Что касается статуса жертвы

(a) Постановление Палаты

Палата, рассмотревшая этот вопрос по своей инициативе, отметила, что в отсутствие признания национальными властями нарушения прав заявителя, предусмотренных Конвенцией, он по-прежнему может считаться жертвой предполагаемого дискриминационного обращения для целей статьи 34 Конвенции. Палата отметила, что отпуск по уходу за ребенком и материальная помощь были предоставлены заявителю ввиду его сложной семейной и финансовой ситуации. Таким образом, эти меры не могли быть истолкованы как признание по существу того, что его право не подвергаться дискриминации по признаку пола было нарушено. Кроме того, даже после того, как заявителю было в виде исключения разрешено взять отпуск по уходу за ребенком, национальные суды продолжали полагать, что в качестве военнослужащего он не имел права на отпуск по уходу за ребенком и что отсутствие права на такой отпуск не нарушало его права на равное обращение.

(b) Доводы властей Российской Федерации

В Большой Палате власти Российской Федерации утверждали, что заявителю был предоставлен отпуск по уходу за ребенком и он получил материальную помощь. Ему было предоставлено возмещение в связи с предполагаемым нарушением. Кроме того, вышеупомянутые меры могли рассматриваться как признание по существу нарушения его прав, гарантированных Конвенцией. Поэтому заявитель не мог утверждать, что является жертвой нарушения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции.

(c) Доводы заявителя

Заявитель утверждал, что национальные власти не признали нарушения Конвенции и не предоставили адекватного возмещения. Отпуск по уходу за ребенком продолжительностью два года вместо трех лет был предоставлен после годичной задержки, когда жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации. Заявитель подвергался дисциплинарным взысканиям за частое отсутствие на службе в течение года, когда он был вынужден совмещать военную службу и уход за новорожденным ребенком. Кроме того, национальные суды признали, что отпуск по уходу за ребенком был предоставлен незаконно. Что касается материальной помощи, она была оказана со ссылкой на сложную семейную и финансовую ситуацию заявителя и не могла рассматриваться как компенсация за нарушение его права не подвергаться дискриминации.

(d) Мнение Европейского Суда

82. Европейский Суд напоминает, что решение или мера, принятые в пользу заявителя, в принципе недостаточны для лишения его статуса "жертвы", пока власти страны не признают нарушение Конвенции прямо или по существу и не предоставят соответствующего возмещения (см., например, Постановление Европейского Суда от 25 июня 1995 г. по делу "Амюур против Франции" (Amuur v. France), Reports of Judgments and Decisions 1996-III, § 36; Постановление Большой Палаты по делу "Далбан против Румынии" (Dalban v. Romania), жалоба N 28114/95, § 44, ECHR 1999-VI, и Постановление Большой Палаты от 2 ноября 2010 г. по делу "Сахновский против Российской Федерации" (Sakhnovskiy v. Russia), жалоба N 21272/03, § 67 <*>).

--------------------------------

<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2011.

Большая Палата отмечает, что стороны не выдвинули в своих письменных или устных объяснениях новых доводов по вопросу о статусе жертвы, которые не были бы рассмотрены Палатой. Соответственно, Европейский Суд не усматривает оснований для отхода от вывода Палаты относительно статуса жертвы заявителя. Он находит, что в отсутствие признания, прямого или по существу, национальными властями нарушения прав заявителя, предусмотренных Конвенцией, заявитель вправе утверждать, что является жертвой предполагаемого дискриминационного обращения для целей статьи 34 Конвенции. Соответственно, Европейский Суд отклоняет первое предварительное возражение властей Российской Федерации.

2. Применение подпункта "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции

(a) Постановление Палаты

Палата не нашла необходимым разрешать вопрос о том, устраняло ли ситуацию заявителя предоставление ему отпуска по уходу за ребенком и финансовой помощи в степени, требующей прекращения производства по его жалобе. Палата отметила, что в любом случае предполагаемая дискриминация в российском законодательстве военнослужащих-мужчин в отношении права на отпуск по уходу за ребенком затрагивала важный вопрос, представляющий всеобщий интерес, который еще не рассматривался Европейским Судом. Палата полагала, что существуют особые обстоятельства, касающиеся соблюдения прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, которые требуют продолжения рассмотрения жалобы по существу.

(b) Доводы властей Российской Федерации

85. Как и при рассмотрении дела Палатой, власти Российской Федерации утверждали, что вопрос был эффективно разрешен, поскольку заявителю были предоставлены отпуск по уходу за ребенком и материальная помощь. Они ссылались на дело "Пизано против Италии" (Pisano v. Italy) (Постановление Большой Палаты от 24 октября 2002 г. (о прекращении производства), жалоба N 36732/97, § 41 - 50) и просили Европейский Суд исключить жалобу из списка дел в соответствии со статьей 37 Конвенции. По мнению властей Российской Федерации, не являлось оправданным продолжение рассмотрения дела на том основании, что оно затрагивает важный вопрос, представляющий всеобщий интерес. Задача Европейского Суда заключается не в абстрактном рассмотрении соответствия российской правовой системы Конвенции, но в разрешении вопроса о том, имело ли место нарушение в конкретном представленном деле. Оценивая российское законодательство, Европейский Суд покушался бы на суверенные права парламента и Конституционного Суда Российской Федерации.

(c) Доводы заявителя

86. Заявитель утверждал, что в целях определения того, был ли "спор урегулирован" в значении подпункта "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции, Европейский Суд должен поочередно ответить на два вопроса: во-первых, он должен установить, сохраняются ли обстоятельства, обжалуемые заявителем, и, во-вторых, устранены ли последствия возможного нарушения Конвенции в связи с этими обстоятельствами (заявитель ссылался на дело "Шеванова против Латвии" (Shevanova v. Latvia) (о прекращении производства), жалоба N 58822/00, § 45, Постановление Большой Палаты от 7 декабря 2007 г.). Ни один из этих критериев не был соблюден в настоящем деле. Прежде всего правовые положения, послужившие основой для отказа ему в отпуске по уходу за ребенком, и национальные судебные решения, отклонившие его требование по поводу отпуска по уходу за ребенком, остаются в силе. Вместе с тем нарушение прав заявителя не было в достаточной степени возмещено. Ему было предоставлено два года отпуска вместо трех лет, и допущена задержка на год. Заявитель не получил никакой компенсации за задержку или уменьшение продолжительности отпуска. Материальная помощь, полученная им, представляла собой социальную выплату в связи с его сложным финансовым положением. Кроме того, по мнению заявителя, власти Российской Федерации не могли ссылаться на решение командира войсковой части о предоставлении ему в виде исключения отпуска по уходу за ребенком и оказании материальной помощи, поскольку это решение было признано незаконным национальными судами. Наконец, заявитель поддержал вывод Палаты о том, что производство по делу не может быть прекращено в соответствии с подпунктом "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции, поскольку оно "затрагивает важный вопрос, представляющий всеобщий интерес, который еще не был рассмотрен Европейским Судом".

(d) Мнение Европейского Суда

87. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с подпунктом "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции он может "на любой стадии разбирательства принять решение о прекращении производства по делу, если обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что... спор был урегулирован..." Чтобы сделать вывод о применимости этого положения к настоящему делу, Европейский Суд должен поочередно ответить на два вопроса: во-первых, сохраняются ли обстоятельства, обжалуемые заявителем, и, во-вторых, устранены ли последствия возможного нарушения Конвенции в связи с этими обстоятельствами (см. Постановление Большой Палаты от 7 декабря 2007 г. по делу "Кафтаилова против Латвии" (Kaftailova v. Latvia) (о прекращении производства), жалоба N 59643/00, § 48).

88. В этом отношении существенно, что отпуск по уходу за ребенком был предоставлен заявителю с годичной задержкой и только на два года вместо трех лет. Таким образом, заявитель не мог осуществлять уход за своим ребенком в первый год его жизни, когда он наиболее нуждался в уходе. Заявитель не получил никакой компенсации за задержку в предоставлении отпуска по уходу за ребенком или за уменьшение его продолжительности, материальная помощь была оказана, как указывалось выше, в связи с его сложным финансовым положением. Соответственно, Европейский Суд находит, что последствия возможного нарушения Конвенции не были в достаточной степени устранены, чтобы он мог заключить, что спор был урегулирован в значении подпункта "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

89. Имеется еще одно основание для отклонения ходатайства властей Российской Федерации о прекращении производства по делу в соответствии с подпунктом "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции. До принятия решения о прекращении производства по конкретному делу Европейский Суд должен удостовериться, требует ли соблюдение прав человека, гарантированных настоящей Конвенцией, продолжения рассмотрения дела. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что его постановления направлены не только на разрешение дел, представленных на его рассмотрение, но, в более общем смысле, также на разъяснение, обеспечение и развитие положений, установленных Конвенцией, чтобы тем самым способствовать соблюдению государствами обязательств, принятых ими в качестве Договаривающихся Сторон (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 154, Series A, N 25, Постановление Европейского Суда от 6 ноября 1980 г. по делу "Гуццарди против Италии" (Guzzardi v. Italy), § 86, Series A, N 39, и Постановление Европейского Суда по делу "Карнер против Австрии" (Karner v. Austria), жалоба N 40016/98, § 26, ECHR 2003-IX). Хотя изначальная цель конвенционной системы заключается в обеспечении индивидуального возмещения, ее миссия также состоит в разрешении вопросов публичной политики в общих интересах и, соответственно, в развитии общих стандартов защиты прав человека и распространении практики прав человека в пределах государств конвенционного сообщества (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Карнер против Австрии", § 26, Постановление Европейского Суда по делу "Капитал банк АД" против Болгарии" (Capital Bank AD v. Bulgaria), жалоба N 49429/99, § 78 - 79, ECHR 2005-XII (извлечения), и Постановление Европейского Суда от 7 января 2010 г. по делу "Ранцев против Кипра и Российской Федерации" (Rantsev v. Cyprus and Russia), жалоба N 25965/04, § 197).

90. Европейский Суд полагает, что предмет настоящей жалобы - различие в обращении в соответствии с российским законодательством между военнослужащими - мужчинами и женщинами в отношении отпуска по уходу за ребенком - затрагивает важный вопрос, представляющий общий интерес не только для России, но и для других государств-участников Конвенции. Он напоминает в этой связи о сравнительно-правовых материалах, свидетельствующих о том, что подобное различие в обращении существует, по меньшей мере, в пяти государствах-участниках (см. § 74 настоящего Постановления), и об объяснениях третьей стороны, подчеркивавшей важность вопросов, затронутых в настоящем деле (см. § 119 - 123 настоящего Постановления). Таким образом, продолжение рассмотрения настоящей жалобы будет способствовать разъяснению, содействию и развитию стандартов конвенционной защиты.

Соответственно, имеются особые обстоятельства, касающиеся соблюдения прав человека, гарантированных настоящей Конвенцией и Протоколами к ней, которые требуют продолжения рассмотрения жалобы по существу.

92. Следовательно, Европейский Суд отклоняет ходатайство властей Российской Федерации о прекращении производства по жалобе в соответствии с подпунктом "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции.