Протоиерей Валентин Свенцицкий

Проводить свою духовную жизнь без руководства и думать, что можно серьезно поставить перед собою задачу внутреннего устроения без послушничества,- это сущее недоразумение.
В этом деле духовничества для назидаемых, для мирян необходимо усвоить себе два правила. Первое - иметь одного духовника. Как часто на вопрос: "Есть ли у вас духовник?" - слышишь ответ: имею несколько духовников, исповедаюсь вот там и там. Это состояние хождения по разным духовникам не полезно в духовной жизни.
Избирать духовника нужно по своему сердцу и душе, но менять духовника можно по каким-либо очень серьезным основаниям и лучше с благословения того духовника, от которого хотят уйти.
Второе правило заключается в том, чтобы, выбрав духовника, отдать себя ему в послушание. В условиях мирской жизни не может быть осуществлено послушание так, как оно ставится в монастырях, ибо здесь нет возможности для духовника так руководить каждым движением в жизни человека, как это можно сделать в монастырях. Но важна готовность, важна самая решимость отказаться от своей воли.
Надо на деле научиться отказываться от своей воли. Ибо действующая в нас воля мешает тому состоянию открытости души, которое необходимо для принятия в душу благодати Божией.
Научиться отдать себя в руки Божии - а это необходимо для жизни духовной и молитвы - можно только через отречение от своей воли в послушании.
Вот почему так высоко ценят послушание святые отцы и требуют от подвизающегося его полного исполнения. Слушаться надо безусловно и не рассуждая. Не спрашивая: почему? И даже не стараясь уяснить себе, почему требуется то или другое. Ибо если послушание будет от "согласия" с доводами разума - это уже не есть послушание, не есть отречение от своей воли.
Когда мы имеем многое возразить против того, что повелевает духовный отец, нужно отложить все рассуждения, ибо согласие не есть послушание. Монастырское послушание, или послушание старцу, и есть послушание без мотивов, без рассуждений, без возражений.
Конечно, священник-духовник не то же, что старец, но и ему должно оказывать добровольное послушание, поскольку во всякое духовничество входит элемент старчества.
Встает в душе вопрос: так неужели же всегда надо слушаться?
Надо слушаться тогда, когда это приятно, и тогда, когда это неприятно.
Надо слушаться тогда, когда это легко понести, надо слушаться и тогда, когда это трудно понести.
Послушничество есть послушничество.
Послушание должно оказываться и в таких делах, которые могут казаться неправильными, неполезными, даже ненравственными - по словам святого Иоанна Лествичника, "противными нашему спасению". "За грех послушника духовник отдает отчет Богу, а не послушник",- говорит авва Дорофей.
Словом, если уже нет своей воли, то и нет согласия или несогласия в подчинении. За все отвечает тот, в чьи руки отдал себя послушник. Послушание есть послушание во всем и до конца.
Речь идет о послушании монастырском, о руководстве старческом, где послушание является нарочитым подвигом. Духовник в миру не может взять на себя такого руководства, ибо не может руководить всею жизнью духовного своего сына. Но в объеме и его духовного руководства надлежит все же пребывать в послушании и мирянам, ибо без послушания отцу нет сыновнего отношения и, значит, нет и никакого руководства.
Вот почему в завершение наставления о послушании святой Иоанн говорит слова страшные, дерзновенные, говоря которые святой подвижник предостерегает, чтобы словами этими "не ужасались": "Не ужасайся и не дивись, когда скажу тебе... что лучше согрешить перед Богом, нежели перед отцом своим, потому что если мы прогневали Бога, то наставник наш может Его с нами примирить, а когда мы наставника ввели в смущение, тогда уже никого не имеем, кто бы за нас ходатайствовал" (Иоанн Лествичник).
Не значит ли это, что руководители дерзают на положение каких-то избранных старцев? Совсем нет. Но мы веруем, что, когда душа действительно ищет руководства и смиренно воспринимает дух послушнический, Господь вразумит пастыря, даст ему указания, как вести такую душу, лишь бы только не было злоупотребления. Но ведь злоупотребление везде и всегда возможно, это уж есть грех, который возможен и в миру, и в монастыре.
Если не умудрит Господь руководителя-духовника и он не сможет верно указать самое полезное для молящегося, он сделает великое благо уже тем, что "личную волю" молящегося, через которую действует дьявол, обезопасит, взяв в свои руки.
Есть одно, что дает обязательство для воина Христова отказаться от послушания. И то тогда, когда требования идут вразрез с чистотою Православия, и тогда, когда непослушание делается во имя этой чистоты. Только здесь непослушание не расшатывает дух воина Христова, а утверждает и закаляет его!
Святой Афанасий Великий называет послушание "добровольным мученичеством". И мученический путь вначале труден. В средине допускает колебания. А к концу светел и радостен.
Когда человек вступает на путь послушания, вначале ему трудно подчинить волю свою чужой воле. Отсюда скорбь и смятение духа. В средине пути бывает по-разному. Одни быстро усваивают привычку к послушанию, другие с трудом, отсюда у одних эта средина пути проходит без скорби, у других в скорбях. А к концу все люди радостно несут подвиг послушания.
И ныне пребывающие в послушании и под руководством старцев или простых духовников, встающие на путь жизни, подвергаются такому же нападению врага. Они вдруг начинают испытывать усиление страстей или начинают чувствовать окаменелость сердца. То внезапная тревога охватывает их, то сухость, то леность, пропадает почти совсем желание молиться. Враг вкладывает ему мысль, что, пока он не исполнял послушания, не шел по этому пути, он был лучше. Лучше молился, был чище сердцем, духовнее, ревностнее работал Господу. А вот как встал под руководство - так и потерял все.
Знай - это искушение. Вражеский навет, попускаемый промыслительно, ибо такое временное лишение нас духовных благ бывает для нас причиною глубочайшего смиренномудрия.
Иной раз быстрые успехи поражают послушника, ему начинает казаться, что он уже достиг высоты, на которой не требуется послушания. Из тихой пристани выходит он на безбрежный простор своеволия. Здесь бесы стерегут его, и начатый под руководством так успешно путь жизни духовной кончается страшным кораблекрушением. Чаще всего именно здесь впадает человек в прелесть, то есть в горделивое самообольщение.
Славно и велико послушание!
На послушничестве созидалась вся духовная жизнь. На послушничестве созидалась и великая Православная Церковь.
Послушничество лежит в основании всех православных подвигов.
Послушничество дало святой Церкви ее великую силу и славу.
Послушничеством создавалось в Церкви то лучшее, что мы имеем в нашем руководстве духовном.
Все подвиги святых отцов, все их творения, вся их великая подвижническая жизнь - все в своем основании имело послушничество.
Послушничеством была спаяна и скреплена святая Церковь. Послушничество лежит в основании незыблемого ее здания.
И сколько изломанных самочинием своим, упованием на свою волю, всегда зиждущихся на страстях людей приходит в этом изломанном, искалеченном внутреннем своем состоянии тоски и смятения, просят пастыря взять их в свое руководство, взять у них эту волю, их измучившую и изломавшую их жизнь. И с какой радостью и готовностью вручают душу свою, чувствуя, что именно здесь тихое пристанище.