Выполняй лучше вот эти ката

Этот ответ меня несколько озадачил. Я стояла в некоторой растерянности, не зная, что и сказать.

Помолчав немного, он добавил:

Выполняй лучше вот эти ката.

Сэнсэй показал начало плавно переходящих друг в друга движений с проработкой глубокого ды­ха­ния. Все это время я повторяла за ним почти авто­ма­тически. А когда он пошел помогать другим, в го­лове у меня стали появляться сплошные вопросы: «Что он имел в виду? Неужели знает про мой ди­агноз? Но как?! Я никому из друзей не расска­зы­ва­ла, да и до сих пор ничем себя не выдала на трени­ровках». И в этих раздумьях неожиданно для себя сде­лала поразительное открытие. Если в школе, до­ма, на бальных танцах у меня появлялась внезапная, про­­должительная головная боль, то здесь, сколько я ни «издевалась» над своим телом, еще ни разу эта боль никак себя не проявила. Почему? В чем тут при­чина?

Так, погрузившись в свои мысли в процессе работы над новыми упражнениями, я не заметила, как вокруг Учителя столпились ребята, прервав свои занятия. И когда моя особа наконец-то это обнаружила, то поспешила присоединиться к слу­шателям, чтоб не пропустить чего-нибудь важного и для себя.

— Скажите, а как достигается техника настоящего удара, только лишь тренированностью мышц? — спросил Андрей.

— Нет. Это, в первую очередь, тренированность моз­га, — ответил Сэнсэй.

— А это как?

— Ну, чтобы вам было более понятно, скажем так… Мышца – это тот же механизм, который выполняет свою функцию. У нее есть определенная программа, поступающая из мозга в виде нейро­импульсов. В результате работы таких программ в головном мозге возникают сигналы, вызывающие сокращение группы мышц. Таким образом, происходит не только движение конечностей, но и сложные двигательные акты. То есть наша тренировка есть не что иное, как целенаправленное совершен­ствование нашего мозга а, следовательно, и наших мышц. Смысл заключается в том, что чем лучше и быст­рее работает «натренированный» мозг, тем луч­ше и быстрее работают мышцы.

— А вот насчет высшего мастерства спортсменов в боевых искусствах, — вступил в беседу Костя. — Я где-то читал, что мастера даже не успевают подумать, как уже наносят удар. Это как происхо­дит и почему?

— Да, ребята. Вы затрагиваете такую серьезную тему…. Но постараюсь вкратце объяснить…. Весь фокус заключается не в том, чтобы просто на­тре­нировать свои мышцы, а в том, чтобы предста­вить конкретную ситуацию, образ сопер­ника. И са­мое главное — четко знать при этом, куда ты бьешь, в какую ткань, что при этом происходит внутри того организма, какова сила удара и так далее. Если человек нано­сит удар просто так, чтобы его наработать, то все его старания до лампочки! Настоящий боец, ра­бо­­тая на макиваре, в первую очередь работает с обра­зом. Он реально представляет, как соперник откры­вается, и в этот момент наносится удар, осоз­навая при этом его возможные последствия. То есть он тренирует свой мозг.

— А что при этом происходит в мозге? — спросил кто-то из старших парней.

— Мозг через зрительное восприятие оценивает ситуацию, анализируя ее, и принимает решение. Затем он передает эту команду в мозжечок, то есть в двигательный центр. А из него, уже через нервы, поступает соответствующий сигнал в мышцы. Вся эта деятельность фиксируется в памяти. Затем, в бою, у бойца неосознанно срабатывает эта память, но уже без всех сложных цепочек анализа и команд в мозге. То есть соперник только открылся, а у мастера уже идет непроизвольное движение. Скажем так, это просто уже другая работа психики, другая работа иннервации, другая работа головного мозга.

— Это как бы идет на подсознательном уровне, с физиологической точки зрения? — блеснул своей эрудицией Костик.

— Совершенно верно. Сложные рефлек­торные двигательные реакции осуществ­ляются уже на уровне безусловного рефлекса, — с улыбкой произнес Сэнсэй, а потом добавил: — В школьной про­­грамме по анатомии есть такие понятия, как услов­ные и безусловные рефлексы. Безусловные — это гене­тически заложенные самой природой реф­лексы. Именно благодаря им происходит регуляция внут­ренней среды организма, сохранение особи. А к условным относятся приобретенные рефлексы, в результате накопления опыта, новых навыков. Но и они создаются на базе безусловных рефлексов. У чело­века вообще существует масса безусловных рефлек­сов, связей, реакций, которые осуществ­ляются по­сред­ством спинного, заднего и среднего мозга, под­корковых отделов коры больших полушарий и мозжечка…

— Так то, что вы нам вначале рассказали, это и есть большое Искусство? — все никак не мог успокоиться Андрей.

— Нет. Это всего лишь начальная ступень насто­ящего мастерства… В большом Искусстве основная работа идет на предвидение. Это работа эпифиза, который находится над мозжечком в надбугорной области промежуточного мозга.

— А эпифиз — это просто участок белого ве­щества? — спросил Костя.

— Нет. Это так называемая шишковидная железа, весом всего лишь в один карат. Но она играет огромную роль в жизнедеятельности организма. Это одна из самых загадочных частей головного мозга и человека в целом. К сожалению, пока науке об ее истинных функциях ничего не известно.

— А кому известно? – полюбопытствовал Костя.

— Кому надо, тому и известно, — с хитрой улыбкой ответил Сэнсэй, а затем продолжил: — Так вот, работая на предвидение, мастер подсознатель­но вырабатывает способность улавливать мысли соперника. То есть тот только подумал, что надо нанести удар вот туда-то, как мастер принимает уже контрмеру, и именно такую, которая необходима. Все это проис­ходит неосознанно, в какое-то мгновенье.

— Интересно, а с такими неосознанными явле­ниями «мгновенной скорости» сталкиваются только мастера боевых искусств? — задумчиво спросил Андрей.

— Почему? Не только. Многие люди очень час­то в жизни сталкиваются с этими явлениями психики. У одних это происходит из-за долгих специальных тренировок. К примеру, взять тех же циркачей, которые ловят на огромной скорости ножи, стрелы и тому подобное. Другие люди на себе ощущали действие таких безусловных рефлексов в жизни. Скажем, когда чело­века что-то или кто-то сильно напугает, та же собака. Он может мгновенно выполнить се­рию движений. И только потом, уже минуя опас­ность, осознает, насколько быстро он это сделал. Эта способность заложена изна­чаль­но в человеке. Иначе бы он не выжил в те далекие времена, когда спасался бегством от мамонта, саблезубого тигра или другого хищника.

Мы стояли молча, завороженные рассказом Сэнсэя. В этот момент в дверь кто-то постучал. От неожиданности все внутри меня сжалось на какую-то секунду. Время-то уже было не для вечерних прогулок. Сэнсэй спокойно подошел и открыл дверь, под бдительными взглядами нашей компании.

— О, хорошо, что я тебя застал, — пожав руку, поприветствовал его какой-то мужчина. – А то уже думал ехать к тебе до­мой. Тут такое дело…

— Сейчас, подожди минуточку, — сказал Сэнсэй, и уже обратившись к нам, произнес: – Ребята, у вас есть еще пятнадцать минут для работы и по домам.

Через полчаса мы уже стояли на улице, ожи­­дая последних. Игорь Михайлович зак­рыл спортзал и, спешно попрощавшись с нами, уехал на машине с тем мужчиной.

«Ну вот, — сердилась я сама на себя, — хотела Сэн­сэя после занятия расспросить об его загадочном “По­тому”, но не вышло. Надо было в спортзале это сделать. Так там повсюду любопытные слуша­те­ли. Вот так незадача!»

Когда мы ехали домой, каждый размышлял о своем. И это не удивительно, после таких трени­ро­вок есть о чем задуматься. Но кто думал молча, а кое-кто и вслух. Андрей чуть ли не полпути пытался убедить нас, а скорее всего себя, что сегодняшний проигрыш в спарринге — это чистая случай­ность.

— Жалко, у меня не было с собой нунчак. Но ниче­го, я их захвачу на следующую тренировку. Вот тогда и покажу настоящий класс!

Зрелище обещало быть по-настоящему захва­тывающим, так как мы знали, насколько хорошо Андрей работал с нунчаками. Это был его «конек».

Эту тренировку наша компания ждала как никогда. Мы заблаговременно приехали пораньше. Спортзал был открыт. Некоторые ребята, уже переодевшись, слегка разминались. Сэнсэй стоял в сторонке, увлеченно беседуя с каким-то дол­говязым пожилым человеком. Этот старичок был та­кой худой, что кимоно на нем висело, как на ве­шал­ке. Невдалеке, вместе с группой мужчин, стоял «Вареник». Но выражение его лица говорило о том, что он даже не слышал смешных шуток своих собе­седников. Казалось, уши его превратились в еди­ный эхолокатор, улавливающий малейший звук со сто­роны Сэнсэя и долговязого старика. «Ух, — воз­му­щенно подумала я. — Опять он тут!»

Вслед за нами шумно вошли несколько парней, занимающихся в нашей секции, в припод­нятом настроении. С ними гордо выша­гивал неопрятного вида мужичок, лет сорока, в заму­соленной одежде, с недельной щетиной на лице. Ребята поздоровались с Сэнсэем и объявили с явным удовольствием:

— Мы тут встретили такого интересного чело­ве­ка, экстрасенса… Знакомьтесь, Виталий Яков­ле­вич.

При этих словах взлохмаченный мужчина чинно сделал поклон головой и вновь занял свою самодо­вольную позу.

— Он обладает необычными способностями, ко­торые любезно согласился продемонстрировать на­шему коллективу…

Сэнсэй сделал вежливый ответный кивок:

— Это было бы весьма занимательно посмотреть.

— И весьма поучительно, — многозначительно до­ба­вил Виталий Яковлевич, подняв при этом указа­тельный палец.

Вокруг начала собираться вся наша огромная любопытная толпа. Тем временем «экстрасенс», с видом непревзойденного знатока своего дела, достал из надорванного кармана куртки с десяток обычных столовых ложек, перевязанных полоской грязного лоскутка.

— Как ты думаешь, — тихо шепнул Костик Андрею, — откуда у этого неандертальца взялись пре­дметы человеческой цивилизации?

— Спер, наверное, где-то, — просто ответил Андрей.

— Интересно, а он хоть знает, как ими пользо­ваться? — усмехнулся Костя.

В этот момент Виталий Яковлевич, демонстра­тивно раздевшись до пояса и оголив свой заплыв­ший жировыми складками живот, начал с усердием налепливать ложки тыльной стороной на грудь. Наши парни прыснули со смеха, а Костя добавил:

— Вот это да! Не зря же говорят, что техника в ру­ках дикаря — это груда металла!

По толпе пробежался легкий ропот удив­ления. Ложки действительно прилипли, и «экстра­сенс» уже важно прохаживался, выпятив грудь, как будто она была увешана медалями «За отва­гу».

Кто-то из ребят спросил:

— А как вы это делаете? Как это можно объя­снить?

Похоже, именно этого вопроса Виталий Яков­левич и ждал. Он с видимым удовольствием поучи­тельно стал рассказывать про биоэнерго­информа­ционные поля, биологический магнетизм человека, о феноменальных проявлениях его только у избранных людей и о всемогущей силе этого воздей­ствия. Его речь постепенно достигла апогея. Расхажи­вая перед удивленной толпой с голым торсом, увешанным ложками, и утверждающе раз­махивая руками, «экстрасенс» возбужденно декламировал:

— … этот мощный пульсирующий флюид, по­рож­денный силой Мирового Космического Ра­зума, оли­цетворяет последнюю ступень совер­шен­ства духа. Он способен окружать силой своей ауры сознание человека. И не только отделяться от тела челове­ческого, но и вести вместе с его душой внете­лесное существование. Я бы сказал, запредельное суще­­ствование, вполне осознанно.

Аккумулировав энергию этого космического флюида, я открыл в себе небывалые сверхспособ­ности. Я получил бесценный дар к магнетизму, ясновидению, исцелению больных. Моему чудо­действенному лечению подвластны все болезни. Я исцеляю через взаимопроникающий вездесущий двойной поток флюидов, который является перво­причиной всего энергоинформационного поля великого Космоса. Своим положительным полю­сом я восстанавливаю силы, тело, ауру человека, а также снимаю порчу, сглазы…

Я заметила, что хотя эта своеобразная лекция была для меня не совсем понятной, но мои мысли стали отыскивать в ней варианты моего возможного исцеления. «А вдруг он сможет меня вылечить?! Хотя, конечно, в это очень трудно поверить, но вдруг…» Окрыленная призрачной надеждой, я стала с большим усердием слушать убеждаю­щую речь «экстрасенса», уже не обращая никакого внимания на его внешний вид.

— …Моя мощь, по мере моего совер­шен­ство­вания, стала огромной… Вот, убедитесь сами. Это одно из ее проявлений, — указал он на прилипшие ложки.

При этом наблюдалась странная картина. С каждым кругом вдоль слушающей толпы, он все больше и больше выпячивал живот, слегка отклоняясь назад, как пингвин. Я посмотрела на Сэнсэя. Он стоял, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову, вероятно, уже устав слушать. На его лице была ироническая улыбка.

— …Я достиг этого совершенства благодаря тайным знаниям, которые никому не известны на Земле, кроме избранных. На основе этой засек­реченной информации я разработал свою соб­ственную систему духовного развития. Но она доступна не каждому простому смертному. Даже тот, кто тяжелейшим трудом своих греховных искуп­лений и лишений дойдет до десятой ступени моей лестницы совершенства, не сможет само­стоятельно постичь великую тайну этого знания. Потому что она раскрывается только избранным из избранных. Ибо только такие люди, как я, сумев­шие соединить бренное тело с великим духом, духом Вселенского Разума, обладают всемо­гуществом Бога!!!

Кажется, при этих словах нервы у Сэнсэя не вы­дер­жали. Судя по его легкой волне движений, мне показалось, что он сейчас сорвется и врежет ему от души так, что этого «засланца» не спасет да­же хваленая сила. Но вопреки моим прогнозам, Сэнсэй лишь отчетливо, чеканя каждое слово, произнес:

— Уважаемый, не слишком ли большую ответст­венность вы на себя берете? Пока что вы до сих пор не продемонстрировали еще ничего такого, что бы подтверждало ваши слова.

— Как не продемонстрировал?! — обрушился с не­го­дованием Виталий Яковлевич. — А ты что, этого не видишь?!

— Да все это ерунда, — продолжал Сэнсэй. — Это мо­­жет любой и каждый. И ничего здесь неорди­нар­ного и сверхъестественного нет… Мыться про­с­то надо чаще.

Вся толпа грохнула со смеху. А Костик, хлопнув се­бя по лбу, с восклицанием произнес:

— Точно! Вспомнил, я читал про этот фокус. У не­го же просто тело липкое и мокрое, поэтому лож­ки и прилипли.

«Вседержитель Космоса и всея Земли» еще больше вскипел от ярости и на весь зал чуть ли не зао­рал, обращаясь к Сэнсэю:

— Да ты еще слишком молодой, чтобы судить об этих великих знаниях! Что ты вообще умеешь, кроме как махать ногами…

Сэнсэй пристально на него взглянул. Затем подошел и легко снял одну из сползающих с груди ложек. Все вокруг замерли. Учитель вытянул вперед руку, держась за узенький кончик ложки, и начал выполнять серию дыхательных упражнений, с проработкой глубокого дыхания. Через минуту лицо его расслабилось, эмоции исчезли. Глаза изменились и как мне по­казалось, стали бездонными. Он застыл на какие-то секунды, пристально всматриваясь в ложку. Его облик стал похож на величественное скульптурное изваяние. И в этот момент ложка начала быстро гнуться, как мягкий, увядающий стебелек. Созда­валось впечатление, что она была сделана не из твердого металла, а из какой-то пластичной струк­ту­ры. Я не верила своим глазам. Невероятно, но факт!

Сэнсэй же за какие-то доли секунды вновь воз­вратился обратно в свой прежний облик и спокойно сказал ошалевшему Виталию Яков­левичу, вручая согнутую ложку:

— Когда вы нам сможете продемонстрировать хотя бы этот фокус, тогда мы с удовольствием по­слу­­шаем вас дальше.

И резко развернувшись к толпе, Сэнсэй добавил:

— К сведению тех, кто не переоделся. Тренировка начинается через две минуты. Кто не успеет, будет отжимать штрафные (так у нас назывались два­дцать отжиманий от пола за опоздание).

Услышав такие слова, мы помчались к раз­де­вал­кам, обгоняя друг друга, так и не досмотрев са­мо­го интересного: как же выходил из ступора этот ново­яв­ленный «бомжок-божок».

— Старший сэмпай! Почему посторонние в зале?! — раздался позади голос Сэнсэя.

Всю разминку я размышляла: «Как же меня уго­раздило даже допустить мысль о том, что этот бомж чем-то может мне помочь?! Эх…. Но с другой стороны, в моей безвыходной ситуации только и при­ходится ве­рить в чудо да надеяться на авось. Тут уже цепляешься за любую соломинку, лишь бы уцелеть. Поэтому и возникают такие глупые мысли из-за внутреннего, почти панического страха. Нет. Надо взять себя в руки. Я все равно найду спа­си­тельную лазейку. Я постараюсь выжить. Нужно только не терять надежды и бороться до самого конца!» Самое удивительное было то, что моя твердая уверенность строилась на каком-то глубоком, под­сознательном чувстве, на том Нечто, что я так усердно искала. Но все это проявлялось в смутных догадках.

В это время разминка окончилась, и мы приня­лись отра­батывать «базу» под руководством старшего сэмпая. Сэнсэй сидел на спортивной скамеечке, обсуждая что-то с долговязым стариком. «Вот бы послушать, о чем они говорят», – подумала моя осо­ба. Но, очевидно, такие любопытные мысли были не толь­ко в моей голове. «Вареник», хоть мужчина и с сединой, но все время пытался как бы случайно за­нять в процессе тренировки место поближе к Учи­телю. В каждом таком случае он вызывал у ме­ня неописуемое чувство зависти и ревности. И, судя по осуждающим взглядам наших ребят, не только у меня одной.

В шуме и монотонности исполнения основных базовых ударов и громогласного счета их после­довательности я опять ушла в свои мысли. «Как же Сэнсэй умудрился согнуть ложку? И поче­му он назвал этот феномен просто фокусом? Ведь если это был фокус, то, в моем понимании, его нужно тщательно подготовить. А он вот так, взял и согнул одним лишь взглядом».

Можно сказать, что я в это верила и не верила одно­временно. Верила, потому что где-то читала о людях-феноменах, которые обладали такими способностями. Я вспомнила, что там же были описаны лю­ди-магниты. Но к ним прилипали любые пред­меты, вне зависимости из какого материала они были сделаны: дерева, металла, пластмассы. Помню, что меня поразило при этом, какой вес эти люди выдерживали — более десяти килограммов!

Парадоксально, но не верила я именно своим глазам, в то, что видела это, как говорят, «в живую». Точнее, это неверие больше относилось к области мо­его осознания реальности самого факта. Кругом были сплошные загадки. Я понимаю, если бы нашу толпу загипнотизировали, предварительно расска­зав, что сейчас мы увидим. Но Сэнсэй просто молча взял и сделал это. Как?!

Тем не менее, сам факт возможности такого явле­ния был для меня очень важен. Это была некая, неве­домая мне пока еще, твердая платформа, сформи­рованная знаниями Сэнсэя. За нее-то уси­лен­но и цеплялось мое подсознание, всячески сопро­тивляясь отталкивающим мыслям. Не знаю по­чему, но я начала доверять этому интересному человеку. По крайней мере, он явно знал: где пра­в­да, а где вы­мысел.

После «базы» наконец-то настал долгожданный момент для нашей компании. Эту часть тренировки мы условно назвали «вольной программой», так как здесь люди, разбившись по парам, по своему желанию отрабатывали старые приемы или какие-то особые удары из предыдущих занятий. Андрей взял нунчаки и под нашими любопытными взорами подошел к Учителю.

— А можно что-нибудь предпринять против нунчак?

— А ты умеешь ими вертеть? — в свою очередь с улыбкой спросил Сэнсэй.

— Еще как! — самодовольно похвастался Андрей. — Я уже четыре года их из рук не выпускаю. Можно сказать, сплю и ем с ними.

И Андрей демонстративно прокрутил несколько сложных, на наш взгляд, движений.

— Неплохо, — ответил Сэнсэй.

— А все-таки можно что-нибудь предпринять против нунчак? — повторил свой вопрос Андрей, явно провоцируя Учителя.

— Конечно… На каждого Виджая найдется Рад­жа.

— Что-что? — не поняв, переспросил Андрей.

— Я говорю, на каждую силу есть ответная сила. Нунчаки тоже не исключение.

— А вы можете это показать?

— Могу… Но так будет нечестно, ты с нунчаками против меня… Бери тогда еще кого-нибудь.

Мы с удивлением переглянулись. Тем не менее Андрей пошел искать себе напарника, а наша компа­ния добывать второе орудие битвы. К сожа­лению, нунчак больше ни у кого не оказалось. Зато в комнате для спортивного инвентаря мы обнару­жили много двухметровых шестов.

Но если орудие нашли легко, то с напарником у Андрея было куда посложнее. Старшие ребята кате­горически «отмахивались» от предложения поучас­твовать в этом бое, исподтишка посме­иваясь: «Нет, парень. Ты уж как-нибудь сам».

Наконец, Андрею удалось уговорить какого-то мужичка из новеньких. В это время Сэнсэй мирно беседовал с тем худым стариком в белом кимоно.

— Вот, нашел! — радостно объявил Андрей Учи­телю.

— Нашел, хорошо. Пусть старший сэмпай будет на­шим секундантом… По его хлопку начинайте атако­вать в полный контакт. Все понятно?

Андрей только этого и ждал. Он с видимым удовольствием закивал головой. Сэнсэй вышел на середину. Андрей стал напротив Сэнсэя, а мужичок с шестом выбрал позицию справа сзади от Учителя. Настала захватывающая минута. Все участники были в боевом напряжении, кроме Сэнсэя. Он стоял расслабленно, задумавшись о чем-то своем, и слегка поигрывая кончиками черного пояса, расши­того золотыми иероглифами.

По хлопку старшего сэмпая Андрей рьяно дви­нулся в лобовую атаку, крутя нун­ча­ками со скоростью вращения лопастей рабо­та­ющего пропеллера. В это время мужичок резко под­ско­чил и замахнулся в ударе шестом. То, что про­изо­шло дальше, случилось в какие-то мгновения. Сэнсэй с начала атаки вообще не переменил пози­ции, как стоял в глубокомысленной позе, так и остал­ся. Но как только соперники достигли крити­ческого расстояния относительно его тела, он, не меняя стойки, резко выпустил руку вперед. Если это, конечно, можно так назвать «выпустил», пото­му что на самом деле его рука вылетела, словно атакующая змея. Нунчаки завернулись, прокру­тились на ней и полетели в сторону второго бойца. Учитель сопроводил их проворотом кисти, слегка изменив траекторию полета. Нунчаки в воздухе сделали пол-оборота, выровнялись, как палка, и торцом попали точно в лоб нападающего сзади мужчины. Вторая палка нунчак, продолжая полет, ударила по шесту. И шест, соответственно изменяя траекторию движения, попал прямо по го­лове Андрея. В результате два горе-бойца неуклю­же распластались на полу, даже не осознав, что слу­чилось. А Сэнсэй продолжал стоять задумавшись, как будто вся заварушка вокруг его явно не касалась. Затем, встрепенувшись, он заботливо спросил у своих бывших «противников»:

— Ну как, ребята, не сильно ушиблись?

— Не, — ответил растерянно Андрей, усиленно рас­тирая вздувшуюся шишку на лбу. — Нор­мально…

Мужик тоже кивнул.

— Извините, я немного не рассчитал.

И, подходя к своему бывшему собеседнику, произнес как ни в чем не бывало:

— Вы знаете, у меня появилась грандиозная идея! А что, если…

В это время наблюдавшая за боем толпа загудела в шуме обсуждений, смеха и удивления по поводу скоротечного боя. А один из старших парней, кото­рому Андрей предлагал быть напарником, со смеш­ком произнес:

— Как же, Сэнсэй не рассчитал, жди! Ничего, мужики, крепитесь. Мы через такие «неверные» расчеты, по своей глупости, уже не один раз проходили.

Когда до Андрея наконец-то дошло, что произошло, он просто затиранил Костика и Славика одним и тем же вопросом: «Как же такое может быть? Раз… и одним движением, даже не ударом?!» На что Костик недоуменно отвечал:

— Да откуда мы знаем? Вон Сэнсэй, у него и спра­шивай.

Но Учитель до конца тренировки постоянно был занят то показом новых приемов, то работой над слож­ными ударами со старшими ребятами, то отве­тами на бесконечные вопросы, а в конце тренировки беседой со стариком. Однако Андрей задался целью во что бы то ни стало имен­но сегодня все выяснить.

И такой шанс выпал нашей компании только тогда, когда закончились дополнительные занятия. Мы быстро переоделись и стали у выхода, как стража, твердо решив добиться своего. Но оказалось, что нам с Игорем Михайловичем и его ребятами по пу­ти до самой остановки. По дороге мы и присту­пи­­­ли к расспросам.

— А как вы это так одним движением смогли по­бе­дить двух противников с таким вооружением? — за­дал свой выстраданный вопрос Андрей.

— Да вооружение здесь не при чем. Эта техника на использование силы противника. Кстати, приме­няется во многих стилях, например «Айкидо», «Джиу-джицу», «Винь-чунь» и других. Надо лишь уло­вить момент и тут же его использовать.

— Это, в общем, понятно. А в вашем случае, какой стиль вы использовали?

— Да так, — пожав плечами, лукаво ответил Сэн­сэй, — всего понемножку.

— А все-таки? — не унимался Андрей.

— Ну, здесь всего-то надо знать закон инерции по фи­зике, распределение центра тяжести по биоме­ханике и немного стиль «Змеи».

— Ого! — присвистнул Андрей.

— А как ты хотел? Все великое до смешного простое, но дается оно нелегким трудом.

Пока Андрей раздумывал над этой фразой, Славик быстро спросил:

— А эффект с ложкой возможно как-то объяснить?

— Конечно, возможно, — с улыбкой произнес Сэн­сэй. — Ничего нет тайного на земле, чтоб когда-ни­будь не сделалось явью.

— А что это было?

— Да все это пустяки. Ничего здесь особенного нет, обыкновенный цигун, вернее, одна из его моди­фи­каций.

— А что такое цигун? — в свою очередь заинте­ре­со­валась я.

— Я где-то читал, что это просто дыхательная гим­настика, — вставил Костя.

— Да, многие так считают, — ответил Игорь Ми­хай­лович. — Но на самом деле цигун — это дыха­тельно-медитативная система, с помощью которой человек может управлять скрытыми психофи­зи­чес­кими возможностями. Хотя по сути, это одна из са­мых простых разновидностей духовных практик.

Эта фраза заинтересовала всю компанию. А у меня внутри что-то встрепенулось от этих слов. Но только я раскрыла рот, чтобы спросить, как же этому научиться, как тут влез Костя со своей любимой манерой словоблудия.

— Да,

Я б многого достигнуть мог,

Date: 2015-05-22; view: 426; Нарушение авторских прав