Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Юридико-психологическая характеристика массовых убийств
Массовые убийства и геноцид относятся к особому виду политического насилия. «От других видов террора и репрессий геноцид отличается не только масштабами, но и степенью вовлеченности в акты насилия не только властной элиты и сотрудников карательных органов, но и практически всего населения данной территории. В отличие от всех других видов насилия, геноцид осуществляется самим народом. В попытке объяснить феномен геноцида, американский психолог И. Страуб ввел понятие «тяжелых времен», которые, всегда предшествуют геноциду. «Тяжелые времена» - это ощущение депрессии, чувство несправедливости происходящего по отношению к «моему народу», «моей религии», «моей стране». За годы «тяжелых времен» в обществе накапливаются раздражение и агрессия, которые потом находят выход в актах агрессии. «Тяжелые времена» постепенно угнетают психику нормальных людей, не доводя их до сумасшествия, непрерывным страхом того, что «будет еще хуже». Большинство людей не способно к рациональному анализу происходящего. Поэтому им постоянно хочется «опредметить», персонифицировать этот психологический террор. Вторым обязательным условием геноцида является наличие врага. Конкретный враг нужен для того, чтобы избавить психику от депрессивного, угнетающего влияния постоянного страха. Во-первых, враг всегда несет ответственность за неприятности и несчастья, происходящие с нами. Во-вторых, с устранением врага жизнь наверняка станет лучше. В 1960-е годы М. Лернер выдвинул так называемую теорию веры в справедливый мир. Согласно этой теории, люди предпочитают верить в то, что мир, в котором они живут, имманентно справедлив. Или, по крайней мере, справедлив в целом, по преимуществу, несмотря на отдельные козни «плохих парней». Следствием такой веры, в частности, оказывается жестокое отношение к жертвам различных несчастий - ведь если человеку не повезло, значит, он сам и виноват в этом. Иное признать психологически трудно - ведь если не повезло хорошему человеку, то это означает, что мир несправедлив. Массовое сознание, верящее в бытовую, повседневную справедливость мира, легко распространяет такую дискриминацию тех, кому «не повезло», на жертв погромов и массовых убийств. Действует логика, исходящая из принципа «нет дыма без огня». Вероятность участия в массовых убийствах повышают авторитарность, плохое образование, низкая самооценка, низкий уровень социальной адаптированности, ощущение себя аутсайдером и неудачником». Как правило, погромщики не готовы к сопротивлению. Они уверены в том, что сопротивления не будет, что жертвы не способны к нему и согласны быть жертвами. Они не думают о том, что могут быть наказаны. Любой вред и ущерб, нанесенный им в ходе погрома, они воспринимают как неоправданную агрессию со стороны жертв. Свидетель - особая психологическая фигура в психологии массовых убийств. Без их одобрения и поддержки невозможно не только массовое, но даже индивидуальное насилие. Те, кто участвует в актах насилия, нуждаются в том, чтобы их террористические действия были санкционированы какой-либо сочувствующей им общностью. Они нуждаются в том, чтобы их действия были признаны не просто правильными, но и героическими. Известно, что ни один геноцид, ни один случай массовых убийств не происходил без толпы и бурно выражаемого одобрения тех, кто не участвует в актах насилия. Массовые убийства случаются быстро и непредсказуемо, без предупреждения, поэтому преступникам обычно удается довести дело до конца. Личность преступника, как правило, известна, и его жизнь часто обрывается на месте преступления. Массовые убийцы это чаще всего разочаровавшиеся в жизни, озлобленные люди, мучающиеся от чувства беспомощности. Им, как правило, от тридцати пяти до сорока пяти лет, и они уверены, что едва ли смогут улучшить свою жизнь. Их личная жизнь не отвечает их стандартам, и многие из них перенесли какую-либо трагическую или очень значимую для них потерю, например, потерю любимой работы. Массовые убийства обычно тщательно планируются, иногда в течение очень длительного периода времени. Кроме того, жертвы, которых выбирают массовые убийцы, как правило, либо как-то символически связаны с источником их несчастья (например, с их работой), либо это люди, которых преступники ненавидят, поскольку считают виновниками своих неудач. Значительный рост числа жертв, который наблюдался в последних случаях массовых убийств, в большей степени был обусловлен доступностью скорострельного полуавтоматического или автоматического оружия. Кроме того, массовые убийцы обычно намереваются и сами погибнуть па месте совершения преступления, — либо покончив с собой, либо в перестрелке с полицией. Как правило, массовые убийцы — это социально изолированные, живущие уединенно люди, которые не имеют устойчивых социальных связей и друзей. Их изоляция, вероятно, во многом обусловлена активной неприязнью со стороны тех людей, которые уже сталкивались с неадекватными межличностными и социальными навыками будущих преступников. Массовое убийство это их шанс отомстить, получить власть и превосходство над другими людьми, обратить на себя внимание и получить признание. Хотя подобные преступления чрезвычайно редки, социальное и эмоциональное воздействие, которое они оказывают на ближайшее окружение (и общество вообще), весьма значительны. С психологической точки зрения можно выделить три главные проблемы, связанные с повседневным насилием: 1) самоконтроль, осуществляемый с помощью механизмов саморегуляции, 2) эмоциональное возбуждение и 3) индивидуальные ориентиры для управления поведением, которые могут быть или внутренними, или внешними. Насилие чаще всего совершается тог да, когда люди находятся в состоянии очень сильного эмоционального возбуждения, особенно в ярости. Сильное возбуждение, по-видимому, блокирует способность человека следовать внутренним нормам поведения и заниматься самоанализом вообще. Кроме того, сильное возбуждение, вероятно, притупляет у людей чувство ответственности за собственные действия. Они часто заявляют: «Я не знаю, что на меня нашло» или «Я не мог ничего с этим поделать». Короче говоря, сильное возбуждение делает людей более склонными к «бессмысленному» поведению и отдает их во власть внешних стимулов или событий. Механизмы саморегуляции развиваются в процессе социализации через формирование субъективных представлений о правильности и адекватности тех или иных действий. В нормальном состоянии механизмы саморегуляции управляют поведением путем обеспечения когнитивных образцов подобающего в определен пой ситуации поведения. Воз действие возбуждения на механизмы саморегуляции представляется особенно важным для объяснения случаев уличной или домашней агрессии, в которых насилие является спонтанным, взрывным и часто используется как способ урегулирования личностных конфликтов. Системы личностных конструктов очень похожи на процессы саморегуляции, но в данном контексте они имеют отношение к способности человека оправдывать поведение или оценивать его как нейтральное независимо от того, насколько оно достойно порицания. С помощью саморегуляции осуществляется управление поведением; система конструктов дает возможность человеку не только исполнить действие, ной справиться с психологическими последствиями этого действия. Люди с их непростыми когнитивными построениями имеют с [рапную особенность оценивать свои действия как нейтральные, игнорировать их, минимизировать, рационализировать и недооценивать. Мы имеем широкие возможности «выключать» паши убеждения и наши внутренние стандарты на время совершения тех или иных действий. Во-первых, люди обычно не совершают антиобщественных поступков, пока не найдут аргументов, подтверждающих правильность или этичность их действий. Предосудительные действия могут быть представлены как благородные через перестройку когнитивных структур. Так, обеспокоенный отец, считающий, что он должен уберечь свою семью от мирового зла, убивает своих детей, жену, а затем и себя. В сущности, он перестроил свою систему конструктов так, чтобы она соответствовала тому, что, по его убеждению, он должен был делать при подобных обстоятельствах. Другой пример: молодой человек, который обладает твердыми нравственными принципами и считает убийство недопустимым, добровольно идет на войну, чтобы защитить свою страну. На первый взгляд может показаться, что эти два примера не имеют меж дусобой ничего общего. Однако оба они представляют образцы когнитивного реструктурирования. Второй способ «выключения» моральных стандартов связан с первым и состоит в том, что человек пытается заставить себя считать свои агрессивные действия тривиальными и вовсе не такими уж ужасными по сравнению с тем, что делают другие. На войне мы убеждаем себя, что злодеяния, совершенные врагом, гораздо страшнее, чем все сделанное нами. Насильник может убеждать себя, что в изнасиловании нет ничего действительно страшного, поскольку никакого «реального» физического вреда жертве не причинено. Третья стратегия опирается на могущество языка. Одним из достижений человеческого интеллекта является могучая сила слова; слова позволяют нам оправдывать наши действия с относительной легкостью. Мы используем эвфемизмы, чтобы нейтрализовать наше предосудительное поведение. Например, в своих рассуждениях человек может использовать такие слова, как «нейтрализовать» и «пришлепнуть», вместо «убить» и «застрелить». Эвфемизмы имеют меньшую моральную нагрузку и меньше подрывают нравственные устои человека. В главе, посвященной преступности несовершеннолетних, мы отмечали, что молодежные субкультуры используют различные эвфемизмы для нейтрализации оценки своих антиобщественных действий. Четвертая стратегия, которая наиболее распространена при групповой агрессии, выражается в диффузии ответственности. Вот рассуждения, которые лучше всего иллюстрируют- этот прием: «Я только выполнял приказы», «Я делал как все» или «Руководство решило, что в интересах дела (или компании) следует продолжить выпуск продукции, несмотря на определенную ее опасность для здоровья людей». Эти утверждения направлены на то, чтобы переложить ответственность за собственные действия на других людей или на внешние обстоятельства. Пятая стратегия состоит в том, чтобы просто не думать о последствиях своих действий. При этой стратегии люди убеждают себя, что последствия не имеют большого значения. Они, напротив, стараются отвлечь себя от последствий насильственных действий. Например, пилот бомбардировщика или человек, нажимающий на кнопку, который применяет смертоносное химическое оружие против гражданского населения, не только выполняет приказы (диффузия ответственности), но, вероятно, не позволяет себе даже думать о той трагедии, которая должна произойти. Наконец, шестой способ состоит в том, чтобы дегуманизировать жертву. Дегуманизация лишает жертву или предполагаемую жертву человеческих качеств. Date: 2015-05-09; view: 793; Нарушение авторских прав |