Потемнело в глазах. И рассыпались цветные искры, будто меня огрели по башке детским пластмассовым «Калейдоскопом». Мир вокруг изменился!

Это было похоже на трехмерную модель из матового стекла, или хрусталя, или даже силикона. Фигуры людей вокруг налились изнутри светом – ярким и ясным, синим и желтым, изумрудным, красным. Стены зданий сделались прозрачными, я увидела их насквозь со всеми перекрытиями, с этажами и лифтовыми шахтами, с подсвеченными силуэтами людей внутри. Земля стала прозрачной, как в «Ночи накануне Ивана Купала», только вместо кладов я увидела под собой канализационные трубы и ниже – огромную нору метро…

Мой кулон лежал на асфальте. Я сидела на корточках, вцепившись пальцами в чахлую траву, и чьи-то кроссовки – не Инструктора! – стояли рядом, и голос их обладателя спрашивал, не надо ли мне помочь. Инструктор заверил, что не надо. Кроссовки поверили ему и ушли. Я подобрала кулон за цепочку, сунула в карман… И только тогда, нетвердо держась на ногах, решилась выпрямиться.

Поздравляю, – сказал Инструктор безо всякой торжественности в голосе. – Ты посвященная и видишь то, что скрыто от других.

Тогда давайте мне две таблетки.

Что?

– Ну, две таблетки, раз я избранная. Чтобы выбрать синюю или красную…

Он поглядел, хмыкнул, сунул руки в карман… и достал две таблетки:

Вот.

Потом увидел мое лицо и немного сжалился:

Вообще-то красная – это леденец от горла, а синяя – изюм в шоколаде… Ты в порядке?

Хороший вопрос.

Ладно, – он посуровел. – Будем считать, что формальности мы выполнили, первичный инструктаж проведен. Иди теперь домой – там беда.

Глава вторая

Настя

Настя рыдала так, что плафоны под потолком звенели. Ну Павлик, ну добряк, от тебя я такого не ожидала!

Стол был сервирован, хоть открытку снимай: свечи, бокалы, бутылка шампанского – не откупоренная. Настя валялась на кровати – услышав, что я вошла, нехотя подняла голову. Слезы размыли ее макияж, черные дорожки тянулись от глаз к подбородку.