Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 5 Морские волки на сушеВ детстве море сильно меня испугало. Мне было четыре года. Уже тогда я умела нормально плавать и заплыла метров на двадцать от берега. Я плыла, наслаждаясь теплой водой, и внезапно что-то с силой ударило меня в бок. Сначала я подумала, что это задел какой-то отдыхающий, но когда повернулась в сторону, откуда пришел удар, то обомлела. На воде качалась огромная туша мертвого дельфина. Я завизжала, и через несколько секунд со мной рядом был папа. – Тут дельфин! Мертвый! – кричала я. – Плыви на берег, – строго сказал папа. – А ты останешься тут? – спросила я. – Не хочу. – Вот упрямая девчонка! – воскликнул папа и оттолкнул тушу дельфина от берега. Она нехотя поплыла в море. – Пап, а что случилось с этим дельфином? – поинтересовалась я. – Его, наверное, порезало винтами, – предположил папа. Этот дельфин произвел на меня неизгладимое впечатление. Несколько дней я была в каком-то пришибленном состоянии. Потом это все забылось, но сейчас, спустя много лет, я вновь вспомнила мертвого дельфина, который ударил меня в море. Я снова ощущала себя той маленькой девочкой, которая несколько дней пребывала в потрясении. Ощущала тот же самый шок и растерянность. Я понимала, что Марат улетит, и я останусь одна со своим страхом.
Марат улетел. Час назад. Мы проводили его и Оксану в аэропорт и вернулись домой. Он сильно волновался, потому что еще никогда не летал на самолете, но одновременно мыслями был не здесь, а, наверное, там, на съемках. Я пришла на секретный пляж, легла на песок и стала смотреть в небо. Где-то там вдалеке в самолете летит Марат. А я осталась здесь, на пляже. В компании со своим страхом. Я смотрела на искрящееся море и не могла поверить, что я его боюсь. – Море, что же это такое происходит? – сказала я вслух. – Как такое может быть, что раньше мы дружили, а теперь я тебя боюсь? Наверное, мне нужно снова попытаться перебороть свой страх… Я вошла в море и ощутила теплую, но освежающую воду. Сначала вошла по колено, потом по пояс, затем по грудь. И остановилась. Я представила, что если сейчас перестану ощущать дно под ногами, то со мной снова что-нибудь случится. Или судорога ноги сведет, или водоросли опутают с ног до головы, или в бок ударит туша мертвого дельфина. Все эти мысли навалились одновременно, и я поспешила выйти из воды. – Посижу-ка пока на берегу, тут как-то спокойнее, – проговорила я, сев у кромки воды. Я отрешенно смотрела на море, как на что-то чужое и пустое. Мир стал мутным, словно смотришь на него через пленку. Раньше я плавала там, у самого горизонта, и любовалась голубыми горами на берегу. У меня хватало сил и смелости заплывать так далеко. Я никогда даже не думала, что море может причинить мне какой-то вред. Даже мысли не возникало, что со мной может что-то случиться. Когда хороший гитарист играет на гитаре, он может извлекать звуки, совершенно не задумываясь о том, где какая нота расположена. Руки играют сами собой, потому что гитарист и гитара становятся одним целым. Гитарист мастерски владеет гитарой. Точно так же и я – плавала и думала, что владею морем. Но оказалось, что это не так. Море и я это не одно целое. Когда я нахожусь в море, это не я им владею, а оно мной. Но почему, почему всю жизнь я плавала, и со мной ничего не случалось, а сейчас взяло и случилось? Причем не просто случилось, а случилось самое худшее – я чуть не погибла! Что это значит? Может, я чем-то обидела море? Что-то не так сделала? Почему оно решило причинить мне боль?.. Я не могла найти ответы на эти вопросы. Не могла. Я просто сидела на берегу и смотрела вдаль. И понимала, что, скорее всего, так далеко больше никогда не заплыву. Зазвонил мобильник. Я вздрогнула от неожиданности, потому что была полностью погружена в свои мысли. «Марат». Я улыбнулась. Всегда, когда видела на дисплее это имя, мне становилось радостно. – Да? – я взяла трубку. – Полина, мы уже в Москве! – радостно сообщил Марат. – Полет прошел хорошо, и приземлились тоже удачно! Я в таком шоке от перелета! Я всю жизнь смотрел на облака, которые плывут надо мной в небе, а сейчас облака плыли подо мной! Это такая красота! Но один раз я испугался, когда пилот сказал: «Уважаемые пассажиры, наш полет проходит на высоте девять тысяч пятьсот метров, температура за бортом минус сорок девять градусов. Желаю вам приятного полета». Я чуть с кресла не упал, когда это услышал! Я в небе на высоте десять километров! И вокруг меня минус пятьдесят! Кошмар… – поделился Марат. – Ты там как? Все нормально? – Да, все хорошо, – наигранно веселым голосом ответила я. – Ты смотри, будь везде аккуратен, я волнуюсь. Я очень рада, что полет прошел благополучно! Надо же, так быстро… – Да, да… – рассеянно отозвался Марат. И через пару секунд сказал: – Ладно, Полин, тут нас машина встретила, я тебе потом позвоню. Не скучай. – Буду ждать, – сказала я. Но Марат уже отключил телефон и мою фразу не услышал. Я положила телефон в карман одежды, которая лежала на подстилке. Я предполагала, что именно так все и будет… Марат улетел в другой город за две тысячи километров от меня. Пока он был здесь – еще два часа назад, он жил моими проблемами, мной. А сейчас оказался в Москве, среди людей, которые его встретили, которые что-то ему говорят, и я отдалилась от него. Теперь я где-то там, на фоне. Сейчас его мысли займут другие люди и другие дела. А Полина, та девчонка, которая живет у моря в другой части России… будет где-то далеко. Мне хотелось плакать. Так я и знала, что дружба на расстоянии это ерунда! Дружба будущей «звезды» и девочки-моря невозможна! Хотя… А буду ли я моряком, раз теперь боюсь моря? Не знаю… Но в любом случае, я была права. Он сказал: «Не скучай». Типичная фраза-штамп в конце разговора, которую произносят, даже не думая об ее значении. Он сказал это так, как будто у меня ничего не случилось! Он должен был сказать не «Не скучай», а хотя бы «Полина, я скоро вернусь и обязательно помогу тебе справиться с твоей бедой. Держись и жди меня! Я буду думать о тебе! Я хоть и далеко, но все равно рядом с тобой!» Но вместо этого он говорит ничего не значащее «Не скучай»… Я глубоко вздохнула. Вся проблема в том, что мне первый раз в жизни потребовалась помощь, моральная поддержка другого человека. А этот человек уехал. Хоть он и хотел остаться, но все равно уехал. Да, я сама его уговорила ехать, но… Но если бы с Маратом случилась беда, я бы не стала слушать его уговоры! Я осталась бы и все! Вот же ситуация! Я не могла позволить ему рушить свою карьеру из-за меня и вместе с тем расстроилась, что он оставил меня одну! Я всегда во всех жизненных ситуациях была танком, вездеходом, ледоколом и атомной станцией. А сейчас впервые, единственный раз дала слабину. И мне никто не протягивает руку помощи… Конечно, меня могут поддержать мама или дядя, но это не те люди, от кого я хотела бы помощи в данной ситуации. Мне нужна помощь Марата. Мне нужно, чтобы, как вчера, он вошел вместе со мной в воду, держа меня за руку, заглянул в глаза и сказал: «Полина, я с тобой. Мы решим вместе твою проблему. Это не только твоя проблема, но и моя тоже. Наша общая. Потому что мы с тобой единое целое». Но этого нет. Я сижу одна на берегу и боюсь заходить в воду, а Марат сейчас в Москве и говорит «Не скучай»! Потрясающе… Все это было ужасно, ведь Марат для меня не просто друг. Мы планируем провести вместе всю свою жизнь. Нашу общую жизнь. Но сейчас я задумалась – а как мы ее будем проводить? Вот так, как сейчас?.. Но ведь это ненормально. В жизни бывают не только радости, но и горести. А кто еще будет поддерживать меня в трудностях, если не Марат? Мама?.. А какой тогда смысл быть вместе с парнем, если он не поддерживает? В чем вообще тогда смысл отношений? Слушать красивые слова? Но слова мне не нужны. Мне нужны действия. А действие сейчас просто ударное – мне плохо, но Марата рядом нет. «Ты эгоистка, – вдруг поняла я. – У Марата в жизни такое яркое событие, а ты его упрекаешь, что он уехал. Он ведь хотел остаться? Хотел. Но ты заставила его поехать. А сейчас сидишь и ругаешь! Нельзя так». Мне стало стыдно за свои мысли. И вместе с тем я продолжала терзаться из-за этой ситуации. Я очень рада, что у Марата складывается карьера. Я счастлива, что ему предложили сняться в престижной рекламе, а Оксана подобрала ему роль в фильме про пароход «Адмирал Нахимов». Я не имею никакого права ставить Марату палки в колеса и не пускать его на съемки из-за моей проблемы. Но во всем этом есть один нюанс. Мы ведь с Маратом не просто друзья, а… у нас есть чувства друг к другу. Так вот что делать с чувствами? Если бы мы были просто друзьями, то тогда все складывалось бы четко и ясно: у Марата была бы своя жизнь, а у меня своя. Мы встречались бы то в кафе, то на улице случайно пересеклись, и все было бы гармонично. Что делать? Не могу же я сказать: «Проблемы, прошу вас, возникайте только тогда, когда у Марата перерывы между съемками и когда он рядом!» Проблемы ведь имеют свойство приходить в самое неожиданное время, а не по расписанию. Это какой-то замкнутый круг – держать Марата при себе я не имею права, и вместе с тем без него мне плохо. Что делать?.. Что делать?.. Что делать?.. Этот вопрос мучил меня сильнее, чем камешек, попавший в кроссовку во время бега. А ведь это только начало его карьеры. Если сейчас он, еще неизвестный широкой публике актер, пользуется таким спросом, то что будет, когда он станет востребованным?.. Да я его вообще никогда не буду видеть рядом! Только на экране телевизора. Он будет звонить и говорить: «Не скучай». Шикарная ситуация… Просто голова кругом идет. Я посмотрела на море. Раньше, когда у меня шла голова кругом от проблем, я ныряла в море и заплывала за километр от берега. Вода снимала с меня усталость, забирала переживания и растворяла в соленой воде. Я выходила на берег и чувствовала себя очищенной и обновленной. А сейчас я не могу войти в море, потому что боюсь его. – Моя жизнь рушится, – сказала я. – У меня в жизни было две главные радости – Марат и море. А сейчас нет ни Марата рядом, ни моря. Смысл жизни пропал. Человеку очень важно жить и быть для чего-то кому-то нужным. А кому теперь нужна я, если больше не плаваю? Отдыхающим не нужна, потому что им теперь толку от меня никакого. Начальнику тоже не нужна, потому что я стала плохим работником… Как мне дальше жить? Пока что я не знаю ответа на этот вопрос. Можно было бы посоветоваться с Маратом. Но… не буду ему мешать, он сейчас занят. У него нет на меня времени.
Я разрывалась на две части. Одна часть говорила, что я обижена на Марата из-за его отъезда, а вторая утверждала, что все нормально, и я просто преувеличиваю. Я не знала, к какой части прислушаться. Наши отношения с Маратом длятся чуть больше года. Сейчас конец августа, а познакомились мы в июне прошлого года. Между нами было много разногласий и ссор, но в итоге мы всегда понимали, что эти ссоры пустые. Один раз поссорились, когда мне показалось, что Марат поспорил на меня с приятелями. Второй раз повздорили, когда меня насильно поцеловал Вася, а Марат не стал слушать моих объяснений и сказал, что между нами все кончено. Третий раз произошел конфликт, когда я приняла двоюродную сестру Марата за его девушку… Много ссор было между нами, но все они случались потому, что кто-то из нас что-то недопонял или не дал другому высказаться, чтобы все объяснить. Но ситуация, которая возникла сейчас, это не ссора. Это обстоятельство. И я не знала, что делать с этим обстоятельством. Марат всегда будет ездить на съемки, а я буду его ждать. Мы всегда будем в разлуке. Это не просто преувеличение, а реальный факт. Это уже началось. Марат на съемках, а я страдаю в одиночестве. Зазвонил телефон. «Марат»! – радостно подумала я. Но на дисплее было написано: «Захар». Я взяла трубку: – Да, Захар, привет. – Привет, как дела? Марат улетел? – Да, улетел, – вздохнула я. – Он уже в Москве. – А ты как? Я хотела ответить: «Нормально», но слова застряли в горле. – Эй, Полина? Почему молчишь? – Просто… – откликнулась я. – Как ты себя чувствуешь? На меня накатила волна эмоций – злость на судорогу, обида на Марата, ненависть к живодерам. И я расплакалась. – Ты плачешь? – сразу почувствовал Захар. – Полина, ты плачешь? – Да, – всхлипнула я. – А ты сейчас где? На работе? – На какой еще работе, если я боюсь даже заходить в море? Захар помолчал пару секунд и переспросил: – Боишься заходить в море?.. Хм… Слушай, а приезжай-ка сейчас ко мне. Я хочу с тобой поговорить. – О чем? – Вот приедешь и тогда узнаешь. «Все равно делать нечего, возьму, съезжу», – решила я и пообещала: – Ладно, сейчас приеду… Я ушла с секретного пляжа, перебралась через валуны, сквозь густую рощу, прошла улицу и пришла на железнодорожный вокзал. Вскоре я приехала в Новороссийск. Захар ждал меня у калитки. – Давай прогуляемся? – предложил он. Это несколько меня озадачило, потому что мы еще никогда не гуляли с Захаром за пределами его двора. – Давай… – растерянно отозвалась я. Мы побрели по улице. Я шла, а Захар усердно крутил колеса коляски. Во время пути ни о чем не разговаривали. Он молчал, и я молчала. Пройдя несколько улиц, оказались на набережной и здесь остановились. – Красиво тут, да? – спросил наконец Захар. – Да, – согласилась я. – Значит, говоришь, что боишься заходить в море? – Боюсь… Захар развернулся лицом к морю и задумчиво заговорил: – Знаешь… всегда, когда я расстраиваюсь из-за своего положения, мама говорит: «Представь людей, которым еще хуже, чем тебе». И я представляю. Бывают люди вообще без ног, без рук… Бывают люди слепые, глухие, немые… А я и вижу, и слышу, и разговариваю. И руки у меня есть, чтобы маме в чем-то помогать… Я могу и розы обрезать, и виноград собирать, и что-то починить в доме… Да, я не хожу, но ведь в мире есть люди, которым еще хуже, чем мне… И когда я представляю этих людей, я понимаю, что мне грех жаловаться на жизнь. Я не знала, что сказать. Слова Захара зацепили меня за душу. Он еще никогда не говорил так откровенно о своем физическом недуге. Захар посмотрел на меня своими красивыми глазами орехового оттенка. Сейчас солнце близилось к закату, заливая мир золотом, и от этого его глаза стали еще выразительнее. Из-за того, что он сидел в коляске, а я стояла, он смотрел на меня снизу вверх. «Мне надо было сесть на лавочку, чтобы не было такого различия», – запоздало подумала я. – Все это я говорю не для того, чтобы вызвать к себе жалость, – покачал Захар головой, – а для того, чтобы ты тоже поняла, что есть кто-то, кому еще хуже, чем тебе. Ты же знаешь, что мой отец был моряком… – Да, знаю. – И знаешь, как я мечтаю о море. Наверное, во мне проявились его гены… И эти гены тянут меня в море. Ты же видишь, с каким интересом я слушаю твои рассказы о море. – Вижу, – вздохнула я. – Но о кораблях я даже и мечтать не смею! Я хочу хотя бы просто войти в море и поплавать, понимаешь? – с чувством сказал Захар. Его голос дрожал от волнения. – Ты говоришь, что боишься заходить в море. А я, ты только вдумайся, даже зайти в него не могу! – он со злостью стукнул кулаком по подлокотнику инвалидного кресла. Я стояла и молчала. Не могла найти слов, чтобы ответить Захару. А его, видимо, прорвало – трясло мелкой дрожью. Было заметно, что все эти чувства он долгое время держал в себе, а сейчас выплеснул наружу. Он начал нервно стучать пальцами по подлокотнику кресла. – Один раз мы с мамой заехали на самый пляж, прямо к кромке воды. Я ей не разрешал, но она взяла меня на руки и вместе со мной вошла в море. Если бы ты знала, как я был счастлив в тот момент! Я ощутил воду… Морскую воду… Я находился в море… – сказал Захар с теплотой. И вдруг тон резко переменился: – А потом набежала сильная волна, и мы вместе с мамой упали. Я лежал в воде, в морской пене, и буквально выползал на берег. Все локти были сбиты камнями. Мама еле меня вытащила и посадила обратно в коляску. Хорошо хоть людей на пляже не было, а то смотрели бы все… Думаешь, я не вижу эти взгляды? – Захар обвел глазами вокруг. – Думаешь, не вижу, как люди на меня косятся? Как перешептываются? «Смотри, инвалид едет!» Ладно… Я отдаляюсь от темы… Всем этим я хотел сказать, что тебе надо брать себя в руки и снова учиться любить море. У тебя есть возможность его любить, понимаешь? А я хочу его любить, хочу плавать, но даже войти в море не могу. Извини за прямоту, но в сравнении с моими проблемами твои проблемы это просто ерунда. Ты боишься, что у тебя снова случится судорога? А я вот даже не знаю как это – чувствовать что-то в ногах. Я был бы рад даже судорогу в них ощутить, ведь сейчас я не чувствую вообще ничего… Захар снова посмотрел на море. Краешек солнца коснулся воды. Многие отдыхающие фотографировались на фоне моря и солнца – протягивали ладонь в сторону, а второй человек снимал с такого ракурса, словно первый держит на ладони солнце. Такие съемки я вижу каждый вечер. – Слушай, там мама напекла разных пирожков – и с клубникой, и с вишней, и даже с виноградом. Пойдем, перекусим? – спросил Захар. Я поняла, что он старается загладить неприятное ощущение, оставшееся после нашего разговора. – Пойдем, – улыбнулась я. И мы пошли есть пирожки.
Всю обратную дорогу в электричке я думала о Захаре. Он, безусловно, был прав, когда сказал, что нужно сравнивать свои проблемы с проблемами других. Когда видишь, что кому-то еще хуже, чем тебе, тогда твои проблемы перестают казаться проблемами. Да, у меня возник страх перед морем. Но Захару еще хуже, чем мне… Поэтому надо собрать волю в кулак и снова каким-то образом заставить себя полюбить море. Я удивляюсь Захару. Сейчас ему двадцать два года. Ходить он перестал в два года, когда попал в автокатастрофу. То есть он не ходит практически всю свою жизнь и еще находит в себе силы говорить, что есть кто-то, кому еще хуже, чем ему. Вот это сила духа! Даже в своей нелегкой ситуации он понимает – то, что случилось с ним, это еще не самое худшее, что может быть. Я поражаюсь его желанию жить, оптимизму и силе воли. Люди привыкли переживать по пустякам и не задумываются о том, что у кого-то есть реальные проблемы. Некоторые мои одноклассницы ведут себя так, что мне порой хочется хорошенько их встряхнуть. Например, одна девчонка, Оля Колесникова, из довольно обеспеченной семьи. Она ходит в вещах из последних коллекций модных дизайнеров, тратит деньги направо и налево. Как-то раз у нее был день рождения, а у родителей тогда как раз случились проблемы с финансами. Так Оля им все нервы вымотала, потому что семье не хватало денег отметить ее день рождения в ресторане «Лимонный причал». Это самый дорогой ресторан в нашем городе. Какие только истерики она им не закатывала по этому поводу! Какими только словами не ругала своих родителей, когда мы беседовали на переменах! Когда она в очередной раз стала жаловаться на родителей и их неспособность устроить ее день рождения в «Лимонном причале», я не вытерпела и сказала: – Слушай, Оль, а не сошла ли ты с ума? Кто ты вообще такая, чтобы отмечать день рождения в «Лимонном причале»? Какими хорошими человеческими качествами ты обладаешь, за которые нужно тебя так награждать, а? Вот я сейчас сижу, думаю о тебе и понимаю, что ты самая настоящая хамка, которая постоянно оскорбляет своих родителей и только и знает, что ныть. Вот скажи мне, почему родители должны устраивать твой день рождения в самом дорогом ресторане города? Ты ведь их даже не любишь. Ты постоянно перед всем классом их поливаешь грязью. На их месте я бы вообще о твоем дне рождения забыла и в угол бы тебя поставила. От моих слов Оля была в шоке, но я стала замечать, что день ото дня она меняется, и в итоге стала более спокойной и рассудительной. Наверное, моя речь помогла ей увидеть себя со стороны. Так вот к чему я это говорю? К тому, что, во-первых, нужно уметь оценивать себя адекватно и не считать звездой на пустом месте, а во-вторых, необходимо ценить то, что имеешь. Пока та же Оля рыдает по ночам из-за того, что ей не отметят день рождения в «Лимонном причале», вполне возможно, что в это же самое время Захар рыдает в подушку потому, что не может ходить. Нужно уметь разделять проблемы на реальные и пустые. «Господи, как бы я хотела, чтобы Захар начал ходить! – взмолилась я. – Он такой хороший парень – добрый, чистый душой, преданный… Сколько хорошего он смог бы сделать в жизни, если бы его ноги могли ходить… Сколько людей обрели бы хорошего друга… Он ведь почти никуда не выходит, его окно в мир – это Интернет… Да, в Интернете, конечно, тоже люди, но было бы лучше, если бы Захар мог ходить своими ногами и общаться с людьми везде – и в горы ходил бы, и в море плавал, не думая о том, как бы удобнее ему развернуть коляску на повороте…» Кстати, только подружившись с Захаром, я увидела, насколько тяжело в нашем мире живется инвалидам. Нигде нет пандусов, удобных спусков, и поэтому людям с ограниченными возможностями невозможно самостоятельно подняться по ступенькам. Я испытывала жуткую досаду и страшную боль от того, что ничем не могла помочь Захару. Надежда рассказывала, что они объездили уже всех врачей, Захару делали много операций и в России, и за рубежом, но все безрезультатно. Ноги не шевелятся. Врачи признали, что Захар не будет ходить никогда. И диагноз «Инвалид 1 группы» поставили в его медицинской карте бессрочно… Самое интересное, что, с медицинской точки зрения, после всех операций у Захара стало все нормально с позвоночником. Но по какой-то причине он все равно не может ходить. Ноги не двигаются. Врачи сами не понимают, почему это происходит, но сделали уже все возможное. В размеренный шум колес электрички вплелся телефонный звонок. «Мама». – Да, мам? – я взяла трубку. – Полина, ты где? – голос мамы был звонкий и взволнованный. – Уже подъезжаю к Лимонному. – Давай быстрее! Приедешь в город и сразу иди домой! Тут у нас такое! Такое! – Какое? – сердце оборвалось. Что еще случилось?.. Мои нервы это не выдержат. – Не переживай, все хорошо, – успокоила меня мама. – Ждем тебя дома! «Что там еще могло произойти? – терялась я в догадках. – Может, Марат уже вернулся со съемок тайком от меня и хочет сделать мне сюрприз?» С этой мыслью я вышла из электрички и как на крыльях полетела домой. И замерла у калитки. Со двора слышался громкий богатырский голос: – А потом наш корабль начало качать из стороны в сторону! Большой коралловый риф в Австралии очень опасен! Рифы острые, как бритва! Волны заливали палубу! Молнии сверкали, гремел гром, но я не выпускал из рук штурвал и выводил корабль из рифов! – Папа!! – закричала я на всю улицу. – Юнга!! – закричал в ответ папа. От волнения я долго возилась с замком калитки, еле открыла ее и рванула навстречу папе. Он стоял во дворе возле беседки, и мне казалось, что это не папа, а мощная скала. Папа был высоким, мускулистым, загоревшим дочерна. Внешностью я пошла в него – он тоже голубоглазый и светловолосый. Папа схватил меня в охапку и долго обнимал. От него пахло морем, солью и приключениями. – Ты вернулся из плавания? – я не могла поверить своим глазам. – Но ведь должен был вернуться через две недели… Что случилось?.. – Нет, я должен был вернуться сегодня. Но вам сказал, что через две недели, чтобы сделать сюрприз, – объяснил папа, и мы все рассмеялись. Мы: я, мама, папа и дядя – сидели во дворе весь вечер. Без конца заваривали чай, ели, пили и слушали бесконечные папины рассказы о морских путешествиях. Папа был отменным рассказчиком, умел создавать такую картинку словами, что во время повествования казалось, будто ты сам все это переживаешь. Когда по улице проходили соседи, они видели папу, и каждому хотелось хоть минуту с ним поговорить. Папу любили все. Я слушала его и наблюдала за мамой. Она сидела рядом с папой, обхватив его мускулистую руку и положив голову на его плечо. Мама была счастлива, что муж вернулся домой. Когда папа приезжает домой, мама будто молодеет лет на двадцать. Ее глаза горят, она порхает, словно бабочка, и смеется так искренне и заливисто, что кажется, будто это ребенок. И вместе с тем от ее радости по поводу возвращения папы всегда веет грустью, потому что мы четко знаем: после отпуска папа снова уйдет в плавание на несколько месяцев. Когда небо стало черным, как смола, и его усыпали золотые звезды, а стрелки часов перевалили за полночь, папа вдруг спохватился: – Да, я забыл сказать вам одну вещь. – Какую? – спросила я. – Ты голыми руками победил в открытом море белую акулу? – Нет, – рассмеялся папа. Потом вдруг стал серьезным и обвел нас взглядом. Вокруг было так тихо, что слышалось только пение сверчков и жужжание цикад на соснах. – Саша, что ты хочешь сказать? – поторопила мама папу. – Не знаю, как вы к этому отнесётесь, но… – он замолчал. – Но что? – не выдержал дядя. Папа вздохнул: – Я уволился. Я подумала, что ослышалась. – Что? – не поняла я. – Саша, ты шутишь? – изумилась мама. – Это правда? – не поверил дядя. – Да, уволился, – еще раз вздохнул папа. – И это не шутка. – Но почему? – я не могла взять в толк. – Потому что хватит мне уже по полгода бороздить морские просторы, – с чувством ответил папа и стукнул кулаком по столу так, что тарелки со стаканами зазвенели. – Я очень люблю море, но свою семью люблю больше. Мне надоело слышать вас только по телефону. Я не вижу, как моя жена работает, не вижу, как дочь взрослеет… Ты уже стала настоящей невестой, – папа кивнул на меня, – но я не видел этот процесс – как ты из девочки превращалась в девушку. Поэтому я и уволился. Хватит нам постоянно жить в разлуке и ожидании встречи. Мы – семья, и должны всегда быть рядом. В общем, мои полугодовые плавания закончились. Теперь я всегда буду здесь, с вами. В беседке царила тишина. Никто ничего не говорил. Все были погружены в свои мысли. А потом я услышала всхлип. Это мама расплакалась. – Саша, я так рада, – она поцеловала папу в загорелую щеку. – Так рада… наконец-то мы будем вместе… Мне так надоело постоянно тебя ждать… Смотреть на семьи вокруг, на мужей с женами и знать, что мой муж не рядом со мной, а плывет, например, мимо Цейлона или Кубы. Это… это самая лучшая новость за последние двадцать лет. – Я рад, что ты не против, – улыбнулся папа. – Скажешь тоже! Как я могу быть против! Я так мечтала об этом! – Правильное решение, – одобрил дядя и пожал папе руку. – Я тоже рада, – потрясенно проговорила я, еще не до конца осознавая эту новость. – Но чем теперь ты будешь заниматься?.. – А, займусь чем-нибудь! – беспечно махнул рукой папа. – Работы вокруг много, вот и себе какую-нибудь подыщу. – Ну да… – растерянно пробормотала я. Если честно, я была в таком потрясении, словно вышла к морю и увидела, будто оно полностью исчезло, и вместо него образовалась гигантская впадина. С одной стороны, я счастлива, что папа теперь всегда будет с нами рядом. Я мечтала об этом всю жизнь. Хотела, чтобы папа находился дома не несколько месяцев в году, а круглый год. Но с другой стороны, мне было очень жалко папу. Он любит море еще сильнее, чем его люблю я. Или любила?.. Впрочем, это сейчас неважно. Он всю свою жизнь посвятил морю, а теперь навсегда сошел на берег. Я даже не представляла, что он чувствует. Хотя могу предположить, что его душа разрывается на части – одна часть тянется к морю, а другая – к семье. Но папа выбрал семью. Он наступил на горло своим желаниям и уволился. Я даже примерно не могла представить, кем теперь будет работать папа. Всю жизнь я видела его в тельняшке с разводами соли, которая едва не рвется на широкой мускулистой груди, и с канатом или штурвалом в руках. А кем он станет теперь? Будет стоять за прилавком в торговой палатке и продавать отдыхающим морские сувениры – лакированные ракушки и кружки с надписью «Лимонный-2011»? А может, будет торговать надувными матрасами и масками для подводного плавания? Или устроится кассиром в столовую? Или будет продавать квас?.. Любая профессия хороша, но просто эти профессии явно не папины. Его поступок просто шокировал меня. Я всегда много рассуждала о том, что человек должен реализовываться и в семье, и на любимой работе, потому что без чего-то одного он будет чувствовать себя несчастным, а сейчас своими глазами увидела, что человек может отказаться от любимого занятия и посвятить себя семье. Папа поступил так, как поступают очень редко. «Может, и для нас с Маратом не все потеряно? – зажглась я надеждой. – Может, мне отказаться от своей мечты стать моряком и ездить с ним на съемки? Или, может, он откажется от карьеры актера и будет со мной?» Сердце радостно забилось, но я тут же себе возразила: папа ведь не сразу отказался от своей мечты. Он много лет провел в плаваниях, избороздил все океаны и большинство морей Земли и только потом решил остаться с семьей. Он насытился впечатлениями, и теперь ему хотя бы есть, что вспомнить. А мы с Маратом еще даже не начали реализовывать свои мечты, и отказаться от них вот так сразу, срубить все на корню, будет трудно. Исходя из этого, я поняла, что наша проблема совместной жизни моряка и «звезды» все-таки неразрешима. Впрочем, сейчас надо думать не об этом, а о том, как перестать бояться моря… Глядя на счастливых родителей, я вспомнила Марата. После того звонка, когда его встретили в аэропорту, он больше не звонил. И не писал. Хотя раньше писал раз в час обязательно… Мы всегда жили, как будто в режиме онлайн. А сейчас он не написал даже «спокойной ночи»… Уже был час ночи. Я решила сама ему написать. «Наверное, он уже спит, – подумала я. – Но не страшно, прочитает эсэмэску утром». Я написала Марату «Спокойной ночи, сладких снов» и отправила сообщение. Потом отложила телефон и снова стала слушать рассказы папы о море. И вдруг через десять минут пришла эсэмэска. Это был Марат. «Тебе тоже сладких снов! Я сейчас немного занят, напишу позже». Я пребывала в небольшой растерянности. Час ночи, а он не спит. Что он там делает? Они что, так поздно работают? Да, наверное, работают… Оксана рассказывала, что на телевидении все не так, как на обычных работах. Там практически не существует понятия дня и ночи. Снимают тогда, когда надо снимать, чтобы не выбиться из графика. Ответ Марата меня уколол. Он сейчас занят и напишет позже… «Позже» – это когда? В четыре утра? – Я немного прогуляюсь, – сказала я и встала из-за стола. – Куда это ты «немного прогуляешься» в час ночи? – изумился папа. – Просто по улице… Да ладно, что со мной случится… – Ну, иди, раз тебе надо, – папа пристально посмотрел на меня. Кажется, он понял, что я чем-то озабочена. Я вышла со двора и, погрузившись в мысли, пошла по улице. Да, я понимаю, что у Марата другие заботы, что он действительно чем-то занят… Но как же это больно! Я прямо кожей ощущаю, что мы сейчас отдалены друг от друга. И это только начало отдаления. Все самое главное – когда он станет востребованным актером и певцом, – впереди. Чувствую, тогда мы вообще будем общаться раз в неделю в лучшем случае. «Я просто не знаю, как быть, – думала я, идя по прохладным августовским улицам. – Если сейчас все так, то что будет потом? Но, может, Марат привыкнет к такому образу жизни и станет писать регулярно? Или, может, я привыкну, что он будет писать нерегулярно?..» В моей жизни вдруг резко все поменялось. Начиная с того, что уехал Артем, и заканчивая тем, что море перестало быть для меня другом. Такое впечатление, будто заканчивается какой-то период. Словно закрывается прошлое, и появляется будущее. Но это будущее грустное и… взрослое. Кажется, детство закончилось. Артем уехал, Марат начал работать вдалеке от меня, я без моря стала другой… Все изменилось. Все. И я не готова к этим переменам. Я сама не заметила, как пришла к морю. Ночь была темной, лунной и звездной. Я смотрела на море, в котором отражались луна и звезды. Звезды и море… Точно так же и мы с Маратом. Он – звезда, а я – море… Звезды отражаются в море, но они очень далеки друг от друга, и звезды никогда не смогут оказаться в море. Они могут только отражаться… Но быть вместе – нет. «Неужели нас ожидает то же самое – только отражение? Неужели я буду видеть всегда только его отражение? – с тоской подумала я. – Но мне хочется не только отражения. Я хочу еще и прикасаться к нему, чувствовать его тепло, быть с ним рядом… Лечить его, когда он заболеет, помогать подбирать ему одежду, когда куда-то пойдет, кормить его, жалеть, когда ему плохо… Но разве можно все это делать, если люди далеки друг от друга?» Я смотрела на море. Звезды висели над водой, отражаясь в морской глади, но ни одна звезда не касалась моря. Ну почему, почему звездам и морю не дано быть вместе?..
|