Общественная жизнь после Великой французской революции

Перемены грянули в 1789 году. Людовик XVI созвал в мае Генеральные штаты в надежде найти с помощью депутатов выход из финансового банкротства, в которое государство попало к концу восьмидесятых годов. Депутаты третьего сословия объявили себя Национальным, а затем Учредительным собранием, которое король попытался разогнать. Началось народное восстание, 14 июля

восставшими была взята штурмом Бастилия, и эта дата считается днем начала Великой французской революции. 26 августа Учредительное собрание приняло «Декларацию прав человека и гражданина». Ее главными пунктами были: свобода личности, свобода слова, свобода совести, равенство граждан перед законом, право на сопротивление угнетению, неприкосновенность частной собственности. Король был свергнут с престола в августе 1792 года, вскоре арестован и в 1793 году казнен по приговору Конвента.

Высшим органом власти стал с 1792 года Конвент, сразу же разделившийся на враждебные группы - жирондистов, якобинцев и «болото». Муниципальную власть в Париже с 1789 до 1794 года осуществляла Парижская коммуна, именуемая в истории «первой коммуной». В 1792 году Конвент объявил Францию республикой. Противоречия между разными группировками начались в Конвенте с самого начала; жирондисты составляли большинство до июня 1793 года, когда их сменила диктатура якобинцев. Якобинцы окончательно уничтожили феодальные привилегии, крестьянам передали общинные земли, создав тем самым класс свободных мелких собственников. Мятежи контрреволюционеров были подавлены, нападения иностранных интервентов отбиты. Но жесткие меры диктатуры настроили против якобинцев новую буржуазию, и 27 августа 1794 года произошел термидорианский переворот (по революционному календарю это было 9 термидора). Образовался Термидорианский конвент, власть от которого перешла в 1795 году к Директории - правительству в составе пяти директоров. Это правительство закончило свое существование с переворотом в ноябре 1795 года (восемнадцатого брюмера), когда генерал Наполеон Бонапарт объявил себя Первым консулом нового правительства страны, состоявшего из трех человек; фактически он захватил власть в свои руки, так как два других консула участвовали в правительстве лишь номинально. Этим завершилась история первой французской республики, а через пять лет закончился и XVIII век. Десять последних лет XVIII века во Франции были полны таких бурных событий, что говорить о каком-то этикете, как сложившихся правилах общественной жизни, просто невозможно. Это было беспорядочное смешение остатков

прежних обычаев с новыми, часто кратковременными явлениями. Это касалось и одежды, и способов общения между людьми. Конвент издал закон о праве на расторжение брака, отменил все титулы и формы обращения людей друг к другу, предписал использовать в качестве общепризнанного обращения слово гражданин. Любому, знакомому и незнакомому, следовало говорить «ты». Любопытно, что Конвент даже хотел унифицировать одежду, поручив художнику Давиду создать модель такого костюма. Из этого ничего не вышло - эскизы художника не встретили одобрения ни у кого. Все одевались по-разному. Революционные отряды носили куртки матросского образца - «карманьолки», длинные панталоны (за что их прозвали санкюлотами, то есть не носящими короткие кюлоты), рубашки без всяких жабо и красный колпак, так называемый фригийский, с кокардой. Члены революционных комитетов в знак отличия наматывали на шею шарф вместо галстука. Волосы стригли коротко, не завивали, не пудрили. В армии, тем не менее, парик сохранился.

Якобинцы, напротив, носили парики и костюмы конца восьмидесятых годов. Горожане средних сословий, сторонники республики, носили суконный фрак с жилетом, сапоги с отворотами, длинные узкие брюки, а для поездок верхом надевали кюлоты. Роль галстука выполнял цветной шарф, завязанный бантом. В моду вошли полосатые чулки и перчатки. На высокой шляпе обязательно была кокарда, объявленная национальным символом революции. Три цвета на кокарде означали: красный - армию, синий -американские свободы, белый - разрушение Бастилии... К образу Америки (США), только что победившей в войне за независимость, прибегали во многих случаях, считая ее образцом свободного мира. Женщины носили платья из хлопчатобумажных тканей в полоску и косынку на плечах и груди - «американское платье».

Противники революции одевались подчеркнуто в траурные цвета - черный или зеленый, шили жилеты из ткани с королевскими лилиями, а шляпу украшали белой кокардой. Неорганизованная городская молодежь эпатировала публику прическами «как на гильотине» - с выбритыми волосами на затылке, костюмами в поперечную полоску и жаргоном. Особенно этих предше-

ственников парижских апашей увлекла мода носить серьги в ушах - крупные золотые кольца, именовавшиеся «кольцами раба»; по-видимому, это единственное, что они усвоили из опыта американского освободительного движения.

О моде вспомнили, свергнув диктатуру якобинцев. Идеал нашли в классических образцах Древней Греции и Императорского Рима. Светские дамы, стремясь упростить костюм, но сохранить его изысканность, обратились к античным мотивам. Платье приобрело покрой туники, прямой и свободной, перехваченной поясом высоко под грудью. Обычно оно имело короткие рукава «фонариком» и декольте; дополнением к нему часто служила шаль. Во времена Директории эти платья стали шить из прозрачных тканей, а поскольку под ними не было рубашек, то тело облекали в тонкое трико телесно-розового цвета. Считают, что эту моду ввела первая жена Наполеона - Жозефина.

Недолгий период Директории не принес существенных изменений в костюм. До 1799 года женщины третьего сословия носили юбки без утолщающих подкладок, падавшие свободными складками, рубашку с длинным рукавом, небольшой вырез у ворота прикрывали косынкой. Мужчины стали носить полосатый редингот и шляпы с перьями и кокардой, самым устойчивым признаком моды были «национальные» расцветки тканей. В эти годы вошли в употребление подтяжки: из-за коротких жилетов надо было подтягивать брюки на широком поясе кверху, чтобы из-под жилета не был виден пояс. Были и частные детали костюма, в которых проявлялись политические предпочтения. Например, сторонники монархии украшали себя изображением сердца с красным крестом на белом фоне; дамы почтили память убийцы Марата чепчиками с бантом из лент фасона «Шарлотта Корде».

А в ноябре 1799 года Наполеон Бонапарт объявил себя первым консулом, чем и закончился период Директории. В культуре быта утверждалась эпоха ампира, начавшаяся еще до провозглашения империи. Ведущим мотивом этого стиля стало подражание античным образцам.

С 1804 года Наполеон стал императором, и начал утверждать придворный этикет, в чем-то ориентируясь на дворы других евро-

пейских монархий, но и привнося в них изменения на свой вкус. Например, чтобы подчеркнуть, что он является основателем новой монархии, в день коронования он надел не традиционную мантию с королевскими лилиями, а накидку античного покроя, затканную изображениями пчел - очевидно, пчелки должны были символизировать неустанный, кропотливый труд императора на благо страны; к тому же изображение пчелы имелось в фамильном гербе Бонапартов. При этом он был одет в длинную шелковую тунику, из-под которой видны были ноги в модных туфлях, а на голове имел золотой лавровый венок. Для придворных дам Наполеон утвердил «манто де кур» (дворцовый плащ) - длинный шлейф, прикрепленный к платью на уровне лопаток и волочившийся по полу далеко позади края юбки; носить такой шлейф имели право только принцессы крови. Вообще Наполеон был сторонником пышного, торжественного быта при дворе, и поначалу тон в этом отношении задавала его первая жена Жозефина. Были восстановлены титулы, и дворянство количественно возросло за счет пожалования званий сторонникам Бонапарта и его сподвижникам. В 1804 году был принят Гражданский кодекс, в 1808 - Коммерческий, в 1811 - Уголовный. Все содержащиеся в кодексах законы утверждали незыблемость частной собственности. Возвращая аристократам конфискованное во время революции имущество, Наполеон все-таки не счел целесообразным изымать у крестьян землю, занятую ими при разделе общественных угодий. Самым примечательным деянием Наполеона в масштабе Европы стала ликвидация в 1803 году Священной Римской империи, которую уже никогда не пытались возродить. Следующие десять с лишним лет Наполеон истратил на войны, в которых сначала завоевал, а затем потерял большую часть европейского континента.

В более широких светских кругах законодательницей мод стала мадам Рекамье, эта «муза» эпохи Бонапарта. В ее салоне отдавали предпочтение романтизму - здесь постоянными гостями и близкими друзьями были поэты-романтики Шатобриан и Теофиль Готье. Поддерживая облик разочарованных мечтателей, они подавали пример и в одежде: мужчины носили голубой жилет и черный галстук при белой рубашке, а дома одевались в халаты, ша-

ровары и фески на голове, показывая тем самым свой интерес к восточной экзотике. Еще более этот интерес подчеркивала мода курить чубуки. Особо романтическим изобретением были браслеты, сплетенные из волос: их носили как бы в знак тоски об утраченном счастье, в знак воспоминания о той (или о том), чьи волосы послужили материалом для браслета. Помимо Востока, романтики интересовались Средневековьем, и эти пристрастия романтиков отразились в искусстве наступившего века.

Поддержанная самим императором мода на «античность» продержалась до конца Первой Империи во Франции и распространилась по Европе. Это касалось в основном женского платья, поскольку для мужчин более актуальным был военный мундир, и только шляпа - «наполеоновская» треуголка - прочно вошла в быт. При Наполеоне военная форма была полностью унифицирована; введен был также стандарт костюма для чиновников всех гражданских ведомств.

Женское платье фасона «ампир» (империя), зародившееся еще при Директории, претендовало на классичность форм. Но оно было безусловно удобным, позволяло двигаться свободно, просто и естественно. Женская обувь тоже была подражанием античной: мелкие «лодочки» без каблуков привязывались к ногам лентами, охватывавшими крест-накрест голени до конца икр. Это не замедлило сказаться на походке и осанке дамы, позволило ей принимать свободные позы сидя и полулежа. Поскольку в платье не было карманов, появились дамские сумочки в виде мешочков и корзиночек под названием ретикюль; это название острословы быстро превратили в «ридикюль»(смешной). Любимым украшением стали камеи. Волосы тоже причесывали «по-гречески»: заплетали в косу, которую свертывали узлом на затылке.

Возвращавшиеся из эмиграции контрреволюционеры привезли английские моды, в числе которых был спенсер - фрак без фалд (есть легенда, что лорд Спенсер прожег фалды, сидя у камина в клубе, и тут же их отрезал, чтобы не идти домой в прожженном костюме). Такой спенсер стали носить и дамы. Женщины низших сословий по-прежнему предпочитали «американское» платье.

Но это уже был новый век, и французов ждали новые потрясения: войны, Реставрация Бурбонов, революция 1830-го и революция 1848 года, Вторая республика, Вторая империя Луи Бонапарта, снова войны и снова революции - и так почти до конца XIX века. Второе возвращение Бурбонов ознаменовалось работой Чрезвычайных трибуналов, за короткий срок вынесших 10 000 приговоров. Было уволено сто тысяч человек из работавших в административной системе, и на их посты были определены вернувшиеся из эмиграции монархисты. Однако созданные Наполеоном структуры власти были сохранены.

В июле 1830 года народ восстал, и Карл X Бурбон бежал в Англию. Провозглашенный королем Луи-Филипп Орлеанский опубликовал новую конституцию, содержание которой превращало страну в буржуазную монархию.

В 1848 году - опять баррикады, и на этот раз отрекся и бежал в Англию уже Луи-Филипп: это становилось своего рода традицией. Народ избрал президента Республики - Луи Бонапарта, который 2 марта 1851 года разогнал Законодательное собрание, а в декабре 1852 года объявил себя императором под именем Наполеона Третьего. По сути это была диктатура, вдохновлявшаяся идеей «бонапартизма», под которым подразумевалась концентрация власти в руках сильной личности, стоящей над классами и партиями. Новоявленный Бонапарт завел пышный двор, привлекавший авантюристов со всего света; пышно расцвела коррупция, которую не страшил даже террор, начатый властями против инакомыслящих. При дворе был введен обязательный придворный костюм: императрица Евгения была фанатичной поклонницей Марии-Антуанетты, казненной Конвентом в 1793 году; в женском платье были восстановлены корсет, кринолин и большое декольте. Туалеты отличались избытком украшений, кричащей роскошью отделки. Наполеон III в своем стремлении возродить абсолютную монархию даже пытался учредить мушкетерские полки в качестве дворцовой гвардии, но из этого ничего не получилось: возможно, даже среди придворных нашлись трезвые головы, понявшие смехотворность подобной затеи.

После мирового кризиса 1857 года и массовых народных волнений империя стала допускать некоторый либерализм - например, разрешила забастовки. Но это не спасло Наполеона Малого, как ядовито называл его Виктор Гюго: во время франко-прусской войны этот Наполеон сдался в плен Бисмарку под Седаном вместе со всей армией.

Вклад Наполеона III в дела моды был также невелик: он ввел в моду напомаженные, вытянутые горизонтально длинные усы, дополняемые эспаньолкой. Примечательно, что одевал его все же личный портной, выписанный из Лондона.

Итак, можно сказать, что историческая роль Франции как образцовой страны абсолютизма, служившей источником этикетных норм и манер поведения для светских кругов европейских стран, закончилась вместе с XVIII веком.

Но еще долго Париж оставался центром моды, на который ориентировались и в фасонах одежды, и в манерах поведения жители европейских стран: если не полностью, то во многом этикетные нормы, разработанные французским дворянством, вошли в быт и нравы других народов. Достаточно вспомнить Россию XVIII и начала XIX веков, чтобы увидеть, насколько сильным и продолжительным было влияние французских образцов даже в восточной Европе. И все же монополия парижских законодателей моды в вопросах внешней культуры быта постепенно теряла свою исключительность и национальный характер. Оставаясь центром, где эти стороны жизни имели чрезвычайно важное значение, французская мода поддавалась обновлению под влиянием меняющихся социальных и политических условий жизни и усваивала многое из того, что в этой области возникало у других народов. И хотя нельзя сказать, что центр моды быстро и полностью переместился из Парижа в Лондон, галломанию в Европе начала теснить англомания. Чтобы понять закономерность этого процесса, стоит взглянуть на английскую историю с точки зрения нашей темы.

Date: 2015-05-19; view: 619; Нарушение авторских прав