Раннее Османское государство в Европе

Продвижение мусульман в Европу проходило медленнее, чем в Индию, но к XIII в. они заполучили мощный плацдарм в одной из греческих областей – Анатолии – как в виде тюркских кочевников и разбойников, грабивших пограничные территории, так и в виде высокоразвитого государства сельджуков в Конье. Нашествие монголов, вероятно, повлияло на увеличение количества изгнанных с насиженных мест кочевников, которые становились гази, но вряд ли сильно ускорило процесс. Как только первоначальная граница между исламскими и христианскими территориями была нарушена, социальные отношения между византийскими крестьянами, бюрократией и армией везде стали примерно одинаковыми. Вторая передышка случилась в начале XIV в., когда мусульмане, достигшие побережий, превратили Эгейское море в пиратский кордон вместо прежней, постепенно размытой сухопутной границы. Затем, после преодоления Эгейского моря, процесс пошел еще быстрее.

После монгольских завоеваний в Анатолии были предприняты попытки восстановить сельджукскую империю, но монголы все активнее подчиняли регион своей непосредственной власти – как все остальные регионы. Однако монгольские правители, находясь в центре полуострова, забыли об эмиратах гази на границе в сторону западных побережий, и те испытывали на себе лишь символическое господство монголов. В последние десятилетия XIII в. эти эмираты отвоевали у христиан один за другим несколько городов, принадлежавших к остаткам Византийской империи (восстановленной с 1269 г. под началом Константинополя). С распадом Монгольской империи в период правления Абу‑Саида вся Анатолия была поделена на маленькие независимые эмираты, сильнейшим из которых был эмират караманлидов, унаследовавших Конью.

^{Надгробие гази Османа в его мавзолее Бурсе, Турция. Современное фото}

Когда большая часть пограничных газийских государств достигла моря, а значит, положила конец грабежам (кроме морских), одно из самых маленьких – в Битинии, горной области на юго‑востоке от Босфора – находилось лицом к лицу с центром восстановленной, но сильно сокращенной Византийской империи (теперь в нее входило со стороны Анатолии чуть больше, чем окрестности Константинополя). с)тим газийским государством правил род Османлидов – больше известных как Оттоманы, или Османы.

Византийская империя, в непосредственной близости к которой оно находилось, все еще владела обширными территориями с Балканской стороны пролива и яростно сопротивлялась наличию противника так близко от своей столицы. Поэтому все мусульманские добровольцы, жаждавшие сражений, могли быть уверены, что найдут их именно там. Привлекая больше людей, чем могли вместить их границы – и будучи превосходными полководцами, – Османы очень скоро захватили прекрасный город Бурсу (1326 г.), ставшую их первой настоящей столицей. В то же время они обрели достаточную силу, чтобы существенно поддержать оппозиционные группировки в Византии. Именно в качестве помощников в войнах различных группировок они впервые пересекли пролив и заняли часть византийской территории на противоположной его стороне (1353 г.). К 1372 г. они захватили ее большую часть, оттеснив византийского императора на территорию союзника. После 1366 г. уже Адрианополь (Эдирне) на Балканах, где пролегала новая граница, тоже стал столицей, равной Бурсе.

Османское государство находилось под сильным культурным влиянием греков – отчасти из‑за того, что среди ее руководства были греки по происхождению. В то же время оно было воинствующе исламским. Кочевники, как правило, с предубеждением относились к христианским крестьянам и проявляли больше терпимости к мусульманским (возможно, некоторые крестьяне поспешили принять ислам во избежание враждебного отношения); и бродячие дервиши, которых почитали и гази, и кочевники, обычно поощряли насильственное обращение в ислам завоеванных территорий (в отличие от более вежливой позиции многих городских суфиев). Но исламская атмосфера (и определенная торговая деятельность в непосредственной близости от Константинополя) постоянно привлекала новых людей, принадлежавших к более формальной исламской культуре и олицетворявших престиж земель старого ислама и в частности улемов. Они постепенно отучили государство и от греческих традиций, и от неуемной жажды гази обратить всех в ислам (поскольку христиане в конечном счете были зимми, которых религия предписывала защищать). Их присутствие в обоих отношениях способствовало наведению мостов между правящими османскими кругами в городах и греческими христианскими крестьянами.

Пропасть между мусульманами и христианами особенно ощущалась на Балканах. Там после краха Византии осталось множество удельных правителей – греков, славян и латинян, – неподконтрольных даже более крупным княжествам. Однако, несмотря на развал центральной бюрократии, недовольство христианскими правящими классами со временем нарастало. К данному моменту многие представители привилегированных сословий были латинянами, другие же просто тяготели к традициям Запада, утрачивая при этом уважение православных христиан в городах и деревнях, ненавидевших и католичество, и соперничество бывших в чести итальянских купцов. Недовольство установленным порядком выражалось, в числе прочего, в сопротивлении христианских монахов официальной церковной иерархии; они снискали такую поддержку среди населения, что в итоге победили (и действительно привнесли свежую струю в структуру церкви). Вероятно, народное недовольство способствовало тому, что на большей части Балкан завоевание проходило стремительно, в результате нескольких крупных сражений между армиями, поэтому не оставалось времени на проведение границы. Следовательно, у гази было мало возможностей вступать в контакт с населением, и государственные администраторы могли обеспечить порядок в сельских общинах; потом, ощущалась политика невмешательства улемов. Таким образом, слабость христианского политического сопротивления на Балканах по сравнению с Анатолией (а также религиозное обновление) помогли христианству на этой территории выжить.

Мурад (1360–1389), судя по всему, сам был одаренным лидером и умел привлечь на свою сторону других талантливых людей. При его правлении турки‑османы стали меньше зависеть от добровольцев‑гази и больше – от регулярной кавалерии (сипахи), которая содержалась за счет земельных наделов. Эта кавалерия представляла собой преимущественно упорядоченные отряды гази, превращавшихся в помещиков, когда им не нужно было воевать. Дополняла ее христианская кавалерия, заимствованная без изменений с захваченных территорий или посылаемая христианскими правителями, вассалами османов. Кроме того, они набирали обученную пехоту из числа обращенных в ислам пленников и искателей приключений, назвав ее «новым войском», или еничери – «янычары». Главные посты при дворе обычно переходили по наследству к членам древних фамилий, руководителем был один из бывших гази, а политика, как правило, определялась в ходе совещаний руководства. Османское государство поддерживало традицию строгой военной дисциплины, которая оказалась чрезвычайно полезной в походах: по крайней мере, на мусульманской территории (в Анатолии) войскам не разрешалось мародерствовать, они обязаны были платить за провиант такую же цену, как все остальные, и в результате рыночная торговля шла бойко. Города, попавшие под контроль османов, получали существенную внутреннюю автономию: Анкарой, владением османов с 1354 г., управляли ее богатейшие купцы, организованные в ахи (или футувва). Очевидно, несмотря на подчинение первых османов монголам, структура государства заметно отличалась от тенденций государства военного патронажа, опираясь на традиции гази, а не степей. Но даже в этот период османские правители периодически переселяли население (не исключая мусульманское), когда на новых захваченных территориях ощущалась нехватка мусульманских кадров.

К 1372 г. османы захватили северо‑запад Анатолии и Фракию (кроме самого Константинополя). Их признали самым сильным из исламских государств западной Анатолии; потом Мурад посредством браков наладил отношения с византийским и болгарским правителями. С этого момента Константинополь с его разрозненными вассальными Эгейскими государствами все сильнее попадал под влияние османов, которые (с 1390 г.) могли там беспрепятственно вмешиваться в вопросы наследования и требовать поставки войск для своих кампаний – даже для похода с целью покорения свободного византийского города. В Риме предпринимались попытки собрать новый крестовый поход, на этот раз против османов, но с теми рыцарями, которые прибыли, византийцы иметь дело отказались – пусть и непоследовательно. В 1386 г. представители более молодого поколения османов и византийская знать объединились для общего дела под предводительством сына Мурада и сына императора: при поддержке главного мусульманского врага Османской империи, карамалитов Коньи, они устроили мятеж. Подавив восстание, Мурад казнил собственного сына и настоял, чтобы греческая знать тоже казнила своих восставших сыновей.

С 1372 г. Мурад снаряжал походы на основную часть Балканского полуострова, захватывая независимые княжества и нападая на государства болгар и сербов. Последние стали важнейшей силой на полуострове (внесшей вклад, наряду с болгарами, в ослабление Византии). Теперь османы, по сути, заменили византийцев в качестве возрожденной фракийской державы и при поддержке своих анатолийских территорий сумели обратить сербов вспять. Эта война имела свои негативные последствия, но к 1389 г. османам, собравшим все свои полки, удалось победить сербскую армию, которой помогали албанцы, болгары, боснийцы и даже венгры, на Косовом поле в центре Сербии. В этой битве Мурад был убит переодетым сербом, но в отместку османы взяли в плен и казнили сербского короля. Османов это только подхлестнуло, а сербов привело в замешательство, что стоило им независимости страны. Теперь османы заняли большую часть полуострова к югу от Дуная; с этого момента началась длительная борьба с венграми севернее Дуная (которых удалось покорить только в 1526 г.).

В отличие от православных сербов венгры были латинским (Западным) государством и рассчитывали на солидарность остальной Западной Европы. К 1396 г. снова обрела популярность идея о крестовом походе, и в Венгрию устремились крупные военные отряды французов и немцев. Однако французские рыцари отказались подчиняться тактическому руководству венгерского короля. Объединенные войска осадили Никополь в низовье Дуная. Когда сын Мурада Баязид выступил им на помощь, французы были полны христианского и рыцарского пыла. Они вырезали своих мусульманских пленников и претендовали на ведущую роль в битве, несмотря на мольбы венгерского короля. Отсутствие дисциплины привело к фатальному замешательству в их рядах, отразившемуся на остальной западной армии. Одержав победу, турки‑османы послали погоню за ее остатками до самых немецких гор. В качестве возмездия за убийство французами мусульманских узников Баязид приказал поступить так же с многочисленными пленными христианами, и были казнены тысячи, пока усталость не положила конец бойне.

Между тем османы желали усилить свое влияние и в Анатолии – откуда в основном поставлялись мусульманские военные кадры для их новой империи. Мурад считал себя вправе вымогать (под видом даров или «продажи») большие куски эмиратов, особенно после разгрома караманлидов – единственных, кто дерзнул сопротивляться.

Date: 2015-06-05; view: 434; Нарушение авторских прав