Глава 25. Выполняя волю «чужих».

Ну что же, без разговора о зомбировании, как видно, не обойтись. Антрополог Виктор Пелевин, в своей интереснейшей статье «Зомбификация» (журнал «Белорусский климат» № 4, 1997), в частности, сообщает:

«В 1982 году этноботаник Уэйд Дэвис отправился на Гаити. Целью его поездки было изучение сообщений о случаях зомбификации — магического убийства с последующим воскрешением жертвы и использованием её в качестве рабочей силы. Феномен зомбификации, ассоциирующийся обычно с религией воду (вуду), не занимает в ней центрального места и существует как бы на её периферии, служа одним из её практических подтверждений.

Духовная культура Гаити, стержнем которой служит вуду, возникла, как амальгамма верований жителей множества африканских районов, в течение долгого срока поставлявших рабов для французских плантаторов острова».

Может, это и покажется странным, но богатые негритянки Порт-о-Пренса щеголяли в парижских туалетах, объяснялись со своими мужьями по-французски. И отправляли своих детей учиться за границу. В то же время сельские общины оставались осколками Африки.

То, что в известных религиях называется «одержанием», в вуду является практической целью. Существование зомби не кажется обитателям острова Гаити чем-то странным или особо интересным. С точки зрения вуду, человек состоит как бы из нескольких тел, из которых обычному восприятию доступно только одно — физическое.

Собственно, воззрения вуду на «тонкие» тела не отличаются от оккультных воззрений Европы и Азии. Разница в названиях. Исследователи вудуизма давно предполагали существование особого яда, «порошка зомби». Но вот что входит в его состав, было совершенно непонятно. В 1938 году Зора Херетон, американский этнограф, отметила:

«Мы заключили, что дело здесь не в воскресении из мёртвых, а в видимости смерти, вызываемой каким-либо наркотиком, действие которого известно ограниченному кругу лиц. Видимо, какой-то секрет был вывезен из Африки и передавался из поколения в поколение… Жертва может двигаться и что-то делать, но не в состоянии сформулировать мысль».

Надо заметить, что в конце 80-х годов некий исследователь подкупил одного из жрецов вуду, и тот открыл ему секрет приготовления магического зелья. Кстати, жреца покарали за измену мучительной смертью.

В состав «порошка зомби» якобы входили такие ингредиенты: морская жаба Борджия; жалящий морской червь полихета; обилие трав, сведений о которых нет. А также кости черепа недавно умершей мамбо-жрицы вуду. Ну и, наконец, рыба-собака. Всё это тщательно перемешивалось и толклось в течение трёх дней под ритуальные песнопения, пока не стиралось в порошок. Затем месиво опускалось на один день в гроб, с ранее обезглавленной, покойной мамбо. Таким образом, каждая порция порошка требовала принесения в жертву жрицы.

Заметим, что химический анализ порошка показал, что это нервно-паралитический яд, по эффективности в 500 раз превосходящий цианистый калий. Однако ради справедливости заметим, что сами колдуны отрицают, что именно этот порошок является главным оружием их магического арсенала.

Тем более состав порошка меняется в зависимости от того, какой жрец вуду пользуется им. Часть ингредиентов вообще входит под шифрованными названиями: «разрежь-вода» или «сломай крылья». Что они скажут непосвящённому? В настоящее время совершенно точно установлено лишь, что основой «порошка зомби» является тетродотоксин — сильнейший яд, блокирующий передачу нервных импульсов путём «запирания» клеток для ионов натрия. Кстати, именно это вещество содержится в знаменитом смертельно опасном деликатесе Страны восходящего солнца — рыбе «фугу»! Но, как полагает В.Пелевин:

«Фугу продолжают готовить. Но не потому, что это крайне вкусно и даёт чрезвычайно яркое и свежее воспоминание о рискованном приключении, как пишут авторы нескольких мелькнувших в отечественной печати публикаций, пробовавшие фугу в японских ресторанах. Дело в том, что в небольших концентрациях тетродоксин действует как наркотик, вызывая эйфорию и приятные физические ощущения. И задачей повара (лицензию на право приготовления фугу получить крайне сложно) является не полное удаление тетродоксина, а понижение его концентрации до требуемого уровня».

Сами японцы по этому поводу шутят:

«Тот, кто ест фугу, глуп. Но тот, кто не ест фугу, тоже глуп».

Но вернёмся к зомбификации. Втёртый в тело «порошок вуду» вызывает своеобразный транс, внешне почти неотличимый от смерти. В ночь после похорон могила зомби разрывается, и он посредством специальной процедуры приводится в себя. Но вот что представляется исключительно любопытным:

«Если европеец (или человек любой другой культуры) подвергнется действию «порошка зомби», то на него подействует только тетрадоксиц, и он либо умрёт, либо на время впадёт в глубокую кому. А вот на сельского жителя Гаити подействует именно «порошок зомби», и, заметив, что он лежит в гробу и не дышит, он поймёт, что кто-то из врагов "продал его колдуну", который отделил его "маленького доброго ангела «от тела с помощью магической ловушки".»

Заметим, что «маленький добрый ангел» — это часть души, способная легко покидать тело, а также возвращаться назад. Поэтому, чтобы магия действовала на человека, необходимым условием является существование «психического фона», делающего её возможной. Следует признать тот факт, что управлять «советским человеком» до недавнего времени было не очень сложно. Попробуем под этим ракурсом взглянуть на некоторые моменты десяти — пятнадцатилетней давности.

Как же, с точки зрения антрополога, формировался «психичесий фон» в СССР? Вот слова В.Пелевина:

«Магия преследует нас с детства. Сначала нас украшают маленькой пентаграммой из красной пластмассы с портретом кудрявого покровителя всей малышни. При этом мы получаем первое из магических имён — «октябрята». Эта первая инициация не несёт в себе ничего угрожающего и, подобно игре в войну, является игрой в будущее. Вторая инициация уже намного сложнее — подросших людей обучают начаткам ритуала и символике — вручается новый значок (пылающая пентаграмма из металлического сплава и неравнобедренный треугольник из красной материи».

Да, действительно, пионерский галстук завязывался узлом в районе горлового центра и как бы обеспечивает связь с красным знаменем. И хотя вся-то его цена семьдесят копеек на советские деньги, он уже требует особого обращения. Ему присваивается некий магический статус — «пионер». В сознание ребёнка вводится страх — галстук нельзя забыть или потерять.

И тогда раздавалось загадочное: «Будь готов!» На это следовало ответить совершенно бессмысленную ритуальную фразу — «всегда готов!».

Причём абсолютно непонятно, какая готовность имеется в виду: пойти пообедать, или навестить кинотеатр. Или поучаствовать (причём совершенно непонятно в каком качестве) в какой-то борьбе за абсолютно абстрактное «дело Маркса — Энгельса — Ленина». Казалось бы, их дело, пусть они за него и борются, а вот поди ж ты.

Третья массовая инициация — приём в комсомол. Статус «комсомольца» — что это такое? Да вот:

«Статус «комсомольца» — вещь уже серьёзная. Он не приносит ощутимых выгод, но в состоянии принести ощутимые неприятности.

Ритуал — он не отмирает, а утончается и становится эзотерическим, то есть передаваемым непосредственно. Чутьё определяет манеры и лексику. Комплект правил, которыми они (комс. раб.) руководствуются, невозможно сформулировать — тем не менее любой комсомолец в состоянии заметить, соблюдаются эти правила или нет».

У советского человека, таким образом, кроме физического тела, появляются и иные: бытовое, производственное, партийное, интернациональное и т. д. Поэтому происходящее на комсомольских и партийных собраниях, практически, не отличалось от одержания духом — участники точно так же предоставляли свои тела некоторой силе, которая не являлась их нормальным «я».

Смысл провозглавшавшегося когда-то «воспитания нового человека» — сделать это одержание индивидуальным и постоянным. Совершенное табу и ересь для комсомольца — это критический анализ любой ситуации, за что наказывали беспощадно.

«Следующая ступень инициации — «партия». Об интенсивности происходящих в партии процессов можно судить по известному анекдоту о каннском фестивале фильмов ужаса, где разные «Челюсти» и "Механические апельсины" уступают все призы советской ленте "Утеря партбилета". Здесь в полной мере проявляется феномен «вуду-смерти»…

Казалось бы, ну случилось такое. Не чемодан с золотом ведь утерян, в конце концов. Ну скажите, что нехорошо, заставьте принести новую фотографию и выпишите новый партбилет, а прежний аннулируйте (благо они номерные). Так нет, как правило, человека доводили если не до инфаркта, то до сердечного приступа обязательно. Процедура была самой унизительной.

Ну, хорошо, а что представлял собой язык советской системы? В.Пелевин по этому поводу остроумно замечает:

«Посмотрим, какие пилюли каждый день глотала наша душа. «Рай-со-бес». "Рай-и-с-полком". «Гор-и-с-полком» (или, если оставить в покое Древний Египет, "гори-с-полком"). «Об-ком» (звонит колокол?). «Рай-ком». "Гор-ком". «Край-ком». Знаменитая «Индус-три-Али-за-ция». (Какой-то индийско-пакистанский конфликт, где на одного индийца приходятся три мусульманина, как бы вдохновлённые мелькающей в последнем слоге тенью Зия-уль-Хака — и всё это в одном слове). «Парторг» (паром, что ли торгует?)…».

Однако тем, кто жил в трясине советской системы, было вовсе не до шуток.

Или вот шизофренические словосочетания: «товарищ командующий», «любимая коммунистическая партия» или «крепи трудом демократию!». Действительно, точный культурный дубликат общества, построенного в СССР, найти невозможно. Социально-магическая структура слишком эклектична для любых аналогий, она им почти не поддаётся.

Вот разве что такая. Процитируем ещё раз В.Пелевина:

«Представим себе небольшое село, стоящее на холме — некоторые дома уже очень стары, другие, наоборот, построены по самым последним проектам, а большинство — нечто среднее между первым и вторым. Бок о бок стоят полуразрушенная церковь и недостроенный клуб. Словом, обычная жизнь, остатки нового и старого, переплетённые самым причудливым образом.

Теперь представим себе бульдозериста, который, начитавшись каких-то брошюр, решил смести всю эту отсталость и построить новый посёлок на совершенно гладком месте. Сырой октябрьской ночью он садится в бульдозер и в несколько приёмов срезает всю верхнюю часть холма с деревней и жителями.

И вот, когда бульдозер крутится в грязи, разравнивая будущую стройплощадку, происходит нечто неожиданное, бульдозер вдруг проваливается в пустоту — вокруг оказываются какие-то полусгнившие брёвна, человеческие и лошадиные скелеты, черепки и куски ржавчины. Бульдозер оказался в могиле».

Почему так происходит? Потому что ни сам бульдозерист, ни горе-авторы тех дилетантских и поверхностных брошюрок, которых он начитался, не удосужились подумать о том, что когда они всё сметут, то вслед за этим обнажится то, что было до этого сокрыто. Вся предыстория, нечто древнее и страшное. Как совершенно справедливо замечено у Пристли в его «Опасном повороте» — не будите спящую собаку!

То же самое можно сказать о многослойной психике человека. И уж тем более о психике общества, о культуре. В ту пору, когда все были без ума от Штирлица, попалась мне книжица «Третья карта», рассказывающая о приключениях популярного героя, созданного воображением писателя Ю.Семенова. В Западной Украине в 1941 году оберштурмбанфюрер СС Штирлиц (штандартенфюрером он ещё не стал) на какое-то категоричное утверждение московского связника, упорствующего на своей «точке зрения» по поводу… неважно, впрочем, какому, совершенно справедливо замечает:

«Точка зрения — вещь непостоянная. Она зависит от степени информированности. И может порой меняться несколько раз на дню». Ну а что касается слоя психической культуры, то, объявив его набором предрассудков, заблуждений и классово чуждых точек зрения, вскрываешь тёмное бессознательное с остатками существовавших ранее психических образований.

«Вчерашнее вложено в сегодняшнее, как матрёшка в матрёшку, и тот, кто попробует снять с настоящего стружку, чтобы затем раскрасить его под будущее, в результате провалится в очень далёкое прошлое.

Именно это и произошло. Психический котлован, вырытый в душах с целью строительства "нового человека" на месте неподходящего старого, привёл к оживлению огромного числа архаических психоформ и их остатков, относящихся к разным способам видения мира».

Действительно, нам так долго и заунывно бубнили о «нехоженном пути», который якобы впервые в истории прокладывает «советский народ». Ложь абсолютная, как и всё остальное. Ну что, в самом деле, принципиально нового заключается в государственном рабовладении, полном обесценивании человеческой жизни. Или в воскрешении «курилтая» в качестве высшего органа власти. У татаро-монголов в XII веке так назывался «съезд».

Так что «советская культура» в чём-то была похожа на гаитятскую, в чём-то на монгольскую. В чём-то на мрачный культ Баала. Там приносились жертвы Молоху. Даже украв марш у белогвардейцев, большевики не смогли придумать ничего умнее, чем вот эти олигофренические слова: «Смело мы в бой пойдём за власть Советов и, как один умрём, в борьбе за это!».

Получается, что некая «власть Советов» совершенно не нуждается в людях, они могут умереть все как один, для неё это никакого значения не имеет.

Так что не согласиться с В.Пелевиным — сложно! Если я всё же осмелюсь это сделать, то только потому, что, если я правильно его понял, он считает будто причина колоссального краха нашей страны — кроется это в простой безответственности и недомыслии «бульдозериста», который по дремучести своей не ведал, что творит.

В своё время мне пришлось неоднократно на страницах журналов, газет, книг, брошюр, а также на экранах кинотеатров и телевизоров сталкиваться с набившей оскомину сценой. Сценой встречи и беседы Г.Уэллса и «кремлёвского мечтателя» Ленина, который якобы разрисовал перед взором фантаста необъятные дали и тут же раскрасил их в голубой и розовый тона. Ну и, как водится, пригласил Уэллса приехать в СССР ровно через десять лет (очевидно, полюбоваться искусственно организованным голодом в Украине).

Так вот, бережно «храня наследие любимого вождя мирового пролетариата», большевистская цензура неоднократно переиздавая уэллсовскую «Россию во мгле», в силу любопытных причин упорно, от издания к изданию «вырезала» ту часть беседы, где речь велась о возможном контакте землян с представителями иных миров. Вот здесь-то, по утверждению Герберта Уэллса, Ленин произнёс исключительно многозначительную фразу о том, что когда это произойдёт, вся система человеческого знания должна быть немедленно выброшена на помойку.

При этом особые права марксизма-ленинизма здесь не оговаривались. Почему же именно эти слова «вождя» так рьяно отбрасывала цензура? Отчего именно эти слова того, кто «живее всех живых «посчитали нежелательными для восприятия «простыми советскими людьми?»

Как заметил колоритный актёр Бруно Оя в фильме «Никто не хотел умирать»:

«О чём молчите, мужики?!».

Date: 2015-06-05; view: 357; Нарушение авторских прав