Систематика. Преодоление существующих трудностей в области систематики истерических и истериформных состояний становится возможным благодаря их многостороннему

Преодоление существующих трудностей в области систематики истерических и истериформных состояний становится возможным благодаря их многостороннему, системному анализу. Необходимость рассмотрения про­блемы классификации истерических нервно-психических нарушений с позиций комплексной оценки их генеза и динамики можно обосновать высказыванием В. И. Лени­на, который отмечал; «...кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо бу­дет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкать­ся» на эти общие вопросы»1.

На основе комплексного клинико-патогенетического, типологического и клинико-динамического исследования нами предложена клинико-патогенетическая группиров­ка истерических и истериформных состояний [Сем­ке В. Я., 1971, 1978]. Поскольку каждая попытка си­стематизации должна предусматривать уточнение общетеоретических позиций исследования, мы сочли целе­сообразным кратко определить концептуальный аппарат, выступающий в роли «системообразующего фактора» и позволяющий на основе собственного материала и лите­ратурных данных раскрыть понимание некоторых клини­ческих терминов в области пограничной психиатрии.

К сожалению, трактовка многих из них по-прежнему остается крайне запутанной и противоречивой. Существу­ющие различия в понимании отдельных клинических обо­значений в значительной степени затрудняют возмож­ность достижения единства мнений по вопросам си­стематики, дифференциальной диагностики и терапии пограничных нервно-психических расстройств.

С целью конкретизации ряда выдвигаемых в настоя­щем исследовании положений мы попытались уточнить некоторые наиболее употребимые понятия, имеющие не­посредственное отношение к проблеме истерии. Они бу­дут использованы в дальнейшем и при рассмотрении клинико-динамического аспекта истерических состояний.

Адаптация — это действие индивида в таком диапазо­не социальной среды, который не выявляет патологиче­ского склада личности и требования которого посильны для невротических, акцентуированных и психопатичес­ких компонентов характера [Семке В. Я., 1965]. Важной проблемой является выделение системы критериев, по­зволяющей оценить уровень социальной адаптации (дез­адаптации) личности. Она должна учитывать: степень активности личности в коллективе, разносторонность и эффективность ее деятельности, наличие определенных психофизиологических качеств, темп и сроки формиро­вания адаптационных механизмов. Таким образом, в изу­чении условий формирования социальной адаптации и дезадаптации необходим системный подход: исследова­ние как самой адаптирующейся личности, так и окружа­ющей ее микросреды с применением методов конкретной социометрии, на полезность которых указывал О. В. Кербиков (1965).

Компенсация — это отработанная под влиянием внеш­ней среды способность индивида замещать вредные, ме­шающие себе и другим характерологические качества полезными или во всяком случае безразличными [Сем­ке В. Я., 1965]. Установление компенсации происходит главным образом за счет активной выработки механиз­мов «психологической защиты», появления новых черт характера и форм поведения, перекрывающих прежние особенности личности. «При компенсации затушевываются проявления патологии, но не устраняются основы патологии» [Кербиков О. В., 1962]. Порою новые характерологические качества являются контрастными но отно­шению к прежним личностным чертам [Морозов Г. В., Шубина Н. К., 1968]. В зависимости от характера ком­пенсаторных образований и степени их развития выделя­ют [Фелинская Н. И., Шубина Н. К, 1970] истинные компенсации, гиперкомпенсации, субкомпенсации, псев­докомпенсации.

При истинной компенсации вторичные характероло­гические особенности соответствуют типу высшей нерв­ной деятельности, который лежит в основе данной пси­хопатии (например, при истерической форме — тип «утрированного художника», по И. П. Павлову). Гипер­компенсация связана с чрезмерным развитием вторичных компенсаторных черт, создающим новые проявления па­тологии характера (так, при истерической психопатии среди гиперкомпенсаторных образований встречаются полный отказ от собственных убеждений, слепое подчи­нение мнению авторитетных лиц, напускная холодность, надменность, избыточное менторство, склонность к ус­ложненным мыслительным конструкциям и т. д.). Суб­компенсация наблюдается при недостаточном, частичном развитии компенсаторных образований; ее можно оце­нить как состояние неполного выздоровления, когда при отсутствии внешних клинических проявлений болезни удается обнаружить наличие нейрофизиологических сдвигов.

Рассматривая соотношение адаптационных и компен­саторных механизмов в целом, следует отметить, что в первом случае акцент ставится на роли окружающей сре­ды, во втором — на внутренних ресурсах личности. Нами отмечена [Семке В. Я., 1965] некоторая предпочтитель­ность в корригировании аномальных свойств личности в зависимости от ее типологических особенностей. Так, ли­ца с превалированием стенических (паранойяльных, возбудимых) компонентов характера лучше компенсирова­лись, чем адаптировались; тормозимые, слабые (псих­астенические, астенические) натуры, напротив, лучше адаптировались, чем компенсировались. Хорошая соци­альная приспособляемость у последней категории лиц наблюдалась в условиях, не требующих напряжения или быстрой смены стоящих перед ними задач; установление адаптации осуществлялось за счет избрания ими строго размеренного образа жизни, устранения чрезмерных слу­жебных и общественных нагрузок. У всех обследованных больных имелась также лучшая адаптация к условиям семьи, чем к требованиям профессиональной деятельно­сти [факт, отмеченный В. Я. Гиндикиным (1963)].

Реакция — простейшая первичная форма погранич­ных расстройств, которая может служить первоначаль­ным этапом более глубоких и продолжительных личност­ных девиаций [Лакосина Н. Д., Ушаков Г. К., 1976]. С учетом клинических и этиологических особенностей реакции принято подразделять на следующие.

1. Психогенные (ситуационные) реакции, обусловлен­ные влиянием различных отрицательных средовых фак­торов, проявляющиеся в клинически нейтральных синд­ромах, не характерных для данной группы психопатий. По своему клиническому содержанию они могут быть невротическими или психотическими. Для них характер­но: возникновение в непосредственной близости с психо­генной вредностью, отсутствие целостной клинической картины и выраженных соматовегетативных нарушений, быстрота исчезновения после минования психотравмирующей ситуации.

2. Психопатические (характерологические) реакции, которые выражаются в резком усилении привычного спо­соба реагирования на внешние вредности, не выходящего за пределы личностных ресурсов индивида. По выра­жению О. В. Кербикова (1962), это временные, прехо­дящие характерологические сдвиги, возникающие реак­тивно. Б. В. Шостакович (1971) выделяет однозначные и неоднозначные психопатические реакции. Мы разделя­ем [Семке В. Я., 1976] психопатические реакции на гомономные (с клиническими проявлениями, свойствен­ными данному типу психопатии), при которых «конститу­циональный фактор властно окрашивает в свои индиви­дуальные цвета тип, форму и содержание реакции» [Ганнушкин П. Б., 1933], и гетерономные (преобладают симптомы, присущие другому кругу психопатии). С уче­том динамических показателей можно выделять острые, подострые и затяжные реакции.

3. Острые аффективные реакции возникают в ответ на индивидуально значимые психические травмы или трудно переносимые ситуации, как правило, на фоне ак­центуаций характера [Личко А. Е., 1983]. Они весьма кратковременны, проявляются агрессией или аутоагрессией, бегством из аффектогенной ситуации или разыгры­ванием бурных сцен. А. Е. Личко подразделяет их на экстрапунитивные, интрапунитивные, импунитивные и демонстративные.

Социальная адаптация представляет собой процесс включения личности в новую социальную ситуацию. Ин­дивид развивается в составе малых общностей, образую­щих микросреду; среди них наиболее важным звеном является первичный коллектив (семейный, школьный, тру­довой). В каждом из них социальная деятельность лич­ности имеет определенное своеобразие: семейная и про­фессиональная адаптация составляет сложный процесс включения в систему межличностных отношений. В про­цессе адаптации происходит определенная перестройка личности как результат тесного взаимодействия интере­сов, ценностей, установок, потребностей индивида и кол­лектива. Формирование устойчивых контактов и расши­рение сферы общения с окружающими способствуют большей реализации своих возможностей в коллективе. Адаптация предполагает большее участие в этом процес­се микросоциальной среды (семейной, трудовой), чем самой личности.

Дезадаптация — нарушение привычного способа взаи­модействия личности с другими членами коллектива, проявляющееся в изменении социально-психологических установок в связи с появлением эмоционального напря­жения в микрогруппе. Наиболее часто явления дезадап­тации наблюдаются у психопатических личностей, обла­дающих такими особенностями характера, которые «мешают им безболезненно для себя и для других приспо­сабливаться к окружающей среде» [Ганнушкин П. Б., 1933]. При этом речь идет о «выявлении во вне» психо­патических черт, о клиническом жизненном выявлении психопатий. В наших прежних исследованиях [Сем­ке В. Я., 1964, 1967] отмечено учащение социальной дез­адаптации у многих препсихопатических и психопатиче­ских натур под влиянием эндокринно-вегетативных сдви­гов инволюционного периода. Нарастание консерватизма мышления, утрата прежней гибкости и приспособляемо­сти в еще большей мере затрудняют адаптацию организ­ма к новым условиям и повышают требования к приспо­собительным механизмам.

Познание закономерностей формирования каждого из трех видов реакции подводит нас к рассмотрению чрез­вычайно сложной проблемы промежуточных форм меж­ду психическим здоровьем и болезнью. На практике речь идет о наличии двух границ, которые определяют область пограничных состояний: «одна — от здоровья, другая — от болезни» [Ганнушкин П. Б., 1933], зачастую оказывающихся весьма неустойчивыми и крайне неопределен­ными. В этиопатогенетическом плане выдвигается задача пристального изучения перехода «от нормальной пове­денческой эмоции к эмоции фиксированной, патологиче­ской» [Анохин П. К., 1965].

В клиническом плане такой переход от нормальных к субнормальным проявлениям характеризуется, по на­шему мнению [Семке В. Я., 1985], рядом признаков: кратковременность и изолированность отдельных эмо­ционально-волевых реакций, носящих как бы абортив­ный, рудиментарный (в виде «микросимптомов», «моно­симптомов») и преходящий характер; четкая связь аффективных реакций с психогенной ситуацией, их психо­логическая «понятийность»; быстрая обратимость, без появления устойчивой личностной переработки.

Не отрицая правомерности существующих дефини­ций ранних проявлений пограничной нервно-психической патологии в виде «предневроза», преневротических состо­яний [Гиляровский В. А., 1934], психопатических [Ганнушкин П. Б., 1933], патохарактерологических [Кербиков О. В., 1962], невротических [Ушаков Г. К., 1978] реакций нам представляется более адекватным обозна­чить их в качестве аномальных (дезадаптационных) лич­ностных реакций. Это обусловлено прежде всего тем, что определение нозологической принадлежности нервно-психических расстройств на ранних этапах развития заболевания связано с рядом трудностей клинико-диагно­стического порядка, которые могут в существенной сте­пени оказать влияние на содержание лечебно-реабилита­ционных мероприятий.

Касаясь качественных отличий аномальных личност­ных реакций от психологических переживаний психиче­ски здоровых лиц, целесообразен учет и выделение ряда клинических признаков [Семке В. Я., 1986]: утрата адап­тивного (приспособительного) характера реагирования; ломка сложившихся индивидуальных механизмов психо­логической защиты; концентрация сознания на узком круге аффективных переживаний (в частности, для лиц с истерической акцентуацией в качестве «ключевых» пе­реживаний выступают ситуации, вызывающие ущемление их престижа, ограничение возможности постоянно нахо­диться в центре внимания окружающих); возникновение вне связи с актуальной психотравмирующей ситуацией, в нейтральной обстановке, под действием ранее индиф­ферентных раздражителей (нередко эти реакции фиксируются по механизму условной связи с психическими раздражителями, не имеющими объективной психогенной значимости, в то время как основное конфликтное пере­живание, особенно при частичной сохранности механиз­мов психологической защиты, может вытесняться из сфе­ры сознания); появление новых форм реагирования в виде тревожности [Ханин Ю. Д., 1970], ригидности [Залевский Г. В., 1976]; возникновение функциональных нейродинамических сдвигов в центральной нервной системе. При нарастании и утяжелении симптоматики наблюда­ется «кристаллизация» болезненного реагирования с по­явлением признаков предболезни, а затем и формирова­нием «стереотипа болезни». Тревожность и ригидность выступают в качестве основного фактора стабилизации аномальных личностных реакций и превращения их в стойкие патохарактерологические расстройства.

Развитие личности [Ясперс К., 1910] представляет со­бой постепенное формирование аномального личностного склада. Оно относится к числу наиболее общих, спе­цифически человеческих форм приспособления индивида к меняющимся внешним и внутренним условиям [Кова­лев В. В., 1971]. П. Б. Ганнушкин (1933) указывал на отсутствие принципиальной разницы между затяжной реакцией и развитием личности, так как «развитие в дей­ствительности слагается из ряда реакций, фиксирующих постепенно соответствующие клинические явления»; позднее это положение было развито О. В. Кербиковым (1971).

Согласно данным Ю. Л. Метелицы (1979), развитие личности занимает промежуточное положение между психогениями и психопатиями. Разграничение форм раз­вития личности производится g учетом ведущего пато­генетического фактора: а) постреактивное (психогенное) развитие личности происходит в результате длительных неблагоприятных воздействий — на поздних этапах пере­несенного невроза или реактивного психоза, когда наме­чается дальнейшее закрепление имеющейся личностной патологии (невротическое или же постпсихотическое раз­витие); б) патохарактерологическое развитие (по О. В. Кербикову, 1968) возникает под воздействием дли­тельно существующих отрицательных микросоциальных влияний, в первую очередь дефектов воспитания. При дальнейшей неблагоприятной динамике оно создает ос­нову для формирования «краевой» психопатии; в) пато­логическое развитие формируется на основе перенесенных экзогенно-органических и соматогенных вредностей. По клиническому содержанию наибольшую значимость имеют астеническое, истериформное, ипохондрическое, паранойяльное развитие личности.

Невроз и реактивные психозы представляют собой «бо­лезнь, временное нарушение психической деятельности, которое выявляется в клинических симптомах» [Кербиков О. В., 1971]. Им присущи общность этиологии (пси­хогенная обусловленность) и принципиально полная об­ратимость болезненных явлений [Коркина М. В., 1968; Карвасарский Б. Д., 1980]. Глубина клинических прояв­лений колеблется от психологически понятных реакций личности на психогению до тяжелых реактивных образо­ваний, имеющих в основе функциональные нарушения высшей нервной деятельности [Фелинская Н. И., 1968]. Под неврозом мы понимаем [Семке В. Я., 1978] функцио­нальное болезненное состояние, возникающее и разви­вающееся в условиях незавершившейся психотравмирующей микросоциальной ситуации, вызвавшей резкое эмоциональное перенапряжение (с иррадиацией в сома­тические процессы) и непреодолимую личностную потреб­ность ликвидировать создавшееся положение.

Неврозоподобное состояние, несмотря на внешнее клиническое сходство с неврозом, уже на начальных эта­пах формирования (астеническом, структирования ано­мального склада личности) отличается весьма малым полиморфизмом симптоматики, не зависящей от психо­генной ситуации, бедной, стереотипной динамикой, харак­теризующейся включением органических радикалов, по­степенным снижением мнестико-интеллектуальных функ­ций, особенно заметных на последующих стадиях патологического развития личности (патохарактерологического сдвига, общеорганического снижения личности). В этиопатогенетическом плане характерна тесная связь с «ситуацией болезни» (соматической, органической), об­щая непереносимость неблагополучия микросреды, из­вращенная реакция на физиогении, стойкая дезоргани­зация нейрофизиологических показателей.

Актуальной задачей в области пограничной психиат­рии следует признать установление разграничительных линий внутри бесчисленного многообразия личностных особенностей. Такая дифференциация облегчает оценку клинической динамики, прогноза, а также выбор адек­ватных профилактических и реабилитационных меро­приятий.

Акцентуированные личности [Leonhard К., 1968, 1976]—здоровые лица, как бы находящиеся на грани суб­нормы. Заостренность отдельных характерологических черт в определенных ситуациях способна снизить адапта­ционные способности личности, быть почвой для внутри и межличностных конфликтов [Семке В. Я., 1975]. По мне­нию А. Е. Личко (1983), особенности их характера «либо вообще не препятствуют удовлетворительной социальной адаптации, либо ее нарушения бывают преходящими»; он выделяет явную и скрытую акцентуацию характера, пер­вая из них как бы составляет группу «повышенного рис­ка» (податливы к определенным пагубным влияниям среды или психическим травмам). Применительно к за­дачам диспансеризации населения речь идет о двух ка­тегориях практически здоровых лиц, но с различной сте­пенью напряжения адаптационных механизмов — без признаков их истощения (нуждаются в периодических осмотрах и контрольных наблюдениях) и с признаками их истощения (целесообразно включение оздоровитель­ных и профилактических мероприятий).

Очевидно, непосредственное отношение к акцентуиро­ванным характерам имеют «натуры с неудачным сочета­нием личностных свойств», «дискордантно-нормальные» (Е. Kahn), «угрожаемые структуры» (W. Bayer), «не­обычные натуры» (Н. Riedel), «своеобразные личности» (Н. Heinze).

Препсихопатические личности характеризуются не­стойкостью, изменчивостью присущих им аномальных качеств: отсутствует один из трех критериев, определяю­щих, по П. Б. Ганнушкину, психопатический склад лич­ности. Весьма близки по клиническому содержанию к данному понятию «латентная» и «компенсированная» психопатии. Срывы возникают в основном в условиях объективно затруднительных микросоциальных конф­ликтов и приводят к явному заострению патохарактерологических свойств.

Психопатические личности отличаются выраженно­стью патологических качеств до степени нарушения адап­тации, тотальностью эмоционально-волевых нарушений, их относительной стабильностью и малой обратимостью. Как и другие авторы, мы рассматриваем психопатии как полиэтиологические образования [«патос», а не «нозос», по О. В. Кербикову (1962)], внутри которых имеются три варианта: «ядерный», конституциональный, при котором решающую роль играет биологический момент (в первую очередь неблагоприятная наследственность), причем не только на этапе ее становления, но и в ходе последующей динамики; «краевой», приобретенный — биологическая недостаточность в виде рассогласованности корковых и подкорковых функций, возникающая под воздействием средовых факторов; «органический» — аномалия харак­тера обусловлена действием постнатальных (первые 2—3 года жизни) вредностей на формирующийся в раннем онтогенезе мозг.

Динамика психопатий включает два момента: изме­нение уже имеющихся свойств, их нарастание или смяг­чение и появление новых качеств. Она обусловлена слож­ным соотношением разнообразных конституционально-биологических и микросоциальных (средовых) факторов, отсюда подразделение на конституциональный и ситуа­ционный типы динамики. Помимо уже описанных выше вариантов клинической динамики (компенсация, гипер­компенсация, характерологическая реакция, патохарактерологическое развитие), встречаются следующие.

Декомпенсация — нарушение, обострение психопати­ческих свойств, связанное с ослаблением или устранени­ем (под влиянием неблагоприятных воздействий) ком­пенсаторных механизмов. При декомпенсации нарушает­ся «выведенный фасад» [Ганнушкин П. Б., 1933], за ко­торым обнажается прежняя психопатическая структура личности. Клинически декомпенсация обычно выражает­ся в нарушении вторичных черт характера, которые яв­ляются компенсацией первичных, основных психопатиче­ских особенностей [Шубина Н. К., 1970]. Результатом происходящего при этом процесса является заострение, усиление присущих индивиду аномальных качеств.

Психопатические фазы — временное ухудшение пси­хопатического состояния без связи с внешними фактора­ми, не изменяющее существенно общей психопатической структуры. Они проявляются в аффективных расстройствах, достигающих психотического или субпсихотического уровня (маниакальные и депрессивные фазы), но чаще всего протекают в рамках личностной патологии — «цик­лы-рывки», дистимические состояния, кратковременные эпизоды. Чаще всего фазы начинаются в период полового созревания. В целом их типология пока разработана не­достаточно [Смулевич А. Б., 1983].

Психопатический цикл — механизм утяжеления пси­хопатических особенностей, характеризующийся своеоб­разными «сдвигами»: конфликт — реакция на него (невротическая, характерологическая, психотическая) — уси­ление прежних психопатических черт [Кербиков О. В., Гиндикин В. Я., 1962].

Депсихопатизация — полное устранение форм психо­патического реагирования, возникающее благодаря по­зитивному микросоциальному воздействию или появле­нию новых компенсаторных возможностей в подростко­вом возрасте [Кербиков О. В., 1962; Кулев И. Л., 1964; Личко А. Е., 1983]. Нами описан вариант поздней депсихопатизации в пожилом возрасте, при котором процесс нормализации был вызван благоприятными социально-психологическими условиями, а также появлением нерезко выраженных сосудистых изменений, которые «растворя­ли» прежние патохарактерологические свойства лично­сти; среди других проявлений динамики в позднем воз­расте описаны [Семке В. Я., 1965; 1980] также выявле­ние «латентной» психопатии и трансформация психопа­тического склада (см. главу VI).

Психопатоподобное состояние имеет в своей основе массивные экзогенно-органические, соматогенные и эндо­генные факторы, которые в существенной мере ослабля­ют нервную систему и облегчают аномальное реагирова­ние личности на незначительные средовые вредности. К их числу относятся описанные В. А. Гурьевой и В. Я. Гиндикиным (1980) «постпроцессуальные психопа­тии», «псевдопсихопатии» [Осипов В. П., 1936], «пси-хопатоподобный синдром» [Снежневский А. В., 1969] и т. д.

Наличие плавных, текучих переходов, составляющее одну из существенных особенностей «малой» психиатрии [Кербиков О. В., 1971; Ковалев В. В., 1978], наиболее отчетливо обнаруживается при рассмотрении истериче­ских состояний — самой динамичной формы пограничных нервно-психических расстройств. Для уточнения дина­мических взаимосвязей между отдельными формами истерии на основе типологического и клинико-патогенетического (см. главу III) анализов была проведена [Сем­ке В. Я., 1971] систематизация истерических и истериформных расстройств. В зависимости от генеза (преоб­ладающая роль конституционально-биологического, психогенного и соматогенного, органического факторов), степени выраженности и длительности наблюдавшейся симптоматики выделены три группы истерических со­стояний, внутри которых имелись динамичные переходы (схема 1).

I. Истерические расстройства невротического содер­жания. С наибольшей легкостью они возникают у лично­стей с акцентуированными и препсихопатическими исте­рическими качествами; не обладая достаточными эмоцио­нально-волевыми ресурсами, такие лица реагировали на ситуационные (микросоциальные) трудности невротиче­ским «срывом» по механизмам суггестии и аутосуггестии, «ухода в болезнь», нозофилии. Центральное место в груп­пе занимает истерический невроз.

1. Истерические невротические (острые, подострые, затяжные) реакции. Для них характерно отсутствие це­лостности клинической картины и «стереотипа болезни»: возникают в непосредственной связи с психогенной вред­ностью, протекают без существенных соматовегетативных сдвигов, быстро и полностью устраняются после завершения психотравмирующей ситуации. При подострых и затяжных реакциях начинают выступать вазовегетативные и характерологические нарушения с тенденцией к их фиксации.

2. Истерический невроз характеризуется парциаль­ной выраженностью, обратимостью личностных девиаций, наличием критики к болезненным нарушениям, прехо­дящим расстройством адаптации. После перенесенного невроза длительное время сохраняется «сенсибилизация» к определенным средовым вредностям. Неврозу и невро­тическим реакциям присущ ряд общих признаков: отсут­ствие в ответ на психогенное воздействие психотической симптоматики, возможность установления психотерапев­тического контакта на любом этапе болезни, общий лич­ностный фон в виде отдельных истерических черт. Обыч­но неблагоприятные жизненные коллизии, носившие за­вершенный и однократный характер, не приводили к по­явлению невроза, а вызывали лишь кратковременную эмоциональную реакцию.

3. Истерическое невротическое развитие появляется под воздействием хронических психогений или в резуль­тате суммации ряда истерических реакций и характери­зуется качественно измененной реактивностью организ­ма. С учетом преобладающей роли этиопатогенетического фактора в формировании развития выделено два его варианта — конституциональный (с заострением харак­терологических качеств) и ситуационный (с появлением новых истерических черт).

В начальной стадии истерического невротического развития преобладают соматовегетативные нарушения и стойко зафиксированная невротическая симптоматика; затем появляются разнообразные, полиморфные патохарактерологические черты в сочетании с усложненными невротическими (гомономными и гетерономными) при­знаками; на завершающем этапе происходит стереотипизация истерического реагирования. К основным призна­кам невротического развития следует отнести стабиль­ность клинической картины, ее малую зависимость от психогений, полисиндромность, длительность протекания (не менее 3 лет). О. В. Кербиков (1961) подчеркивал, что невротическое развитие по большинству показателей ближе к неврозам, чем к психопатиям.

II. Истерические расстройства психотического содер­жания. По клинической и терапевтической значимости центральное место в данной группе принадлежит исте­рическим реактивным психозам. Их специфической осо­бенностью является возникновение по механизмам «ухо­да из действительности», «вытеснения» неблагоприятной ситуации, диссоциации сознания.

1. Истерические психотические (острые, подострые, затяжные) реакции возникают при действии массивной психотравмирующей вредности (смерть близкого челове­ка, незаслуженное оскорбление, семейный разрыв, сти­хийное бедствие и т. д.) и характеризуются значительной фрагментарностью и стертостью клинической симптома­тики (депрессивного, пуэрильного, псевдодементного, па­ранойяльного, ипохондрического и иного содержания), быстрой регредиентной динамикой. Подострые и затяж­ные формы появлялись преимущественно у преморбидно акцентуированных натур или на фоне смешанного соматогенно-психогенного влияния.

2. Истерические реактивные (острые, подострые, за­тяжные) психозы. Им свойственна строгая психогенная обусловленность, четко очерченные клиническая картина, динамика и варианты исхода.

3. Истерическое постпсихотическое развитие. Оно представлено стойким патохарактерологическим сдви­гом после перенесенного реактивного психоза с затяж­ным течением. В его генезе имеют значение сверхсильные, интенсивные психогении или же частые повторные пси­хические травмы. После этапа закрепления и усиления акцентуированных или препсихопатических истерических черт формировалась весьма устойчивая личностная пато­логия с переходом в «краевую», «нажитую» истериче­скую психопатию.

III. Истерические расстройства психопатического со­держания представлены характерологическими реакция­ми, патохарактерологическим развитием личности и исте­рической психопатией. Для них наиболее характерны ме­ханизмы имитации шаблонов окружающей среды, стремление «казаться лучше, чем есть на самом деле» В пределах клинически однородной формы истерической психопатии удается выделить в соответствии с положе­ниями О. В. Кербикова (1961, 1962) три генетические подгруппы.

1. «Ядерная», конституциональная подгруппа (по на­шим наблюдениям, 36% случаев), с малой зависимостью клинической динамики от средовых вредностей и доволь­но ранним (уже в детском и препубертатном возрасте) обнаружением психопатического склада. Протекая дли­тельное время субклинически, она может манифестиро­вать в инволюционном периоде (так называемая латент­ная психопатия).

2. «Краевая», «нажитая» подгруппа (49,5% случаев). Ведущую роль в ее становлении приобретают микросо­циальные влияния, в первую очередь дефекты воспита­ния; начальным этапом ее формирования является патохарактерологическое истерическое развитие.

3. Органическая подгруппа (14,5% случаев), при ко­торой проявление аномальной структуры личности обус­ловлено рядом экзогенно-органических, соматогенных вредностей на этапах формирования, нарушающих «пра­вильное дальнейшее развитие» [Кербиков О. В., 1968]. Биологическая неполноценность вызвана «внутриутроб­ным повреждением плода», алкоголизмом в роду («дети субботы»), заболеванием инфекционной и интоксикаци­онной природы в постнатальном периоде развития ребен­ка. «В этих случаях нельзя говорить об органической психопатизации личности или органической псевдопсихо­патии», поскольку имеет место «органический генез ран­него формирования психопатического синдрома» [Кер­биков О. В., 1971].

В каждой из описанных генетических подгрупп встре­чались случаи смешанной «переходной» истерической психопатии, в становлении которой в равной мере при­нимали участие факторы конституционально-биологического, экзогенно-органического и психогенного (микро­социального) порядка: одна часть патохарактерологических черт являлась врожденной, другая — приобретен­ной. Как правило, психопатическая структура личности в этих наблюдениях была «мозаичной» (сочетание исте­рических качеств с другими патохарактерологическими радикалами — возбудимыми, психастеническими, эпилептоидными, шизоидными и пр.).

Истериформные (неврозоподобные, психопатоподобные) реакции, состояния и развития имели в своей основе массивные экзогенно-органические, соматогенные или эндогенные вредности, которые существенно ослабляли нервную систему и облегчали аномальное реагирование личности на незначительные ситуационные погрешности. Динамика подобных состояний оказывалась качественно иной, а именно появление гетерогенных личностных осо­бенностей, переход на более низкий уровень реагирова­ния, отсутствие связи с психогенией и более тесная зави­симость от «ситуации болезни», возможное обратное раз­витие в ходе соответствующей патогенетической терапии.

Таким образом, полученные в ходе клинико-генетического, типологического и системного анализа истериче­ских состояний данные позволяют выдвинуть положение о их нозологической самостоятельности, в основе которой лежат специфические этиологические, патогенетические, Предрасполагающие и клинико-динамические моменты. С учетом ведущего генетического фактора, характера и длительности истерической симптоматики в пределах единой нозологической единицы выделены три группы истерии: истерический невроз, истерические реактивные психозы и истерическая психопатия.

В клиническом плане истерия как самостоятельная нозологическая единица представляет собой как бы плав­ный переход от непатологических («аклинических») и малодифференцированных слабовыраженных форм па­тологии (психогенные, характерологические реакции) к стойким, конституционально обусловленным состояниям.

В каждой из нозологических групп истерии также удается обнаружить общие закономерности формирова­ния патологии в направлении ее постепенного нараста­ния, утяжеления и стабилизации: невротические реак­ции — невроз — невротическое развитие (с тенденцией к появлению на заключительном этапе «краевой» истери­ческой психопатии); психотические реакции — реактив­ные психозы — постреактивное развитие (с возможным формированием патохарактерологической структуры лич­ности); характерологические реакции — патохарактерологическое развитие — психопатия. Шкала истерических личностных девиаций составляет переход от истерической акцентуации (как варианта субнормы) к невроти­ческой, затем препсихопатической и, наконец, к психопа­тической структуре личности.