ГЛАВА 23. - Вот ты где! На этот раз ты не стала ждать, пока я призову тебя, а привела меня в место, которое выбрала сама?

- Вот ты где! На этот раз ты не стала ждать, пока я призову тебя, а привела меня в место, которое выбрала сама?

Калона появился из-за моей спины, словно материализовавшись из ночного воздуха. Я молчала. Да и что я могла сказать, если все мои силы уходили на борьбу с бешено колотящимся сердцем.

- Твоя Богиня большая выдумщица, - дружелюбно продолжал Калона, присаживаясь ко мне на скамью. - Я чувствую, что это место опасно для тебя. Странно, что она позволила тебе находиться здесь, и уж тем более призывать сюда меня! Возможно, ей кажется, будто таким образом она охраняет тебя и предупреждает об опасностях, но она жестоко ошибается. Я намерен воскресить прошлое и тем самым убить настоящее. - Он помолчал и пренебрежительно махнул рукой в сторону лежащей перед нами водной глади. - Все это для меня ничего не значит!

Честно сказать, я совершенно не понимала, о чем он говорит, поэтому, когда ко мне вернулся голос, выдала ошеломительно мудрую реплику:

- А я тебя сюда не звала!

- Разумеется, звала, - промурлыкал Kалона низким соблазнительным голосом, словно он был моим парнем, а я стеснялась признаться ему в своей любви.

- Нет, - отрезала я, не глядя на него, - я не звала тебя сюда! И не понимаю, о чем ты говоришь.

- Мои мечты так пусты и бессмысленны. Но со временем все проясниться. Милая А-я, ответь мне на один вопрос. Если ты не звала меня сюда, то как я мог очутиться в твоем сне?

Не в силах противиться искушению, рождавшемуся из простого звука его голоса, я повернула голову и взглянула на Калону, Он снова был молод: на вид ему было не больше восемнадцати- девятнадцати лет. В моем сне Калона был в свободных потертых джинсах, которые сидели на нем потрясающе и придавали падшему ангелу невероятно сексуальный вид, словно говоривший: «это-мои-любимые-джинсы-и-они-мне-ужасно-идут». Что ж, так оно и было.

Калона был босиком и без рубашки. Его крылья казались ожившим сном. Они были чернее беззвездной ночи и сверкали в догорающий лучах дня сказочной шелковой красотой. Его гладкая бронзовая кожа словно светилась изнутри. Но прекраснее всего было божественное тело Калоны. Подобно его лицу, оно было столь же безупречным и совершенно неописуемым.

Потрясенная до глубины души, я поняла, что Калона производит на меня такое же впечатление, какое недавно произвело на нас с Афродитой появление Никс. Наша Богиня была столь же неописуемо прекрасна, что мы с Афродитой так и не смогли описать словами ее красоту… Странное дело, но удивительное сходство Никс и Калоны почему-то расстроило меня, заставив подумать о том, каким бы он мог быть, и каким уже никогда не будет…

- В чем дело, А-я? Отчего у тебя глаза на мокром месте?

Поначалу я решила тщательно подобрать слова для ответа, но потом передумала. Если это все-таки мой сон, если я действительно призвала к себе Калону, то мне стоит быть предельно откровенной. Смешно врать самой себе! Вот почему я сказала правду:

- Я расстроилась из-за того, что мне кажется, чт о ты не всегда был таким, как сейчас.

Калона вдруг замер. Мне показалось, что прошли века, прежде чем он мне ответил.

- А что бы ты сделала, если бы оказалась права, моя милая А-я? Как бы ты поступила? Попыталась бы спасти меня или снова заточила под землей?

Я заглянула в глубину его прекрасных янтарных глаз, пытаясь разглядеть в них его душу.

- Не знаю… Вряд ли я могла бы что-нибудь сделать без твоей помощи.

Калона расхохотался, и звук его смеха веселым вихрем пробежал по моей коже. Мне вдруг захотелось запрокинуть голову и раскинуть руки, чтобы и в меня вселилась эта буйная радость.

- Кажется, ты права, - отсмеявшись, сказал он, улыбаясь мне.

Я первая отвела глаза и уставилась в океан пытаясь не думать о том, как он соблазнителен.

- Мне нравится это место, - с улыбкой в голосе продолжал Калона. - В нем чувствуется сила - древняя сила. Неудивительно, что ты привела меня сюда, моя А-я! Оно напоминает мне то место силы, из которого я восстал в Доме Ночи, хотя стихия Земля здесь не настолько сильна, как там. Впрочем, тем лучше. Здесь мне гораздо приятнее. Безопаснее.

На этот раз я кое-что поняла из его слов.

- Неудивительно, что на острове ты чувствуешь себя в большей безопасности! Ты же не любишь землю.

- Ты прочти угадала. Единственное, что мне нравится в земле, так это твои объятия, А-я, хотя в последний раз они длились слишком долго, даже для такого любителя удовольствий, как я.

На этот раз я все-таки повернулась к нему, и он нежно мне улыбнулся.

- Ты ведь знаешь, что я никакая не А-я!

Его улыбка ничуть не померкла.

- Нет, не знаю. - Медленно протянув руку, он пропустил сквозь пальцы длинную прядь моих темных волос, а потом заглянул мне в глаза и сжал кулак.

- Ну сам посуди, как я могу быть А-ей? - дрожащим голосом запротестовала я. - Разве я была в земле, когда ты освободился? Последние семнадцать лет я живу на земле!

Продолжая ласкать мои волосы, Калона ответил:

- Та А-я исчезла много столетий тому назад, растворившись в земле, из которой была создана. Ты - это она, возродившаяся в образе дщери человеческой. Вот почему ты так непохожа на других.

- Это не правда! Я не А-я! Ведь я даже не узнала тебя, когда ты возродился! - в отчаянии выпалила я.

- Ты уверена в этом? - Ледяной холод, исходивший от кожи Калоны, начал медленно проникать в мое тело, и мне захотелось прильнуть к нему и закрыть глаза.

Сердце мое вновь пустилось вскачь, только на этот раз уже не от страха. Никогда и ничего в жизни я не хотела сильнее, чем прильнуть к груди этого падшего ангела. Это желание было сильнее даже зова Запечатленной крови Хита.

«Какова же будет на вкус кровь самого Каноны?»

Одна мысль об этом заставила меня задрожать от запретного, восхитительного вожделения.

- Ты тоже чувствуешь это, - прошептал Канона. - Ты создана для меня, ты принадлежишь мне, моя А-я!

Его слова прорвали знойное марево моего желания. Я вскочила и отпрянула к дальнему концу скамейки, так что ее мраморный подлокотник оказался между нами.

- Нет. Я не принадлежу тебе. Я не принадлежу никому, кроме самой себя и Никс!

- Ты всегда слушаешься свою глупую Богиню? - из голоса Калоны исчезла соблазнительная тягучесть, и он снова стал холодным, страстным падшим ангелом, чьи настроения менялись, как оклахомская погода, и который мог убить мимоходом, не поведя бровью. - Почему ты так цепляешься за верность ей? Разве сейчас она здесь? - Он раскинул руки, и волшебные черные крылья живым плащом зашелестели за его спиной. - Каждый раз, когда ты больше всего нуждаешься в ней, она уходит в сторону и позволяет тебе набивать шишки.

- Это называется свободой воли, - вздохнула я.

- И что в ней такого замечательного? Люди совершенно не умеют ею пользоваться! Без нее они были бы намного счастливее.

Но я упрямо покачала головой.

- Без свободы воли я бы не была собой и превратилась в безвольную марионетку.

- Нет, А-я! Я не отниму у тебя твою волю, - лицо его снова изменилось, и передо мной вновь оказался влюбленный ангел, столь невыносимо прекрасный, что ради него кто-то мог запросто пожертвовать свободой своей воли и не только воли.

К счастью, этим кем-то была не я.

- Единственный способ заставить меня полюбить тебя, это отнять мою волю и приказать мне быть с тобой, как рабыне! - выпалила я и замерла, ожидая взрыва его гнева. Но Калона не закричал, не вскочил со скамейки и не выкинул ничего подобного. Он просто сказал:

- Значит, мы с тобой будем врагами.

Это не был вопрос, поэтому я решила не отвечать, а спросить:

- Что ты хочешь, Калона?

- Тебя, моя А-я.

Я с досадой покачала головой и крикнула:

- Нет, я спросила тебя не об этом! Я хочу знать, зачем ты вообще явился сюда? Чего тебе надо? Ты бессмертен. Ты… Короче… - Я осеклась и замолчала, тщательно подбирая слова, но потом решила выложить все, как есть. В конце концов, он же сам сказал, что мы враги! - Ты падший, верно? Значит, ты упал откуда-то… наверное, с того места, которое смертные называют небесами? - Сказав все это, я снова замерла, ожидая его ответа.

- Да, - слегка наклонил голову Калона.

- Ты сделал это по своей воле?

Казалось, мой вопрос его позабавил.

- Да. Я сделал выбор, который привел меня сюда.

- Но зачем? Чего ты хочешь?

Черты его лица снова изменились. Теперь от него исходил ослепительный свет, свойственный лишь бессмертным. Калона поднялся в полный рост, широко раскинул руки и расправил крылья, став настолько величественным, что мне было трудно смотреть на него, но я не могла отвести от него взгляда.

- Всего! - закричал он голосом бога. - Я хочу всего!

А потом он снова оказался передо мной - прекрасный, блистающий ангел, совсем не падший, а просто несказанно великолепный и близкий. Достаточно живой, чтобы дотронуться до меня, но слишком ослепительный, чтобы быть кем-то, кроме божества.

- Неужели ты не сможешь меня полюбить? - прошептал он и заключил меня в объятия.

Его крылья сомкнулись вокруг меня мягким темным одеялом, тепло которого резко контрастировало с восхитительно-болезненным холодом его тела. Я сразу узнала этот холод. Калона наклонился и медленно, словно давая мне время отстраниться, прижал свои губы к моим.

Наши губы встретились, и ледяное пламя поцелуя обожгло все мое существо. Я почувствовала, что падаю. Во всем мире не осталось ничего, кроме его тела, его души, его лица. Мне хотелось прижаться к нему, раствориться в нем. Вопрос был не в том, смогу ли я полюбить его, а в том - как его можно не любить… Мне не хватит вечности, чтобы насытиться им, чтобы обнимать его, любить его, владеть им! «Вечность в его объятиях…» Эта мысль обожгла меня. А-я была создана для того, чтобы вечно любить и обнимать его!

«Великая Богиня! - закричало во мне все. - Значит, я все-таки А-я?»

Нет! Этого не может быть! Я этого не допущу!

И я оттолкнула его. Наше объятие было таким крепким и страстным, что моя внезапная реакция застала его врасплох. Калона пошатнулся, а я вырвалась из двойного кольца его рук и крыльев.

- Нет! - заорала я, тряся головой как безумная. - Я не А-я! Я не кусок глины, оживленный волей гигуй! Я - Зои Редберд, и буду любить и только того, кто достоин моей любви!

Его янтарные глаза сузились, и безумный гнев исказил черты божественного лица. Стиснув кулаки, Калона шагнул ко мне.

- Нет! - закричала я.

Дрожа от страха, я села на постели. Нала шипела как ненормальная, а кто-то, кого я не могла разглядеть в темноте, сидел в изножье моей кровати и тщетно пытался защититься от моих безумно машущих рук.

- Зои, Зои! Все в порядке. Все хорошо. Проснить, проснись скорее! О, черт! - вскрикнул парень, когда я с размаху врезала ему кулаком по щеке.

- Убирайся отсюда! - орала я.

Он поймал мои запястья и сжал их в одной руке.

- Стой!

Потом протянул вторую руку и зажег лампу на прикроватном столике.

Щурясь от яркого света, я уставилась на непрошеного гостя, потиравшего скулу.

- Старк! Какого черта ты делаешь в моей комнате?