Подобие жизни

«Вселенная ждет твоего освобождения, потому что тем самым освобождается сама» [1].

После трехлетнего следования указанию Курса случавшиеся у меня ночные кошмары становились все реже. Убийственная мыслительная система эго все еще существовала в моем разуме, но один из ее слоев исчез, и сны, которые его символизировали, сгинули следом. Солнце, Святой Дух, которое так долго было скрыто от меня за пеленой облаков вины, созданной эго, теперь сияло ярче. Те облака, что еще оставались, отбрасывали тени в форме символического мира тел на сознательный уровень, и мира страха и вины — на подсознательный. Теперь я точно знал, что тени нереальны, и что свет, который они как будто скрывают, может быть прикрыт, но никогда не угаснет.

Процесс пробуждения оказался столь интригующим и вдохновляющим, что я начал писать, — Артен и Пурса знали, что я буду это делать. Я даже позаимствовал кое-что у Шекспира, чтобы выразить мысль:

Что за свет истины мелькает в разума окне?

Там золотой восток, Святой Дух — солнце!

Всходи, всходи, прекрасное светило,

И свет луны, свет эго, затмевай:

Она уже от скорби побледнела,

Завидуя, что ты, свет истины,

Ее красой далеко превосходишь.

О! Это Сын-Христос, моя Любовь,

И если б знал я, что я есть, сиянье

Моего разума затмило б звезды,

Как свет дневной свеченье лампы застит.

Мой Разум, что в Раю, прольется через

Незримые пространства; он так ярок,

Что мир поет и забывает ночь.

Этот процесс я намеревался проследить до конца, насколько бы страшным он ни казался побледневшему больному эго, с которым я временами себя идентифицировал. Возможно, на иллюзорном уровне формы мое тело было всего лишь роботом, которым манипулировал разум эго, однако в то же время мой разум освобождался Святым Духом, когда я прощал все, что казалось происходящим. Теперь для меня не было обратного пути.

Символы, используемые моими учителями, были удивительно мирскими, но в самом Курсе говорилось, что они и должны быть такими, если я собираюсь делиться их посланиями с другими:

«Действительно было бы странно, если бы тебя просили преодолеть все символы мира, навеки забыв их; однако в то же время просили выполнять работу учителя. Тебе необходимо использовать символы мира некоторое время. Но ты ими не обманешься. Они ничего не означают, и практика этой мысли освободит тебя от них» [2].

Теперь моей задачей было учить через прощение, а также делиться посланием Курса такими способами, которые могли воспринимать мои братья и сестры.

«Поэтому тебе каждый день нужны периоды, в которые изучение мира становится преходящей фазой; тюрьмой, из которой ты выйдешь на солнечный свет и забудешь тьму. Так ты понимаешь Слово, Имя, которое Бог дал тебе; ту Идентичность, которая объединяет все сущее; единственное признание истины. А затем шагни обратно во тьму, не потому, что считаешь ее реальной, но лишь для того, чтобы возвестить о нереальности словами, которые все еще имеют значение в мире, управляемом тьмой» [3].

Поэтому я начал писать книгу, о которой говорили мне Артен и Пурса, хотя я делал грамматические ошибки, неправильно ставил знаки препинания, упорно выполняя задачу, которую смогу завершить только через шесть лет.

Тем временем я делал выбор в пользу Бога. Теперь я понимал, почему мои друзья подчеркивали отличия «Курса чудес» от других путей. Как мог я думать только о Боге и Его Царстве, когда баловался идеями эволюции, силами фальшивой Вселенной и другими подобными вещами, из которых состояли сны? Ответ был — никогда во сне, только за его пределами, где была истина и где в действительности находился я. Не было ничего другого; истина побеждала, и я постоянно ожидал света Святого Духа, который представлял Исцеление, — единственное решение моей единственной проблемы. В Курсе говорилось:

«Нельзя отменить все совершенные в прошлом ошибки в одиночку. Они не исчезнут из твоего разума без искупления, лекарства, которое готовить не тебе» [4].

Это объясняло, почему другие подходы в большинстве не работали, потому что в них не хватало Бога, или Святого Духа. Но я также знал, мне нужно сделать свою часть работы и выбрать прощение. Чужое спасение, которое магически было принесено мне внешней силой или фигурой, не сработало бы. Никто другой не мог пробудить меня от сна. В действительности и не было никого, кто мог бы меня разбудить. Вот почему в Курсе говорилось: «Мое спасение во мне» [5]. Я сам должен изменить свое мышление о мире и выбрать чудеса.

На метафизическом уровне я начинал думать о себе не как о теле, или даже о духе в том смысле, который традиционно вкладывали в это слово в мире, но как о разуме. Да, мой Источник был духом, и это реальность, в которую я собирался вернуться. Но мне нужно использовать разум, чтобы осознать свою безгрешность.

«Что было тебе дано? Знание, что ты — разум. Разум и чистый разум, вечно безгрешный, ничего не боящийся, потому что ты был создан из Любви. И ты не покидал свой Источник, оставаясь таким, каким был создан» [6].

И существовал образ жизни, который мог вернуть меня к осознанию моей реальности.

«Есть образ жизни в мире, которого нет, хотя он кажется существующим. Ты не меняешь внешнее, но улыбаешься чаще. Твой лоб гладок; твои глаза спокойны» [7].

Когда Артен впервые рассказал мне, что вполне возможно практиковать тот род духовности, который мы обсуждали, так чтобы никто кроме меня об этом не догадывался, я в этом сомневался. В конце концов, разве не проповедует каждый свою религию или духовный путь? Однако теперь я знал: Артен был прав. Если бы я не выбрал сам путь обучения, желая рассказывать людям о Курсе, я мог бы по-прежнему практиковать его, ни разу никому и словом не обмолвившись. Как говорилось в Курсе о людях, которые показывал разум моими глазами:

«Ты идешь путем, по которому прошли другие, и ничем не отличаешься от них, хотя отличия есть. Так ты можешь служить им, служа в то же время себе, и направить их стопы по пути, который Бог открыл тебе, а им через тебя» [8].

Я делал это путем прощения, поэтому мне не нужно различать и проявлять особое отношение. Мои братья и сестры возвращались к Господу так же, как и я. Некоторые из них знали это уже сейчас, а другие — нет, но результат для каждого был таким же верным, как для всех.

Среди того, что продолжало сносить мне крышу, были разнообразные мистические переживания, испытываемые во время выполнения Курса. Я чувствовал подобное много раз за прошедшие годы, а теперь знал, что они символичны. Я также узнал, что настоящая проверка того, достигает ли человек прогресса на выбранном им духовном пути или нет, не имеет ничего общего с духовным опытом. В действительности нужно было задавать такой вопрос: становлюсь ли я более любящим? Более спокойным? Более прощающим? Принял ли я на себя ответственность за свою жизнь? Понимаю ли я бессмысленность осуждения? Так можно было определить, работает ли путь для человека. Тем не менее, мои необычные мистические переживания приносили мне радость, особенно потому, что я узнал, они символизировали прощение моего разума в результате прощения мира.

Теперь вместо белых тонких линий я видел вокруг себя разнообразные предметы, иногда даже замечал, что голова человека полностью заменена прекрасным белым светом. Бывали также времена, когда Джей как будто ласково играл со мной, как, например, в одном случае, который я помнил со времен выполнения уроков Учебника. Однажды утром, завтракая, я ощутил потрясающе любящее, теплое и очень ласковое прикосновение к плечу; прикосновение, которое, я готов поклясться, могло исходить от ангела, или Божественной сущности, или самого Джея. После завтрака я прочитал урок этого дня из Учебника, в котором было предложение:

«Рука Христа коснулась твоего плеча, и ты почувствовал, что не одинок» [9].

Я только и мог, что говорить «Спасибо» снова и снова, пребывая вне себя от знания о том, что на самом деле я не одинок.

Несколько месяцев спустя я шел по заднему двору с Карен, подбирая большие ветки, сорванные с деревьев во время сильной бури. Обернувшись, я был поражен, потому что увидел не Карен, а огромный столп света, тянущийся от земли в Небеса, сколько я мог видеть. Я взирал на это великолепное зрелище несколько секунд, прежде чем отвести взгляд и снова взглянуть туда же. На этот раз я увидел только тело Карен. Она спросила: «На что ты уставился?» Я сказал только: «Не знаю», растеряв все слова в совершенном ошеломлении. Ощущение было восхитительным, и я вспомнил позднее отрывок из прочитанного в Тексте, точно описывающий то, что я видел:

«Как эго ограничивает твое восприятие братьев до тела, так Святой Дух освободит твое зрение и позволит тебе увидеть Великие Лучи, которые сияют вокруг них, настолько безграничные, что достигают Бога» [10].

Поэтому я стал меньше интересоваться — если не окончательно потерял интерес — телами и с большим постоянством искал свет за временными тенями.

Я обнаружил источник развлечения и экспериментов в образах, которые видел перед тем, как заснуть, или прямо перед пробуждением. Закрыв глаза, я часто видел движущиеся цветные образы, как в кино, иногда даже со звуком. Эти образы иногда оказывались предсказаниями того, что было заготовлено для меня в сценарии на этот день. Многие из них были архетипичными, почерпнутыми из коллективного подсознания и замечаемыми исследователями сновидений на протяжении многих веков.

Например, правая рука, моя или чья-то еще, считалась позитивным признаком, а левая — негативным. Это мифическая связь, которая была замечена еще в древних Греции и Риме. Спокойные воды были позитивным знаком, а бурные — нет. Некоторые образы противоречили очевидному; например, получение удара считалось хорошим признаком, а его нанесение кому-то — нет. Большая часть предзнаменований оказывались прямолинейными. Радостные и улыбающиеся лица или дружелюбные животные были хорошими предзнаменованиями, а неприятные — наоборот, и они предсказывали приятные или неприятные сюрпризы грядущего дня. Эти «фильмы» помогли мне убедиться в истинности коллективного разума, равно как и в том, что образы моих снов были на самом деле символами меня самого. Артен и Пурса совершенно правы, утверждая: все, что должно было случиться в моей жизни, уже определено.

Тем не менее я старался не слишком в это втягиваться. Да, вероятно, я мог найти разные способы использовать и даже получать выгоду от такой информации, особенно в области капиталовложений. Однако в то же время я знал, она не всегда будет надежной. Мои учителя уже сказали мне, в сценарий каждого встроена определенная степень непредсказуемости. Я также знал, самое знаменитое орудие предсказания в истории, Дельфийский Оракул, временами намеренно вводило людей в заблуждение! Эго все еще контролировало часть моего разума, и я догадывался, что оно ни перед чем не остановится, лишь бы запутать меня и заставить страдать, все время искушая поверить, что я был телом. В конце концов, только прощение могло вернуть меня домой. Для меня, друга и ученика Джея, новая психическая способность оставалась источником интереса, но не фальшивым идолом, которым я, несомненно, сделал бы ее раньше.

Что касается идеи, что события жизни человека уже определены заранее, я осознал: некоторым людям эта концепция была ненавистна. Для некоторых экзистенциализм обещал больше надежды, чем предназначение, потому что подавал надежды хоть что-то изменить, как в личной жизни, так и в мире в целом. Однако Курс предлагал высшую форму надежды — надежду вернуться в конечном итоге домой, а также обретение мира и покоя в любое мгновение, не говоря уж о возможности избежать бесчисленных неприятных ситуаций, выучив уроки прощения и не вызывая их в будущем без необходимости. Сверх этого, меняя свое мышление о мире и практикуя прощение, каждый кажущийся отдельным человек мог по-прежнему искать решения проблем, которые казались приемлемыми в иллюзорном мире, если только не менял себя на уровне восприятия, принимая ношу веры.

А потом, однажды вечером, за пару недель до следующего посещения Артена и Пурсы, со мной произошло нечто, не похожее ни на что, испытанное мною прежде. Я сидел в одиночестве и читал журнал, как вдруг меня охватило всепоглощающее чувство осознания. Вселенная на мгновение исчезла, и я сидел, замерев от восторга. Я чувствовал себя в совершенной безопасности и ощущал совершенную заботу вместе со знанием о Присутствии, которое до сих пор казалось мне невообразимым.

«Откровение соединяет тебя с Богом» [11].

Хотя ощущение откровения невозможно передать словами, есть одно его качество, настолько уникальное, что оно западает в память. Это происходит в мгновение, когда человеку дается ощущение нахождения вне времени и пространства, и даже вне этого. Ты становишься единым с чем-то настолько огромным, что оно вне всех размеров. Самое главное его качество, делающее его совершенно не похожим ни на что в этой Вселенной, — то, что оно постоянно. В его безграничной силе нет перемен или нарушений; оно не колеблется. Оно дает попробовать нечто, на что можно положиться; нечто настоящее, с чем радость встречи невероятна. Тогда я понял, что ко мне обратился Бог.

«Откровение односторонне. Оно направлено от Бога к тебе, но не от тебя к Богу» [12].

В тот вечер я больше ничего не делал. Я сидел, погруженный в состояние восторга и благодарности.

«Восторг следует хранить для откровения, к которому он идеально, правильно применим» [13].

Мне нечего было сказать, и в словах не было необходимости.

«Откровение буквально невыразимо, потому что это ощущение невыразимой любви» [14].

Я знал, что никогда не стану прежним. По прошествии времени я вспомнил: это ощущение пришло, потому что я был подготовлен к нему практикой прощения, что заставило меня с еще большим упорством приняться за выбранный путь. Как уже говорили однажды мои посетители, цитируя Курс, никто из тех, кто ощущал откровение этого постоянного, непоколебимого бытия, не мог снова полностью поверить в эго [15]. Я готовился к возвращению к Богу.

«Исцеление в конечном итоге приходит от Бога. Его средства подробно тебе объясняются. Откровение может со временем открыть тебе конец, но для того, чтобы достичь его, нужны средства» [16].

После этого полного, но временного избавления от сомнений и страха [17] я знал, что согласен всегда так жить. Хотя мне казалось большую часть времени, что страха во мне мало, мои застенчивость и дискомфорт все еще проявлялись в моих взаимодействиях с незнакомыми людьми или новыми знакомыми. Я гадал, пройдет ли это когда-нибудь, и что скажут мои посетители о тех новых переживаниях во время долгожданного возвращения. Когда они появились, Пурса широко улыбалась.

Пурса: Привет, Гэри. Ну что, каково это — попробовать на вкус Небеса?

Гэри: Совершенно потрясающе, но я слишком глуп, чтобы выразить это словами.

Пурса: И не пытайся. Я просто выражаю тебе свои поздравления.

Артен: И я, Гэри. Теперь, когда ты попробовал постоянство, на тебя будет производить меньшее впечатление непостоянное, поэтому станет проще прощать.

Гэри: Как вчера в магазине, где я застрял в очереди, ожидая кассира, который говорил по телефону. Предо мной стояло еще несколько человек, а кассир все разговаривал, так что нам всем пришлось стоять несколько минут. Когда я начал чувствовать раздражение, то вспомнил свое обучение и то, что я все выдумывал, словно режиссер собственного фильма. Тогда я простил кассира за то, чего он на самом деле не делал, и тем самым самого себя. Кассир перестал говорить по телефону, и мне показалось, что и это выдумал я.

Все чудеса одинаковы. Польза, которую приносит твоему разуму то, что ты так прощаешь, тебе трудно представить.

Артен: Да. Все чудеса одинаковы. Пользу, которую приносит твоему разуму то, что ты так прощаешь, трудно представить. Пару лет назад ты, вероятно, рассердился бы и выразил это, так или иначе, хотя бы мрачным взглядом. Ты хорошо работаешь. Конечно, не всегда хорошо работаешь, но продолжай в том же духе. Касательно откровения — теперь ты знаешь, что это такое. Когда-нибудь это произойдет снова. Используй все средства и позволь откровениям — как и возможностям — прийти самим по себе.

Гэри: Я чувствовал себя спокойно и радостно и в другие времена. Наверное, ощущения не всегда должны быть на пике остроты. Даже просто чувствовать себя хорошо здорово.

Артен: А, ты имеешь в виду прошлое лето, когда кружил с сенокосилкой поблизости от своих консервативных соседей и кричал во все горло: «Сын Божий свободен! Сын Божий свободен!»

Гэри: Да, было дело.

Артен: У тебя есть вопросы, прежде чем мы приступим к сегодняшней теме?

Гэри: Да, что появилось первым, яйцо или курица?

Артен: Очевидно, что они были созданы одновременно, вместе с остальной Вселенной. Внутри иллюзии они кажутся отдельными, хотя на самом деле таковыми не являются. Давай приступим.

Пурса: У тебя было много ощущений, которые можно описать как экстрасенсорные, хотя откровение к ним не относится, потому что оно исходит от Бога. Большая часть ощущений, даже духовных, исходят не от самого Бога, а скорее из твоего подсознательного разума. Они могут символизировать то, что происходит при верном мышлении. Давай рассмотрим некоторые из них.

Как говорится в Руководстве для учителей:

«Разумеется, существует много „экстрасенсорных“ сил, которые явно соответствуют этому курсу» [18].

Далее говорится:

«Пределы, которые устанавливает мир коммуникации, — это главные барьеры на пути прямого ощущения Святого Духа...» [19].

«Тот, кто превосходит эти границы, всего лишь становится естественнее» [20].

Однако имей в виду, можешь сделать только одно из двух — сделать что-то реальным или простить это — а значит, любая новая способность, которая у тебя появляется, должна быть отдана Святому Духу и использоваться по Его указанию.

В Руководстве также говорится, что никто не обладает силами, которые не были бы доступны прочим [21]. Святой Дух, несомненно, напомнил бы тебе, что ты не особенный, и ты не должен убеждать себя или других в этом.

«Ничто настоящее не используется для обмана» [22].

Помни о своей цели. Рай постоянен, и все, что кажется настоящим за его пределами, не является таковым. Так разве может это иметь значение? Тебе нужно смотреть на все со стороны. Когда ты практикуешь прощение, твое осознание растет, и как говорится в Руководстве о подобных учениках:

«Когда его осознание увеличивается, у него могут развиться способности, кажущиеся ему поразительными. Однако ничто из того, что он способен сделать, не может ни в чем сравниться с великим удивлением от воспоминания о том, кто он. Пусть все его обучение и усилия будут направлены к этому последнему великому удивлению, и он не будет удовлетворен, если задержится из-за малых препон, которые могут возникнуть на его пути» [23].

Гэри: Спасибо, и, конечно, моя благодарность адресована и Джею. Это действительно помогает взглянуть на вещи со стороны, особенно теперь, когда я попробовал последнее великое удивление.

Артен: Очень хорошо. А теперь мы хотим подготовить тебя к следующим нашим коротким встречам, между которыми будет проходить много месяцев. Мы будем приходить для того, чтобы подбодрить тебя и поощрить продолжение занятий, и будем говорить на разные темы и отвечать на любые вопросы, которые у тебя появятся. Больше всего мы хотим, чтобы ты сосредоточился на Святом Духе и практике прощения. Не расстраивайся, что мы не станем задерживаться надолго. Ты уже большой мальчик. Кроме того, уверяю тебя, мы всегда в курсе того, что с тобой происходит, и всегда будем это знать.

Гэри: Я вам верю. Кстати, я начал понемногу писать, как вы наверняка знаете, и думал, не хотите ли мне что-нибудь посоветовать по этому поводу?

Пурса: Конечно. Мы знали, ты сломаешься и в конце концов что-нибудь напишешь. Ты тормоз, но не безнадежный. Шучу. Учитывая, что ты несколько ошеломлен, мы рады, что ты этим занялся. Не позволяй тому, что ты начинаешь с чистого листа, тебя напугать. Помни, цель написания текста — передача послания. Шекспировские стихи были милыми, и говорилась в них правда. Если ты хорошо передаешь то, что хочешь сказать, то ты успешный писатель. Не слишком переживай из-за правил. Между нами, английский все равно довольно дурацкий язык. Но не мне о чем-то судить.

Гэри: Да. Если ты будешь так делать, я могу предположить, что ты совершенно невоспитанна.

Пурса: Возможно, я невоспитанна настолько, насколько наша книга может указывать на то, что ты плохо говоришь по-английски.

Гэри: Ты считаешь, мне не стоит беспокоиться о том, что может подумать о моем стиле какой-нибудь учитель английского?

Пурса: Именно. Я рада, ты правильно меня понял. А теперь давай-ка перейдем к делу. Запомни: если кто-то плохо относится к тому, что ты пишешь, или даже просто непозитивно на это реагирует, прости его.

Артен: Кроме того, составляя книгу, ты имеешь право расширять диалоги и превращать их в более последовательное линейное изложение. Конечно, твоя авторская речь — твое дело. Просто следи, чтобы все основывалось на наших посещениях и на том, что в наших беседах было существенным.

Гэри: А что мне делать с книгой, когда она будет закончена?

Пурса: Всегда можно последовать примеру Евангелия от Фомы. Ты берешь книгу и закапываешь где-нибудь в Египте. Если через пятнадцать веков ее кто-нибудь выкопает, ты станешь знаменитым.

Гэри: Очень смешно. А для этой жизни совет найдется?

Пурса: Да. Не беспокойся из-за этого. Мы скажем тебе, что делать, не для протокола, но пока что рановато.

Гэри: Вы только скажите, а то я лично не имею ни малейшего представления. Я даже не знаю, хорошо ли ее напишу, но попробую.

Артен: Мы знаем, так что тебе не нужно волноваться, хорошо ты пишешь или нет. Просто работай. Есть еще что-то, о чем ты хочешь нас спросить прямо сейчас?

Гэри: Не знаю. У меня голова кружится от всего, что произошло.

Артен: Да, тебе простительно быть в таком состоянии, учитывая недавние переживания. Но у тебя должны назреть и другие вопросы.

Гэри: Ладно. Некоторое время назад вы говорили, что расскажете о своих телах и голосах и о том, что они такое; и объясните явления ангелов и Девы Марии. Когда я присутствовал на семинаре Курса, кто-то дал мне фотографию Марии во плоти, которая была снята в церкви в Междугорье, когда она явилась в 1980 году детям. Учитывая мой личный опыт, я испытываю некоторое духовное родство с теми детьми. Как вы наверняка знаете, я ездил встречаться с Иванкой — одной из девочек, теперь уже взрослой, — когда она выступала в католической церкви в Мэне. У меня сложилось впечатление, несмотря на переводчика, что ее опыт был настоящим, и она говорила правду.

В программе, посвященной этому событию, показывали портрет Девы Марии, воссозданный по другому изображению, которое она оставила на рубашке одного мальчика. По преданию, Дева Мария явилась ему четыреста шестьдесят лет назад в том месте, которое сейчас называется церковью Богоматери Гваделупы в Мехико. Ученые говорят, рубашка должна была разложиться и истлеть лет через десять лет после этого, но она до сих пор цела и выставлена в церкви, и остается там уже пять столетий! Итак, у меня есть два изображения Марии, сделанные с разницей в четыреста шестьдесят лет. Одно из них — настоящее. Потрясающе то, что выглядят они одинаково! Как так получается?

Артен: Мы уже сказали, все телесные образы создаются разумом. Эти образы могут символизировать верное мышление и Святой Дух, или неверное мышление и эго. Такой образ Марии хранится в подсознательном разуме и может быть спроецирован либо отдельными личностями, либо массами. Образ, о котором ты говоришь, выглядит по-западному; это не лицо еврейской женщины, жившей две тысячи лет назад. Это лицо составлено из того, что хранится в разуме, так же как образ Джея, находящийся в разумах людей, не соответствует тому, как он выглядел, но является представлением коллективного разума.

В явлениях Марии, она выглядит одинаково, потому что образ архетипичен — концепция, с которой ты уже познакомился. Эти явления на самом деле вызываются тем, что за внешним видом находится содержание — любовь Святого Духа. Разум, будь то индивидуальный или групповой, придает любви форму.

Гэри: Ты хочешь сказать, любовь Святого Духа реальна, но форму придаем ей мы?

Артен: Именно так. Пурса рассказывала тебе, что все, принимая форму, должно символизировать что-то другое. Святой Дух не создает формы; Он создает любовь. Любовь Святого Духа может сиять в твоей Вселенной, а потом получить конкретную форму благодаря верному мышлению. Форма сама по себе является проекцией разума, но любовь за ней реальна. Это объясняет появления Марии, ангелов и всех просветленных учителей. Это также объясняет, как Джей являлся нам после распятия две тысячи лет назад. Наши разумы были готовы ощутить его любовь, поэтому его любовь явилась перед нами в форме, которую мы могли принять и осознать в то время. Так же как наша любовь появляется сейчас перед тобой в форме тел и голосов, которые ты можешь принять и осознать.

Опять же, говоря о том, что создает эти формы, мы имеем в виду не мозг; конкретику придает разум. Мы упоминали, что есть только один разум, поэтому на данном уровне буквально невозможно каждой из созданных вещей не быть порождением одного расщепленного разума. Хотя наша любовь реальна, наши тела столь же иллюзорны, как и твое, — словно фигуры во сне. Когда ранее в одной из бесед мы сказали тебе, что создали эти тела, то имели в виду нашу любовь. Это же имела в виду Пурса, когда говорила, что Джей создал другое тело для общения с нами после распятия. Его любовь была настоящим содержанием иллюзорной формы, но разумы, которые спят и проецируют картины, создают все формы и придают им очертания и детали.

Пурса: Поскольку люди обретают просветление до того, как покидают тело, очевидно, что просветленные сущности могут казаться функционирующими в этом мире. Однако они знают, в действительности они находятся не здесь, им нет необходимости возвращаться сюда, кроме как для того, чтобы позволить своей любви помочь другим. Повторюсь, это их любовь, которой кажущийся расщепленным разум придает форму в иллюзии. На самом деле у учителей нет необходимости принимать какую-либо форму после достижения просветления.

Гэри: Это все очень интересно, но, знаете ли, некоторые люди сказали бы, что вы пришли из моего эго.

Артен: Пусть думают, что хотят; они все равно так и будут делать. А пока они думают, пусть ответят на следующие вопросы: станет ли эго учить людей, как избавиться от эго? Станет ли дьявол учить людей, как сбежать из ада?

Гэри: Точно подмечено. На самом деле вы пытаетесь научить эго выбирать не в свою пользу?

Артен: Превосходно. Отличный ученик!

Гэри: Наверное, то, что вы рассказали о явлениях божественных символов, объясняет и то, как фермерше из Джорджии могла являться Дева Мария и передавать ей послания, которые звучали именно так, как звучали бы послания фермерши из Джорджии. Может быть, Мария ей действительно являлась, но послания принимали форму, которую ей легче всего осознать.

Артен: Очень хорошо. Та женщина говорила искренне. Послания, хотя и звучали просто, были предназначены для тех, кому они больше всего будут полезны.

Гэри: Как насчет не таких приятных тем, например, психованного ублюдка, который взорвал Федеральное здание в Оклахома-Сити? Так легко оказаться втянутым в проецирование моей скрытой вины на него. Мы уже обсудили, что это мое собственное безумие, которое я вижу вне себя, в мире. Я все равно думаю, что людям нелегко — как и мне — поверить, что мы выбрали свою скрытую мыслительную систему в виде такого дурдома. Вы просите нас верить в то, что, каким бы ужасным ни было преступление, преступник всего лишь удобный козел отпущения, которого мы используем для того, чтобы видеть свою подсознательную вину как находящуюся вне нас. Это означало бы, что нам нужно простить его за то, чего он в действительности не делал, если мы хотим освободиться.

Не позволяй никому убеждать тебя, что прощение непрактично на уровне формы.

Артен: Да, эго хорошо умеет вас настраивать, но позволь мне отметить пару моментов. Когда доходит до того, что кажется ужасной трагедией, очень легко втянуться в нее. Да, тебе нужно простить, но нужно также осознавать в такой ситуации пару вещей. Во-первых, если ты намерен признать нереальность сна, это не значит, что ты не должен обращать внимание на потребности и чувства людей, которые участвуют в подобном кошмаре. Ты пережил смерть близких. Что бы ты чувствовал тогда, если бы какой-нибудь урод подошел к тебе и начал рассказывать, что все это иллюзия, и огорчаться не нужно? Тебя покоробило бы неуважение к твоей боли.

Нельзя ожидать, что после утраты люди смогут делать что-то, кроме как скорбеть. Всегда позволяй другим чувствовать и думать, что они хотят. Это мы и имели в виду, когда говорили, что Курс не будет соответствовать общественным потребностям большинства людей еще долгое, долгое время. Пусть они устраивают свадьбы и похороны, церковные службы и судебные слушания. Все это необходимо обществу. Курс не обряд, а образ мысли. Во-вторых, бессмысленно рассказывать людям в такие моменты, что все это сценарий, который они выбрали. Позволь людям узнать истину тогда, когда они станут искать ее, а не тогда, когда они скорбят по друзьям или родственникам.

Очевидно, если бы тот бомбист научился прощать, вместо того чтобы ненавидеть, то ничего подобного не произошло бы. Не позволяй никому убеждать тебя, что прощение непрактично на уровне формы. В действительности оно очень сильно влияет на мир. Выбирая истинное прощение и Святого Духа как своего Учителя, ты действуешь не по сценарию эго — это решение, которое ты должен принять сам, чтобы освободиться от сценария.

Гэри: Если кто-то хочет, чтобы Курс читали на его свадьбе или похоронах, это тоже нужно позволить, правильно?

Артен: Если они этого хотят — конечно.

Гэри: Я так понимаю, любые взрывы, приносящие смерть, как, например, в Оклахома-Сити, символизируют разделение, Большой взрыв и кажущееся разрушение Рая?

Артен: Это верно, хотя большинство людей знают недостаточно, чтобы задумываться об этом. Еще вопросы есть?

Гэри: Да. Я впервые проходил тренинг в 1978 году, и они учили технике, или формуле, которая называется «Будь-Делай-Обладай», ее потом повторяли другие духовные учителя. Она требовалась, чтобы быть чем хочешь и получать то, что хочешь. Основная идея заключалась в том, чтобы вместо попыток и стремлений быть, например, великим музыкантом, нужно просто быть великим музыкантом, делать то, что делают великие музыканты, и обладать тем, чем обладают великие музыканты. Вернер Эрхард, основатель эст, был великим учителем, несмотря на всех, кто его критиковал, и в свое время очень мне помог, хотя мой успех то приходил, то уходил. Мне было интересно, как вы относитесь к процессам, подобным «Будь-Делай-Обладай»?

Артен: Мы не станем утверждать, что такие техники нельзя использовать, но когда мы говорим об изобилии, то имеем в виду способ объединиться с Богом так, чтобы быть вдохновленным на то, чем ты должен быть, что делать и чем обладать. Почему бы нам не подождать этого разговора и не посмотреть, не найдутся ли в нем ответы на имеющиеся у тебя вопросы об успехе и изобилии? Кстати, в числе прочего все великие музыканты делают одну вещь — они много практикуются, причем подолгу. Сомневаюсь, что ты сумеешь это обойти.

Гэри: Я понял твою мысль, но некоторым все равно было бы проще, если бы мировоззрение у него уже было как у великого музыканта.

Артен: Это правда. Еще вопросы есть?

Гэри: Да, Артен. Пурса привела мне пример прощения, которое очень помогло ей в ее последней жизни, но ты еще не приводил. В чем дело? Ты не можешь исполнить свои святые обязательства передо мной под страхом испытать кару Господа нашего?

Артен: Не суди. Конечно, я приведу тебе пример. Но среди прочего я хочу, чтобы ты знал: когда достигаешь мастерства, то действительно понимаешь всю идею того, что мир — твой фильм. Позволь мне спросить, хотя мы уже касались этого вопроса, когда ты спишь ночью и видишь сны, или, в твоем случае, иногда перед тем, как ты ложишься спать и закрываешь глаза, ты видишь движущиеся картинки и слышишь звуки, правильно?

Гэри: Да, а когда я сплю, мои сны кажутся мне такими же реальными, как вы сейчас.

Артен: Очень хорошо. Но большинство людей не задумываются и не спрашивают, чем именно ты видишь эти образы во сне! Твои глаза закрыты! Если глаза закрыты, то, разумеется, видишь ты не глазами тела. Это важно.

Гэри: Ладно, это я могу объяснить. Я вижу все разумом.

Артен: Да, ты ощущал подобное даже во время бодрствования; ты сказал, что это страшновато. Истина в том, что, когда ты кажешься бодрствующим днем и у тебя открыты глаза, на самом деле ты видишь не глазами тела, точно так же, как и ночью. Видит всегда твой разум. Он же всегда слышит, и чувствует, и делает то, что ты приписываешь функциям тела. Исключений нет. Тело само по себе — всего лишь часть твоей проекции.

Когда ты достигаешь мастерства, то знаешь, что фильм, который ты смотришь, — твоя проекция; он не порождение чужого разума, потому что разум только один. Вот почему любые суждения ошибочны. Да, проекция, которую ты называешь Вселенной, происходит из другого, отщепленного уровня, чем тот, который ты сейчас ощущаешь. Вот почему она кажется реальной, если ты позволяешь ей быть таковой. На этом уровне тело кажется ощущающим нечто вне себя, но то, что кажется находящимся вне тебя, на самом деле является макрокопией того, что проецируется твоим собственным разумом, а твои ощущения — микрокопия проецируемого! Правильно сказать, что только твоя интерпретация этого — твое осуждение или прощение — делают мир реальным или нереальным.

Теперь, когда ты освоил применение прощения, боль и дискомфорт будут уменьшаться, а иногда и исчезать. Обрати внимание, я не говорю, что кажущаяся причина боли и дискомфорта исчезнет. Теоретически возможно, что учитель умрет от рака, или будет убит, как Джей, и не почувствует боль, которую ассоциируют с подобными вещами. Если твоя боль прошла, и вместе с ней твои страдания, то имеет ли значение, что иллюзорная причина по-прежнему кажется присутствующей?

Сценарий эго не всегда кажется изменяющимся, когда ты этого хочешь. Но возможно окончить все страдания, вызываемые сценарием эго, и обрести мир вместо страха. Это и есть сценарий Святого Духа.

Гэри: Я никогда об этом не думал. Мир судит о ситуации по внешним проявлениям, но учитель может не испытывать страданий, независимо от того, что кажется происходящим, и даже оказаться совершенно не затронутым ими. Мир сказал бы: «Этот человек умер от рака; тоже мне, просветленный!» Однако это могло быть уроком прощения, принятым человеком и очень успешно выполненным.

Артен: А это еще одна причина, почему никогда не нужно следовать внешним проявлениям. Если нет эффекта, или боли, то нет и причины. На самом деле нет. Что бы ни казалось причиняющим тебе боль, будь то обстоятельства, или отношения, или и то, и другое, они могут исчезнуть, когда ты практикуешь прощение, а могут и не исчезнуть. Сценарий эго не всегда кажется изменяющимся, когда ты этого хочешь. Но возможно окончить все страдания, вызываемые сценарием эго, и обрести мир вместо страха. Это и есть сценарий Святого Духа.

Помни, точно так же, как ты выбираешь, какие фильмы смотреть в местном кинотеатре, так ты выбираешь и фильм, который называешь своей жизнью, так же как любой другой фильм жизни, который смотришь. Таковы примеры самопредназначения. Фильм твоей жизни уже снят, Гэри, как и дневные кинофильмы. Ты об этом знаешь, так зачем бороться? Помни, мы не говорим, что у тебя не должно быть личных интересов. У тебя их и не было бы, не являйся они частью сценария.

Поэтому развивай свои способности. Занимайся торгами на бирже, если хочешь, — просто для примера. Используй технический анализ. Волнуйся, когда видишь отклонения от нормы, хотя просто следовать за мной лучше. Но пока занимаешься этим, не забывай, что глаза тела ничего не видят, и ты всего лишь воспринимаешь собственный фильм. Кстати, не имеет значения, нравится тебе окончание или нет, потому что на самом деле окончания нет — только новое начало, пока необходимость в началах и окончаниях не пропадет. А когда настанет это время, они будут не более чем истинной радостью, а кажущиеся противоположности Раю исчезнут.

Еще одна вещь, которую следует помнить: не нужно отвлекаться на учения, которые могут служить другим и помогать им почувствовать себя лучше, но не являются частью выбранного тобой пути. Найдутся советчики, рекомендующие, когда у тебя возникает проблема, человек или предмет, с которым нужно что-то сделать, произнести сакраментальное: «Я такой-то», и все исчезнет. Становясь единым с чем-то в твоей проекции, ты только делаешь ее реальной для себя, и это не избавит от вины за то, что ты не видишь. Только истинное прощение помогает. Будут также и те, кто скажет тебе, что наблюдение и осознание своих эмоций освободит от принуждения. Однако, несмотря на то, что ты сам видел, как наблюдение за своими чувствами уменьшает их воздействие, это все равно не то же самое, что простить их. Только истинное прощение твоих отношений и тем самым исцеление подсознательной вины в твоем разуме может по-настоящему освободить от принуждения или всего остального.

И, наконец, ты можешь услышать слова ищущих равновесия: равновесия тела, ума и духа, или дуальных сил, например, Инь и Ян, или равновесия самой «силы». Уравновешивание иллюзий не означает их прощения. Сосредоточься на пути, который был тебе предназначен. Другие последуют по этому пути в разных жизнях. Не забывай, Курс появился совсем недавно. Рок-н-ролл на двадцать лет старше его! Будь благодарен, что тебе удалось позаниматься и тем, и другим, и дай этому новому духовному пути возможность найти тех, кому он предназначен.

Никто поначалу не умеет прощать. Нужно время, чтобы научиться этому. Люди не знают, что делают со своим разумом, когда осуждают и выносят приговоры другим. Даже мы, собственные ученики Джея, вначале не все понимали. Конечно, в то время мы считали, что много знаем. Все так делают. Однако, как говорит Джей в Курсе о разнообразных учениях Нового Завета, некоторые из которых были порождены и написаны его учениками:

«Читая учения Апостолов, помните, что я сам им сказал — многое они поймут позже, потому что пока не вполне готовы следовать за мной» [24].

Я надеюсь, что это поможет положить конец мифу, будто ученики были просветленными учителями. В том числе Пурса и я. Некоторые из современных людей не захотят знать об этом, но всем ученикам нужно было прожить еще двадцать жизней и выучить много уроков, прежде чем они достигли просветления. Конечно, в той жизни мы многому научились у Джея, потому что не могли не быть покорены его верой в единственную Великую Заповедь Бога Израиля: «Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими». Джей обладал достаточным смирением, чтобы сказать: «Боже, лишь ты мне нужен». Сколько людей готовы сказать это искренне? А ты готов закончить игру?

Во время последней жизни мне было за шестьдесят, когда я встретил Пурсу. Для нас обоих эта жизнь стала последней. Ее муж умер за пару лет до того, моя жена также совершила переход. Пурса и я быстро поняли, что близки друг другу. Нас объединяли не только Курс и личное взаимопонимание, но мы чувствовали, что знали друг друга в прошлых жизнях. В итоге мы смогли помочь друг другу вспомнить многие события из прошлых инкарнаций. В той последней жизни мы жили вместе, но не вступали в брак. Так мы почитали память своих супругов и в то же время были рядом.

Гэри: Вот шельмы.

Артен: Не будем посвящать тебя в личные подробности, как мы не ожидаем, что ты станешь делиться с нами интимными подробностями своей жизни. Есть вещи, которые лучше прощать наедине с собой. Мы с Пурсой были примерно одного возраста, и я расскажу, что было уникальным в наших отношениях. Мы очень любили друг друга, но отпустили друг друга к Святому Духу. Мы не выдвигали требований, не просили, не жертвовали. Так же как мир путает боль и удовольствие, так он путает и любовь с жертвой. Однако что такое жертва, в конечном итоге, как не просьбы о боли? Разве этого ты желаешь тем, кого любишь?

Ваша конкретная любовь — просто идолы, в которых вы хотите найти то, чего, как вы чувствуете, недостает в вас самих. Романтика — тщетная попытка заполнить воображаемую пустоту; существующую дыру, которую вы ощущаете в результате разделения. От этого ощущения нехватки чего-то может избавить только Исцеление и спасение, которые ведут тебя к единству с Богом. Нам с Пурсой повезло, что мы узнали об этом к тому времени, как встретились. Мы не требовали конкретной любви. Мы позволили друг другу быть такими, какие мы есть, и были вольны любить друг друга без требований, но как выражение нашего единства во Христе и с Богом.

Пурса достигла просветления раньше, чем я. Мы были вместе около восьми лет, когда поняли, что это произошло. Невозможно объяснить, на что это было похоже, так, чтобы отразить истину; мы просто знали. Я не переживал из-за того, что она меня немного обогнала, потому что знал, мы идем по одному пути и примерно на одном уровне. Последовавшее за этим десятилетие было прекрасным.

Гэри: Это здорово, но как насчет урока прощения, который ты обещал мне дать? Подожди-ка, я продемонстрирую бесконечное терпение, может быть, получу от тебя немедленный результат.

Артен: Хорошо. На самом деле все очень просто. Это не ядерная физика, Гэри. Мой урок был выучен, когда Пурса покинула тело. Она совершила переход без меня, и я остался в одиночестве доживать последние годы своей жизни. Это было большим уроком прощения и, как оказалось, последним, чтобы я достиг своего просветления. Пару лет спустя я вспомнил, кто я такой, и полностью восстановил свою память о Боге.

Последний урок помог мне раз и навсегда запомнить, насколько незначительно тело. Пурса была нездорова пару дней перед тем, как ее сердце остановилось, но она объяснила мне, что не имеет значения, здорово твое тело или нет. Это не ты. Какую это может играть роль, если это не ты? Здоровье и болезнь тоже две стороны одной медали. Ни одна из них не настоящая, и Пурса это знала. Она знала, ее тело умирает, но, вместо того чтобы позволить эго порезвиться, испытывала только покой. Частью моей задачи было понять, что отказ от тела не означает, что она больше не будет со мной. Я чувствовал, она рядом, и осознавал ее присутствие много раз в течение своих последних лет. Я вспоминал, как она часто мне говорила: «Не суди», и она словно снова была передо мной. Я простил мир, хотя мне казалось, что я сделал это раньше, и скоро сумел оставить свое тело и стать единым с Пурсой, Христом и Богом.

Я не смог бы добраться до этой точки без многих лет практики истинного прощения. Поэтому я даю тебе скромный совет, который касается всех твоих отношений в этом мире, основаны ли они на конкретной любви или конкретной ненависти. Почему бы тебе не перестать беспокоиться о том, любят тебя люди или нет, и просто любить их? Тогда не будет иметь значения, что они думают о тебе. Ты можешь просто быть любовью. Вот так просто! И знаешь что? Это в конечном итоге определяет, как ты относишься к себе!

Гэри: Не знаю, смогу ли я с этим справиться. Мне кажется, я боюсь радости. Ты можешь вкратце изложить свое мировоззрение в практике истинного прощения, как делала Пурса?

Артен: Конечно. Все это почерпнуто из Курса; ты даже можешь найти его краткое изложение во введении. Только твое продолжительное изучение и внимательное применение наделяет тебя глубоким пониманием и делает все для тебя реальным. Это во многом сродни мыслительному процессу прощения, который дала тебе Пурса шестнадцать месяцев назад. Если бы я придумал мир, это бы означало, что вне меня никого нет. Я сам придумал всех людей, которых вижу как причину проблем. Ничего нереального не существует, помнишь? Я действительно мог понять, что бояться нечего. А затем отрицать способность всего, что не является Богом, повлиять на меня. Затем я мог все больше и больше ощущать, что мой дом построен на камне. Как ты наверняка помнишь, ничто реальное не может находиться под угрозой. Все идеи сходятся — и ведут к миру Божьему.

Гэри: Опять все просто, но нелегко. Особенно когда дерьмо попадает в вентилятор.

Артен: Чем больше ты делаешь, тем больше начинаешь видеть в дерьме, попавшем в вентилятор, возможности. Ты все понимаешь; твоя настойчивость очень интересна. Держись.

Гэри: Я могу рыть дальше. Думаю, это здорово, что вы с Пурсой были знакомы как Фаддей и Фома, а потом вам удалось провести вместе конец своей последней жизни. Это очень интересно.

Артен: О, есть очень интересные вещи, которые тебе предстоит узнать, Гэри, как ты сам увидишь.

Пурса: А теперь нам пора отправляться в путь — метафорически говоря, разумеется. Неслучайно, что мы иногда посещаем тебя в одни и те же дни. 21 декабря — дата религиозного праздника в честь святого Фомы, хотя в сирийской Церкви, где Фому тоже почитают, этот день празднуют 3 июля. Мы хотели бы, чтобы ты в это время года объединялся разумом со всеми людьми мира. Не имеет значения, какой праздник они отмечают, и кого они почитают — Джея или Иуду Маккаби.

Гэри: Кого?

Пурса: Поищи сам, лучше почитать про Хануку. Ты и об этом празднике кое-что узнаешь.

Гэри: Я только что узнал про Кванзаа, так что, наверное, можно пройтись по всему миру.

Пурса: Все празднуют это время года. Если бы они могли взять покой с собой в новый год, это было бы здорово. Рождество, Ханука, Кванзаа, Рамадан, Гита Джаянти — символы признания чего-то большего, чем индивидуальная реальность.

Гэри: Гита Джаянти — праздник Бхагават-Гиты?

Пурса: Да.

Гэри: А как насчет викканского праздника Йоль?

Артен: Язычники не считаются. Шучу! Это великое время года для всех. Как тебе известно, Церковь взяла время празднования Рождества с языческого праздника. Интересно, на что могут пойти люди, когда им кажется, что они с кем-то соревнуются.

Гэри: Ты хочешь сказать, Джей не был рожден в яслях в ночь на 25 декабря?

Пурса: Пойдем дальше: это время мира и обновления. Как учит Курс:

«Ты в силах сделать это время года святым, поскольку в силах преобразить „сейчас“ во время Христа. И это можно тотчас же осуществить, поскольку необходим всего лишь один сдвиг в восприятии, ибо ты совершил всего одну ошибку» [25].

Дом там, где сердце, Гэри. Если твое сердце с Богом, то ты уже дома. Отринь мир, не физически, но мысленно.

«Мир, в котором, как тебе кажется, ты живешь, — не дом тебе. И где-то в своем разуме ты знаешь, что это так» [26].

Благодаря такому мировоззрению прощать станет в десять раз легче. В следующий раз, когда что-то попадет в вентилятор, вспомни, друг мой, о Боге и прости, потому что если ты простишь, то ты будешь помнить Бога.

«Бог любит своего сына. Попроси у Него дать тебе средства для того, чтобы мир исчез, и сначала придет видение, а всего мгновением позже — знание» [27].

Прости свой мир. Отпусти все иллюзии одинаково, потому что они одинаково ненастоящие. Как советует тебе Джей в Курсе:

«Сделай этот год не таким, как другие, посчитав все равным» [28].

Артен: Любовь и прощение — вот о чем говорит Джей, всегда. Счастливых праздников, Гэри. Прости своих братьев и сестер, потому что вы едины, и так ты станешь целым вновь.

«Теперь он прощен. И когда он видит врата Рая, которые открыты для него, он войдет и исчезнет в Сердце Бога» [29].

Date: 2015-05-18; view: 469; Нарушение авторских прав