официанта в сторону и, помахав перед его носом новенькой стодолларовой бумажкой, спросил:

— Слышь, ты о таком Александре Македонском никогда не слыхал?

— Это которого в школе изучают? — несомненно, тот был очень удивлен вопросом.

— Да нет, киллер такой есть. Ну, в смысле — наемный убийца! Телевизор смотришь? Так он недавно из тюрьмы бежал, даже в программе «Время» летом про него крутили. Киллер — въезжаешь, о ком базар?

До официанта начало что-то доходить.

— Киллер?

— О! — Укол постучал себя кулаком по собственному лбу. — Македонский — это вроде как бы погоняло, кличка, а фамилия его Солоник… Ну?

Спустя минут десять Укол вернулся к столу явно повеселевший.

— Нормальный народ эти халдеи, — он имел в виду официанта. — Все и про всех в курсах. Короче, знал он этого Солоника, когда еще тот ментом работал, сюда иногда заходил. Даже адрес мне назвал. Так чо. Свеча, может быть, сейчас и двинем?

У бригадира отлегло на душе.

— Да ладно, все равно мы еще не придумали, чего делать. Главное, что теперь знаем, где его свояки живут. Давай пока посидим, расслабимся. Может, барух каких подснимем, в номера затащим, порезвимся? А завтра поутрянке сядем, подумаем, что и как…

Барухи были найдены быстро — стайка голодных малолеток, учащихся ПТУ, в ожидании мужских внимания и ласки толпилась у входа в ресторан.

Предложение Свечи трахаться всю ночь без трусов за пятьдесят баксов каждой привело пэтэушниц в неописуемый восторг, и вскоре три самые сексуальные малолетки, провожаемые завистливыми взглядами неудачниц-подруг, садились с москвичами в такси.

Распив за знакомство две бутылки водки, Свеча, Рыжий и Укол забодяжили немудреную групповуху, всю ночь гоняя малолеток по программе жесткого секса. Только под утро, немного проспавшись, сели составлять план дальнейших действий.

В конце концов план был выработан, и выглядел он следующим образом. Идти домой к Солоникам опасно — там могла ожидать мусорская засада. Надо арендовать на несколько дней машину, сесть в нее и следить за подъездом. Когда появится кто-то из семьи (внешность родных Солоника предстояло выяснить попутно), их следует посадить в машину и увезти куда подальше для дружеской беседы.

— Вроде бы, все в масть, — подытожил Свеча. — Ну, с Богом…

Олег Воинов с поисковой группой прибыли на родину Александра Македонского за день до появления там Свечникова. Курган понравился руоповцу: город совершенно некриминогенный в сравнении с той же Москвой. Вымогательство, бандитизм, похищения заложников с целью выкупа, наезды на банки и фирмы были для местного областного УВД чем-то экзотическим. Наверное, потому, что серьезных банков и фирм, да и по-настоящему богатых людей тут попросту не было. Бытовая поножовщина, драки на дискотеках, квартирные кражи — вот основной перечень преступлений, которые составляли основу сводок местной милиции. Ни о какой мафии, ни о какой организованной преступности тут отродясь не слыхивали.

Местное УВД проявило повышенный интерес к приезжей группе столичного РУОПа. Воинов, доложив начальнику областного УВД о своей миссии, не посвящал его в детали будущей операции. Оно и понятно — город маленький, все друг друга знают, возможность утечки информации более чем реальна, а потому лучше не рисковать. Руоповец попросил лишь предоставить в его распоряжение пару кабинетов в Управлении, транспорт, местных сыщиков. А еще держать в горячем резерве отряд ОМОНа, на тот случай, если возникнет нужда.

В соответствии с оперативной необходимостью руоповцы сразу же установили скрытое наблюдение за домом семьи Солоников. Прослушку телефонов обеспечивало областное Управление ФСБ.

Первые результаты наблюдений одновременно удивили, насторожили и обескуражили. Неподалеку от дома родителей Александра Македонского была замечена подозрительная белая «семерка» с местным номером. В машине сидели четверо. Личность водителя была установлена довольно быстро, а вот личности остальных пробить не удалось. Воинов долго, внимательно просматривал результаты скрытой видиосъемки, пока не узнал одного из пассажиров «семерки». Им оказался Сергей Иванович Свечников, более известный под кличкой Свеча, бригадир урицкой оргпреступной группировки Москвы, двоюродный брат вора в законе Валерия Длугача, Глобуса, застреленного Александром Македонским в апреле 1993 года.

Можно было и не гадать, с какой стати в этом городе появился брат покойного вора.

Ситуация складывалась нештатная, а потому требовала быстрого решения…

В то памятное для многих утро погода в Кургане выдалась ясной. На аллеи тихо сыпались желтые с красноватыми прожилками листья кленов, покрывали влажную после ночного тумана землю. День обещал быть безветренным, и поредевшие кроны деревьев застыли в неподвижности. Собираясь в жаркие страны, без умолку кричали птицы, навевая грусть и тоску по ушедшему лету. Впрочем, людям, собравшимся во внутреннем дворике местного УВД, было теперь не до лирики…

Стоя перед группой руоповцев и приданных им местных сыщиков, Олег Воинов подробно инструктировал подчиненных по поводу предстоящей операции. Внимательно вглядываясь в лица, но не задерживаясь ни на ком подолгу, он чеканил фразы:

— Запомните главное: никакой стрельбы, никакого шума. Работать аккуратно. Брать объект можно только в подъезде или в машинах, но ни в коем случае на улице. Если обстоятельства не позволят этого сделать тихо, тогда в силу вступает пункт «3». И все-таки от применения оружия советую воздержаться — бандиты могут открыть ответный огонь, возможны случайные жертвы. Стрелять разрешаю только в случае реальной угрозы для жизни. Хотя думаю, до этого не дойдет. Все ясно?

— Все, все, — нестройным эхом ответили подчиненные.

Воинов продолжал:

— Итак, первая группа незаметно блокирует двор и все подступы к нему. Вторая, — руоповец скользнул взглядом по лицу чернявого, похожего на цыгана милиционера со спортивной сумкой, из которой торчал пламегаситель автомата Калашникова, — перекрывает чердак дома напротив и следит за окнами. Третья непосредственно осуществляет захват. В случае попытки бандитов захватить заложников первая осуществляет прикрытие тех, кого они попытаются взять. Вопросы есть?

— Нет, — послышалось в ответ.

— Если нет, тогда по машинам, — приказал старший розыскной группы. Направившись к стоящей в нескольких метрах от него серой «Волге» с частными номерами, на ходу бросил: — По дороге проверим радиостанцию. Поехали.

Через несколько минут из ворот внутреннего двора областного УВД с пятиминутным интервалом выехали два автомобиля. В каждом из них находилось по три вооруженных милиционера…

Вот уже три часа Свеча, Рыжий и Укол сидели в белой «семерке», ожидая, пока кто-нибудь не выйдет из подъезда Солоника. Описание внешности родственников Солоника удалось получить довольно быстро. Рыжий, выдав себя за представителя санэпидемстанции, прошелся по подъезду, попутно позвонив в дверь нужной квартиры. Открыла ему пожилая женщина, которую он принял за мать беглеца.

Теперь предстояло дождаться момента, когда она появится во дворе.

Удивительно, но в подъезд никто не входил и никто из него не выходил — не считая тройки школьников, возвращавшихся с уроков.

Свечников дал денег владельцу машины. Отослал его до вечера. Сам уселся за руль, напряженно вглядываясь в сторону подъезда.

Пацаны устроились сзади, делясь незабываемыми впечатлениями о позавчерашней групповщине с малолетними телками в гостиничном номере.

— В рот она классно берет! — Рыжий аж причмокнул губами от удовольствия.

— Какая — сисястая, что ли? — уточнил Укол.

— Которую Свеча сначала пендюрил.

— Кончай базарить, Укол, за подъездом лучше наблюдай, — не оборачиваясь, прикрикнул Свечников.

Пацаны стихли. Спустя минут пятнадцать из подъезда вышла пожилая женщина, и Укол, осторожно тронув Свечу за плечо, произнес полушепотом:

— Она.

— Понял. — Бригадир быстро открыл дверцу, вышел из машины. И в этот самый момент совсем рядом послышался скрип тормозов. Серая «Волга» резко остановилась рядом с вышедшей из подъезда женщиной.

Дверцы автомобиля раскрылись, и оттуда выскочили двое. Подхватив насмерть перепуганную женщину под руки, они поволокли ее в подъезд.

Свеча понял: это мусорская засада, а потому, резко развернувшись, рванул назад к «семерке». Но в тот же момент за его спиной остановилась вторая машина, и спустя мгновение Свечников ощутил, как кто-то крепко схватил его сзади за шею. Бандит развернулся, удачно перебросил нападавшего через себя и, ударив второго в челюсть, бросился прочь со двора.

В этот самый момент Рыжий, выхватив пистолет, прицелился в милиционера.

Выстрел гулким эхом отразился от бетонных коробок домов, и оперативник без звука, словно в замедленной киносъемке, свалился на землю.

Наверное, это обстоятельство и спасло Свечникова. Менты на какое-то время упустили его из виду, бросившись к белой «семерке», из которой прозвучали еще несколько выстрелов…

…Свечников пришел в себя, лишь пробежав несколько проходных дворов и убедившись, что его никто не преследует.

Он не мог видеть, как милиционеры силком заволокли ничего не понимающую соседку матери Александра Солоника на третий этаж, как один из ментов длинной автоматной очередью насквозь прошил Рыжего, как Укол, выбросив свою волыну, с поднятыми вверх руками вылез из машины.

Первая попытка выйти на след неуловимого киллера закончилась полным провалом. Свече предстояло напрячь все свои необыкновенные способности, чтобы благополучно вернуться в Москву…

Date: 2016-02-19; view: 344; Нарушение авторских прав