Техника опыта

Для разрешения этой проблемы мы должны были опереться на опыт, состоящий в том, что мы предлагали одному ребенку рассказывать или объяснять что-нибудь другому. Такой способ будет, вероятно, подвергнут суровой критике как далекий от практической жизни, где ребенок говорит спонтанно, без принуждения, в частности без предписания того, что он должен рассказать или объяснить своему собеседнику. На это мы принуждены ответить, что мы просто не нашли другого способа разрешить нашу задачу. Этот способ, конечно, несовершенен; однако, даже принимая в соображение всю его рискованность, надо признать, что некоторыми своими сторонами он все-таки напоминает происходящее в обыденной жизни, когда ребенок, выслушав рассказ или получив объяснение, тотчас же повторяет тот же рассказ или дает то же объяснение младшему брату или товарищу. Главное, чего следует здесь достигнуть, — это сделать из опыта игру, заинтересовать. И такое условие не очень трудно выполнить, если взять ребенка в часы урока, то есть когда наш опыт будет иметь для него привлекательность чего-то неожиданного. Опыт организуется так, чтобы для ребенка он служил развлечением или соревнованием. «Ты хорошо умеешь рассказывать истории? Ладно, твоего товарища я вышлю из класса и в это время расскажу тебе одну историю. Ты будешь хорошенько слушать. Когда ты хорошенько выслушаешь, твоего товарища вернут, и уже ты ему расскажешь эту историю. Тогда будет видно, хорошо ли ты рассказываешь или он умеет это лучше тебя. Понимаешь? Ты будешь хорошенько слушать и потом расскажешь то же самое» и т. п. В случае надобности следует повторить инструкцию, подчеркнуть, что может показаться неясным, чтобы воспроизведение было по возможности верным.

Итак, одного из двух испытуемых посылают за дверь и затем медленно читают другому ребенку заранее приготовленный текст. Более сложные места повторяют; делают все для того, чтобы испытуемый слушал, но не изменяют заранее подготовленного текста. Потом что-нибудь одно (мы по очереди употребляли два технических приема как контролирующие друг друга): либо возвращают ребенка, который ждет в коридоре, и непосредственно записывают (конечно, in extenso) то, что говорит первый ребенок (которого мы назовем объяснителем) второму (которого мы назовем 7 воспроизводителем), либо просят объяснителя изложить рассказ, который записывают полностью, и потом посылают его рассказать этот же рассказ воспроизводителю в коридоре или во дворе, то есть при нашем отсутствии, предупреждая ребенка, что он свободно располагает своим временем. В обоих случаях, конечно, записывают in extenso рассказ воспроизводителя. Каждый из этих приемов имеет свои недостатки. В первом случае передаваемый в нашем присутствии рассказ менее свободен. Во втором случае мы лишены возможности непосредственно контролировать, и весьма вероятно, что объявитель, давший нам хороший рассказ, говоря с воспроизводителем, не будет стараться, чтобы его рассказ был так же хорош. Несомненно, заставлять объяснителя повторять один и тот же рассказ дважды неудобно. Поэтому мы воздерживаемся от такого предварительного контроля в случае пользования первым приемом, что предпочтительнее в опытах с детьми 7—8 лет. Так как понимание воспроизводителя оценивается по отношению к пониманию объяснителя, а не по отношению к подлинному тексту, то неважно, если последний сделает несколько ошибок. Например, если объяснитель понял 8 пунктов из 10, а воспроизводитель — 4 пункта из 8, коэффициент понимания будет равен 0,8 (8/10) для объяснителя и 0,5 (4/8) для воспроизводителя. Он не будет равен 0,4 (4/10) для последнего, так как два пункта, пропущенные объяснителем, в расчет не принимаются. С детьми 5—6 лет, напротив, мы вынуждены, даже употребляя первый прием, заставлять предварительно рассказывать объяснителя, который иногда думает о совершенно посторонних вещах, вместо того чтобы слушать нас.

Впрочем, мы нашли, что результаты, полученные при пользовании обоими приемами, вполне равноценны. Итак, при смешанном употреблении их обоих получается своего рода контроль, что и надо принять в расчет при последующих исследованиях.

Когда опыт проведен, детей меняют ролями; высылают из комнаты объяснителя, который становится во время этого второго опыта воспроизводителем, рассказывают новый рассказ бывшему воспроизводителю, который становится объяснителем, и дальше поступают таким же образом, как и раньше.

После этого обмена рассказами мы устраиваем обмен объяснениями, относящимися к механическим предметам. Объяснителю показывают рисунок крана или шприца (иногда мы пользовались рисунком велосипеда), давая ребенку в определенном порядке пояснение относительно функционирования частей. Мы сделали такой странный выбор не случайно, а сообразуясь с интересом мальчиков 6—8 лет. Часто они были даже слишком хорошо знакомы с предметами, чтобы опыт мог быть показательным.

При пояснениях мы действовали следующим образом. Объяснитель, выслушав комментарий к рисунку и имея изображение перед собой, объясняет его воспроизводителю. Тот, в свою очередь, сам дает объяснение, все время имея рисунок перед глазами.

Мы устроили при помощи этих технических приемов сотню опытов с 30 детьми 7—8 лет, взятыми по двое (следовательно, 15 пар, по 4 опыта на пару — по 2 объяснения и по 2 рассказа), и с 20 детьми 6—7 лет (10 пар, по 4 опыта на пару).

Вот рассказы, которыми мы пользовались.

I. Эпаминонд — маленький негр, живет в стране, где очень жарко. Его мама говорит ему: «Отнеси эту лепешку бабушке, да не сломай ее». Эпаминонд берет лепешку под мышку, и, когда приходит к бабушке, оказывается, что вся лепешка искрошена. Бабушка дает ему кусок масла, чтобы отнести маме. Эпаминонд думает: «Теперь я буду осторожен». Он кладет кусок масла на голову. Солнце сильно печет, и когда он приходит домой, то оказывается, что все масло растаяло. «Ты дурачок, — говорит ему мама, — ты должен был завернуть масло в листок, и тогда ты принес бы его целым».

II. Жила-была одна женщина по имени Ниобея; у нее было 12 сыновей и 12 дочерей. Она встретилась с феей, у которой был лишь один сын и вовсе не было дочерей. Ниобея стала смеяться над феей, потому что у феи был только один мальчик. Фея рассердилась и привязала женщину к скале. Женщина плакала в течение десяти лет. В конце концов она превратилась в скалу, а из ее слез образовался ручеек, который течет и поныне.

III. Однажды в одном замке жили-были король и королева; у них было трое сыновей и одна дочка. Возле замка жила злая фея, которая не любила детей. Она увела детей короля и королевы на берег моря и превратила их в четырех прекрасных белых лебедей. Так как дети долго не возвращались, король и королева стали искать их всюду до самого берега моря. Там они увидели четырех прекрасных лебедей, которые им сказали, что они — их дети. Лебеди долго оставались на море, а потом улетели в очень холодную страну. Через много лет они вернулись туда, где был их замок. Замка больше не было, родители их умерли. Лебеди вошли в церковь и превратились в трех старичков и старушку.

Во всех этих трех рассказах имеется большое разнообразие связей между фактами — от связей самых простых и естественных до самых фантастических. Приведем теперь два механических объяснения, которыми мы больше всего пользовались. Между причинными связями, которые они заключают в себе, и связями, содержащимися в предыдущих рассказах, мы найдем материал для изучения способа, посредством которого дети выражают и понимают всю гамму возможных отношений.

(1) Ты видишь эти два рисунка [I и II], это кран.

(2) Ты видишь это [а]: это ручки крана.

(3) Для того чтобы их повернуть, ты видишь, делают так пальцами [жест пальцем на рисунок I. Показать результат на рисунке II].Теперь получается так [рисунок II].

(4) Ты видишь здесь [рисунок I], когда ручка открыта вот так [сделать жест по горизонтали, показывая а], канал, ты видишь [показать b. Назвать его также маленькой дырочкой или дверцей], открыт.

(5) Тогда течет вода, видишь [рисунок I, показать b]?

(6) Она течет потому, что канал открыт.

(7) Видишь, там [рисунок II], когда ручка повернута [показать а, сделать вертикальный жест], канал [показать b. Назвать его тоже дырочкой или дверцей] также закрыт.

(8) Вода не может пройти, видишь [показать с]. Она остановилась.

(9) Она не может течь, потому что канал [показать b] закрыт.

Надо заметить, что каждый из этих пунктов необходимо сообщить ребенку. Действительно, часто случается, что испытуемый понимает, например, пункт 5 (вода течет) и думает, что вода течет просто оттого, что повернули ручку крана, не учитывая, что ручка открыла канал и что лишь это обстоятельство дает возможность воде протекать. Вот второй из опытов.

(1) Ты видишь это [рисунки III и IV], а знаешь, что это такое? Это шприц.

(2) Знаешь, что такое шприц? Это для того, чтобы прыскать водой.

(3) Видишь, как это делается. Видишь, его опускают в воду: там [а] есть вода.

(4) Видишь — здесь [b] поршень. Когда хотят, чтобы вода поднялась, тянут поршень.

(5) Тогда вода поднимается, видишь [показать на рисунке IV воду — с].

(6) Она поднялась через дырочку, видишь [d].

(7) Она поднялась потому, что, когда потянули поршень, получилось свободное место [показать с]. Тогда вода заполняет место.

(8) Для того чтобы выпрыснуть воду, нажимают на поршень [d].

(9) Тогда вода выходит [показать d].

Итак, техника очень проста. Объяснителю читают одну из историй или одно из объяснений, говоря при этом по возможности естественно. Затем объяснитель рассказывает воспроизводителю и тот передает его слова нам.

Но это не всё. По получении рассказа воспроизводителя, который записывается целиком, на время устраняют объяснителя и задают воспроизводителю несколько вопросов по пропущенным им пунктам, для того чтобы увидеть, действительно ли он их не понял. Ведь он может или забыть их, или же не уметь их выразить. Для того чтобы судить о понимании ребенка, надо во что бы то ни стало исключить эти факторы и производить исследование весьма тщательно. Если, например, в истории о Ниобее забыт конец, спрашивают ребенка, не говорится ли там о ручье. Посредством вопросов, сначала в общей форме, а затем все более и более точных, помогая себе делением рассказа на пункты (которые мы только что привели, говоря об объяснениях, и которые мы дадим в следующем параграфе и для рассказов), контролируют понимание воспроизводителя. Когда это сделано, таким же образом спрашивают объяснителя по пунктам, которые кажутся сомнительными, чтобы видеть, хорошо ли он нас понял.

Date: 2015-05-19; view: 405; Нарушение авторских прав